В 1771 г. в войске снова вспыхнул бунт. Против казаков выступил с отрядом генерал Траубенберг. Казаки разбили правительственные войска и овладели пушками. Генерал был убит; войсковой атаман Тамбовцев повешен. Войско выставило во все стороны заставы и приготовилось к защите.

 

Для усмирения их из Оренбурга был отправлен сильный отряд под командой генерала Фреймана. Казаки вышли к нему навстречу. После жарких боев они были разбиты. В войске начался сыск и жестокие казни.

 

… Пугачев засылал в орду свои письма, именуя себя императором Петром Ш; он предлагал хану Малой орды Ну-рали присоединиться к нему, требовал к себе в заложники ханского сына и вспомогательного войска 100 человек. С своей стороны Пугачев обещал хану подарить киргизам во владение яицких казачьих жен и детей.

 

Одно из писем Пугачева, написанное на татарском языке, хан переслал Оренбургскому губернатору генералу Рейнсдорпу:

 

„Мы, люди живущие в степях,— писал хан Нурали губернатору,— не знаем, кто сей, разъезжающий на берегу: обманщик или настоящий государь: посланный от нас воротился, объявив, что того разведать не мог, а что борода у того человека русая".

 

Хитрый ординец, оценив положение русского пограничного начальства, предъявил генералу Рейнсдорпу ряд требований о возвращении аманатов, отогнанного скота и выдачи бежавших из орды невольников. Во избежание возможных осложнений, генерал Рейнсдорп поспешил удовлетворить предъявленные ханом требования.

 

Рейнсдорп при этом писал хану Нурали, что император Петр III умер, что он видел его в гробу и целовал его мертвую руку. Он увещевал хана, в случае побега самозванца в киргизские степи, выдать его правительству, обещая за это милость императрицы.

 

Хан Нурали, вооружив большие толпы подвластных ему киргиз, прикочевал по близости к русской границе и выставил свои караулы, ожидая исхода событий, происходящих на русской окраине.

 

Между тем в настроении киргиз наблюдались весьма тревожные симптомы: они оказывали пограничному начальству некоторые признаки неповиновения. Так султан Айчувак, получив приказ Оренбургского губернатора прибыть с вспомогательным войском к Оренбургу, приказа не исполнил и даже не удостоил генерала Рейнсдорпа ответом.

 

Впоследствии в переписке с председателем Оренбургской экспедиции пограничных дел хан Нурали писал следующее: „В бытность от государственного злодея и вора Пугачева возмущены уральские казаки, бывшие на форпостах, походных атаманов умертвили и, прилепясь к злодею, делали немалые пакости; и тогда бывший в Уральском городе комендант Симонов с письмом к нему (хану) присылал татарина Кучуя, извещая, что все уральские казаки сообщались с означенным Пугачевым и так бы и он, хан, прилепившись к нему, шел русских калмык рубить. Но он (хан) внушал киргизам, что тот Пугачев обманщик и чтоб они не утверждали его и не подвергали себя гибели".

 

Однако „вооруженный нейтралитет", занятый ханом Нурали по отношению к событиям, происходящим на правом берегу Урала, продолжался недолго.

 

Лишь только Пугачев разгромил русские укрепления по р. Уралу, и уничтожил их гарнизоны, для киргизской вольницы открылся полный простор для вторжения в русские и башкирские поселения.

 

Киргизы вспомнили старые обиды, нанесенные им казаками и башкирами, карательные экспедиции русских войск, угон скота, раззорение аулов и баранту. Скоро киргизы под предводительством своих батырей ринулись на правый берег Урала.

 

Набеги киргиз-кайсаков в 1773—1774 г. г. отличались особенной отвагой, они доходили до Новоузенского и даже Казанского уездов и достигли берегов р. Волги. В  своем донесении в Государственную Коллегию Иностранных Дел от 15 ноября 1775 г. генерал Рейнсдорп пишет следующее:

 

„А как по возмущению известного государственного злодея и самозванца Пугачева весь обитающий здешней губернией Российский и иноверческий народ поколеблен, тогда и они, киргиз-кайсаки, узнав отнятые внутренними изменниками к воздержанию их воровских нападений способы, паки пустились на такое злодейство, что многие линейные крепости, государственные и помещичьи селения раззорили, при чем не только скотом, но и увозами Российских людей трех тысяч человек воспользовались. И хотя к утешению неустройства разными труднейшими случаями до трех сот возвращено, прочие и по ныне в ордах и киргизских, другие будучи запроданы в Бухарию и Хиву в порабощении находятся, о выручении коих оставшиеся здесь отцы и родственники всегда с неусыпным плачем приходят".

 

После ликвидации Пугачевского восстания русское правительство предъявило хану длинный счет убытков, причиненных киргизскими набегами и потребовало их возмещения. Генерал Рейнсдорп „сильным образом" требовал от хана Нурали и султанов выдачи плененных киргизами русских людей и возврата отогнанного ими скота. Но ни хан Нурали, ни султаны не располагали в орде фактическою властью, которая могла бы вынудить киргиз-кайсац-кие роды к выполнению требования русского правительства.

 

„Сей грубый и непостоянный народ,— доносит генерал Рейнсдорп:— не взирая на ханское и братьев его увещевания, не помышлял обратиться к спокойствию и возвращению Российских пленных, а расширяют злодейство свое и воровство до самой р. Волги".

 

Хан Нурали, „видя усилившееся их плутовство и удачу", в январе 1775 г. обратился к генералу Рейнсдорпу с просьбой сделать над киргизскими улусами воинский поиск.