… После хана Абул-Хаира в 1748 году, русское правительство из благодарности к этому хану за то, что он привел в подданство России Казах-Киргизскую орду, решило закрепить ханское звание навсегда, за султанами его рода. Преемником хана Абул-Хаира был избран его сын султан Нурали. Это избрание было сделано при поддержке русского правительства с нарушением наследственных прав старшего в роде султана Бул-Хаира, брата умершего хана.

 

При поддержке русского правительства Нурали-хан устранил других претендентов на ханское звание и утвердился ханом Малой орды. Он находился у власти в течение почти сорока лет, с 1748 по 1786 год. Имея много врагов в орде, Нурали хан не мог вести самостоятельную политику, подобно своим предкам. Он постоянно опасался потери своей власти и поэтому, естественно, искал опоры в русском правительстве...

 

… Пугачевское восстание в 1773—1774 гг. не прошло бесследно для жизни казах-киргизской орды и вызвало в ней глубокие потрясения. Часть киргизских родов, а именно Таминский и Табынский роды, во главе с султаном Ду-салием, признали „нового государя" и перешли на сторону Пугачева; Нурали хан с семиродцами остался верен русскому правительству, и на этой почве между ханом и султаном произошли междоусобия, которые впоследствии привели ханскую власть к тяжелому кризису.

 

Многие киргизские старшины, баи и батыри, будучи недовольны властью хана Нурали и его султанов, вели в орде сильную агитацию против этого хана. Чтобы дискредитировать ханскую власть в глазах русского правительства, они несколько раз разгромляли улусы самого хана и заставляли его спадаться в пределах русских границ...

 

… Батырь Сырым Датов происходил из Байбактинского рода. Он состоял в родстве с семейством Нурали-хана и первое время пользовался его покровительством. Это была выдающаяся и талантливая личность, имевшая огромное влияние на массу казак-киргизского народа. Левшин характеризует его так; „Он был человек с диким, беспокойным, мстительным, но сильным характером и с редкой предприимчивостью".

 

В начале своей общественной карьеры Сырым Батырь поддерживал ханскую власть. По крайней мере во время борьбы хана Нурали с султаном Дусалием (приверженцем Пугачева) Сырым выступал на стороне хана. В письмах Нурали-хана за 1775—7 6 гг., адресованных оренбургскому губернатору, мы читаем, что хан Нурали „во все подведомственные улусы послал славного в народе Сырым-Батыря для увещевания киргиз и отвращения их от дурных поступков".

 

Таким образом Нурали-хан пользуется популярностью „славного в народе" Батыря-Сырым для умиротворения орды.

 

„Прошу сына моего Ишим-султана,— пишет Нурали в 1776 году,— который мне всегда в совете товарищем находится, для доставления ему благополучия рекомендовать его ко двору е. в. Также и во всех делах моих старателя известного Сырым-Батыря милостью своей не оставить, который мне в повсегдашнее время усердно старался во всех делах помочь". В заключение этого письма ходатайствовал перед губернатором за содержащихся в Оренбурге братьев Сырым-Батыря, которых просил отпустить в орду, потому, „что Сырым-Батырь в советах и во всех его ханских делах сильным образом усердствует". Байбактинский род, во главе которого стоит Сырым-Ба-тырь, по отзыву хана, находится в полном спокойствии и послушании. Таковы отзывы хана Нурали о Сырым-Баты-ре и его деятельности в период волнений, вызванных во время восстания Пугачева.

 

В промежуток времени с 1776 по 1783 год в делах „Пограничной Комиссии" никаких сведений о деятельности Сырым-Батыря не имеется.

 

Сырым-Батырь выступает на арену общественной деятельности в 1783 году.

 

30 января 1783 г. хан Нурали доносит, что к нему чрезвычайно враждебно относится уральский казак Наганов, который, собрав казаков „сверху и снизу", около Ту-пинской крепости, напал на близкочующих киргиз.

 

Нурали-хан и султан Айчувак вынуждены были откочевать со своими улусами к озеру Каракуль, откуда два раза отбили нападения казаков, покушавшихся ограбить их улусы. Против казаков сражался Сырым-Батырь, который схватил казака Чаганова в плен и продал его в Хиву.

 

В свою очередь Сырым-Батырь был схвачен уральскими казаками близ Тополинского форпоста и был заключен под стражу в г. Уральске. это произошло в декабре 1783 года. Сырым-Батырь содержался в Уральске до апреля 1784 г., до тех пор, пока хан Нурали не выкупил его из плена, заплатив 70 лошадей и 350 р. деньгами уральскому войску, которое употребило эту сумму на выкуп казака Чаганова из хивинского плена.

 

...26-го ноября того же года султан Айчувак доносит, что „вор Сырым-Батырь к нападению на здешние места многолюдною толпою собирается на р. Сагыз".

 

Ввиду таких сведений, полученных из степи, оренбургское начальство принимает ряд мер к укреплению форпостов. Из г. Уральска в низовые форпосты было отправлено 900 казаков.

 

Сведения, доставленные султаном Айчуваком, были вскоре подтверждены ханом Нурали, который доносил, что Сырым-Батырь и табынец Барак Тлянчи собрали до 1000 киргиз на реке Сагызе для нападения на русскую сторону, ввиду чего хан перекочевал со своими улусами к р. Уралу.

 

В марте месяце 1785 г. казах-киргизы под предводительством табынского рода Тлянчи-Батыря, в числе двухсот человек, напали на русские хутора около Рубежинского форпоста и отогнали весь скот и десять человек русских захватили в плен в происшедшей схватке с подоспевшими казаками 19 киргиз было убито, но киргизы успели уйти в степь с огромной добычей. Казаки погнались за ними в степь и успели отбить части скота, но за полным истощением лошадей вернулись обратно. Киргизы успели отогнать 1445 лошадей, 757 гол. рогатого скота и разного имущества на четыреста шестьдесят рублей.

 

Эти события, начинавшие принимать серьезный характер, убедили русское правительство в том, что в Казах-Киргизской орде начались какие то крупные волнения. Наконец Нурали-хан донес следующее: „Известный плут Сырым-Батырь из своей злобы к хану в народе сделал возмущение и, приобща подобных себе глупцов, взвел намерение, чтобы производить при границах шалости, о чем от его хана тогда же сюда донесено было с тем, что унять ему, хану, или как невозможно и требовано, чтобы ради усмирения их, в те места, где они, плуты, пребывание имеют, послать войско".

 

Ввиду серьезных волнений, обнаружившихся в Киргизской степи, пограничные русские крепости стали перед угрозой киргизских нападений. Пограничное начальство испросило разрешение правительства послать в киргизские степи воинские отряды, чтобы наказать киргиз-казаков за их „продерзость". В январе месяце 1785 г. председатель Военной Коллегии князь Потемкин дал разрешение послать в степь корпус регулярных войск для наказания киргиз. Хан Нурали ходатайствовал о скорейшей посылке в степь русских отрядов.

 

„Исполняя издревле учиненную присягу из усердия моего,— писал хан,— в минувшем январе доносил я, Что воры Сырым-Батырь и Дусали султан и сын его Сеидали, подговоря себе подобных плутов на стоящие селения нападения сделали… почему отправлением войска умедлилась? Ибо они плуты сильною рукою, от того отвращены не будет, то других средств к удержанию их нет".

 

… По распоряжению оренбургского обер-коменданта, в Оренбурге был сформирован корпус генерал-майора Смирнова, в состав которого вошли 37 оренбургских казахов и 2432 башкир при двух орудиях. 17-го февраля 1785 г. корпус Смирнова выступил в степь по направлению к верховьям р. Илека. 3 марта отряд поднялся вверх по Илеку на 80 верст и нигде не встретил киргиз. В степи начались сильные снеговые бураны. Войска Смирнова потеряли массу лошадей и вынуждены были повернуть обратно. 25 марта он с большими лишениями добрался до ст. Ильинской. Трофеями этой экспедиции в степь были 66 киргиз, захваченных в ближайших мирных аулах, из числа которых были 43 женщины и дети, и только 13 человек взрослых мужчин и стариков. Башкиры разоряли мирные аулы киргизов, о чем доносил генерал Смирнов говоря, что „никак их от грабежа удержать не мог".

 

Одновременно с посылкой в степь корпуса Смирнова, из Уральска был выслан отряд в 1250 казаков, под командой войскового старшины Колпакова, при двух орудиях. Выступив 16 февраля через нижне-уральские форпосты, отряд Колпакова направился к устью Эмбы, имея задание разгромить „гнездо" Сырым-Батыря. Прибыв к месту назначения, Колпаков не встретил там киргиз, они откочевали далеко за р. Эмбу, куда путь был весьма труден, т. к. не было ни воды, ни снега, ни кормов.

 

Между тем получились сведения, что казах-киргизы Байбактинского, Китайского, Чектинского, Табынского, Чертыжского, Тазларского родов составили большие вооруженные отряды с целью встретить и отразить русский отряд. Под предводительством Сырым-Батыря было 2700 человек; Барак-Батырь имел 2000 человек и Тлянчи-Ба-тырь 1500 человек.

 

Ввиду изложенных обстоятельств отряд Колпакова повернул обратно. В попавшихся по дороге аулах он набрал 213 мирных киргиз, из которых взрослых мужчин только 14, а остальные женщины и дети...

 

… В конце марта его отряды появились вблизи уральских форпостов. Казах-киргизы атаковали Антоновский и другие форпосты и Сахарную крепость. Казаки заперлись в крепостях и отбивались от киргиз ружейным и артелли-рийским огнем. По донесению войсковой канцелярии Уральского войска они „расстреляли весь порох и свинец".

 

При появлении Сырым-Батыря вблизи русских границ к нему присоединился сын Айчувака-султана — Апак с пятьюстами киргиз Ачебекского рода. Сырым сжег все продовольственные базы на пограничной линии, но самих форпостов взять не мог и удалился в степь, захватив весь скот пограничных жителей.

 

По удалении Сырым-Батыря в степи, для наказания киргиз, состоящих в ведомстве султана Айчувака, которые присоединились к Сырым-Батырю, по просьбе хана Нурали, был послан с командой казаков премьер-майор Назаров. Казаки отогнали табуны султана Айчувака, избили при этом сына султана Джантюри и его пастухов. Всего было отогнано у султана 2124 лошади.

 

В апреле месяце походный атаман Уральского войска Михайлов задержал послов султана Игизгали, сына хана Нурали с письмом, адресованным султану Айчуваку. В этом письме Игизгали писал Айчуваку, что войсковой канцелярией и атаманом Акутиным получен приказ о посылке в степь русского отряда для разорения казах-киргизов Ачебекского рода, за участие в толпах Сырым-Батыря при направлении на Сахарную крепость. „Садитесь на коней",— пишет султан,— а скот держите в руках, я сегодня по приказанию ханскому отправился вниз для того, что там беречцы разорены российскими людьми именно — Джанек-Алдар-Теляк; взято женского полу и детей сто, лошадей шесть тысяч, верблюдов сто пятьдесят".

 

Перехваченное письмо послужило поводом для Уральского войскового начальства к аресту обоих султанов. В начале апреля месяца султан Айчувак и Игизгали по приказанию Оренбургского обер-коменданта были схвачены войсковым атаманом Акутиным. Аулы их разорены. У султана Айчувака казаки отогнали 5357 лошадей.

 

Оказавший сопротивление отряду сын султана Айчувака — Апак был убит...

 

...."Киргиз-кайсаКский народ,— писал по этому поводу Нурали хан,—отделясь от меня кочевьем своим, ушел вверх по р. Уилу к верховьям р. Эмбы и далее; что они разумеют, то и делать будут. А плуты Сырым и Тлянчи с товарищами кочевья их имеют при реке, стоящей неподалеку от Эмбенских вершин, называемой Темир. Я же с детьми и фамилией в немногом количестве людей моих, держа издревле учиненную мною присягу, не следую им, до получения о том уведомления, предостерегся и нахожусь при реке Калдагайды.

 

„За что разорен султан Айчувак? Сын его по какой причине убит? Киргизы, все приписывая мне и хуля меня, приговаривают, якобы я, полагаясь на россиян, желаю их всех разорить, отложась от меня ушли",… заканчивает свое скорбное донесение хан-Нурали...

 

… В это время начальником Оренбургского края был генерал-поручик О. А. Игельстрем. Игельстрем был ревностный поклонник нового административного деления края, проектируемого императрицей Екатериной II. Сущность этого строя заключалась в том, чтобы разделить Казах-Киргизскую Орду на три части, в которых завести особое управление из лиц киргизской выбранной администрации. Для этого было необходимо упразднить ханскую власть. Выступления Сырым-Батыря и плачевное положение Нурали-хана убедили Игельстрема в полном крушении ханской власти, чем он не замедлил воспользоваться.

 

В половине 1785 года барон Игельстрем обратился с особым воззванием к старшинам и биям Малой орды, призывая их к спокойствию и миру с Россией. Для разрешения всех важнейших народных дел, Игельстрем разослал им приглашения съехаться на народный съезд. На это собрание не был приглашен ни хан Нурали, ни один из султанов.

 

Родовые старшины и бии откликнулись на призыв начальника края и в огромном количестве прибыли на народный съезд.

 

Руководителем народного собрания был избран Сырым-Батырь. Как убежденный противник ханской власти, Сырым выступил против хана и стал доказывать, что ханская власть не только не нужна, но и вредна для спокойствия казах-киргизского народа. Он внес предложение передать в орде власть народному собранию и навсегда упразднить ханскую власть...

 

… Екатерина II отнеслась очень сочувственно к упразднению ханской власти в орде, но предлагала действовать осторожно. В своем указе Игельстрему от 27 ноября 1758г. она говорит, что в интересах России выгодней разделить орду на роды, которыми будут непосредственно управлять родовые старшины и бии, подчиненные начальнику края помимо ханской власти.

 

Чтобы укрепить русскую власть в Казах-Киргизской орде, Екатерина II приказала начальнику края убедить казах-киргизских старшин „отделить некоторое количество людей из каждого рода на службу, которые будут пользоваться жалованием от казны, наравне с прочими регулярными войсками, а по мере их усердия, исправности и воздержания от своевольства, они, старшины, особые выгоды получить могут".

 

„Потребна однако,— продолжает императрица,—тут осторожность, чтобы сей народ не взмнил, по легкомыслию их, что их в службу выбирать и неволею принуждать к тому будут".

 

На случай, если эта реформа в орде не удастся, Екатерина приказывала наметить среди султанов достойного преемника хану Нурали, а самого хана Нурали задержать на границе и отправить на местожительство во внутрь России.

 

Согласно распоряжения императрицы 3 июня 1786 г. хан Нурали был вызван в г. Оренбург. Здесь его задержали вместе со свитой и с сыновьями Бег-Галием и Артук-Га-лием, некоторыми старшинами и прислугой и отправили на жительство в Уфу.

 

После этого аулы хана Нурали были ограблены приверженцами Сырым-Батыря и все сторонники хана от него отложились...

 

… Русское правительство в это время было против восстановления ханской власти. Оно не могло забыть того обстоятельства, что часть киргизских султанов во время Пугачевского восстания примкнула к самозванцу, а ханская власть была настолько слаба, что не могла восстановить порядка в орде и прекратить казах-киргизские набеги на русские границы.

 

„Выбор нового хана мы столь не выгодно находим,— писала по этому поводу Екатерина II,— как и начальство нынешнего, а по сему советовать им, киргизцам, для доброго порядка правления, состоящее в их же лучших старшин главнейших родов, а когда домогаться станут, выбрать хана, то внушить им, покуда настоящий жив, неудобно к тому приступить".

 

Барон Игельстрем по всем делам управления ордой сносился с Сырым-Батырем. В орде установилось совершенное спокойствие. Набеги казах-киргизов на русские границы прекратились.

 

Для административного управления орда была разделена на три главных поколения: Алимулинское, Байулинское, Семиродское. Для управления каждым поколением были учреждены „расправы", состоящие из старшин и письмоводителя, которым было назначено содержание из русской казны. Расправы должны были ведать все судебные, административные и полицейские функции орды. При генерал-губернаторе были учреждены особые должности киргизских старшин, через посредство которых он мог бы сноситься с расправами.

 

… В 1787 г. Россия вела войну с Турцией. По этому случаю турецкий султан вел сильную агитацию в среднеазиатских странах за выступление мусульманских народов в союзе с Турцией против России. В Бухару прибыли эмиссары турецкого султана, чтоб склонить эмира к войне с Россией. Бухарский эмир разослал в орду воззвания, призывая казах-киргизов к выступлению против России.

 

… Султанская партия воспользовалась положением и начала свою атаку против народной партии.

 

В г. Оренбурге проживала княгиня Той-Кара, дочь хана Нурали. Она была замужем за киргизским чиновником Нурмухамед-Хожею, который занимал должность султа-на-заседателя в пограничном суде.

 

… Той-Кара жила постоянно в Оренбурге. Она побывала в столицах, усвоила светскость, но одевалась в национальный костюм. Старый барон Игельстрем пленился киргизской красавицей. Султанская партия стала действовать через Той-Кару, добиваясь восстановления ханской власти в орде. Сторонники султанской партии возобновили свои настойчивые домогательства о возращении хана Нурали.

 

В августе месяце 1790 г. султан Эрали прислал следующее письмо Оренбургскому обер-коменданту: „Россия упускает время, умножая плутов киргиз-кайсаков, яко скот, и при этом их взбешивая, и чтобы всей орде покой доставить, то непременно дать высокочтимому Нурали хану повеление возвратиться в степь и выпустить его через Урал-реку от того места, которое против пребывания их (султана) находится. Султан Эрали ручается, что после возвращения хана Нурали в орду порядок в орде будет быстро восстановлен.

 

Но надеждам султанской партии не суждено было осуществиться. В конце августа 1790 года Нурали хан умер в Уфе. Пограничная экспедиция разослала об этом во все роды извещения, в которых говорилось, что хан похоронен по мусульманскому обряду. Послание о смерти хана было прочитано на большом собрании, на котором присутствовал и Сырым-Батырь. Собрание настаивало, чтобы Сырым-Батырь покорился Ишим-султану, который был намечен многими родами, как будущий кандидат на ханское звание. Киргизские старшины говорили Сырым Батырю, чтобы он „от управления ханских детей не отдалялся".

 

На одном из небольших собраний казах-киргизских старшин Ишим-султан, сын хана Нурали, был поднят на белом войлоке и провозглашен ханом Малой орды. 

 

Заместитель барона Игельстрема, ген. Пеутлинг решил восстановить в орде ханскую власть и представил на утверждение в ханы Эрали султана.

 

Выборы хана состоялись. Сырым-Батырь, прибывший было на собрание старшин, увидев такой оборот дел, заявил протест, что не признает нового хана и удалился в степь.

 

Главный старшина Алимулинского рода Мурат-бей и родовые старшины по поводу избрания Эрали в ханы прислали Пеутлингу следующее письмо: „Генерал с Эралием, сделавши свидание, произвели его в ханы, не дождавшись нас и других родов, быв только за три дня, что учинили против общего постановления, при чем с прежними ворами соединясь, для раззорения общества союз заключили. И тако не можете на нас негодовать, ибо мы вышли из терпения и мним, что от прежних султанов, будет ним великое раззорение… Словом сказать, прочих родов старшины и бии имеют чувствительное неудовольствие".

 

Сырым-Батырь для борьбы с вновь назначенным ханом примирился с сыновьями бывшего хивинского хана Каипа, султанами Абулгази и Бурмаком и с некоторыми другими родами, кочующими близ побережья Аральского моря...

 

29 марта 1791 г. уральский войсковой атаман Донсков получил от Ишим-султана перехваченные письма Сы-рым-Батыря к казах-киргизским родам. Вот что писал Сырым-Батырь: „Как письмо сие до рук ваших дойдет, так со всеми улусами откочевывайте к горе Мугоджару. В течение всей зимы, жалея кочующих по Уралу и Каракулю и малолетних наших детей, на конь не садились, в рассуждение того, что ежели оное учинили, то самими нам и скоту нашему приключилось бы чувствительное зло. Теперь, если господь бог допустит, мы однако на конь сели сим летом, хотя бы и жарко было, и зимою, хотя бы и холодно было, жалеть себя не будем. Итак, при теперешнем зимнем положении и холодными днями к горе Мугоджару кочевьями поспешайте, а кто останется, у того лошади и прочий скот отнят будет. Располагающиеся по сию сторону Сыр-Дарьи в урочище Бузачи киргизы все под руководство мое согласились стать. Ежели я воевать или мирно находиться буду, то они тому последовать будут. Бии и батыри, находящиеся мирно, на конь садились и нас бы в верху озера Каракуля искали".

 

От русских татар, находящихся на должностях письмоводителей расправ в орде, которые являлись шпионами и осведомителями русского правительства, стали получаться тревожные донесения о серьезных волнениях среди киргиз. По призыву Сырым-Батыря казах-киргизы откочевали от русских границ в даль степей на предполагаемый большой народный съезд. К русским границам двинулись отдельные толпы киргиз под командной батырей для нападения на мирные поселения.

 

В первых числах июня заседатель Байулинской расправы Суфра-бий донес, что весь Байулинский род откочевал к Сырыму, а на месте прежний кочевий остались лишь улусы Ишим-султана. Мулла Адул — Галямов донес из орды, что „Сырым условился со старшинами задержать торговые караваны, народ по приказу Сырыма упражняется в перекочевке".

 

В течение лета 1791 г. на целый ряд пограничных крепостей были сделаны киргизские нападения: на Илецкую Защиту, на крепости Озерную, Гирьяльскую, Красноярскую, Верхне-Кизильскую.

 

В июне месяце в Киргизскую степь были отправлены два татарских муллы Файткулин и Мансуров для увещания Сырым-Батыря и для вручения ему подарков „от русской императрицы". 9 июня муллы прибыли в улусы главного старшины Алчинского поколения Суфры-бия на реку Хоб-ду. Здесь они узнали, что Сырым-Батырь находится у Чик-линцев „для совету и ради учинения об ордынских обстоятельствах положения".

 

26 июля муллы прибыли в улусы Сырым-Батыря и вручили ему подарки в запечатанном ящике. Сырым созвал собрание киргизских старшин, на котором объявил, что от русской императрицы присланы подарки. „Мы должны принять присланные награждения с благодарностью,— сказал им батырь Сырым,— в каком бы ни было положении, т. е. в тишине или в беспокойствии будучи, буде таким образом принять не можете, но на меня не жалуйтесь".

 

Прибытие русских послов с мирными предложениями и с подарками от императрицы возвысили в глазах орды значение Сырым-Батыря. Он обратился к биям и старшинам, приверженцам султанской партии со следующим воззванием:

 

„Хотя вы в надежде на господина вашего |т. е. хана Эрали] на меня жаловались, однако я на ту вашу жалобу недовольствия не имею, следовательно оную терплю. Известно вам да будет, что от государыни получен мною указ, что ордынское правление поручено мне, а притом и многие подарки присланы, да и на волю мою отдано, кого бы я ханом учинил. Из Средней орды прислан нарочный, да и Меньшой орды всех трех родов [поколений] киргизы в руки мне достались, которых с тем мне подчинила государыня, хотя я их и воевать заставил. Хотя от государыни и повелено быть в тишине, однако, если обществу нашему тишина полезна, то в оной, а буде война полезна, то в ней пребуду. Имея общественное обхождение и согласие, а ненависти в сердцах наших не иметь и вере нашей пред-осуждение не делать. Знаком же вашего ордынского присоединения может быть то, что вы на торгах [в Россию] ехать не позволите и улусы в близость [к русской границе] перекочевывать не позволите. А буде на торг ехать и улусам перекочевать позволите, то наше общество негодовать может и на последок вы на нас не пеняйте".

 

Приехавшие из Хивы муллы разъезжали по аулам и разжигали среди киргиз религиозный фанатизм, возбуждая их к войне с неверными. Они говорили о том, что тот, кто „помрет в тяжбе с неверными, будет причтен к числу мучеников". Они призывали, чтобы киргизы с „Сырымом не разделялись и на законные от него поступки вместе обращались, хотя бы к войне или к миру".

 

Насколько имела силу эта пропаганда, действующая на все стороны души казах-киргизского народа — национальное самолюбие, религиозный фанатизм и, наконец, честолюбие — видно хотя бы из некоторых писем, адресованных Сырым-Батырю. Тляп старшина пишет, что он с ним не разлучится: „Ибо, оставя брата своего, какого хана, какого султана искать? Клятва на российской стороне остались".

 

10 июня 1792 года от главнейших старшин многих ка-зах-киргизских родов и в том числе от Сырым-Батыря было прислано начальнику края следующее представление: „В то время, когда киргиз-кайсацкий наш народ к российской государыне в подданство вступил, когда с господином поручиком бароном Игельстремом сделали мы контракт, или договор, что из людей Абул-Хаир хана в ханы не производить и биям всем жалование выдавать, только вопреки того года три некоторым жалование не выдается, а также происшедшие между нами Уральского городка с войсковым атаманом Донсковым обстоятельства к е. в. донесено, а также из Абулхаировых хан произведен. Киргизский наш народ бытьем хана Эрали недоволен, ибо он, по старости его, Эралиевой, тщания, остроумия и верности быть весьма не уповает, почему происходимые между нами разного рода ссоры и претензии порешить не может и через то народ наш по тем своим ссорам и претензиям подвержен быть может чувствительному озлоблению. Итак, мы все, вышеописанные бии с подчиненными народами, просим, дабы повелено было для представления нашего е. в. о том, того нам в ханы произвести, кого мы за достойного признаем, отправить способных и хороших людей".

 

Но по свойственной русским бюрократом тупости, генерал Пеутлинг, получив это письмо, нашел его дерзким и преступным вымыслом. Он ответил старшинам, что в делах пограничной экспедиции нет никаких письменных актов о том, что барон Игельстрем обязался не ставить ханов из детей Абулхаира. „Так как хан Эрали избран с соизволения е. в. всей Меньшей ордой,— писал Пеутлинг — то, хана Эрали, наслаждайтесь блаженной жизнью для вас устроенной, опасаясь всемерно противно тому дерзновенными поступками подвергнуться неминуемому и страшному е. в. гневу"...

 

В сентябре 1792 г. Сырым-Батырь объявил войну России и начал свои военные действия. Он прислал генералу Пеутлингу сказать, что будет нападать на русские границы два раза в году: во время сенокоса и когда замерзнут реки, что он заставит киргиз отказаться от султанов и откочевать от русских границ. 29 сентября 1792 г. Сырым-Батырь во главе отряда 1000 киргиз атаковал крепость Илецкую Защиту и поджег ее с разных сторон. Однако крепость ему взять не удалось. В том же году он атаковал Калмыковскую крепость и тоже безрезультатно.

 

По всей границе Казах-Киргизской орды начались беспорядки. Киргизы нападали на русские линии, отгоняли скот, уводили людей. Такое тяжелое положение продолжалось в течение 1793 и 1794 годов.

 

Русское правительство, не в силах будучи бороться с киргизами, издало распоряжение по линии, в котором говорится следующее: „Не видя прекращения воровских киргизских набегов и других способов, как делать в свое время таковым своевольством взаимные захваты". Таким образом русское правительство санкционировало взаимную баранту или взаимный разбой и убийство между русским населением и казах-киргизами, что еще более увеличило кровопролитие в крае.

 

Среди этих волнений, 10 июня 1794 г., умер хан Эра-ли. До 1795 г. в орде была полная неразбериха и не существовало никакого хана. В начале 1795 г. вместо генерала Пеутлинга начальником края был назначен генерал-поручик Вязьмитинов, который, ознакомившись с состоянием орды, решил назначить в ханы султана Ишима. 20 октября 1796 г. султан Ишим в присутствии очень немногих киргиз вблизи г. Оренбурга был провозглашен ханом Малой орды. Хан Ишим был очень предан русскому правительству и старался восстановить порядок в орде. Он задержал несколько сторонников Сырыма и выдал их русскому правительству, в том числе ближайшего друга Сырым-Батыря, киргиза Минбая.

 

Услыхав об этом, Сырым-Батырь на собрании киргиз дал клятву, что он отомстит хану Ишиму, что „кровь Минбая будет возложена на Ишим султана". Опасаясь мщения Сырыма, Ишим хан принял все меры предосторожности. Он не удалялся от русских границ, однако это не спасло хана. В ночь на 17 апреля 1797 г. Сырым-Батырь во главе ста человек шектинцев на рассвете напал на улусы хана, кочевавшего в пяти верстах от Красноярского форпоста, и убил его.

 

В это время начальником края был вновь назначен барон Игельстрем, который вернулся к своей излюбленной идее учредить в орде представительный образ правления. Быть может он чувствовал свое обязательство, данное народному собранию об упразднении ордой на Ханский Совет, председателем которого был избран султан Айчувак, а членами по два старшины от трех главных киргизских поколений. Ханский Совет 8 августа 1797 г. был открыт на реке Хобде.

 

Передача власти Ханскому Совету не удовлетворила ни народной, ни султанской партии. Народная партия не могла примириться с тем, что в члены совета были назначены киргизы, ставшие русскими чиновниками, а не избранники народа, и что председателем его назначен был султан из дома Абул-Хаир-хана.

 

Султанская партия по-прежнему настаивала на восстановлении ханской власти в орде и поэтому тоже была недовольна Ханским Советом. Поэтому Ханский Совет не был признан ни той, ни другой партией. 29 августа Сырым-Батырь в сопровождении тысячи человек своих приверженцев явился на заседание Ханского Совета. В произнесенной речи он сказал: „Киргиз-Кайсакская Меньшая орда в течение семи лет не видит спокойствия и тишины и пришла уже почти в полное разорение. Ныне, чувствуя попечение о ней государя, учреждением правления Ханского Совета и желая установить тишину и спокойствие в орде и воздержать от набегов на границы российские хищнейших людей, бывшие на собрании киргизы единодушно положили и избрали к сему: алимулинцы — Каракубека тархана и баиулинцы — Сырым-Батыря, возлагая на них попечение, дабы они впредь каждый в своем роде наблюдали и в случае нужды вспомоществование учрежденному в их орде Ханскому Совету, который один имеет право разбирать и решать вражды".

 

Барон Игельстрем еще раз убедился, что вторая попытка управлять ордою посредством бюрократических учреждений, каким был создан Ханский Совет, не представлялось никакой возможности. Он приходит к необходимости снова восстановить ханскую власть. Между тем сторонники султанской партии, возглавляемые энергичным султаном Каратаем, вступили в решительную борьбу с партией Сырым-Батыря.

 

В одной из решительных схваток батырь Сырым султаном Каратаем был убит.