Судье нужна независимость. Это стало аксиомой. На это имеются прямые указания в Конституциях и законах. Это понимают те, которые по официальному положению должны обеспечивать независимость судей, но нарушают ее, и те, которые с надеждой обращаются к суду.

 

Узел реальной развязки долга и интересов в сфере судебной власти сосредоточен в степени независимости судей.

 

В 1992 году, т.е. восемь лет тому назад, в первые годы нашей независимости на страницах газеты « Советы Казахстана» было опубликовано открытое письмо Парламенту Республики большой группы судей — слушателей курса повышения квалификации при Министерстве юстиции Республики. Главный мотив обращения состоял в том, как говорилось в нем: «...независимость судебной власти, провозглашенная отдельными актами, носит декларативный характер и практически ничем не гарантирована... Судам по-прежнему навязываются функции репрессивного органа, как государственного аппарата, приспособленного к принуждению и подавлению» (газ. «Советы Казахстана», 1 мая 1992 г.). Беседы и выборочные опросы, проведенные нами среди судей г.Алматы и Алматинской области, буквально накануне настоящей конференции далеко не вселяют положительных эмоций. В этой части пока больше декларации, лозунгов, чем конкретных результатов.

Судебная власть тем и отличается от других форм государственной власти, что она может быть самореализована только как независимая. Этого требует его особый статус и предназначение. Судья — это лицо, кому доверено разбирать конфликтные завалы, вновь и вновь возникающие в процессе жизненного цикла общества, создающие угрозу для его нормального бытия, разбирать для того, чтобы добраться и найти драгоценную и скрытую «изюминку» - духовную энергию, нормализующую жизненные отношения. Имя этой «изюминки», обладающей божественной силой— «Справедливость». Справедливость — это то, что природой придумано, природой вложено в человеке, чтобы он остался всегда человеком. Человечность в человеке есть справедливость. Если нет ее или она отчуждена от человека, то человек такой становится мумией, живым трупом, чинушей, бюрократом без духовности. Это очень важно в первую очередь для судей. Деятельность судьи подобна искателю клада, который умиротворяет, облагораживает смысл жизни человека и обеспечивает безопасность человека, а следовательно и безопасность государства.

 

При этом судья должен и обязан полагаться на себя, на свой природный и приобретенный духовный и интеллектуальный потенциал, именуемый собирательно и на обыденном языке судейской совестью. Она — эта судейская совесть, как потенциальная сила, может восходить, может проявляться, может быть реализована в условиях духовного самовоспроизведения судьи, в ситуации, когда внешнее и внутреннее, особенно внешнее, благоприятствует этому. Такое положение есть непременное условие, необходимое для функционирования судебной власти, — есть естественный климат, в котором возможна эта власть.

 

Свобода судьи — это его независимость. Она, эта независимость, для судьи столь необходима, сколько трудно ее обеспечить. Судье дано много, доверено сказать окончательное слово в вопросах о том, на чьей стороне право и правда, закон и законность. В этом плане судья и судьбы людей слиты. Судебная власть напрямую затрагивает интересы частных лиц и публичной власти. В этом состоят сила и секреты независимости судей, секреты сговоров и предательства, страстей и лицемерия вокруг нее. Вот в таких условиях приходится жить судьям и творить судебную власть. Казахстанское судебно-правовое пространство не исключение.

 

Судья в правосудии и суд как институт правосудия не изолированы от других ветвей государственной власти, в принципе, служат тем же основным задачам и решают те же задачи, которые являются определяющими для всех. Независимость судьи и правосудия не есть их изолированность от других органов властей. Эта связь носит необходимо-контактный, координационный, взаимодополняющий, общецелевой характер, направленный на оздоровление и улучшение общественного организма, который является сферой приложения и «полем» властных структур. Однако вмешательство в какой-либо форме в судебную деятельность со стороны кого бы ни было, тем более со стороны властных органов и должностных лиц государства, опасно для правосудия, а союз судьи особенно с исполнительной властью представляет для него серьезную угрозу. Не случайно, в законодательных актах ряда государств прямо указывается на независимость судьи от исполнительной власти как непременное условие правосудной деятельности.

 

В теории и на практике часто встают вопросы о надзоре и контроле над судами в контексте и в рамках независимости судей. Я хорошо помню громкие разногласия в первые годы после суверенитета Республики, в 1991-1993 годах, когда руководство Верховного Суда отказалось отчитаться о состоянии судебной деятельности на Консультативном совете при Президенте, и, наоборот, руководящие госслужащие настаивали на необходимости анализа работы судов с позиции допущенных ими ошибок. Эти разногласия имели переменные успехи, но так и не были преодолены и не было полной ясности. Крайности опасны, найти менее « опасные» формы требует искусство управления судами. В годы Советской власти эти вопросы решались легче: партийные комитеты обладали всеохватывающими полномочиями контроля и надзора над судами и судьями. К чему это привело, теперь общеизвестно. Рецидивы прошлого у нас, в Республике еще не преодолены.