1.4. ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ПРАВО НА ОБЪЕКТ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Главным основанием правообладания любым объектом интеллектуальной собственности является исключительное право управомоченного лица.
Исключительное право предоставляется владельцам любых объектов интеллектуальной собственности и является правомочием, объедйняющйм разнородные по своей сути группы результатов творческой деятельности и средств индивидуализации в единую категорию объектов права интеллектуальной собственности.
Представление об охранительном эффекте исключительного права можно получить из ст. 125 Общей части ГК РК. Он сводится к тому, что использование объекта творчества или средства индивидуализации может осуществляться третьими лицами только с согласия правообладателя.
Можно сказать, что из текста этой статьи не просматривается собственно позитивное право обладателя исключительного права, оно обозначено через обязанность третьих лиц.
Статья 964 ГК РК несколько проясняет ситуацию и дает определение исключительного права как имущественного права обладателя использовать объект интеллектуальной собственности любым способом по своему усмотрению, повторяя вслед за ст. 125 ГК РК, что использование объекта исключительных прав другими лицами допускается только с согласия правообладателя.
Уже беглый обзор законодательства показывает, что при регулировании статуса различных объектов интеллектуальной собственности законодатель каждый раз по-новому очерчивает объем исключительных прав на каждую их разновидность. Например, объем прав на смежные права явно меньше, чем на авторские права, а исключительное право на товарный знак шире в правомочиях субъекта-владельца, чем право пользования наименованием места происхождения.
Такое неоднозначное преломление общего для всех объектов правомочия заставляет задуматься о его сущности, Особенностях его связи с пограничными и хорошо известными законодательными и научными понятиями.
Поиски родового для исключительного права понятия, нам представляется, нужно вести среди личных неимущественных и имущественных прав.
В зависимости от объекта интеллектуальной собственности у субъектов-правообладателей могут возникнуть личные неимущественные (право на имя, наименование, неприкосновенность, на защиту репутации и др.) и имущественные права (на распространение, прокат, издание, использование изобретения и др.). Такое деление в отношении всех объектов интеллектуальной собственности закреплено в ст: 963 ГК РК.
Необходимо выделить 2 группы субъектов — участников отношений по поводу интеллектуальной собственности: авторы и обладатели прав на объекты.
Авторам результатов интеллектуальной деятельности принадлежат в отношении этих результатов как личные неимущественные, так и имущественные права.
Личные неимущественные права принадлежат автору независимо от его имущественных прав и сохраняются за ним в случае перехода его имущественных прав на результаты интеллектуальной деятельности к другому лицу.
Обладателям права на средства индивидуализации (товарные знаки, знаки обслуживания и др.) принадлежат в отношении этих средств только имущественные права.
С этого момента в законодательном понимании исключительного права различных стран СНГ появляется очень большое различие.
Имеется своеобразие трактовки исключительного права на результат творческой интеллектуальной деятельности по Гражданскому кодексу нашей страны. В соответствии с ней исключительное право является имущественным правом обладателя результата интеллектуальной деятельности.
В законодательстве других стран, в частности России, наблюдается иное понимание исключительного права, в соответствии с которым любое личное неимущественное или имущественное право такого субъекта признается исключительным правом. Эта же позиция, к сожалению, закреплена в третьей части Модельного Гражданского кодекса стран СНГ.
Мы полагаем, что такой подход неверен по ряду соображений. Прежде всего по ст. 128 ГК РФ результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность), относятся к материальным благам. Этот вывод следует из анализа текста данной статьи, в частности из того факта, что нематериальные блага как объекты гражданских прав даны отдельной группой объектов среди всех возможных объектов гражданских прав. Отнесение их к материальным благам позволяет утверждать, что с объектами исключительных прав возможны такие же операции, как и с вещами — традиционными объектами материальных благ, например, сделки по отчуждению, правопреемство, временное пользование и пр.
Но в этом случае подобные сделки возможны и с такими правами, как право авторства, право на наименование произведения и изобретения, право на неприкосновенность произведения, так как по отмеченной концепции это такие же исключительные права, как право использования объекта интеллектуальной собственности.
Чтобы не допустить такой ситуации, по нашему мнению, авторы широкого понимания исключительных прав были просто вынуждены подразделять все исключительные права на отчуждаемые и неотчуждаемые. Так, ст. 1035 Части второй Гражданского кодекса Республики Узбекистан, утвержденная 29 августа 1996г., выделяет “неотчуждаемые и непередаваемые исключительные права” [97].
Следующей проблемой данного подхода является невозможность применения термина и конструкции исключительного права к ситуации, когда право реализации субъективных прав его составляющих, принадлежит не одному, а нескольким субъектам. Выпадают из охвата исключительными правами такие объекты, как ноу-хау, наименования мест происхождения товаров.
Получается, есть и третье, кроме права собственности и исключительного права, основание обладания правами на объекты интеллектуальной собственности.
В этом плане ничего не объясняют выражения типа “право фактического обладания ноу-хау”, потому что они полностью исключают саму возможность юридической защиты прав на данные объекты.
Вряд ли такое решение можно признать удачным и по практическим соображениям. Ведь перед гражданским законодательством всех бывших социалистических, с так называемой переходной экономикой стран стоит задача скорейшего вовлечения в гражданский оборот ранее обобществленных объекттов интеллектуальной творческой деятельности. И в этих целях представляется правильным избрание терминов и понятий, однозначных для понимания и этим способствующих коммерциализации этих объектов.
Максимальное приближение конструкции исключительного права к традиционному праву собственности, как нам представляется, стимулирует этот процесс. Ведь очень важно с помощью понятных гражданам и организациям терминов внедрять среди них понимание, что в отношении объекта исключительного права, так же, как и по поводу традиционного объекта права собственности, возможны гражданско-правовые сделки.
Понимание исключительного права на объект интеллектуальной собственности как имущественного права ее обладателя, по нашему мнению, более правильно. В казахстанском подходе оно полностью гармонизировано с нормой ст. 115 ГК Республики Казахстан, относящей объективированные результаты творческой интеллектуальной деятельности к имущественные благам и правам (имуществу). Такое установление позволяет законодателю более смело конструировать пределы реализации исключительного права, максимально приближая их к правомочиям собственника традиционного объекта собственности. Подтверждением этому служат правомочия правообладателя, закрепленные во 2 и 3 частях данной статьи, а также в ст. ст. 965-967 ГК РК.
Сторонников такой позиции можно, на наш взгляд, справедливо упрекнуть в игнорировании исключительности других, в частности нематериальных, личных неимущественных прав обладателя интеллектуальной собственности.
Мы согласны с тем утверждением, что, к примеру, право на авторское имя носит исключительный характер (чье-либо аналогичное право в отношении данного произведения исключается), но полагаем, что это сомнение снимается доводом об определенной степени условности любого термина. “Исключительное право” в значительной степени есть термин, столь же условный, как и “интеллектуальная собственность”. Но разве не условность, скажем, тот же термин “имущество”, если относительно его содержания существует столько разных мнений?
Однако рассматриваемые термины прижились, вошли в законодательство и правовой обиход, а более удачных теория и практика не придумала.
Отнесение исключительного права к разряду имущественных уже полнее характеризует сущность исследуемого права, однако не отвечает полностью на вопрос о содержании исключителъного права.
Мы признаем принципиальную правоту российского ученого Э.П. Гаврилова и казахстанского ученого Е.У. Ихсанова, предлагающих включать в исключительное авторское право конкретные субъективные права. Причем казахстанский ученый предлагает внести в Закон об авторском праве РК конкретную статью следующего содержания: “Автору принадлежит исключительное право на использование своего произведения. Право на использование включает права на: воспроизведение (право на воспроизведение), публичный показ (право на публичный показ) и др.”.
Автор также совершенно справедливо предлагает закрепить в указанном Законе, что “имущественные правомочия автора образуют единое исключительное право на использование произведения, состоящее из отдельных правомочий, перечень которых является исчерпывающим” [98].
Не со всеми мыслями Е.У. Ихсанова мы можем согласиться. Например, приводимый автором в его кандидатской диссертации на стр. 143—148 обзор литературы по данному вопросу и соответствующие выводы автора показывают, что исключительное право как собирательный термин, общая категория, относящаяся ко всем объектам интеллектуальной собственности, сравнивается им со свойством исключительности отдельных прав, что, по нашему мнению, некорректно.
Правильные мысли автора об исключительном праве как “верхнем уровне имущественных прав”, “едином комплексном праве, непосредственно входящем в субъективное авторское право”, не развернуты им на должном уровне [99].
Следуя идее авторов, исключительное право, к примеру, на такой объект, как товарный знак, включает в себя набор следующих субъективных прав, перечисленных в ст. 19 Закона РК о товарных знаках: применение товарного знака на товарах, для которых он зарегистрирован, и (или) их упаковке, а также применение его в рекламе, печатных изданиях, на официальных бланках, вывесках и пр. Естественно, к исключительному праву относится субъективное право владельца уступить права на его товарный знак в целом или в части другим лицам, то есть — правомочие распоряжения субъективными правами.
Круг исключительных прав на разные объекты интеллектуальной собственности различен, но каким бы минимальным он ни был, он не влияет на существование исключительного права на данный объект в принципе.
То есть, исключительное право на определенный объект интеллектуальной собственности или есть, или его нет. В каком объеме представлены в нем исключительные права — это вопрос второй.
В любом случае исключительное право аккумулирует тот или иной объем субъективных прав владельца объекта интеллектуальной собственности.
Следующей категорией, сравнение с которой позволяет яснее понять суть исключительного права, является право собственности.
Принципиальным положением ст. 968 ГК РК является то, что исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации существует независимо от права собственности на материальный объект, в котором такой результат или средство индивидуализации выражены.
В качестве примера можно привести отношение изобретателя, скажем, новой разновидности телевизора, и другого человека, собственника такого телевизора, выпущенного серийно заводом. Собственник имеет правомочия владения, пользования и распоряжения своим экземпляром телевизора, а изобретатель — исключительным правом изготовления, регулирования объема выпуска, запрета выпуска, уступки права изготовления телевизоров полностью или частично.
То есть, законодатель последовательно стремится разграничить исключительное право и право собственности на конкретный объект, в котором воплощен результат интеллектуальной творческой деятельности.
Однако влияние категории права собственности на формирование юридической научной мыслью конструкции исключительного права налицо.
Самым главным совпадающим признаком права собственности и исключительного права является их абсолютный характер. Если это свойство права собственности не требует особых пояснений, то для исключительного права некоторые пояснения необходимы.
Акцент в абсолютном характере исключительного права смещен от пассивной обязанности не препятствовать осуществлению права в сторону более активного использования и выражается в том, что любое и каждое лицо или, иначе говоря, все третьи лица должны использовать объект промышленной собственности только с разрешения патентовладельцев.
Соответственно, нарушением абсолютного исключительного права патентообладателя признается несанкционированное изготовление, применение, ввоз, хранение, предложение к продаже, продажа и иное введение в хозяйственный оборот продукта, созданного с использованием охраняемого решения, а также применение способа, охраняемого предварительным патентом и патентом (ст. 11 Патентного закона РК).
Имеется также и своеобразное продолжение абсолютности исключительного права на другой объект охраны, так называемая “косвенная охрана продукта”, когда продукт сам не запатентован, но изготовлен непосредственно способом, охраняемым предварительным патентом или патентом на изобретение.
Несомненно совпадает правомочие “пользование” из триады права собственности и “использование” как основное правомочие в исключительном праве на объект интеллектуальной собственности.
Мы полагаем, что, будучи не прописанным в законодательном плане, в исключительное право входит субъективное право владельца распорядиться своими правами на объект.
Как и собственник, обладатель исключительного права на объект интеллектуальной собственности вправе передать это право другому лицу полностью или частично, разрешить использовать объект интеллектуальной собственности и распорядиться им иным образом, если это не противоречит правилам ГК и других законодательных актов. Например, патентовладелец на изобретения вправе при наличии интереса уступить права на патент в целом или в части любому лицу или государству.
То есть можно утверждать, что конструкция исключительных прав специально построена по подобию права собственности. Именно поэтому возможен переход исключительных прав на определенный объект интеллектуальной собственности от правообладателя к другому лицу полностью или частично по договору, а также в порядке универсального правопреемства по наследству и в случае реорганизации юридического лица — правообладателя.
И, наконец, наиболее трудный вопрос, заключающийся в том, что абсолютное право собственности имеет еще такое свойство, как исключительность. В какой мере это свойство присуще исключительному праву?
Казалось бы термин “исключительное право” и избран ввиду исключительности входящих в него субъективных прав. Однако на деле имеется расхождение с традиционным пониманием исключительности права собственности.
Например, наименованием места происхождения товара “минеральная вода “Сары-Агаш” сейчас пользуются на основе исключительного права пользования данным наименованием 11 юридических лиц. Между тем исключительность права собственности заключается именно в том, что право одного лица на определенную вещь исключает права третьих лиц на эту же вещь.
Можно было бы посетовать на совпадение терминов и уйти от спора, сославшись на то, что исключительное право — это конструкция, название которой, к сожалению, совпало со свойством исключительности, присущим праву собственности. Это, несомненно, так и есть.
Однако мы полагаем, что несмотря на кажущуюся тавтологию, исключительному праву как конструкции правообладания присуще все же свойство исключительности. Это прежде всего потому, что содержанием исключительного права являются субъективные права, обладающие каждое само по себе свойством исключительности. Исключительность данного права сводится к недопущению возможности любого использования охраняемого объекта без согласия патентообладателя.
Исключительный характер права пользования проявляется особенно наглядно в норме статьи 11 нашего Патентного закона. Взаимоотношения по использованию объекта промышленной собственности, предварительный патент или патент на который принадлежит нескольким лицам, определяется соглашением между ними. При отсутствии такого соглашения каждый из них может использовать охраняемый объект по своему усмотрению, но не вправе предоставить на него лицензию или уступить предварительный патент или патент другому лицу без согласия остальных владельцев.
На этом сходства между правом собственности и исключительным правом заканчиваются.
Отличий рассматриваемых категорий больше, чем сходств. Они особенно хорошо видны при сопоставлении правомочий собственника вещи (ст. 188 ГК РК) и субъекта права интеллектуальной собственности (ст. 125 ГК РК).
Как видно из такого сопоставления, исключительное прав патентообладателя “беднее” по количеству и набору правомочий , чем право собственности, и сводится в конечном итоге к праву использования объекта.
Исключительное право имеет еще ряд других свойств и признаков, характеризующих его именно как оригинальную юридическую конструкцию, разработанную для установления определенного правового режима для объектов интеллектуальной собственности. Об этом, в частности, свидетельствуют следующие признаки:
а) срочный характер, являющий важнейшим признаком исключительных прав как разновидности официальной рыночной монополии.
Поэтому ст. 969 ГК РК устанавливает, что исключительное право на объекты интеллектуальной собственности действует в течение срока, предусмотренного ГК или другим законом.
Законодательные акты могут предусматривать возможность продления такого срока. А вот личные неимущественные права на результаты интеллектуальной деятельности действуют бессрочно.
Объект промышленной собственности действует и охраняется силой государства строго определенное время, равное сроку действия предварительного патента и патента. Досрочное прекращение действия охранного документа также возможно по причине признания его недействительным полностью (ст. 29 Патентного закона РК), по желанию патентообладателя на основании его заявления, при неуплате в установленный срок пошлины за поддержание патента в силе.
После прекращения действия патента содержащееся в нем техническое решение не охраняется и любое лицо может его использовать безвозмездно, но получить на изобретение новый патент не может, так как оно уже не отвечает требованию новизны. Предварительный же патент на такое известное изобретение в принципе возможен, так как при его выдаче критерий новизны не устанавливается;
б) территориально-ограниченный характер, который выражается в том, что исключительное право на любой объект интеллектуальной собственности, в том числе и на объект промышленной собственности, не только предоставляется на определенное время, но и действует на территории только конкретной страны.
В Республике Казахстан действуют только предварительные патенты и патенты, выданные патентным ведомством нашей страны. Указанные охранные документы не имеют силы на территории других стран. Для охраны казахстанских разработок в других странах можно воспользоваться одной из систем международного патентования — Соглашения о патентной кооперации, Евразийской патентной конвенции, Конвенции о европейском патенте ;
г) монопольный характер и подверженность законным oграничениям.
Он проявляется в том, что объект права интеллектуальной собственности, удовлетворяя имущественные интересы конкретного лица, одновременно ограничивает третьим лицам свободу творчества на определенном направлении искусства, науки, техники и торговли.
Самым ярким примером служит патентная монополия. Патент на конкретное изобретение заставляет всех других изобретателей считаться с ним, не повторяя имеющиеся в нем решения. Нежелание платить обладателю прав за прямое использование результата его творчества заставляет искать пути "обхода-патента, что приносит определенные трудности как третьим лицам, так и обществу в целом, так как тормозит реализацию его интереса в скорейшем внедрении новшества.
Патентовладелец обладает познаниями в получении какого-либо продукта или устройства, в них нуждаются остальные участники оборота в силу коммерческой ценности, а использование технического решения возможно только с согласия патентовладельца. Обойтись без такой монополии невозможно — будет утрачен интерес к постоянному техническому творчеству, а следовательно, к прогрессу. Но нейтрализовать отрицательные последствия такой монополии можно и нужно, теперь уже в целях стимулирования творчества всех остальных исследователей на охватываемом патентом направлении техники;
д) множество исключений из абсолютных прав.
В авторских отношениях многочисленные случаи таких исключений охватываются выражением “свободное использование произведений”. Они установлены в законах почти всех стран мира и направлены на обеспечение доступа к информации и знаниям, содержащимся в произведениях. В Законе об авторском праве РК такие случаи указаны в ст. ст. 18—26.
Отличие современных законов Казахстана и России от прежнего советского законодательства в том, что, по справедливому замечанию А. П. Сергеева, “закрепленные им изъятия из авторского права превышали все допустимые в цивилизованном обществе пределы” [100].
Предоставляя монополию, общество заинтересовано в использовании прав. Поэтому в случаях, предусмотренных законодательными актами, действие исключительного права может прекращаться вследствие его неиспользования в течение определенного времени.
Учитывая, что предметом нашего исследования являются объекты промышленной собственности, остановимся более подробно на исключениях из монополии на данные объекты.
Все исключения из патентной монополии мы склонны классифицировать на следующие группы:
изъятия по причинам объективного характера ( ст. 13 Патентного закона РК);
действия, не признаваемые нарушением исключительного права патентообладателя ( ст. 12 Патентного закона РК);
принудительные действия ( ст. 14 Патентного закона РК).
К случаям изъятий по причинам объективного характера относится право преждепользования, заключающееся в том, что любое физическое или юридическое лицо, которое до даты приоритета объекта промышленной собственности независимо от автора создало или использовало на территории Республики Казахстан тождественное объекту промышленной собственности решение или сделало необходимые к этому приготовления, сохраняет право на дальнейшее его безвозмездное использование без расширения объема.
Статья 13 Патентного закона РК в своем тексте содержит ряд условий для ее применения. При отсутствии даже одного из них предоставление права преждепользования невозможно.
В частности, во-первых, должны быть два тождественных объекта, то есть аналогичные, совпадающие по своей сути технические решения. При наличии различий существенного характера о праве преждепользования не может быть и речи.
Во-вторых, эти тождественные решения должны быть созданы разными авторами совершенно независимо друг от друга. При наличии соавторства или какой-либо творческой, финансовой связи между лицами будет налицо основание для судебного спора о доле вклада каждого из лиц и о праве кого-то из них на использование, но не отношения по преждепользованию.
В-третьих, тождественное охраняемому объекту техническое решение должно быть создано и использовано на территории нашей страны, а не за ее пределами. Только в этом случае появится вопрос о преждепользовании, ведь за пределами страны наш Патентный закон не действует.
Если эти условия соблюдены, то обладатель аналогичного запатентованному объекту промышленной собственности технического решения имеет право продолжать его безвозмездное, то есть без заключения лицензионного соглашения с патентообладателем использование без расширения объема. Последнее условие означает недопустимость превышения в будущем сегодняшнего количества выпускающихся изделий.
Действия, не признаваемые нарушением исключительного права, перечислены в виде исчерпывающего перечня случаев в тексте ст. 12 Патентного закона РК.
Не признается нарушением исключительного права патентообладателя применение средств, содержащих объекты промышленной собственности в конструкции или при эксплуатации транспортных средств (морских, речных, воздушных, наземных и космических) других стран, при условии, что указанные средства временно или случайно находятся на территории Республики Казахстан и используются для нужд транспортного средства.
Непременным условием для применения этого правила является предоставление этими странами встречного аналогичного права казахстанским транспортным средствам.
Нет нарушения исключительного права также:
при проведении научного исследования или эксперимента над охраняемым средством;
при их применении при чрезвычайных обстоятельствах, а также в личных целях без получения дохода;
при разовом изготовлении запатентованного лекарства в аптеках по рецептам врача.
Принудительные действия связаны С предельными сроками неиспользования изобретения или промышленного образца, составляющими пять лет, а для полезной модели — три года со дня публикации сведений об этих объектах.
По истечении этих сроков лицо, желающее и готовое использовать объект, обращавшееся к патентообладателю с предложением заключить лицензионный договор и получившее отказ, может обратиться в суд с ходатайством о предоставлении ему принудительной лицензии.
Если патентообладатель не докажет, что неиспользование или недостаточное использование обусловлены уважительными причинами, суд предоставляет указанную лицензию с определением пределов использования, размера, сроков и порядка платежей. Размеры платежей должны быть установлены не ниже рыночной цены лицензии.
Следует отметить, что за время действия Патентного закона не было ни одного случая применения данной нормы. Специалисты многих западных стран с длительным временем функционирования патентных систем не припомнят последнего случая применения принудительной лицензии.
Это позволяет сделать вывод, что нормы о принудительном лицензировании в патентных законах носят более превентивный, чем реальный характер. Существование таких норм заставляет патентообладателей более активно использовать свои достижения на благо общества и в определенной степени нейтрализует монополистические черты патента.
Аналогичной по существу нормой является предусмотренная частью 4 ст. 14 Патентного закона РК возможность Правительства РК разрешить использование объекта промышленной собственности в интересах национальной безопасности без согласия патентообладателя с выплатой ему соразмерной компенсации. Споры о размере компенсации разрешаются судом.
Полагаем, что отмеченные свойства исключительного права убедительно характеризуют его как особую, специально придуманную юристами правовую конструкцию, служащую для создания определенного режима реализации прав на объекты интеллектуальной собственности.
Действие правовой конструкции исключительного права применительно к отдельным объектам интеллектуальной собственности будет нами характеризоваться в соответствующих разделах работы. Пока попытаемся кратко обобщить суть данного правового феномена.
Мы полагаем, что общим и универсальным для любого объекта интеллектуальной собственности определением исключительного права является законодательное определение, содержащееся в ст. 964 ГК РК. Суть его мы кратко приводили выше, но для ясности и сравнения с авторским определением приведем еще раз: “Исключительным правом на результат интеллектуальной творческой деятельности или средство индивидуализаций признается имущественное право их обладателя использовать объект интеллектуальной собственности любым способом по своему усмотрению.
Использование объекта исключительных прав другими лицами допускается только с согласия правообладателя".
В тоже время гибкость конструкции исключительного права в том и заключается, что она варьируется по деталям содержания в зависимости от объекта. Поэтому определения этой конструкции для разных объектов будут разными, но каждое будет сохранять некий обязательный минимум, константу, каковой, по нашему мнению, является норма ст. 964 ГК РК, а именно слова из определения исключительного права — “имущественное право их обладателя использовать объект интеллектуальной собственности любым способом по своему усмотрению”.
По нашему мнению, исключительным правом на объект промышленной собственности является предусмотренное законодательными актами и аккумулирующее в себе конкретные субъективные права, не связанное с правом собственности на материальный объект; абсолютное, ограниченное во времени и пространстве, обязательное к использованию под страхом принуждения государства к использованию или аннулирования права в установленном порядке, имущественное право управомоченного лица использовать данный объект любым способом по своему усмотрению и распорядиться им.