Начальный этап колониальной политики царской России относится к середине XVI в., когда были захвачены Казанское (1552 г.) и Астраханское (1556 г.) ханства, появлению на Волге вольных казаков. С этого времени казачий фактор стал играть все возрастающую роль во внешнеполитических отношениях России с различными государственными образованиями, расположенными на территории современного Казахстана. Одним из ярких эпизодов “завоевательно-колониального движения русских на Восток, связанного с жестокой эксплуатацией и разорением туземцев”, стал поход казачьего атамана Ермака в Сибирь, когда он во главе своего отряда, ’’заливая свой путь кровью татар, вогулов и остяков”, захватил столицу Сибирского ханства город Искер и положил начало присоединению огромного материка к России. Царское правительство усердно поощряло “патриотическую, великодержавно-шовинистическую идеализацию Ермака, как завоевателя Сибири”, подчеркивая его преданность русскому царю, геройство и т.п. Эти насквозь лживые легенды служили для обоснования “прав” царизма на владение Сибирью и грабеж “инородцев”. При том искажалась действительная историческая роль одних деятелей (например, сибирского хана Кучума) и, наоборот, приукрашивалась роль других (того же атамана Ермака). Эта тенденция была также характерна и для всей советской историографии.

 

Более 400 лет имя сибирского хана Кучума известно в истории. Многие ошибочно считают, что о Кучуме впервые заговорили благодаря походу казачьего атамана Ермака, когда тот разгромил Сибирское ханство и занял его столицу Искер. На самом деле имя Кучума, правителя обширного сибирского государства, занимавшего территории современной Западной Сибири, Зауралья и Северного Казахстана в бассейне рек Иртыш, Есиль и Тобол, хорошо знали на Руси, в Казахском ханстве, Ногайской Орде и Средней Азии задолго до русского завоевания Сибири. Основу его ханства составляли земли казахских племен аргын, жалаир, карлык, канлы, керей, кыпчак, найман, табын и других.

 

Причина нынешнего особого интереса к личности Кучума кроется не только в его собственной трагической судьбе, драматической истории его потомков, но прежде всего в том, что именно они первыми противостояли агрессивной политике царского самодержавия на востоке, встали на пути проникновения Русского государства в Северный Казахстан.

 

В дореволюционной и ранней советской историографии господствующие позиции занимал тезис о “завоевании”, “покорении”, “захвате”, “военной оккупации”, “невольной колонизации” Сибири.

 

С конца 30-х и особенно с середины 50-х годов нашего века этот тезис постоянно отвергается и происходит замена его новыми терминами: “присоединение”, “освоение”, “вхождение”, “приобретение”. “Причиной качественного сдвига... проблемы явилось все более глубокое усвоение историками марксистско-ленинской методологии, совершенствование научных методов” - так открыто, без стеснения, объясняется этот факт в книге по историографии Сибири.

 

Российские историки активно внедряли миф о якобы мирном присоединении Сибири к России, о том, что термин “присоединение” представляется наиболее объективным, так как колонизация края русскими не встретила, за редким исключением, упорного сопротивления местного населения. Утвердилась точка зрения об исторической обусловленности, закономерности и прогрессивности вхождения Сибири в состав российских земель, его в целом бескровного характера и о решающей роли народных масс в этом процессе”.

 

Покорению Сибири и “подвигам” Ермака посвятили труды российские историки Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский, Н.И. Костомаров, П.И. Небольсин, Г.Ф. Миллер, С.М. Соловьев, И.Г. Фишер, В.Н. Татищев,Д.И. Завалишин, В.В. Раддов, С.У. Ремезов, П. А. Словцов, А.В. Оксенов, Н.М, Ядринцев, Г. Н. Потанин, Ф.Н. Усов, государственный деятель М.М. Сперанский и многие другие. Приведем “объективное” свидетельство П.И. Небольсина, писавшего: “Действительно, в своем роде, Ермак был великий человек. Велик он как воин, велик как администратор, велик как политик и дипломат... Ермак был бесстрашный боец, мудрый хозяин, ловкий хитрец... Ермак все-таки останется велик дня нашей истории”. Как говорится, комментарии излишни.

 

Много внимания этой исторической теме уделили и современные российские ученые, оценки и выводы которых, к сожалению, не всегда отличались особой оригинальностью. Так, академик А.П. Окладников писал, что Ермак - “казачий храбрый атаман”, а Кучум, разумеется, - один из “хищных степных феодалов”, “коварный татарский царь”, не забыв добавить при этом, что “освоение Сибири неправильно называли завоеванием”.

 

Наступило, однако, время отказаться от стереотипов, переосмыслить место и роль Кучума в истории Сибири и Казахстана, дать объективную оценку его деятельности с позиций исторической правды и конкретных знаний, не подстраиваясь под чужие политические взгляды. Свое прошлое мы должны оценивать сами, опираясь на суверенитет и самостоятельность в области исторических знаний, собственную историческую концепцию. Лишь в последние годы появились публикации, в которых объективно рассматривается место и роль сибирского хана Кучума в казахской истории. Так, в энциклопедии об Акмоле подчеркивается, что в царство Кучума входила и северная часть современной Акмолинской области, Ишимо-Иртышские степи. Вышла в свет небольшая журнальная статья о Кучуме. Автором книги в 1996 году опубликована одна из первых в казахстанской историографии монография о Кучуме. В биографии хана Кучума еще много неясного, спорного, вызывающего дискуссии среди ученых, и самый сложный вопрос -его родословная. Некоторые источники утверждают, что Кучум происходил из династии шейбанидов, причем именно из той их линии, которая некогда управляла Тюменским ханством. Есть сторонники казахского происхождения Кучума, считавшие его выходцем из числа казахской знати. Так, Н.М. Карамзин в своем труде называет Кучума “сыном Киргизского хана Муртазы”, хотя не приводит при этом каких-либо ссылок на документы, подтверждающие такое происхождение Кучума. П.И. Небольсин также называет Кучума “степным киргизом”, по-видимому, по той причине, что он пришел в Сибирь со своими отрядами с юга, из казахской степи. Любопытно, что Ч.Ч.Валиханов тоже считал хана Кучума казахом. В письме к профессору И.Н. Березину он пишет, что “Кучум был султан киргизский”, хотя “во всех преданиях киргизских Кучум есть хан башкирский, а не султан киргизский”. Исследователь Казахстана А.И. Левшин также упоминал о казахском происхождении Кучума. В своем известном труде он утверждал, что “Кучум, последний хан Сибирский, был сам Киргиз-Казак. Завладев Искером силой оружия.., он необходимо должен был иметь около себя и войско, составленное из прежних соотечественников своих. Следовательно, Ермак и сподвижники его без всякого сомнения сражались с Казаками, или нынешними Киргиз-Казаками”.

 

Некоторые русские источники (например, Есиповская летопись) утверждали, что Кучум пришел в Сибирь из “Казачьей Орды”, то есть из Казахской степи, - утверждение в пользу того, что Кучум был родом все-таки казах, управлявший казахскими племенами, жившими в степной зоне юга Сибири. Он принадлежал к династии чингизидов, потомков Шейба-ни, и как представитель этой степной аристократии мог занять ханский трон где угодно: в Астрахани или Казани, Бухаре или Хиве, в Сибири или в Крыму - везде, где сохранились осколки Золотой Орды.

 

Кучум все свое внимание уделял укреплению Сибирского ханства, превращению его в сильное государство, с которым стали бы считаться и Москва, и Бухара, и Ногайская Орда, Турция, Крымское и Казахское ханства, ойраты, другие соседи. Кучумова Сибирь, Сибирский юрт, Царство Иртышское, Ciбip хандыгы - по-разному называли Сибирское ханство современники. Почти 40 лет прожил здесь хан Кучум, из них 20 - ханствовал, а еще 20 лет боролся с Ермаком и русскими воеводами.

 

Кучуму удалось объединить под своей властью всю территорию бывшего улуса Шейбани, включая Тюменское ханство шейбанидов на Тоболе, Сибирский юрт тайбугинцев на Тоболе и Иртыше, небольшое ханство легендарного Сары-Каска-хана на Есиле при впадении в Иртыш с центром в Кызыл-Туре, и создать более или менее единое государство со столицей в Искере (Кашлыке). Ханство занимало теперь огромный регион в Приуралье, Западной Сибири и Северном Казахстане, равный территории Франции; Уральские горы были естественной границей между Сибирским ханством и Московской Русью. Государство Кучума располагалось в виде большого треугольника, один угол которого находился на Тоболе, другой - на Иртыше, а вершина упиралась в низовья Оби.

 

На западе Сибирское ханство соседствовало с Ногайской Ордой в районе Уфы, граница между ними проходила по реке Орь при впадении в Яик, на Урале - с Казанским ханством, на северо-западе по реке Чусовая граничило с Пермью. На севере земли нового государства простирались до самого Обского залива, а на юге, в верховьях Тобола и Есиля, соприкасались с Казахским ханством. Фактически власть Кучума распространялась еще дальше: на юго-востоке между Иртышом и Обью до Барабинской степи, а на западе - до владений Строгановых. Таким образом, Сибирское ханство Кучума занимало огромную территорию от восточных склонов Уральских гор до Оби и Иртыша.

 

Сибирский юрт Кучума представлял из себя государство, объединившее кочевое и полукочевое тюркское и оседлое местное угорское население, в его состав вошли владения полунезависимых князей, мурз, беков, биев, тарханов и огланов, подчинившихся новой верховной власти. Все население хан-стваразделялось на две части: на массу зависимых, так называемых “черных людей” (“кара халык” или “кыстым”), плативших ясак хану и своим князьям, и на довольно многочисленную группу господствующей феодальной верхушки “тарханов”, состоящую из всевозможных мурз, беков, огланов и пр. Опорой Кучума стала аристократия тюркоязычной кочевой массы, а также пришедшие с ним ногайцы и бухарцы. К ним примкнула также племенная знать остяков (ханты) и вогулов (манси), принявшая ислам.

 

Основным населением ханства являлись “сибирские татары” - местное кочевое тюркоязычное население, проживавшее здесь еще с I тыс. н.э. Тюр-ки-кыпчаки смешались с потомками древних угров-сыпыров, с пришедшими сюда завоевателями-монголами, ассимилировали их. В этногенезе сибирских татар приняли участие и бежавшие в Сибирь казанские татары, а также башкиры и ногайцы, местные угорские племена. Жители ханства разговаривали на языке кыпчакской группы тюркских языков.

 

Сибирские казахи, т.е. местное тюркоязычное население (племена аргын, кыпчак, найман, жалаир и др.) вело полукочевой образ жизни, занималось в основном скотоводством, разводя овец, коров, лошадей и верблюдов. Но скота содержали немного, главным поставщиком издавна были Ногайская Орда и Казахское ханство.

 

Опорными пунктами власти Кучума и его мурз были укрепленные поселения, которые располагались на стратегически важных путях сообщения: в устьях рек, на караванных дорогах, у водных переправ. Столицу ханства Искер со всех сторон прикрывали и окружали городки его приближенных, являвшиеся военно-административными центрами улусов. По Иртышу Искер защищали Сузге-Тура и Бесик-Тура, Чувашев городок, городок мурзы Аттика, городище Абалак, где находилась любимая летовка хана, ставка его главного визиря Карачи. В устье реки Вагай расположился городок Касым-Тура, в устье Есиля - Кызыл-Тура, поселения мурзы Бегиша и есаула Кайдаула. На западе у рек Тура, Тав-да, Есет стояли городки Шубар-Тура, Жанты-Тура, Кыныр и другие. Самым крайним на западе являлся Тарханский городок на Тоболе, а на востоке на Иртыше - Куллары.

 

Хан Кучум был энергичным и властным правителем, стремившимся создать централизованное ханство, сплоченное единой верой и волей одного государя. При нем Сибирское ханство достигло кратковременного могущества и подъема, расцвета экономики, религии, культуры и торговли, международного признания. Но удержать обширную Сибирь с разноэтническим населением только с помощью военной силы было, конечно, невозможно. Все кочевые и полукочевые государства Дешт-и-Кыпчака существовали относительно недолго и распадались после первых же неудачных войн и внутренних усобиц. Более стабильным оказалось только Казахское ханство, сумевшее удержать в рамках единого государства этнически близкие племенные и родовые группы на естественной территории Великой Степи, в зоне ее центра - Сарыарки и прилегающих к ней регионов.

 

Остановимся теперь на предыстории похода Ермака в Сибирь, как получилось, что, по определению Н.М. Карамзина, “малочисленная шайка бродяг, движимых грубой алчностью к корысти... приобрела новое Царство для России, открыла второй новый мир для Европы...”

 

Начиная с 1574-1575 гг. известные пермские солепромышленники Строгановы стали активно готовиться к завоеванию Сибири. Г лава торгового дома Семен Строганов и его племянники Максим и Никита обратились к царю за разрешением идти в Зауралье, строить там городки для защиты от набегов Кучума. Московское правительство одобрило план Строгановых и фактически разрешило им начать войну с Сибирским ханством. 30 мая 1574 года царь Иван IV пожаловал Строгановым грамоту о том, что они могут идти за Урал, строить укрепления на Тоболе и вести войну с Кучумом для освобождения данников России, а также заниматься торговлей с Казахской степью и Бухарой. Для этого царь позволил создавать крепости на Иртыше и Оби, держать там воинские гарнизоны с “огненным боем”. С точки зрения международных отношений того времени это фактически означало разрешение на завоевание суверенного Сибирского ханства, т.е. неприкрытую агрессию против соседнего государства, пусть даже и враждебного, но независимого и самостоятельного. Кучум, естественно, таких захватнических целей в отношении России не ставил, а стремился не допустить дальнейшего проникновения русских за Урал, в его собственные земли, поступая в соответствии с практикой того времени.

 

Иван Грозный, разрешая Строгановым присоединение новой территории, предложил ориентироваться на собственные воинские силы и средства, набирать добровольцев для похода из казаков, местных народов, всех, кто пожелает идти в Сибирь. В грамоте царь писал: “А на сибирского Якову и Григорию збирая охочих людей, и остяков, и вогулич, и югрич, и самоедь, с своим наемными казаки и с нарядом своим посылати воевать, и в полон сибирцев имети и в дань за нас приводити”.

 

В 1572 году купцы Строгановы имели в своем распоряжении, помимо вотчинных отрядов, вооруженных артиллерией, тысячу волжских казаков с пищалями, но тем не менее они не решились сразу же осуществить планы завоевания Сибири, так как наличных сил для такой грандиозной военной экспедиции было недостаточно. По некоторым данным, в 1572 или 1574-1575 годах царь Иван Грозный присылал в Сибирь полкового воеводу князя Афанасия Лыченицына с ратными людьми для разведки обстановки. Однако поход этот оказался крайне неудачным. Отряд воеводы был наголову разбит кучумовыми войсками, и все снаряжение: пушки, ядра, порох, свинец, пищали - было захвачено противником. Многие ратники погибли и попали в плен, и только некоторые сумели спастись, бежав обратно в русские земли.

 

Для длительного похода и покорения громадной территории нужны были немалые воинские силы, причем опытные, хорошо обученные и вооруженные, т.е. профессиональные наемники, воюющие за плату, не боящиеся трудностей возможной длительной и кровопролитной борьбы с жителями Сибири, которые будут отчаянно защищать свои родные очаги. Для такой роли как нельзя лучше подходили вольные донские, волжские, яиц-кие и другие казаки, для которых война, набеги, грабежи были привычным, профессиональным занятием, средством для существования. К ним решили обратиться за военной помощью Строгановы для реализации своих планов покорения Сибирского ханства.

 

Одним из самых известных казачьих атаманов на Волге и Оке в то время был некий Ермак. Вот к этому самому Ермаку и решили обратиться Строгановы за помощью, призвать на службу его казаков для последующего использования в завоевании Сибирского ханства Кучума. То ли по подсказке, то ли по прямому поручению московского правительства в апреле 1582 года прибыл на Волгу к казакам посланец от Строгановых с предложением поступить на службу к богатым купцам. Скорее всего правительство хотело разом убить двух зайцев: избавиться на Волге от шаек казаков и использовать их в Сибири против Кучума. И этот план удался.

 

В казачьем отряде Ермака было немало самого разного беглого сброда: русских, татар, литвы, немцев, ногайцев, поляков, других людей без рода и племени, промышлявших на Волге, Дону и других местах грабежами, разбоем, убийствами послов и купцов, за что заочно царь приговорил их к смерти. Это были наемники своего времени, готовые за плату и пищу воевать где угодно и с кем угодно.

 

Прав Н.М. Карамзин, утверждающий, что “завоевание Сибири во многих отношениях сходствует с завоеваниями Мексики и Перу”, а атаман Ермак - это “российский Пизарро”. П.И. Небольсин, хотя и восхищался подвигами Ермака и казаков, все же был вынужден отметить, что “высоких помыслов не могли разделять все пятьсот его товарищей: казачество, набеги, грабежи - были их стихиями. Не с чистыми целями товарищи его пошли в Сибирь, бесчестно хотели бежать оттуда от Кучума, безчестно и убежали наконец, после смерти Ермака, все до одного - и тогда только царское войско покорило нам Сибирь”.

 

Как и испанские, английские и другие европейские завоеватели, казаки огнем и мечом покоряли мирные народы, беспощадно истребляли всех, кто оказывал им сопротивление, защищая родной край. Тот же П.И. Небольсин указывал, что “улусники были в необходимости защищать ту землю, которая им принадлежит по правую. А.Н.Радищев также писал: “Сибирские татары искали защищения против России. Хотя Кучум был их завоеватель; но был их единоплеменник, был единого с ними исповедания; был отрасль славного поколения; то хотя для Сибирских Татар и был чужестранец, но иго его легче могло казаться ига Россиян: они представлялися им ужасными... отвращение Татар к Россиянам должно было быть велико”.

 

Поход в Сибирь. Дискуссионным до сих пор является вопрос: кому принадлежала инициатива завоевания Сибири - московскому правительству Ивана IV, купцам Строгановым или самим казакам Ермака?

 

Летом 1582 года старший сын хана Кучума султан Али во главе отрядов пелымского князя вторгся во владения Строгановых. Но здесь его ждали казаки Ермака, прибывшего на службу к купцам 28 июня. В середине августа на реке Чусовая прошли жестокие бои между казаками и воинами Али, в которых последние потерпели поражение. Для Али появление у Строгановых отрядов хорошо вооруженных, дисциплинированных и стойких бойцов было полной неожиданностью, расстроило его планы соединения с восставшими племенами черемисов. Потерпев неудачу в столкновении с казаками, Али обошел стороной укрепленные строгановские городки и напал на незащищенный Соль-Камский (ныне Соликамск). Город был захвачен, подвергнут разгрому и сожжен. От Соль-Камского отряды Али поднялись вверх по реке Кама и 1 сентября атаковали главную крепость Пермского края Чердынь, где надолго застряли.

 

Казаки после первых схваток с отрядами Али убедились в своем превосходстве, в более низкой, чём предполагалось, боеспособности сибирских воинов, вооруженных только холодным оружием, оценили силу и выявили недостатки отборного ханского войска. Допросив пленных, Ермак и его атаманы узнали, что хан Кучум отправил с Али самых лучших своих воинов и огланов и в данный момент не располагает достаточными силами для обороны ханства и столицы. Исходя из этой конкретной ситуации, Ермак решил нанести неожиданный удар в самое сердце ханства и захватить Искер. Казаков воодушевлял и удачный набег 1580 года, когда они сумели так же неожиданно захватить столицу Ногайской Орды город Сарайчик на Яике. Многие воины Ермака участвовали в том набеге и были уверены в успехе и на этот раз. Таким образом, решение о походе в Сибирь было принято самими казаками, по собственной инициативе. Мысли о внезапном набегев Сибирь пришли к казакам именно после первых столкновений с воинами Али. Окончательное решение было принято, по обычаю, на казачьем кругу.

 

1 сентября 1582 года, пока отряды Али были заняты на Каме, 1650 человек (по другим данным 540) во главе с Ермаком и другими атаманами на свой страх и риск отправились завоевывать далекую и неизвестную страну - Сибирское ханство грозного царя Кучума. Момент для этого был самый подходящий, другой такой возможности могло и не быть. Только быстрое и внезапное нападение могло принести казакам победу.

 

Что из себя представляло воинство Ермака? В основном это были казаки: волжские, яицкие, донские и терские; их насчитывалось примерно 540 человек и 50 служилых людей Строгановых, остальные - разный гулящий сброд. Численность отряда, конечно же, была невелика, но зато это были закаленные в непрерывных войнах и набегах бойцы, умевшие переносить любые трудности, обладавшие большим военным опытом борьбы с кочевниками, хорошо вооруженные, с крепкой дисциплиной. Преимущество казаков состояло прежде всего в наличии мощного огнестрельного оружия, которого не было у воинов Кучума. В ХУ1 веке в русской армии только пехоту вооружали пищалями, но “огнестрельный снаряд не уступал лучшему в Европе”.

 

Казаки прибыли к Строгановым со своим огнестрельным оружием, добытым в прежних боях или полученным во время службы в царских войсках. У них были самопалы, фитильные пищали, самострелы, аркебузы, холодное оружие. Помогли и Строгановы. К началу похода в отряде Ермака имелись в придачу к названным три полковые пушки, скорострельные семизарядные пищали (одна на 10 человек); на каждого казака Строгановы выдали по три фунта пороху и по три свинца. Самому атаману преподнесли именную пищаль.

 

Все это снаряжение казаки взяли в долг и обещали, что если вернутся живыми и невредимыми, то заплатят купцам по совести. Как передают летописи, они были уверены в успехе и надеялись вернуться обратно с богатой добычей.

 

Было избрано командование отряда. Главным походным атаманом стал Ермак, а его первым помощником - атаман Иван Кольцо, хорошо известный казакам еще по совместным грабежам на Волге. Атаманами также были выбраны Никита Пан, Матвей Мещеряк и Яков Михайлов. Эти пятеро составили руководство отряда. Атаман Богдан Брязга был назначен особым пятидесятником, видимо, кем-то вроде начальника штаба. Некоторые летописи сообщают, что вместе с Ермаком в Сибирь ходил и некий атаман Яргак (видимо Жаргак), но российские исследователи почему-то считают это известие не соответствующим действительности.