2.2. Борьба Кучума и его потомков с казаками и царскими отрядами за освобождение Западной Сибири и Северного Казахстана
С потерей Искера борьба за Сибирь не закончилась, наоборот, она только начиналась и длилась долгих 17 лет, вплоть до смерти хана. Все это время было заполнено непрерывными сражениями, взаимными нападениями, гибелью атаманов и казаков, покорением местных народов, строительством русских городов и крепостей. Этот период характерен двумя событиями, которые внесли перелом в ход борьбы и привели к окончательному завоеванию Сибири: гибелью в 1585 году Ермака, после чего началось широкое наступление царизма на Сибирь, и гибелью в 1598 году Кучума, после которой его потомки возглавили борьбу за возрождение Сибирского ханства.
Кучум не сумел в битве у Искера уничтожить небольшой отряд Ермака, несмотря на свое численное превосходство. Стало ясно, что не удастся легко и быстро вернуть столицу. Предстояло готовиться к долгой и затяжной войне, мобилизовать все силы ханства. И Кучум решил отступить на юг, в есильские степи, чтобы собрать подкрепление, дать отдых воинам и, изматывая казаков постоянными набегами, в конце концов истребить их.
Хан отправился в междуречье Тобола, Есиля и Иртыша, надеясь набрать там новых воинов. Ермак же решил укрепить власть, расширить пределы своего влияния на север и юг, подчинить местные племена, обложить их данью, пополнить запасы продовольствия.
Походы казачьих атаманов, вопреки утверждениям некоторых российских историков, сопровождались невиданной жестокостью и кровавыми злодеяниями против местных народов. Так, один из городков на реке Аремзянка, оказавший упорное сопротивление, был взят штурмом, казаки повесили за ноги на деревьях лучших воинов-мергенов и расстреляли их для острастки других. Казачий атаман Никита Пан велел целовать свою окровавленную саблю “за государя царя, чтобы им служити и ясак платити по вся годы, и не изменити”. Охваченные ужасом жители покорились и дали клятву быть подданными Руси. Во владениях пелымского князя Аблай-Керея казаки разгромили улусы князей Лабуты и Печенега, озеро, на берегу которого шли сражения, было завалено трупами и позже его прозвали Поганым из-за обилия в нем человеческих костей. Об ожесточенных боях при покорении Сибири говорит тот факт, что в них погибли все пять главных казачьих атаманов во главе с самим Ермаком, а уцелело всего лишь сто казаков, которые и бежали бесславно обратно на Русь.
Летом 1585 года Ермак находился в походе вверх по Иртышу и дошел до крайней Кучумовой крепости Куллары, которую не смог взять. При впадении реки в Иртыш в улусе Бегиша произошло ожесточенное сражение с кочевниками. Казаки никого не оставили в живых, все жители были истреблены до единого. Затем кровавая битва разыгралась в урочище Тебенди, близ впадения Есиля в Иртыш, в улусе Есиль-томак, где правили потомки легендарного Сары-Каска-хана. В жестоком рукопашном бою Ермак потерял еще пять казаков. С каждой новой схваткой Ермак терял все больше людей, в то время как число воинов Кучума росло, поскольку в южных улусах проживало многочисленное кочевое население, поддерживавшее хана.
Последний бой Ермака. На обратном пути Ермак попался в ловушку, расставленную ему Кучумом. Атаману сообщили ложные вести о том, что с юга, со стороны реки Вагай, к Кашлыку двигается богатый бухарский караван, который якобы не пропускает Кучум. Заранее расставленные на пути следования Ермака люди Кучума в один голос уверяли” что видели караван в верховьях Вагая. Хитрость удалась, и Ермак со своим отрядом в 108 человек повернул с Иртыша на Вагай. Целый день плыли казаки по реке, приставали к берегу, смотрели, не идет ли караван, так доплыли до урочища Атбас и, не найдя следов бухарского каравана, вернулись обратно, к устью Вагая. Все это время параллельно с Вагаем за лесами шли отряды Кучума, наблюдая за врагом, выжидая удобного момента для нападения.
Ночь с 5 на 6 августа 1585 года казаки провели на небольшом острове в устье Вагая. Шел проливной дождь, ермаковцы, уставшие от долгого перехода, легли спать, выставив караулы, надеясь, что в такую ночь кочевники и не помыслят о нападении, но они жестоко поплатились за эту ошибку. Хан зорко следил за каждым шагом казаков, которые и не подозревали о засаде на острове. Дозорные, решив, что в такую темную, дождливую ночь они находятся в полной безопасности, беспечно уснули. Хан расположился со своими воинами за рекой, в лесу, где их никто не видел. Дождавшись полуночи, когда усилился шум от дождя и ветра, Кучум решил действовать. Вначале на разведку в лагерь был направлен один воин. Он нашел брод и тихо перебрался на остров, обнаружил казаков крепко спящими и вернулся с известием к хану. Кучум не поверил этому, так как хорошо изучил противника и не мог себе представить, что Ермак может допустить подобную ошибку. Воин снова ушел в глухую ночь и вернулся с тремя пищалями и тремя сумками для боеприпасов, взятыми у сонных врагов. Только после этого Кучум решил напасть на лагерь Ермака.
Ночной атакой командовал старший сын хана Али. Воины бесшумно перешли на остров, сняли четырех караульных, а затем началась массовая резня казаков. Почти весь отряд погиб. Увидев убитых и поняв, что оборону не удастся организовать, Ермак и оставшиеся в живых казаки устремились к стругам, намереваясь отплыть от берега. Летописи по-разному передают последний бой атамана. Ермак, обладавший богатырской силой и воинской сноровкой, выхватил саблю и отбивался от наседавших воинов, пробираясь к стругу, который покачивался на волнах Вагая у самого берега. Спасение, казалось, было близким, Кучум же, видимо, хотел взять Ермака живым, чтобы самому увидеть грозного казачьего атамана.
По казахскому преданию, в схватку с Ермаком вступил прославленный батыр Кутугай. Он и раньше не раз встречался в битвах с казаками, был даже в плену у Ермака и знал его в лицо. Теперь Кутугай горел желанием смыть позор пленения и расквитаться с атаманом. С коротким копьем в руке он бросился в единоборство с Ермаком. Атаман, по-видимому, прикрывал отступление казаков в струги и поэтому бился до конца. Схватка переместилась на борт струга. Неожиданно у Ермакаразвязался ремень шлема и открылось горло. Воспользовавшись этим, Кутугай ударил атамана в горло, тот упал за борт и утонул.
Русские летописи со слов оставшихся в живых казаков и попавших позже в плен кочевников - участников того памятного ночного боя - передают, что Ермак бросился в Вагай с целью доплыть до стругов, но утонул под тяжестью царских панцирей. По другой версии, Ермак успел вскочить на борт судна, но струг покачнулся под набежавшей волной, и атаман сорвался в воду. Еще одна легенда гласит, что Ермак поскользнулся на доске, переброшенной с берега на борт струга, упал в воду и утонул.
Разумеется, сколько очевидцев - столько и версий гибели атамана. Картина обстоятельств его смерти приблизительная, так как оставшиеся в живых казаки неохотно вспоминали этот скоротечный последний бой. К тому же некоторые летописи сообщают, что после ночного сражения на острове спасся всего один воин. Ясно только, что Ермак нашел свою смерть в волнах Вагая, а не Иртыша.
После завоевания Сибири официальная историография пересмотрела свое отношение к казачьему атаману, Ермака даже хотели причислить к лику святых, погибших мученической смертью за Русь. Отсюда и героические варианты его гибели, которые возвышали атамана, а не принижали его. Одни исследователи утверждают, что Ермак не мог бежать, как низкий трус, в такую минуту, когда убивали его спящих братьев, поэтому он должен был пасть как герой, в неравной схватке прикрывая своих товарищей. Другим представлялось более правдоподобной гибель в пучинах реки, чем бесславная кончина от ножа убийцы, то есть атаман должен был принять более достойную смерть. Представляется более достоверным, что Ермак погиб в ночном бою и уже мертвым свалился в реку, где его позже и нашли.
Несмотря на победу, понесли потери и воины хана. Погибло 67 человек, в том числе знатный мурза Булат и брат жены самого Кучума. Хан повелел найти Ермака, обещая нашедшему столько серебра, сколько весит тело атамана. Обыскали весь остров, обшарили дно реки, но безуспешно. Ермак как в воду канул. Ремезовская летопись так передает слова хана: “Найду его - его тело на части разрежу и сам мясо его с родителями своими стану есть, как разорителя моего царства”.
Смерть Ермака потрясла оставшихся в Искере казаков. На кругу было принято решение немедленно бежать ввиду невозможности удержать Сибирь. 15 августа казаки и оставшиеся в живых стрельцы, всего около 100 человек, сели в струги и направились по Иртышу к Оби, а оттуда Печорским путем вернулись домой. Искер был оставлен. Через несколько дней в брошенную столицу вошел со своими отрядами Али, наблюдавший за бегством казаков. Позднее прибыл и сам Кучум, занявшийся наведением порядка в своем ханстве. Так гибелью Ермака и бегством остатков его отряда завершился первый этап борьбы за Сибирь.
Через восемь дней после кровопролитного сражения на острове, 13 августа, на Иртыше, в 40 верстах ниже устья Вагая внук местного князя Бегиша по имени Жаныш ловил рыбу и заметил в воде утопленника. В те дни течением к берегу прибивало много погибших, но этот труп был в богатой одежде. Накинув петлю на ногу , Жаныш вытащил тело на берег. На погибшем казаке были железная кольчуга, латы с медной оправой, с изображением золотого орла на груди, дорогая сабля. На крик мальчика сбежались люди, и мурза Кайдаул признал в утопленнике атамана Ермака. Эта весть мгновенно облетела все окрестные аулы, и многие пришли посмотреть на грозного и жестокого атамана, пролившего реки человеческой крови при завоевании Сибири, одно имя которого вызывало смертельный ужас и ненависть у местных жителей. Академик А.П. Окладников писал, что “Ермак явился объектом туземного культа как дух самого высокого ранга”. Сибирские кочевники наделяли Ермака еще при жизни сверхъестественной силой, мифическими чертами, считали его за бич божий, посланный для наказания живых. Летописи упоминают, что один человек даже сошел с ума при виде мертвого тела Ермака. В преданиях сибирских татар, казахов, других народов казачий атаман, конечно, остался как жестокий завоеватель, превзошедший всех других своими беспощадными расправами над мирными жителями края. И в такой роли он остался в памяти коренных жителей Сибири, Тело Ермака предали земле на Баишевом кладбище, недалеко от места находки, под “кудрявою сосною”. Здесь хоронили ранее убитых за веру духовных лиц, шейхов, распространявших в Сибири ислам, над могилами которых были построены мавзолеи. Это кладбище превратилось в некрополь мусульманских святых, самых почитаемых в Сибири. Оно находилось возле аула Баиш, у устья реки Вагай. В честь гибели Ермака Кучум дал большой ас, было забито 30 быков и 10 баранов, устроены скачки, борьба, стрельба из лука, другие воинские состязания. Кочевники, следуя своим древним традициям, чтили память выдающихся людей, в т.ч. и своих врагов. Это возвышало и самих кочевников, одержавших победу над грозным противником. Так хан Кучум отметил смерть своего самого кровного врага. Но и после среди жителей распространялись разного рода слухи о Ермаке как о человеке необыкновенном. Мусульманское духовенство решило тайно перезахоронить атамана, чтобы память о нем навсегда исчезла из сознания людей. И могила Ермака затерялась на сибирской земле.
Н.М.Карамзин так подвел итог жизни и деятельности атамана Ермака: “Конец горький для завоевателя: ибо, лишаясь жизни, он мог думать, что лишается и славы!.. Нет, волны Иртыша не поглотили его: Россия, История и Церковь гласят Ермаку вечную память!”. Разумеется, с точки зрения официальной российской историографии, как прошлой, так и нынешней, Ермак - национальный герой, с горсткой казаков покоривший целое царство и преподнесший его России. Но изложенное выше показывает, что завоевание Сибири происходило “огнем и мечом”, истреблялись народы, погибали мирные люди, уничтожались поселения. Подчинялись Ермаку и приносили ему дань больше из страха перед человеком сильнее Кучума; в большинстве же случаев местные жители оказывали казакам ожесточенное сопротивление. Практически все походы Ермака и его атаманов в Сибирь: вниз по Иртышу до Оби, по Тавде, вверх по Иртышу сопровождались упорными боями и кровопролитными сражениями, в которых захватчики понесли большие потери, при этом погибли все пять главных атаманов. При завоевании Сибирского ханства пало казаков куда больше, чем при покорении остальной части Сибири. Поэтому несостоятельны утверждения о мирном присоединении Сибири и цивилизаторской роли атамана Ермака.
Гибель хана Кучума. И после смерти Ермака и прибытия в Сибирь новых царских отрядов Кучум продолжал оставаться серьезным противником России в крае. И пока он был жив и на свободе, Москва не могла оставаться спокойной за свои сибирские владения. Поэтому было решено попытаться привлечь его на царскую службу и таким образом закончить войну, приняться за мирное хозяйственное освоение нового края. Эта идея принадлежала близкому к государю Федору Ивановичу боярину Борису Годунову, будущему царю России.
В 1595 году Кучуму была направлена пространная и длинная по содержанию царская грамота. Начиналась она с экскурса в историю, царь напоминал, что бывшие до него сибирские владельцы тайбугинцы платили государю дань, и он, Кучум, вначале тоже платил, а затем “не-послушником учинился”, на Пермь ходил много раз, сына боярского, царского посла Третьяка Чубукова убил, “многие грубости и неправды чинил”. Далее царь хвастался своей силой, говоря, что даже гордая Казань и богатая Астрахань подчинились ему, не то что Сибирь, и напоминал о победах сибирских воевод и поражениях Кучума: “Ты стал казак, изгнанник, одинокий, оставлен всеми; жизнь твоя висит на волоске...” Царь приглашал Кучума в Москву на службу, сулил большие земельные владения, обещал вернуть ему власть в Сибири, если он признает себя российским поданным: “Я готов хоть и в Сибирь тебя отправить, готов пожаловать тебе юрт, сделать тебя царем Сибири... но прежде покорись”. Послание заканчивалось словами: “На твои прежние грубости и неправды не смотря... наше царское, жалованное слово тебе объявляем, чтобы ты, Кучум царь, ехал к нашему царскому величеству служить... А как у нашего царского величества будешь и наши царские очи увидишь - и мы тебя пожалуем своим царским великим жалованьем. И похочешь... быти здесь, в нашем государстве московском, при наших царских очах - и мы тебя пожалуем своим царским жалованьем, устроим велим городы и во-лостьми и денежным жалованьем по твоему достоинству, также как и иных Царей и Царевичей жалуем, которые служат нашему Царскому Величеству. А будет, быв у нас, и наши царские очи увидев, похочешь быти на прежнем своем Юрте, в Сибири, и мы, великий государь, тебя, Кучума царя, пожалуем на сибирской земле царем и в нашем царском жалованьи учнем тебя держати милостиво”. Ответа от Кучума на это послание не последовало.
В 1597 году проживавшие в Москве сын Кучума Абулхаир и его племянник Мухаммед-кул по приказу царского правительства написали новую грамоту Кучуму. Ему снова были предложены две возможности -приехать добровольно в Москву и поступить на царскую службу, или, если он признает русское подданство, царь вернет ему сибирское владение: “...будет похочешь быти при царском величестве, при его пресвет-лых очах и великий государь и царь и великий князь Федор Иванович всея Руси самодержец тебя пожалует своим царским жалованьем, горо-ды и волостьми и денежным жалованьем по твоему достоинству... А похочешь быти на своем юрте, в Сибири и царское величество тебя своим жалованьем пожалует - в сибирской земле царем велит быти”.
Хану от имени царя Федора Ивановича составили грамоту, гарантировавшую безопасный проезд и царскую милость. Однако эти послания, по мнению ученого Р.Г.Скрынникова, видимо, недошли до Кучума. Можно только предполагать, отчего произошло такое. Возможно, планы московского правительства расходились с намерениями сибирских воевод. Если в Москве надеялись мирными средствами склонить Кучума к русскому подданству и даже оставить его на ханском троне в Сибири как своего вассала, то сибирские воеводы, наверное, не питали таких надежд в отношении Кучума, зная его неуступчивость в вопросах власти. Поэтому они склонялись к военному разрешению “проблемы Кучума” и сумели подстроить так, что царские грамоты не попали в руки старого, доживавшего свой век хана.
В 1597 году Кучум сам обратился с грамотой к тарским воеводам, где интересовался, нет ли насчет него каких-нибудь решений из Москвы. В грамоте он по-прежнему называет себя царем: “Бог богат! От вольного человека, от Кучума царя, боярам, а слово то: что есте хотели со мною поговорити? Вам от государя своего, от Белого Князя, о том указ есть ли? И будет указ есть - и мы поговорим, и его слово приятно учиним...” Далее Кучум просил вернуть ему некоторые из захваченных его вещей и предоставить пастбища близ Иртыша: “Желая мира, требую Иртышского берега”. Потеряв к старости зрение, почти слепой, хан просил также тарских воевод оказать ему милость и возвратить перехваченную воеводами мазь для глаз, “вьюк с лекарством”, который вез в бухарском караване посол Саин от хана Абдуллы: “Очи у меня были больны и с Послы были зелья, да и роспись тем зельем с ними ж была”. Хан писал, что если воеводы выполнят эти три его просьбы, то он им поверит, “слово ваше будет истинно” , и тогда разрешал прислать для переговоров послов Суюндика и Бахты-Ораза и переводчика Богдана. В заключение хан выражал неопределенную надежду о возможном примирении с русскими: “А от Ермакова приходу и по ся места пытался встречно стояти! А Сибирь не сам отдал, сами взяли! И ныне попытаем миритца - либо будет на конце лутче. И яз хочу правдою помириться, а для миру на всякое дело снисходительство учиню”.
Судя по тексту кучумовой грамоты, старый хан был готов к какому-то компромиссу, фактически признавал свое поражение и безнадежность дальнейшего сопротивления, но не мог просто так сложить оружие и капитулировать. Но воеводы, видимо, утаили от него царские послания и сообщили правительству о неуступчивости Кучума и необходимости его военного разгрома.
Последний бой Кучума. Кучум, изгнанный русскими отрядами в степной район, в междуречье Иртыша и Оби, по-прежнему оставался главным противником Московского государства в Сибири. Со своими сторонниками он продолжал нападать на царские укрепления, на волости, где проживало местное население, платившее ясак русским властям. Попытки склонить хана к русскому подданству не увенчались успехом и, уступая настойчивым требованиям сибирских воевод, правительство приняло решение о разгроме и пленении Кучума.
Поход против Кучума состоялся в августе 1598 года по приказу нового государя Бориса Годунова. Царская грамота была привезена в Тару 1 августа, а уже 4 августа воинский отряд выступил в поход.
Отряд состоял из405хорошо вооруженных воинов, опытных и закаленных стрельцов и казаков. Вместе с воеводой А. Воейковым отряд возглавляли три атамана казачьих, три “сына боярских” и предводитель местного ополчения. Отряд быстрым маршем направился в юго-восточном направлении, в сторону Убинского озера (ныне это территория Новосибирской области).
Место, где произошло последнее сражение между Кучумом и царским отрядом воеводы А. Воейкова, установлено совершенно точно. Воевода писал позже в донесении царю о результатах похода: “А сам я холоп твой, покиня кош свой на Ике озере, и пришел на Кучюма царя, наспех, и день, и ночь, и сшол Кучюма царя на Оби на реке, выше Чат три днища, калугу Ормени, от калмаков в дву днищах”. Это место расположено в долине Оби, на берегу речки Ереймен, левом притоке Оби (недалеко от современного города Новосибирск).
Ранним утром 20 августа отряд А. Воейкова неожиданно напал на спящие аулы Кучума. Для хана и его воинов это явилось полной неожиданностью. Они не могли себе представить, что так далеко от Тары и Тобольска, на берегу Оби, где они считали себя в безопасности, могли появиться русские отряды. Кучум, много лет воевавший с казаками и стрельцами, царскими отрядами сибирских воевод, хорошо знавший их, казалось, должен был быть всегда начеку, понимая, что имеет дело с жестоким и хитрым врагом, многому научившемуся у самого хана. Но, к сожалению, на этот раз Кучум оказался в роли Ермака, который также в свое время потерял бдительность и погиб в неравном ночном бою.
Вооруженные пищалями, луками со стрелами и пиками, конные и пешие воины отряда воеводы Воейкова начали избиение не ожидавших нападения кучумовых людей, стараясь не дать им возможности вырваться из окружения и уйти за реку Ереймен или за Обь. Это было последнее сражение Кучума с царскими отрядами. Воейков стремился взять в плен самого непокорного хана Кучума и его семью, приближенных, так как это имело бы большое политическое значение в правительственных планах окончательного завоевания Сибири. Рядовых воинов не щадили, их в кровопролитном бою погибло 150 человек. Около ста воинов Кучума бросилось в Обь, надеясь найти спасение на другом берегу реки. Большинство из них утонуло, остальных расстреляли в воде из ружей и луков. В битве было взято в плен 50 рядовых воинов хана, но их всех по приказу воеводы расстреляли и повесили. В бою погибли брат жены хана, внуки Кучума, 6 князей, 10 мурз и 5 аталыков. Всего погибло 370 воинов Кучума. Были взяты в плен некоторые из ближайших мурз Кучума: Байтерек, Тока, Есенгельды и Караулды.
К обеду сражение закончилось полным разгромом ставки хана и пленением его близких.
Но самого хана Кучума не оказалось ни среди убитых, ни среди пленных. После неудачных поисков Воейков привел к присяге приближенного хана по имени Тул-Мамет-сеида и поручил ему разыскать Кучума, сообщить ему, что в Москве новый царь Борис Годунов, он готов его простить, пожаловать царским жалованьем, вернуть детей и жен, если Кучум сдастся и поступит на русскую службу. Простояв на Оби пять дней, 25 августа воевода А. Воейков со своим отрядом, пленными и добычей двинулся в обратный путь к Тарскому городку, куда прибыл в начале сентября. За этот кровавый поход воеводу наградили золотой медалью, а всех участников - деньгами. В Москве по случаю победы звонили все колокола, служили торжественные молебны в церквах и храмах.
Посланный на поиски бежавшего Кучума Тул-Мамет-сеид нашел хана за Обью, в лесу, в двух днях пути от места сражения. Вместе с ним были сыновья Али, Канай и Азим, человек тридцать людей, спасшихся от истребления казаками и стрельцами.
На пред ложение Тул-Мамета-сеида перейти на службу к русскому царю, гордый хан непреклонно ответил: “Не поехал я сам к государю, по государственной грамоте, по государеву зову, пока я еще был человеком, так уже теперь мне идти на верную смерть что за неволя? Пойду к ногаям, а сын пускай идет в Бухары...”. Таким образом, чингизид Кучум-хан посчитал для себя унизительным сдаваться в плен после военного поражения от царского отряда, отказался капитулировать и прекратить вооруженную борьбу.
Такой поступок старого хана вызывал уважение и у его врагов. Так, историк П.И. Небольсин отмечал: “Кучум неуступчиво боролся с Ермаком; в борьбе этой он никогда не унижал ни своего сана, ни своего достоинства, не падал ниц перед покорителем, мстил ему, сообразно с духом времени, и тайно и явно, сколько позволяли силы и возможность, и наконец, семнадцать лет скитаясь по степям, он, в диком величии своем, предпочел лучше пасть под ударами судьбы, но не запятнать себя добровольною передачею к тем, кого считал своими притеснителями и врагами... Кучум действовал сознательно... он был враг сильный и опасный...”. И современные российские авторы вынуждены отдать должное неукротимому старцу. Так, один из них написал; “Кучуму досталась участь злодея, хотя его трагическая судьба дает ему право на иной ореол, а свободолюбие и независимость делают честь его личности”.
В результате похода тарского воеводы Андрея Воейкова и сражения на Оби 20 августа 1598 года ханство Кучума было окончательно уничтожено и никогда уже больше не возродилось. В состав России вошли оседлые и полу-оседлые тюркоязычные племена под названием “барабинские татары”, которые становились отныне подданными царя. По северу барабинской степи стала проходить граница Русского государства. Южнее нее располагались кочевья калмыков, ставших после разгрома Кучума главными противниками царизма в Сибири, между Иртышом и Обью. Междуречье Иртыша, Еси-ля и Тобола до Уральских гор вошло в состав Казахского ханства, которое стало ближайшим соседом царской России в Сибири.
Н.М. Карамзин так написал об этом событии: “Истребление Кучума, первого и последнего Царя Сибирского, если не могуществом, то непреклонною твердостию в злосчастии достопамятного, как бы запечатлело для нас господство над полунощною Азией”. Россия твердой ногой стояла в Зауралье, продвигаясь все дальше в Сибирь и захватывая все новые и новые территории у местных народов.
Обескровленное и потерявшее лучших воинов и батыров, мудрых биев, Сибирское ханство на рубеже XVI-XVII веков окончательно стало легкой добычей набиравшего грозную силу Московского государства. Сибирское царство Кучу-маразделило трагическую судьбу Казанского и Астраханского ханств, Ногайской Орды, позже и Крымского ханства, которые были проглочены ненасытной Россией, превратившейся в евроазиатскую Великую колониальную империю.
После смерти Кучума борьбу против захватнической политики царской России продолжили его сыновья и внуки. Практически вою первую половину XVII в. кучумовичи воевали с ней за восстановление своего этнического государства и эта борьба является одной из самых ярких страниц национально-освободительной войны народов Сибири, в т.ч. и казахского народа, с агрессорами. Из семнадцати сыновей хана часть была захвачена в плен и увезена в Россию, оставшиеся на свободе возглавили народное движение против российской колонизации Сибири.
Главной опорой детей Кучума стали теперь казахские племена, а также ногаи, калмыки, башкиры-табынцы и башкиры-зырянцы, другие сибирские народы, которые видели в них по-прежнему законных владетелей Сибири. Все недовольные русским завоеванием бежали к ним, у них искали защиты и поддержки.
Кочевья детей Кучума располагались на территории современного Северного Казахстана, по рекам Тобол, Есиль и Иртыш, доходили до Яика и Уфимского уезда. Так, в 1600 году четыре сына Кучума, - Али, Канай, Азим и Кубей-Мурат находились в верховьях Есиля, с ними было около 250 табынцев и зырянцев, бежавших из Тюменского и Уфимского уездов. Двое из них, Канай и Азим, кочевали между реками Есиль и Оба-ган с 150 табынцами, а старший сын Кучума Али с 300 башкирами-зы-рянцами оставался на Есиле, затем кочевал у озера Щубар-коль, между реками Обаган и Тобол, возле устья реки Уй. В 1603 году кочевье Али переместилось в район озера Шортанды у подножья гор Кокшетау, в пяти днях пути от Тюмени; с ним было много аулов башкир-зырянцев. Отсюда они совершали набеги на сибирские земли.
Борьбу в начале возглавил старший сын Кучума султан Али, в 1601 году он был провозглашен ханом. В 1603 году Али объединился с ногайским князем Урусом и во главе отряда из 1100 человек стал совершать нападения на волости Тюменского уезда. В том же году Али вернули из Москвы его сына Хансюера, надеясь, что Али прекратит борьбу. Но в Москву взамен был отправлен его другой сын Арслан. В 1603-1606 годах в Сибири очень боялись нападений кучумовичей и ногаев. Али временно прекратил борьбу, пока из Москвы возвращали его родственников, в том числе и сына Арслана. В это время Али находился у озера Шортанды, а Азим с 300 чел. у Тобола, в устье речки Сиыр.
В 1607 году, весной, в Тюменский уезд вторгся большой отряд кучумовичей во главе с султанами Азимом, Есимом и Хансюером и разграбил Кы-нырский городок на реке Тура. Канай в это время вместе с ногаями во главе отряда из 200 человек ходил воевать в тобольские волости. Али в это время находился у озера Шортанды и собирался совершить нападения на уфимские, тобольские и тюменские волости.
Такие внезапные нападения совершались часто и сильно беспокоили власти, нагоняли страх на население. Сибирские воеводы с разрешения Москвы стали ходить походами в глубь степи, нападая на кочевья кучумовичей и захватывать пленных. Нередко такие неожиданные набеги приносили успех. Так, 5 июля 1607 года туринский воевода Назарий Изъединов вышел из Тюмени и 24 июля неожиданно напал на улус Али у реки Есиль возле бора Шамши и разгромил его кочевье. Сам Али в это время отсутствовал, ходил в набег под Тару и Тюмень. Вернувшись в кочевья, Али нашел разграбленные аулы и бросился в погоню, догнав русский отряд у озера Кибирлы. Два дня шла битва с утра и до ночи. Храбрый Али безуспешно пытался отбить своих близких, затем еще три дня преследовал отряд, после чего вынужден был повернуть обратно. В следующем, 1608 году, и сам Али был захвачен русскими и вывезен в Москву. На выручку Али ходил ногайский князь Урус с 2 тыс. воинов под Тюмень, но его отряд был разбит казачьим атаманом Дружиной Юрьевым.
С пленением Али вооруженное сопротивление русскому завоеванию Сибири не прекратилось. В борьбу вступило новое поколение детей и внуков Кучума, которых у него было немало. После Али ханом был провозглашен Есим, объявленный наследником Кучума. Есим продолжил вооруженную борьбу против колонизации Сибири русскими отрядами, хотя временами и склонялся к достижению мира, выражал желание выехать вновь в Россию.
Тем не менее Есим был вынужден считаться с настроением потомков Кучума, жаждавших борьбы с сибирскими воеводами, возвращения былого господства над Сибирью. В этой борьбе он опирался на калмыцких тайшей, своих родственников. Так, в 1616 году Есим с двумя тайшами кочевал по Иртышу, в районе Семи палат, собираясь идти войной на сибирские города. В 1618 году тобольский воевода Алексей Вельяминов совершил удачный поход против Есима и калмыков, нанес им тяжелое поражение, убив многих и захватив в плен людей. В 1620 году Есим находился у озера Шортанды в горах Кокшетау, ушел от калмык, совершал нападения на служилых сибирских людей. В 1622 году Есим кочевал у Тобола, в местности Хан-Карагай, в семи днях отТюмени, на следующий год Есим находился в местности Аман-Карагай. Дальнейшая судьба Есима неизвестна. Г.Ф. Миллер в одном месте пишет, что он умер в 1624 году, а в другом сообщает, что в 1631 году Есим напал на тарские волости.
Оказывали сопротивление русскому проникновению в Сибирь и другие казахские племена, как отдельно, так и вместе с потомками Кучума. Например, в 1628 году казахские джигиты из рода аргын совершили нападение на окрестности города Красноярска. В 1628-1629 годах произошли массовые выступления тарских и томских “татар”, при поддержке кучумовичей и калмыков они напали на деревни по Иртышу, у Тары, после преследования ушли в степь.
1628-1631 годы были периодом первого массового выступления коренных жителей Сибири против царского гнета. Крайне тяжелое положение толкнуло их на стихийный протест против крепостнической политики русского правительства. Значительно вырос ясак: с 6 соболей на одного человека в 1594 году до 12 в 1601 году. Колониальная администрация, пытаясь выжать как можно больше пушнины из населения, чинила произвол, чиновники и сборщики налогов злоупотребляли властью. Все это вызвало взрыв недовольства среди жителей края, началось широкое восстание. Его целью было отказ от русского подданства, уничтожение царских опорно-сторожевых пунктов и изгнание русских из Сибири, восстановление прежних порядков.
Восставшие сибирские жители уничтожили Барабинский острог с 30 казаками и стрельцами и обратились за помощью к кучумовичам. Внуки Кучума Аблай-Керей, Даулет-Керей и Тауке возглавили восстание. Летом 1628 года отряды восставших осадили Тарский городок, разорили округу, сожгли деревни переселенцев, захватили в плен людей. В районе озера Чаны Аблай-Керей принял титул сибирского хана и решил восстановить господство в Сибири династии Кучума. Но в июле 1629 года ханская ставка быларазгромлена отрядами тобольских и тарских стрельцов, многие мирные люди захвачены в плен.
В ответтарские воины и калмыки во главе с Аблай-Кереем снова осадили Тарский городок, но не сумели его захватить. Множество защитников городка погибло, попали в плен, скот был отогнан в степь. Аблай-Керей снял осаду Тары и начал готовиться к походу на Томский городок, подверг грабежу волости вокруг городка. В 1630 году происходили взаимные схватки кучу-мовичей, татар и калмыков с царскими отрядами и служилыми людьми.
Осенью 1631 года Аблай-Керей снова окружил Тару, потребовал от воевод: “Разорите город и уйдите, мы будем кочевать здесь, это земля наша”. Нападение кучумовичей было отбито, однако, многие русские поселенцы, кто не успел укрыться за стенами крепости, были захвачены, деревни сожжены, скот угнан, поля опустошены. Нападения на Тарский и Томский уезды продолжались вплоть до 1634 года, положение было крайне тяжелым для воевод, нависла серьезная угроза над всеми сибирскими городами. Только путем переговоров с калмыцкими тайшами удалось подавить восстание.1Затем на арену борьбы выдвинулись два внука Кучума: сын Есима султан Аблай-Керей и сын Шуака султан Даулет-Керей. В 1630 году Аблай-Керей с 2 тыс. человек напал на Томский округ, сжег деревни и захватил 20 человек; в 1631 году уже Даулет-Керей вместе с калмаками, всего 150 человек, разгромили Саргачскую, Тебендинскую и Коурдац-кую волости Тарского округа на Иртыше. В ноябре 1632 года Аблай-Керей совершил набег на Тюменский уезд на татарскую деревню Алибаевы юрты у реки Есет, недалеко от впадения ее в Тобол, увел с собой в степь ее жителей. Летом 1633 года против него во главе отряда из 1380 чел. вышел уфимский воевода Иван Чернинов, но не нашел в степи следы Аблай-Керея и вернулся обратно. В октябре 1633 года Даулет-Керей с 60 воинами пришел на реку Есет, разграбил Катайскую волость Уфимского уезда и деревню Баишевы юрты Тюменского уезда. На следующий год кучумовичи разорили Каскаринскую волость Тюменского уезда и увели с собой группу служилых людей. В 1635 году Аблай-Керей вновь совершил набег за реку Есет, подверг разгрому две слободы, захватил 24 пленника и ушел назад за Тобыл, в местность Кош-Карагай у Есиля. В этих набегах активно участвовали и казахские воины из родов аргын, кыпчак, жалаир и др.
В 1636 году уфимский воевода Никита Вельяминов совершил поход в степь за Яик и сумел захватить в плен Аблай-Керея с братом Тауке, доставив обоих в Уфу.1 Дальнейшая судьба их неизвестна.
Затем вооруженную борьбу кучумовичей возглавил султан Даулет-Керей. В 1636 году он вместе с калмыками, всего 2 тыс. человек, собирался идти на сибирские города. На следующий, 1637 год, Даулет-Керей посылает послов в Тару, изъявляет желание служить Москве, прекращает набеги и мирно кочует у Нор-Ишима. Перемирие длилось несколько лет. С 1640 года набеги кучумовичей на Сибирь возобновляются. Даулет-Керей во главе отряда из 1000 человек нападает на Тарханский острог у Тобольска. В 1641 году он и дети тайши Урлюка, всего 600 человек, собирались идти войной на Сибирь. В 1642 году Даулет-Керей кочевал у Есиля, ходил набегом под Тюмень, а в 1643 году с 3-тысячным отрядом совершил поход вниз по Иртышу, на Тару и Тобольск. В апреле 1645 года в степи был жестокий бой Даулет-Керея с русским отрядом, вышедшим из Тюмени; в конце того же года Даулет-Керей обосновался на Тобыле, у реки Алабуга, прекратил воевать с царскими воеводами, изъявил желание жить в мире с властями.
С 1645 года в борьбу с Россией в Сибири включается новое поколение кучумовичей: брат Аблай-Керея и сын Есима Бука-султан и сын Аблай-Керея, внук Есима Кушик-султан. Они собирались воевать в окрестности Тюмени, Туринска и близлежащих слобод. Весной 1648 года оба они напали на уфимские волости, захватили 20 человек и увели с собой. Нападения кучумовичей продолжались и позже. В 1661 году Даулет-Керей с 200 человек собирался воевать, но его взяли в плен. Бука и Кушик также не прекращали своих враждебных действий, появились новые кучумовичи: брат Бука-султана Шошалы и Качюяр Аблаев грозились идти воевать сибирские волости. Такова история вооруженного сопротивления потомков хана Кучума русским властям Сибири. Как видим, борьба эта длилась довольно долго и кучумовичи держали в напряжении сибирские уезды и волости.
Дореволюционные историки писали, что это якобы были грабительские нападения потомков Кучума и их союзников на русские поселения, на самом же деле это была справедливая борьба местных народов, в том числе и казахов, за возвращение отнятых у них земель. Эта борьба не прошла безрезультатно. Она не позволила в 20-х годах XVII века царским отрядам основать на Иртыше Омскую крепость, которая была заложена только спустя сто лет, в начале XVIII века. Дореволюционный исследователь Сибири Ф. Усов был вынужден отметить: “Киргизы не смотрели равнодушно на попытки русских землеискателей приобретать у них землицы, а, напротив, жестоко мстили за это постоянными набегами и опустошениями пограничных селений”. Сыновья и внуки Кучума почти весь XVII век с Оби, Иртыша, Есиля и Тобола беспокоили русские владения в Западной Сибири. Среди местного населения долго жила надежда на восстановление независимого Сибирского ханства под главенством одного из потомков Кучума.
Стоило только внуку Кучума Даулет-Керею в 1662 году вновь подняться на борьбу с Русью, как его сразу же поддержали башкиры, татары, ханты и манси. В 1662-1664 годах во время башкирского восстания кучумовичи пытались собрать вокруг себя всех недовольных и совместно выступить против русских. 1662-1665 года были периодом последнего выступления потомков Кучума в Сибири. На реке Ница царские солдаты и рейтары окружили и разбили остатки их людей, после чего они, побросав все имущество, одежды, котлы, топоры, седла, ушли за реку, в непроходимые болота, где и погибли. Так закончилась трагическая борьба потомков хана Кучума за свою родную землю. Она не позволила царской России надежно закрепиться на юге Сибири, остановила ее продвижение в Казахстан почти на сто лет. Казачьи отряды, воеводы и землепроходцы двинулись на восток, к Тихому океану, через земли, где не встретили такого организованного и ожесточенного сопротивления, как в казахской степи, и поэтому остальная часть Сибири была покорена значительно быстрее. Лишь в начале XVIII в. царские отряды стали медленно продвигаться вверх по Иртышу, к озеру Зайсан, где начали строить свои укрепления, возводить военные линии.
Именно с хана Кучума, на наш взгляд, началась национально-освободительная борьба казахского народа против российского завоевания, еще задолго до присоединения к России. На это первым обратил внимание академик М.К. Козыбаев. Если представить Казахстан в виде осажденной крепости, то северный Казахстан - его высокая и крепкая сторожевая башня. Кучум первым встал на пути русского продвижения в Казахстан и остановил его почти на целый век. Поэтому нужно объективно оценить роль хана Кучума в нашей истории, отдать должное его заслугам.
Однако и по сей день встречаются рецидивы прежнего имперского, внеисторического мышления, стереотипы в оценке тех или иных деятелей прошлого. Иллюстрацией такого подхода может служить статья акмолинского краеведа А. Дубицкого, где, вопреки историческим фактам, утверждается, что “Ермак - одна из самых ярких русских фамилий XVI века”, а хан Кучум “беспощадно грабил, терроризировал и угнетал местное население. Коренные жители Сибири смотрели на него как на чужеземного завоевателя, ненавидели...”, что он якобы страдал психическим расстройством (хотя источники не говорят о такой болезни хана), что после гибели Ермака у Кучума начались галлюцинации, по ночам он метался, кричал, его обуревали кошмары, всюду мерещился мертвый атаман, что хана охватил суеверный страх, и т.п. Такие публикации, где истина перемежается с вымыслом, не вносят ничего нового и конструктивного в изучение истории нашей страны, где прошлое тесно связано с настоящим, когда честная история воплощает в себе и боль, и радость, и память народа.