Главная   »   Статьи   »   О формах Казахской народной поэзии


 О формах Казахской народной поэзии

Чокан Валиханов

(Отрывок из Статьи)

 

Джир Идиге по событиям относится к концу XIV века, должен быть составлен в начале XV века. Это доказывается многими старинными словами, оборотами, которых теперь нет в языке; примечательно также и то, что в целой рапсодии нет ни одного персидского или арабского слова, тогда как теперь, с распространением магометанской религии, даже в обыкновенном разговоре между простым народом вошли в употребление слова из этих языков.
 
В последнее время моего пребывания в Степи джиры почитались уже устарелою формою поэзии. Форма джиров, как и самый кобыз, осталась теперь только достоянием баксы. Они только еще сохраняют эту форму стихов, употребляя ее при заклинании джинов. Можно утвердительно сказать, что форма джира и употребление кобыза вышли из моды со смертью знаменитого певца-импровизатора Джанака; он был родом кара-кесек, отделения камбар, состоящего теперь в составе Каркаралинского округа.
 
Хотя существующие теперь певцы употребляют его напев и повторяют слово в слово его импровизации, но для аккомпанемента употребляют наиболее балалайку о двух струнах.
 
Кобыз — (инструмент) рода двухструнного альта, струны делают из конских волос и играют на них смычком. Кобыз имеет ту разницу против наших струнных инструментов, что у него нет верхней деки, корпус имеет фигуру круглую, ручка так вытянута, что струн нельзя к ней прижимать, берутся же разные тоны флажолетом. Вообще, это очень трудный и приятный инструмент, хотя он не очень звучен.
 
Балалайка и новейшие песни выжили теперь совершенно джир и кобыз. В Степи существуют теперь следующие формы поэзии:
 
1. Джир, который достаточно объяснен мною.
 
2. Джилав — надгробная песнь. Она обыкновенно изобретается женщинами и очень часто импровизируется. Размер употребляется тот же, как и в джире. Между всеми известными джилавами самые трогательные и известнейшие в Средней орде суть: Плач матери, ханши Айганым Валиевой, о смерти старшего ее сына Мамеке, умершего от оспы в 1833 году, и джилав известной впоследствии певицы-импровизаторши, импровизированный ею на поминках мужа, когда ей было только 14 лет.
 
3. Каим — песни, употребляемые на свадьбах, состоящие в вопросах и ответах между молодыми людьми и девицами; они состоят из четырехстиший, в которых рифмуют первые два стиха с четвертым. Эти песни заключают иногда в себе загадки, эпиграммы и, наконец, шуточную брань, доходящую до самого отчаянного цинизма выражений.
 
4. Кара-улен — обыкновенная песня, она состоит из четырехстиший, заключающих в себе каждая отдельную идею. Эти песни поются более для голоса.
 
5. Улен. Эта форма употребляется теперь всеми новейшими поэтами как для импровизации, так и для поэм, а наиболее введена в употребление певцом Орунбай и слепым певцом Чодже, постоянно находящимися при султане Абулхаире Габбасове. Предметом этих песен есть большею частью какое-нибудь религиозное повествование. Они поют теперь подвиги Сеит Батала ходжи и любовь Юсупа и Зюлейки, жизнь Ибрагима и проч. — все эти повести по фанатизму идей и чудовищности изображения чрезвычайно скучны.
 
Форму улена певцы употребляют также для импровизации как самую удобную, к которой они теперь как бы более привыкли. Известная поэма “Кузу-Курпеч и Баян-Сулу” пересказана мне была знаменитым Джанаком в форме улена.
 
Песня (улен) вошла в употребление в Киргизской степи не более 50 лет назад, когда степь сделалась доступною тобольским и казанским татарам. Прежде беглецов и выходцев татарских киргизы продавали, как баранов, в Китае, Бухаре и Ташкенте, но по мере водворения магометанской религии татарские выходцы сделались в Степи неприкосновенными мучениками мнений и религии. Формы татарской поэзии начали преобладать над первобытной формой киргизского героического джира, полной гармонии звуков и мыслей.