Независимость Казахстана обернулась не только праздником, но и труднейшей проблемой выбора пути, приоритетов и целей. В житейском же смысле это был поиск общественного согласия в условиях постоянной мировой нестабильности, которая до сих пор не дает передышки и надежды на завтрашний день. О как хочется теперь не «советских» предвыборных обещаний, а правды и смысла того, что есть, и того, что может случиться! Пусть суетятся политики в утеху своим сиюминутным амбициям, порадуемся тем настоящим, духовным сдвигам и переменам, которые у нас начались и, слава Богу, еще продолжаются! Это перемены в нашем миропонимании, мышлении, они пробуждают и стимулируют ту высокую, жизненно необходимую духовность, которую Блок называл «чувством пути» — ощущением востребованности, призвания и целеустремленности. Сошлюсь на известные и близкие мне примеры.

 

Едва ли не сразу после горбачевской «косметической» перестройки, сиречь псевдодемократической перелицовки советского тоталитаризма, в Казахстане оживилась незаурядная философско-публицистическая мысль. Причем не только в работах непосредственных поборников этого жанра — Н. Масанова, С. Куттыкадама, И. Зариповой, С. Колчигина, А. Кодара и др., но и писателей, литературоведов и критиков.

 

Они тоже почувствовали непреодолимую тягу к прямому бескомпромиссному диалогу о самом главном. Это, например, сборник, граждански острых статей нашего классика А. Нурпеисова «Возвышая наши святыни», филоософско-историческая монография о России и Казахстане Вл. Берденникова «Конец века», его же книга о философии личности «Третий человек», коллективный сборник писателей и филологов «Евразийский талисман», книга художественной публицистики М. Симашко «Дорога на святую землю», статьи К. Кабдрахманова. В этот же ряд я поставил бы даже такие собственно литературоведческие книги, как «Иппокрена» Мурата Ауэзова и «Лики слова» Г. Бельгера. Их авторы, несмотря на специфику своего материала, тоже предприняли «хождение к колодцам времен» — таков уточняющий, философско-маршрутный подзаголовок ауэзовского исследования.

 

Эта философско-публицистическая, культурологическая тенденция особенно заметно проявилась в творчестве двуязычных казахстанских писателей-маргиналов, скажем, от О. Сулейменова до Б. Канапьянова и Д. Накипова. Наши билингвы, с их нелегкой исторической судьбой и обостренным вниманием к злобе дня, пожалуй, раньше и глубже других писателей выразили духовное напряжение переходного «критического десятилетия» (Н. Назарбаев). В эпоху утерянного социального заказа, замещенного стихией рыночного масскультового самиздата наши писатели стремились расслышать и не исказить голос большой истории, ответить на ее главные запросы.

 

Предлагаемые заметки не претендуют на полноту картины современного литературного процесса, в них всего лишь фиксируются и осмысливаются «литературные факты», уже ставшие предметом серьезного внимания общественности.