§2. ПРОТЕКТОРАТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ИСТОРИИ РЕГИОНА
Советская наука международного права говорит, что в эпоху безраздельного господства феодализма и затем капитализма существовали такие формы зависимости одного государства от другого, как протекторат, вассалитет, режим капитуляций и некоторые другие.
При международном протекторате как одной из форм зависимости одного государства от другого, протектор определяет внешнюю политику зависимого от него государства, а «протежируемое» государство подчиняется протектору в решении вопросов в своих международных делах.
В отличие от протектората при вассалитете можно наблюдать платеж дани, утверждение главы вассального государства его сюзереном, к тому же вассальное государство лишается права самостоятельных внешних сношений.
Что касается режима капитуляций, то под этим понятием международное право понимает совокупность различных международно-правовых институтов, ставящих в неравноправное положение собственных граждан (подданных) по отношению к гражданам (подданным) той или иной крупнейшей капиталистической державы.
Проследим процесс установления протекторатных и иных отношений на примере международных отношений государств региона в свете международно-правовой науки.
От времени юридического присоединения Младшего жуза Казахстана к России (1731 г.) до фактического в 60-е годы XIX в. или от времени присоединения Младшего жуза до завершения процесса присоединения Среднего (1740 г.) и Старшего (1847 г.) жузов Казахстана существовал период взаимоотношений между Казахстаном и Россией, который можно определить как протекторат России над Казахстаном, сочетавшийся с элементами вассалитета.
И действительно, даже после того, как было подписано соглашение между Младшим жузом Казахстана и Россией о присоединении к последней (1731 г.), последующие документы, характеризовавшие казахско-русские отношения до середины XIX в., свидетельствовали, что Россия решала свои дела с казахскими жузами не посредством государственных органов, ведавших внутренними делами, а через Коллегию (впоследствии Министерство) иностранных дел.
Представители казахских жузов, прибывшие в Россию в течение всего этого периода (с первой трети XVIII до 60-х годов XIX в.), назывались послами и посланниками, как и официальные представители других зарубежных государств.
Говоря иными словами, в течение всего этого периода не было «поглощения» Российской империей казахских жузов; последние до 60-х годов XIX в. хотя и находились в зависимости от России, тем не менее не растеряли еще окончательно все элементы международной правоспособности, что и позволило определить отношения России и Казахстана в тот период как протекторатно-вассалитетные. В пользу этого мнения говорит и то, что Россия брала на себя обязательство представлять казахские жузы в международных отношениях и ограждать земли казахов от нападений и набегов со стороны соседних государств.
Вместе с тем следует подчеркнуть, что сами соглашения о присоединении каждого жуза к России являются свидетельством принятия казахами российского подданства. Эти соглашения не создавали союзнических отношений, так как они были заключены с Россией по инициативе самих жузов вследствие угрозы порабощения их Джунгарским ханством и позднее Цинской империей. Все это говорило о протекторатно-вассалитетных отношениях между каждым жузом Казахстана и Россией. В период с 60-х годов XIX в. до 1917 г. была ликвидирована государственность в жузах, и земли казахов вошли в состав территории Российской империи. В это время уже не было никаких протекторатно-вассалитетных отношений: Казахстан полностью превращался в колонию Российской империи.
В конце XVII в. и первой трети XVIII в. на долю казахских жузов выпало бремя очень тяжелой войны с Джунгарией. Р. Бекназаров, думается, безосновательно говорит о «джунгарском протекторате» над землями казахов. «Условия джунгарского протектората, — пишет он, — были крайне обременительными, «годы великих бедствий» могли оказаться для народа окончательным порабощением». Между жузами Казахстана и Джунгарией не было каких-либо договоров, соглашений или каких-то документов, свидетельствовавших о наличии «джунгарского протектората».
Несколько усложненными были отношения вассалитета между каракалпаками, Младшим жузом Казахстана, Россией.
В 30-40-х годах XIX в. каракалпаки находились под властью хана Младшего жуза. Хотя политическая Власть была в руках казахских ханов, но осуществлялась она с помощью местных каракалпакских феодалов — биев, баев, духовенства.
Каракалпаки должны были ежегодно платить казахским ханам значительную дань хлебом, выставлять конное войско. Как мы знаем, по отношению к России Младший жуз сам находился в таком же зависимом положении. Проследим с международно-правовых и государственно-правовых позиций положение тогдашней Каракалпакии. Сходство в положении Каракалпакии и Младшего жуза заключалось в том, что они оба находились в вассальной зависимости, но Младший жуз попал в вассальную зависимость с самого начала добровольно и несколько позднее, когда Россия уже практически могла укрепить свои позиции на востоке империи. Младший жуз также платил ясак (дань) России, в соответствии с договором о присоединении; казахи Младшего жуза были обязаны оказывать содействие Русскому государству в отражении агрессии.
Различие в их правовом положении заключалось в том, что земли каракалпаков оказались под властью ханов насильственно, в результате захватнических походов последних; в то время как Младший жуз присоединился к России добровольно.
Форму зависимости каракалпаков от казахского Младшего жуза никак нельзя назвать протекторатом. При данной форме государство-протектор представляет протежируемое государство в международных делах. Мог ли Младший жуз представлять Каракалпакию в международных делах? Не мог, потому что внешнеполитические интересы самого Младшего жуза представлялись Россией. Протектор также брал на себя обязанность обеспечить защиту протежирумеого государства от нападений извне. Младший жуз не мог обеспечить такой защиты, так как сам искал опору у русского государства в борьбе против джунгарской агрессии.
Нужно отметить, что первоначальное вхождение каракалпаков в подданство России, вернее его попытки, было несколько своеобразным. Каракалпаки обращались к русскому царю с просьбой о принятии российского подданства (в 1731 г.), но с условием, что ясак они платить не будут, т. к. платят ясак Абулхаиру.
В 1733 г. одновременно с посылкой Младшему жузу грамоты о принятии его в подданство русским правительством была послана грамота и хану каракалпаков Каппу с извещением о готовности принять каракалпакский парод в российское подданство. Однако никаких правовых последствий этот документ не имел, потому что подданство признавалось не всеми биями, существовали разногласия среди каракалпакской знати.
Наблюдалось стремление как бы к двоякому подчинению: такое подчинение, на наш взгляд, было обусловлено, с одной стороны, желанием быть в подданстве России, с другой — видимо, нежеланием обострять отношения с Абулхаиром и другими казахскими владетелями.
Сразу решить вопрос о непосредственном подданстве России каракалпакам не удалось.
Во взаимоотношениях России и среднеазиатских ханств следует выделить период с 1857 по 1868 гг., который можно подразделить на два этапа. На первом этапе (1857—1863 гг.) царское правительство России предпочитало прибегать к дипломатическим средствам во взаимоотношениях с ханствами; на втором этапе (1864— 1868 гг.)—к военным действиям против этих ханств. Таким образом, во второй половине XIX в. Бухарское и Хивинское ханства оказались зависимыми от Российского государства. Какова была форма этой зависимости?
Анализ международно-правовых документов, характеризующих зависимость Бухарского и Хивинского ханств от Российского государства, показывает, что между ними сложились отношения международного протектората; приведенные в начале параграфа определения других форм зависимости государств не подходят к взаимоотношениям Бухары, Хивы с одной стороны и России — с другой — в рассматриваемый период, по крайней мере па первоначальном этапе становления подобного рода отношений.
Почему Мы говорим об отношениях протектората к исследуемым государствам?
Во-первых, при определении международного протектората выше было упомянуто, что отношения протектората появляются при наличии «особого договора». История засвидетельствовала, что отношения зависимости; Бухары от России были обусловлены договором между этими странами от 18 декабря 1873 г. Те же самые отношения зависимости Хивы от России зафиксировал договор между ними от 12 августа 1873 г.
Во-вторых, в договоре было сказано, что «русское; правительство… может иметь постоянного своего представителя в Бухаре при Высокостепенном Эмире. Уполномоченный русской власти в Бухаре, точно так же, как и уполномоченный Эмира в Ташкенте, будет жить в доме и на счет Русского правительства» (ст. 16 российско-бухарского договора). Правовой статус представителей приближался к дипломатическому; отношения протектората как раз допускают наличие самостоятельности во внутренних делах «протежируемого» государства, как об этом говорят в своем определении понятия протектората авторы упомянутого учебника. Статус представителей Бухары и России говорит о меньшей степени зависимости первого от последнего, чем это: обычно принято в протекторатных отношениях.
Договор между Хивой вообще не предусмотрел каких бы то ни было представителей или советников. Но вместе с тем следует отметить, что русское командование предложило хивинскому хану Сеид-Мухаммед Рахиму учредить при себе специальный совещательный орган, куда вошли бы представители туркестанской администрации и приближенные хана. Такой Совет (Диван) был создан, но в следующем 1874 г. упразднен.
В-третьих, Бухара и Хива на первоначальном этапе их протекторатных отношений с Россией не теряли полностью и окончательно своей международной правоспособности. Можно согласиться с мнением авторов коллективной монографии «Международное право», вышедшей в 1951 г.: «Государства, находящиеся под протекторатом, в отдельных случаях выступают в качестве субъектов международного права». Бухара и Хива и после 1873 г. продолжали иметь торговые и посольские связи не только с Россией — государством-протектором, но и с Ираном, Афганистаном, Китаем и другими государствами.
В-четвертых, в исследуемых договорах Вухары, Хины и России нет положений, свидетельствовавших о большей зависимости, чем это принято при отношениях протектората: таких, как уплата дани, утверждение главы вассального государства его сюзереном и т. д., т. е. Бухара и Хива имели самостоятельность в осуществлении своих внутренних дел. Характеризуя правовое положение Бухары в исследуемый период, современник этих событий, дореволюционный исследователь М. И. Венюков писал, что Россия подчинила себе Бухару, «не лишая впрочем внутренней самостоятельности эмирова правительства».
По поводу политики отказа от полного включения Бухарского ханства в состав России исчерпывающе высказался политический агент в Бухаре П. Лессар в своей «Записке о политическом и экономическом положении Бухарского ханства» (1891 г.): «Система, принятая нами по отношению к ханству, заключается в полном невмешательстве в его внутренние дела. Мы заботимся исключительно об обеспечении за собой бухарского рынка и о выполнении политических и стратегических задач на случай осложнения в Средней Азии. Эмир же и его сановники делают с народом, что им угодно. Таким образом, не затрачивая никаких средств или трудов, мы получаем от Бухары все, что нам нужно».
Исходя из правового анализа договоров этих государств от 18 декабря 1873 г. и 12 августа 1873 г. и практики их осуществления необходимо подчеркнуть, что Бухарское и Хивинское ханства после заключения этих договоров с Россией находились в такой форме зависимости как протекторат, но не как вассалитет. Тем более, что в целом ряде случаев ученые склонны считать протекторатом даже те отношения между государствами, когда протежируемое государство теряет не только внешне-политическую независимость но и самостоятельность в решении внутренних дел государства. Так, в силу Бордосского договора от 12 мая 1881 г. между Францией и Тунисом — последний утратил суверенитет, т. е. право поддерживать отношения и заключать договоры с другими государствами. На основании Ла-Марсской конвенции 8 июля 1883 г., в которой впервые официально упоминалось слово «протекторат», Тунис лишился также «внутреннего суверенитета», т. е. права самостоятельно осуществлять власть на территории страны. Проследим мысль Л. А. Моджорян и увидим, что ее определение как нельзя кстати совпадает с сутью протекторатных отношений России с Бухарой и Хивой: в ее книге «Колониализм вчера и сегодня» показано, что вассальная зависимость, как правило, оформлялась не в двустороннем соглашении, «а в принесении присяги в верности, с одной стороны, и в признании тех или иных незначительных прав за вассальным государством — с другой».
Режим капитуляций и иные формы зависимости, как видим, вряд ли могут быть признаны характерными для взаимоотношений между Бухарой, Хивой и Россией. И тем не менее М. М. Аваков в своей книге «Правопреемство Советского государства» считает, что «договор между Россией и Бухарой 1873 г. заключенный в Ша-аре… закреплял режим капитуляций в Бухаре», аналогичен был договор и с Хивой. Если М. М. Аваков под термином «режим капитуляций» имел в виду общее неравноправное состояние договаривающихся государств, то он в целом прав. К тому же в «Дипломатическом словаре» так и формулируется: «Термин «режим капитуляций» употребляется и для характеристики общего неравноправного положения той или иной страны». Но если подойти к анализу этого термина в узкоюридическом смысле этого слова, то мы придем к выводу о том, что для отношений Бухары, Хивы и России режим капитуляций в целом как одна из форм колониальной зависимости характерен не был. В пользу такого утверждения можно привести следующие доводы: а) русские подданные, купцы в том числе, не были полностью изъяты из действия юрисдикции как Бухары, так и Хивы; б) договоры среднеазиатских ханств с Россией 1873 г. меньше всего похожи на жалованные грамоты или капитуляции, которыми Бухара и Хива могли бы предоставлять льготы подданным иностранных государств, в частности, России.
Следует сказать, что режим капитуляций как форма зависимости государства в узком его смысле не мог быть применим к периоду зависимости Бухарского и Хивинского ханства от России. Вместе с тем элементы вассалитета наблюдаются и здесь.
История Бухарского и Хивинского ханств с 1873 г. до 1917 г. говорит о том, что эти ханства постепенно теряли самостоятельность, международную правосубъектность и постепенно превращались в полуколонии Российской империи.
Россия в течение длительного времени пыталась установить отношения с этими ханствами на равноправной международно-правовой основе с тем, чтобы иметь возможность через территории этих ханств торговать с государствами Востока и побудить эти ханства к Мирным добрососедским отношениям, кроме того Англия предпринимала попытки к захвату Средней Азии, угрожая тем самым безопасности этих ханств и южных границ Российской империи. Все эти факторы побудили царскую Россию к решительным военным Действиям, в результат те которых и был установлен протекторат России над среднеазиатскими ханствами.
Почему Россия решила прибегнуть к установлению такой формы зависимости Бухарского и Хивинского хамства от себя, как протекторат? Ведь она могла и присоединить их к своей территории, как это случилось с Кокандским ханством, отчего оно перестало существовать и как государство, и как субъект международного права, просто превратилось в одну из областей России.
Это было обусловлено следующими причинами. Во-первых, Россия не хотела входить в лишние расходы по внутреннему управлению этими среднеазиатскими государствами; во-вторых, Россия не желала входить в открытый конфликт с Великобританией, которая опасалась и судьбу своих индийских колоний и в связи с этим болезненно реагировала на присоединение тех или иных территорий Средней Азии, приближавшее Россию к границам Индии, Афганистана.
Программа политического и государственного существования Бухары как отдельного владения дана в виде двух договоров 1868 и 1873 гг., которые определили ей подчиненное отношение к России, не лишая внутренней самостоятельности бухарского правительства. Дореволюционный русский исследователь М. И. Венюков отмечал: «Об этих договорах и о всех вообще, заключенных памп с среднеазиатскими ханствами, слышатся иногда скептические отзывы, доказывающие их бесполезность, потому будто, что среднеазиатцы не понимают европейского международного орава, а покоряются только силе. Но никто не смотрит на эти акты, как на договоры равного с равным. Это суть инструкции в вежливой форме или программы, которые даются цивилизованным победителем побежденным и исполнение которых непременно обеспечивается близким присутствием военной силы».
Стремясь монополизировать источники сырья, русская буржуазия добилась принятия закона 1894 г. о включении Бухары и Хивы в единую с Россией таможенную черту. Это означало потерю для Бухары и Хивы права на самостоятельные торгово-экономические отношения с различными государствами.
Протекторат русского царизма над Бухарским и Хивинским ханствами означал превращение последних в полуколонии.
| << К содержанию |