То, что казалось вчера далекой мечтой, ныне приняло реальные формы... Сегодня свободный русский народ справляет великий праздник интернационала.

Забыв на время все тяжести военной жизни, оставив позади мрачные и душные казармы, солдаты выстроились стройными колоннами на площади... У многих на лицах написаны радость и волнение, в глазах светится одна мысль. И кажется, что вот из уст вылетит невольное восклицание: «Господи, до каких дней мы дожили!..»

 

Оркестр военной музыки играет марсельезу... Аккорд за аккордом несется музыка, вливая в душу бодрое, радостное чувство. С каждым звуком чувство это растет, ширится, захватывает все твое существо... В разгоряченном мозгу бьется тревожная мысль — не сон ли это?

 

Но нет, это не сон, а самая живая действительность...

 

Вот от станции ж. д. выходит стройное шествие железнодорожников. Мерно колыхаясь, плывут над толпой знамена; с бодрыми, зовущими вперед словами... красные полотнища.

 

Двое рабочих несут большое знамя... Белыми буквами начертано: «Да здравствует железнодорожная демократическая армия». Далее с каждым шагом идущих развертываются новые девизы, великие, бодрые слова: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь»; «Да здравствуют демократическая республика и равноправие женщин» и т. д.

 

Медленно движется шествие, тихо полощут знамена, а к далекому голубому небу несется стройное пение.

 

Переливаясь и волнуясь, поет высокий женский голос.

 

«В царство свободы дорогу грудью проложим себе...»,— мощно и дружно подхватывает хор слова гимна... И идут они, простые труженики, благоговейно, проникнутые величием момента... Но вот железнодорожники подходят к выстроившимся солдатам... Дружное ура с обеих сторон... Звуки марсельезы...

 

Знамена группируются в центре. И начинается молебствие... Стройно поет хор, простое пение, которое сотни раз слыхал, сегодня приобретает какую-то особенную прелесть и задушевность...

 

После молебствия, провозгласив ура в честь свободного русского народа, Временного правительства и Армии, и почтив память борцов за свободу (пением похоронного марша), манифестация направляется обратно...

 

Это одна сторона, так сказать, медали. Говоря об одной, нельзя, конечно, молчать и о другой, оборотной стороне... О том непонимании окружающего и свершившегося, о том пассивном, безразличном отношении к общественной жизни.

 

Выше я говорил, что было много радостных и взволнованных лиц, но еще больше было лиц безучастных, равнодушных, непонимающих... Большинство молодых солдат (есть и старые такие же) относятся совершенно безразлично; что-то где-то сделалось, зачем и для чего,— не знают и не хотят узнать... И вместо сознательного участия в торжестве они занимаются пошлой обыденщиной.

 

... Поняв по-своему значение свободы, не зная ни моральных, ни гражданских обязанностей человека, не имея, наконец, просто серьезности, они естественно оказались как бы выброшенными за борт общественного корабля. И опять, вместо стремления понять происходящее, дружно сорганизоваться, деятельно и энергично работать над улучшением своей жизни, они под дикие звуки какой-нибудь «вятской» или «тальянки» занимаются пляской, распевают хулиганские песни...

 

Больно и стыдно смотреть, когда в стремлении перещеголять друг друга они на каждом шагу стараются пакостить и на все уговоры, убеждения нахально отвечают: «Теперь слабода!»...

 

Нужна колоссальная работа, нужны силы, средства и литература, нужны чертовское терпение и недюжинная энергия, чтобы вывести их из этого проклятого круга невежества, разбудить, расшевелить их, бросить в горн общественности и вывести из него сильными сознанием, единением и стремлением к идее!..

 

... Нужно сейчас же, немедленно начать пропаганду, чтобы расчеты подлой романовской своры, основанные на непонимании и темноте народной, на инертности, не оправдались.

 

Пусть Ташкентский Совет Солдатских и Рабочих Депутатов возьмет почин и, как центральная организация демократии, руководит работой...