В публикациях О. Альжанова, мы находим мысли, характерные для уровня развития буржуазной педагогики того времени, но вместе с тем, встречаем целый ряд глубоких замечаний о достоинствах и недостатках системы воспитания, построенной на народном опыте, о необходимости развития сети школ с одновременным изучением казахского и русского языков для казахских детей.

 

Ещё в 1904 г. он с большим восторгом пишет о работе в Тургайской степи пяти русско-казахских училищ с двухлетними классами, 11 училищ с однолетними классами, 22 аульных школ. В них обучалось 708 мальчиков и 127 девочек. В Тургайской волости одно учебное заведение приходилось по подсчетам автора, на 6400 человек, тогда как в Акмолинской и Семипалатинской волостях одно учебное заведение приходилось на 25500 и 15700 человек. Кроме того, он обратил внимание, что в данных областях не было ни одного подготовленного русского или казахского учителя. Уже тогда в своих публикациях О. Альжанов говорил о необходимости увеличения количества аульных школ для казахов. При этом он предлагал открывать классные школы грамотности в русских селениях, где казахские дети могли бы общаться с русскими детьми. Он тогда предлагал спешить в этом деле, так как «татары со своими духовными школами дезориентируют население и вносят в умы их массу предрассудков, которые мешают ему (народу) стать на пути истинного просвещения».

 

В статье «Беседы о воспитании киргизских детей» («Дала уәлаяты», № 13 за 1898 г.), Альжанов подробно описывает содержание воспитания казахских детей в семье. Такое воспитание, прежде всего, было связано с бытовыми сторонами кочевого образа жизни, где обычаи, традиции, личный опыт родителей составляли основы главных воспитательных канонов. Учитывая определенное положительное содержание, автор между тем старался разъяснить, что всестороннее воспитание современного молодого поколения казахов могло состояться только с учетом новых стандартов. Новая система воспитания связана с получением всесторонних знаний светского просвещения и культуры подобно тому, как построено образование народов Европы и России. Он был далек от мысли, что надо отбросить обычаи и традиции народа. Только «при достижении известного уровня гражданства и образованности, обычаи и традиции заменяются в воспитании и жизни разумными правилами, тщательно проверенными на опыте и практике». И далее, применительно к воспитанию того времени, он выделил троякое назначение воспитательного и образовательного процессов. Это физическое (которое имело тогда очень большое значение для кочевого народа), религиозно-нравственное и умственно-познавательное воспитание. Следует заметить, что повсеместному внедрению двух последних форм образовательного процесса - нравственному и умственно-познавательному он сам практически посвятил свою деятельность. Он был глубоко уверен, что эти три направления воспитания в совокупности обеспечат гармоническое всестороннее развитие врожденных способностей и талантов молодых людей. Кроме этого он утверждал, что казахи интуитивно понимают необходимость получения образования. Трудность состояла не в преодолении недоверия к русско-казахским школам, а в кочевом образе жизни казахов и материальном содержании своих детей вдали от родного дома. Он описывал причины трудностей получения казаху русского образования. «Везти мальчика в город, платить за квартиру, за учение, за книгу - все это стоит не одну сотню рублей, хотя даже у самого богатого киргиза много бывает скота, но наличных денег недостаточно». Поэтому, автор замечал, что «широко открытый закон превращается в жизни в узкую, малодоступную тропинку».

 

В статье «Ещё один шаг к просвещению» («Дала уалаяты, 1896 г. №, № 3) - «Білімге қарай тағы бір қадам», посвященный открытию в Семипалатинской волости школы по доброй воле местного населения, где дети должны были учиться тюркским языкам и русскому языку. Это была первая мусульманская школа, где преподавался русский язык. При этом учителем был поставлен выпускник Омской учительской семинарии. Это в статье он с восторгом приветствовал и поздравлял жителей Ақкөл-Қызылағашского селения с их решением и наличием подготовленного учителя, знающего русский язык. Он приветствовал стремление казахов дать своим детям первоначальное русское образование. Данный примере говорит о желании казахов обучать своих детей в таких школах. Далее он убеждает читателя в том, что трудности заключаются не в отрицательном отношении казахов к таким школам, а в отсутствии хорошо подготовленных учителей. О. Альжанов считал, что это должно быть обеспечено действиями правительства: «Министерство должно открыть больший доступ молодым казахам в Омскую учительскую семинарию, выделив специальные квоты для их обучения. Средства на организацию таких школ и стипендии курсантам на обучение в казахском обществе найти можно».

 

В статьях «Первый луч образования», «К вопросу об учреждении школ в степи» О. Альжанов воодушевленно писал, что у казахов стало проявляться осознание пользы просвещения, коль скоро они начали обучать своих детей русской грамоте. Наконец, его убеждение своих соплеменников, стало достигать своей цели. Они начали понимать, что это не средство обращения в православие, а средство выхода из царства тьмы. Но этот голос на страницах печатных изданий по просвещению казахских детей, ещё долго был одиноким, как вопиющий глас в пустыне. В своих статьях «О необходимости иметь киргизам своих специально подготовленных учителей», «Нужды народного образования в киргизской степи», «К вопросу о киргизском народном образовании» автор сравнивает просвещение в Семипалатинской волости с образованием таких губерний России, как Казанская, Уфимская, Астраханская, Оренбургская и Тургайская.

 

Он очень внимательно следил за тем, где, какие школы, за счет каких средств открывались в разных регионах империи. Когда ему стало известно об открытии в пяти уездах Омской волости с помощью казахских обществ первых общеобразовательных школ, он назвал это начинание «единственным в своем роде добрым делом, направленным на удовлетворение самой насущной потребности казахского народа». Далее, О. Альжанов отмечает, что в открытии и содержании этих школ приняли участие богатые казахи, он назвал этот почин «достойным служением в пользу общества», сознательным стремлением помочь молодому поколению» и призывал всех, кто оказал свою посильную помощь не отказываться в дальнейшем от этого благородного дела. Свои комментарии он заключил в следующих словах: «Ваши материальные заботы окупятся сторицей, и вы получите благодарность потомков. Именно киргизско-русские школы - насущная потребность для нашей степи. Трлько просвещение выведет нас из тьмы невежества». Активное сопротивление мусульманского духовенства открытию новометодных школ было связано с тем, что в русско-казахских школах муллы не допускались к преподаванию мусульманского вероучения. Для такого обучения была рекомендована книга И. Алтынсарина «Ша-риаты ислама», но по магометанским учебникам легендарного содержания обучение не допускалось. Поэтому, представители старометодных мактабов (кадемисты) и новометодных (джадидисты) повели ожесточенную борьбу друг с другом, не стесняясь в способах и средствах. Эта борьба захватывала широкие слои мусульманского населения, где одни поддерживали первых, другие вторых. Под влиянием передовых идей в области просвещения, которые пропагандировались представителями казахской интеллигенции и опыта работы русско-инородческих школ в Центральной России и опыта алтынсаринских новометодных школ, в степи происходили определенные изменения. В административные органы царского правительства низшего и средних звеньев начали поступать различного ходатайства со стороны мусульманского населения об изменении форм и правил (программы) обучения или о полной отмене повсеместного обучения в духовных школах. Поэтому, «признавая полезным для всестороннего обсуждения этого дела, Департамент духовных дел МВД (в ведении которых находились духовные школы - Авт.) решил в конце 1907 г. организовать комиссию, которая могла бы выдать рекомендации по построению работы в области просвещения коренного населения в Степном крае. О. Альжанов выбрал для себя путь демократического просвещения. Он пропагандировал необходимость изучения основ русской и европейской культуры и смело разъяснял, что мусульманский фанатизм не может дать истинного образования.

 

Профессор Т. Какишев в своей книге «Сын сапары» («Путь критики») ставит имя О. Альжанова в одном ряду с известными уже тогда публицистами такими, как Машхур Жусуп Копеев, Асылбек Курмангалиев, Динмухамед Султангазин, Рахимжан Дюсебаев. Это была достойная оценка, данная О. Альжанову, как одному из первых представителей казахской публицистики.