9. И. Фальк о хозяйстве казахов
Скотоводство киргизов самый распространенный почти единственный, в сущности, промысел. У них обыкновенно большие стада прекраснейшего скота.
Верблюды имеются почти у каждого киргиза, по большей части двугорбого типа (Aire Tyje). Их отличают от верблюдов одногорбых (Nar Tyjе) и находят, что они и быстрее бегают, и больше поднимают, и могут обходиться без пойла и без фуража более долгое время. В силу этого они лучше для длительных перегонов, и все бухарские и хивинские караваны пользуются верблюдами именно этого типа… Употребляют верблюдов для езды, во-первых, и для ношения тяжестей во-вторых. При перемещении становищ верблюд обыкновенно тащит кибитку с ее основанием и верхом…
Из верблюжьей шерсти выделывают суконную ткань, а из лучших сортов готовят армяки; одежду особого покроя, вроде камзола. Шерсть не стригут, а вычесывают по мере того, как она вылинивает сама…
Что касается молока, то оно сливается вместе с конским для употребления как кумыс, если не оставляют для верблюжонка. Чистое верблюжье молоко дает масло и сыр.
Киргизская лошадь – вроде русской, но побойче и полегче. В Средней Орде очень много тигровой масти (по-узбекски Argali, по-казахски – Tsehari). За такие экземпляры в Бухаре платят большие деньги.
Овцы их тяжелого калмыкского типа с коротким увесистым курдюком (Kujruk), с отвислыми ушами. Рогов у этой породы по большей части не бывает. Они ходят всегда по воле, фуража им не готовят, и держать их поэтому дело совсем легкое.
Овца – столь же необходимое животное в обиходе, как и лошадь. Баранина – ежедневное блюдо киргиза, и подолгу бывает, что больше ему нечего даже и есть, и ему никогда не претит есть ее голую, без хлеба, без соли, без сала.
Мясо овцы очень деликатно, скорее всего по причине множества в степи трав типа подорожника. Курдючное сало до того нежно, тонко на вкус, что в русских кухнях его употребляют как масло. Бывают овцы, курдюк которых будто бы дает целый пуд сала. Что касается шерсти, то она коротка, груба, чиста. Поэтому ее гоняют больше всего на войлоки, столь необходимые киргизу. По своему существу шерсть киргизской овцы может быть не так уже груба, как она становится от того, что овцы всегда, круглый год, на вольном воздухе. Стригут овец два раза в год. Ножницы – длиною в пол-аршина. За каждую стриж- ку с барана сходит по два фунта шерсти. Шерсть не сортируется. Из бараньих шкур они делают себе зимнюю одежду, а также доставляют их в готовом виде в Оренбург…
Что касается охоты, то в этой области киргизы усердствуют больше ради утехи, нежели только, чтобы непременно, что-нибудь добыть или заработать. Но часто добывают они мяса и меха для себя и для продажи. За волками, лисицами, корсаками охотятся всегда верхом и забивают зверя кнутами. В помощь себе часто берут на охоту собак. Киргизская собака представляет собой обыкновенную борзую (Canis grajus). Зверя на охоте бьют и из фитильных ружей, но очень редко, – скорее никогда. Пользуются для того стрелами и луками.
В западни, расставляемые охотниками (самые приборы, капканы, получают из Оренбурга) ловятся все названные звери, а сверх того еще бобры и выдры. Но всего больше утехи доставляет киргизу охота с беркутом. Так называется у киргизов разновидность благородной хищной птицы (Falko fuldus). Их покупают также в Оренбурге по цене 6–7 руб. за штуку. Беркута можно начать прилаживать к охоте, только пока ему еще нет году, а тренировать его охотнику надо самому. Когда птицу кормят, то с головы у нее снимают ту шапочку, которую держат на охотничьим беркуте всегда, кроме охоты. Кормят беркута с рук и при этом его ласкают и приговаривают ласковые словечки. С течением времени беркута начинают пускать в полеты за мясом и с каждым разом все дальше и дальше. Кроме того, как общее правило, только через день. В конце концов тащат на лошади лисье чучело, а киргиз с беркутом на руке, едет сзади, и тут сдергивает шапочку и спускает беркута. В награду за работу при этом беркуту дают немного мяса. Так делают изо дня в день в течении 4–5 недель, пока оба, учитель и ученик, не овладеют мастерством. Натасканный на дело беркут бьет по лисицам, по волкам, по зайцам, стремится вцепиться когтями в глаза и вообще задает зверю дела и задерживает его, покуда не подоспеет сам охотник. Зимою на насест беркута льют воду, потому что лед под птицей мешает ей жиреть и с этой же целью дают ей есть очень скупо. Разозленный беркут может убить своего господина. При- меры тому бывают. Вот почему с беркутами всегда обращаются очень осторожно. Беркут остается годным к охоте лет 9–10. За одну хорошую, задавшуюся птицу без колебаний дают пару верблюдов. Кроме беркута рассказывают также про белого ястреба, как про птицу очень способную усвоить охотничью выдержку.
Отнюдь нельзя сказать, чтобы у взрослого киргиза-мужчины было очень много дел: присмотр за стадами (табунами), меновая торговля скотом и другими продуктами на русской границе, с бухарскими и другими соседями, да охота и другие ей подобные занятия. Тем сильнее загружена работою женская половина населения. Кроме обычной возни с детьми, с готовкою пищи, стирки и т.д., они же должны собирать дерево и грубый кустарник для топки и сушить для той же цели скотский навоз. Прядут верблюжью и овечью шерсть, шьют, следят за домоткаными материалами; красят, занимаются дублением кожи и овчины; приготавливают войлочные платы из грубой овечьей шерсти, доят большое количество лошадей, верблюдов, коров, дела- ют масло, сыр, кислое молоко, приготавливают бурдюки (бурдюк не- большого размера называется турасук, большой размер употребляется для молока); при передвижении с места на место только одни женщины несут труд разобрать кибитку и собрать ее снова на новом мес- те; женщины варят мыло (по-кирг. – сабын), используя всякие жиры и пепел без примеси извести, и делают множество других дел.
Фальк И. Полное собрание материалов научного путешествия по
Российскому государству. т.7, СПб, 1825, стр. 541–542.