Главная   »   Парламент Казахстана в трудные годы провозглашения независимости. С. З. Зиманов   »   3.4. Второй парламентский кризис открыл дорогу к президентской Республике


 3.4. Второй парламентский кризис открыл дорогу к президентской Республике

При рассмотрении и оценке второго парламентского кризиса, последовавшего немного более через два года после первого парламентского кризиса, также как и первый, окончившийся роспуском вновь избранного Парламента, следует, во-первых, разобраться в основаниях и причинах экстренности роспуска Парламента второй раз, успевшего внедриться в политическую жизнь и структуру общества, а во-вторых, оценить сам способ или метод роспуска Парламента в контексте соблюдения конституционных норм и законности.
 
Второй парламентский кризис в отличие от первого был скоротечным во времени. Он в определенной степени был навязан сверху, а инициатором и завершителем события выступал Конституционный суд Республики. Само понятие «парламентский кризис» не выходило в этот за пределы понятия роспуска Парламента. Говорит о какой-то парламентской кризисной ситуации, предшествовавшей и накопившейся до роспуска Парламента было трудно.
 
Роспуск Верховного Совета тринадцатого созыва тяжело отозвался на депутатах и самом Парламенте в целом. Ниже приводится текст статьи, подготовленной в ходе и вслед роспуска Верховного Совета Республики. Она опубликована в печати с небольшим сокращением.
 
Ниже приводится полный текст этой статьи.
 
Если действительно надо было снова распустить Парламент, то это можно было сделать конституционным путем. Решением Конституционного суда Республики от 6 марта 1995 г. Верховный Совет Республики Казахстан признан нелегитимным. Попробуем дать беспристрастный и профессиональный анализ этому решению.

 

1. Над конституционным судом нет другого суда. Есть только верховенство народа — судьи всем и всему. И только народ Республики является единственным источником и высшим носителем государственной власти. Согласно Конституции Республики только Верховный Совет и Президент Республики обладают правом выступать от имени всего народа Казахстана (п. 4 раздела «Основы Конституционного строя»). Это означает, ни одна другая власть, ни один другой орган, в т.ч. Конституционный суд, не вправе решать судьбу этих органов, тем более вопрос — быть им или не быть. В случае возникновения такой постановки вопроса, а именно о роспуске Парламента или об отрешении Президента от власти, самое большее, что может Конституционный суд — это дать заключение или выступить с инициативой о создании специальной Высокой комиссии. Такова признанная всем миром теория и практике конституирования высших структур государственной власти. Конституционный суд Республики Казахстан, взявший на себя роспуск Парламента, пошел «своим» — неконституционным путем.
 
2. Незыблемым конституционным принципом организации государственной власти в Республике, путем разделения ее на три ветви (законодательную, исполнительную и судебную), является то, что каждая из этих ветвей власти функционирует строго в рамках своих определенных полномочий (п. 6 ст. 60 Конституции). Конституционному суду Казахстана не предоставлено право объявлять Парламент Республики незаконно созданным, тем более выносить решение об его упразднении в процессе его деятельности.
 
Конституционный суд, вынося решение об упразднении Парламента, действовал не в рамках Конституции и законности, отошел от них настолько, что его действия вполне могут быть квалифицированы как прецедент судебного волюнтаризма.
 
3. В законе о выборах в Республике Казахстан есть специальная глава, посвященная гарантиям свободы выборов, в которой дан полный состав нарушения законодательства о выборах (ст. 56). В ней даются два главных критерия определения законности проведенных выборов: а) обеспечение избирателям права полной свободы выражения своей воли, т.е. недопущение насилия, обмана и угроз по отношению к ним до и во время голосования; б) правильный подсчет голосов, т.е. недопущение подлога, фальсификации избирательных документов после голосования.
 
В решении Конституционного суда нет даже намека относительно их нарушения.
 
4. В гл. 11 Закона о выборах установлена ответственность должностных лиц и государственных органов, граждан и самих кандидатов в депутаты, допустивших нарушение законодательства о выборах во время избирательной компании. Заложен основной принцип «правомочной ответственности», т.е. каждый (лицо или орган) отвечает за свои конкретные действия.
 
Верховный Совет был избран на выборах, само собой подразумевается, что сам он не участвовал в этих выборах, т.к. его еще не было. Закон и традиция исключают его ответственность за избирательную компанию. В исключительных случаях, в рамках конституционной процедуры, выборы могут быть признаны незаконными только на этапе избирательной компании, т.е. до окончательного формирования избираемого органа. Основаниями для этого могли служить массовое насилие над волей избирателей или массовая фальсификация результатов голосования. Этого не было.
 
Верховный Совет Республики Казахстан был создан и работал около года, что само по себе подтверждало его полную и бесспорную легитимность. На этом этапе уже выступают в силу другие законные основания к роспуску Парламента.
 
5. Допустим, что Конституционный суд, невзирая ни на что, все же взялся рассмотреть вопрос: быт или не быть Верховному Совету Республики. Элементарная судебная этика и правила судопроизводства предписывают приглашение представителя стороны обвинения или ответчика. На суд не только не были приглашены представители Верховного Совета, но руководство Парламента даже не было поставлено в известность о том, что в суде рассматривается вопрос о судьбе Верховного Совета. В качестве ответчика на суде участвовали только два работника Центризбиркома А.С. Судьин, А.К. Адельдинов, не имеющие никакого отношения к Верховному Совету. Конституционный суд тем самым грубо нарушил основные правовые принципы и правила судопроизводства в демократическом государстве.
 
6. В заявлении гражданки Т.Т. Квятковской, по иску которой было возбуждено конституционное судопроизводство, вопрос ставился конкретно и «рамочно» определенно, а именно о перегруженности избирательных участков и о сомнительности принятой формы голосования избирателей по Аблайхановскому избирательному округу г. Алматы, где она баллотировалась в депутаты. В ее исковом заявлении не оспаривались ни законность проведения выборов, ни правильность подсчета голосов избирателей. Поднятые ею вопросы носили во многом постановочный характер: о неравномерности распределения избирателей между избирательными округами, о необходимости введения «жесткого» голосования вместо «мягкого», установленного Центризбиркомом. Если бы суд нашел, что эти факторы могли повлиять на исход голосования в пользу Т.Т. Квятковской, то самое большее, что он мог бы предпринять, это отменить выборы по Аблайхановскому избирательному округу. Если же Конституционный суд пришел к выводу об имевшихся нарушениях общих принципов организации выборов, то он мог бы войти с ходатайством в Верховный Совет о совершенствовании Закона о выборах или указать на упущения Центризбиркома. К сожалению, суд не избрал ни один из этих путей.
 
7. Основной мотив, легший в основу решения Конституционного суда, состоит в том, что избирательные округа различались по численности избирателей, например Аблайхановский округ — 90 тыс., а Байконурский округ — 17 тыс. Из этого Конституционный суд сделал вывод: «Подобный диспропорции в численности избирателей привели к нарушению принципа равного представительства граждан депутатами в Верховном Совете». Этот общий принцип — идеал, к чему следует стремиться, но не императив, применяемый безусловно везде и всюду. Он реализуется в формах и нормах в зависимости от конкретных условий через национальное законодательство. В бывшем Союзе ССР каждая союзная республика избирала по 25 депутатов в Верховный Совет (в Совет национальностей), независима от числа избирателей, которых в Российской Федерации было более 100 миллионов, а, к примеру, в Таджикской Республике всего 3 миллиона. Сегодня в США в конгресс (в сенат) избирается по 2 депутата от каждого штата, независимо от того, что в одном из них численность населения составляет почти 40 млн. чел., а в некоторых других штатах — только 3 или 4 миллиона.
 
Основной тезис Конституционного суда о том, что нарушен «принцип равного представительства граждан депутатами» имеет силу констатации фактического положения. В данной ситуации суд не учел существующее различие между выборами депутатов (законность) и пропорциональным представительством населения в выборных органах (принцип, способ). В Законе о выборах в Республике Казахстан сказано, что избирательные округа по выборам представительных органов образуются «...как правило, с равной численностью избирателей и с учетом административно-территориального устройства Республики» (ст. 23). Это означает, что вынужденные отклонения от идеального допустили и всецело находятся в компетенции Центризбиркома, на который законом возложено образование избирательных округов (ст. 24). Но это совершенно не касается уже избранного Верховного Совета.
 
8. Конституционный суд усмотрел нарушение ст. III Конституции, согласно которой «...выборы являются равными: каждый избиратель имеет один голос, кандидаты участвуют в выборах — на равных основаниях». Нет претензии к тому, чтобы кандидаты в депутаты участвовали в выборах на равных условиях, а это главное и определяющее. Конституционный суд увидел нарушение положения о том, что «каждый избиратель имеет один голос», причем трактовал его тотально узко. В существующих до сих пор теории и практике считалось, что основной смысл этого положения заключается в том, чтобы каждый избиратель голосовал не дважды, а только один раз. А само голосование «один раз» может быть «мягким», «строгим», «рамочным». «Мягкое» голосование применяется там, где проводятся альтернативное выборы, когда избиратель не может остановить свой выбор на одной из предложенных кандидатур, считает достойными в равной степени двух и более претендентов или всех, занесенных в список считает недостойными. Такова воля избирателя, с которой нельзя не считаться. Такое «мягкое» голосование существует, например, в течение десятилетий при выборах новых членов Академии наук. Такой же порядок существовал и в Верховном Совете Республики при выборах его председателя и председателей комитетов. Сам избирательный закон Казахстана предоставляет такую возможность избирателям. Так, статья 5 устанавливает, что каждый избиратель «обладает одним голосом, который он может отдать за кандидатов в Президенты, в депутаты Верховного Совета и местных представительных органов Республики Казахстан». Здесь не сказано, что каждый избиратель голосует за одного из кандидатов в Президенты, хотя вакантное место только одно. Это очень принципиально. Закон допускает возможность «мягкого» голосования. Во всяком случае не запрещает его. Такой режим голосования при мажоритарной системе «относительного большинства» применялся в Республике при выборах депутатов Верховного Совета, и он не менее удобен для волеизъявления избирателей, чем «жесткий». Суть его состоит в том, что избранным считается тот кандидат, за которого «...проголосовало большее по отношению к другим кандидатам число избирателей, принявших участие в голосовании» (ст. 21), т.е. проценты голосов избирателей роли не играют.
 
9. Законом строго установлены как состав нарушения законодательства о выборах, состоящий из 14 основных признаков, так и ответственность членов избирательных комиссий, должностных лиц государственных органов и общественных объединений, по вине которых допущены эти нарушения (ст. 56). Конституционный суд не нашел нарушения не одного из признаков, перечисленных в законе. Его решение относится к области «иных нарушений», т.е. не основных — это во-первых. Во-вторых, за обоснованность решений Центризбиркома, связанных с организационным обеспечением выборов, в случае, если будет доказана их ошибочность, несет ответственность только сам Центризбирком.
 
10. Нельзя найти объяснения невероятной легкости и торопливости, с какой Конституционный суд отклонил возражения главы государства
 
Н.А. Назарбаева и председателя высшего законодательного органа А.К. Кекильбаева на решение Конституционного суда. В их возражениях, адресованных Конституционному суду, было выражено принципиальное несогласие с решением суда и указывалось на то, что Суд, обязанный обеспечить судебную защиту Конституции, сам поступил неконституционно, нарушив статьи 64 (п. 3), 78, 131 Конституции; ст. 1 ,10, 23 Закона о Конституционном суде; ст. 18 (п. 4) Закона о Конституционном судопроизводстве. Особо указывалось, что Конституционный суд рассмотрел дело, которое не было ему подсудно. Эти выражения представляли мнения высших структур государственной власти и подлежали тщательному рассмотрению и анализу. Этого, однако, не случилось: 9 марта в Конституционный суд поступило возражение Президента и Председателя Верховного Совета, а 10 марта (т.е. на следующий день) Конституционный суд вынес определение об отклонении этих возражений. У руководства Конституционного суда времени хватило только на составление определения и сбор подписей судей. Рассмотрения возражений не состоялось, а следовательно, по сути не состоялся и суд.
 
Если учесть, что решение Конституционного суда от 6 марта было поддержано только шестью судьями из одиннадцати (трое отказались участвовать, а двое голосовали «против»), то остается «тайной», каким способом руководству суда удалось в одночасье убедить и собрать девять подписей, необходимых для отклонения возражений.
 
11. Президент Республики предпринял 11 марта последнюю попытку: обратился в Конституционный суд с просьбой дать разъяснение о том, относится ли решение Конституционного суда от 6 марта к Верховному Совету в целом или только к выборам Аблайхановскому избирательному округу. Для такой постановки был повод: решение Конституционного суда от 6 марта содержало немало недоговорок и неясных формулировок, допускающих разночтение. В этот же день Конституционный суд, не утруждая себя разбором и рассмотрением обращения Президента, вынес дополнительное определение. В нем уже смело было заявлено: «Признанные нарушение Конституции Республики имели место на территории Республик ки Казахстан и в равной мере затрагивали конституционные права всех составляющих электорат граждан».
 
12. Признание неконституционности Верховного Совета с момента его формирования означало признание неконституционности и незаконности почти всех ветвей и органов власти, и их деятельности за период с мая 1994 по март 1995гг., поскольку они основывались и строились на законах, актах, принятых в основном Парламентом XIII созыва. Вряд ли в расчет Конституционного суда входило создание угрозы паралича всей политической власти в Казахстане. Президент РК пытался вначале переутвердить своими указами все принятые за это время документы, а затем указом от 23 марта признал «действующими и обладающими юридической силой со дня введения в действия» все 138 актов, принятых распущенным Верховным Советом. Случай курьезный и небывалый. Политико-правовые последствия сенсационного решения Конституционного суда были необъятными.
 
Подводя итоги, следует сказать, что с точки зрения Конституции и конституционности, закона и законности решение Конституционного суда от 6 марта с.г., было крайне аномальным и грубым их нарушением. Оно не укладывалось не только в правовые принципы, но и в теорию, в мировую политику, в здравую логику функционирования органов государственной власти с ее разделением на три ветви в демократическом государстве. Это было примером того, как в посттоталитарном государстве с неустоявшимися демократическими институтами независимость судей легко может переродиться и обернуться разрушительным судебным экстремизмом. Предстоит выяснить истинные причины вынесения Конституционным судом указанного решения. Здесь лишь заметим, что накануне этого события Конституционный суд был близок к развалу, в нем образовались две противостоящие группы. Отрицательные высказывания депутатов в печати усилились. В депутатских группах активно стали обсуждаться требования о приостановлении деятельности Конституционного суда из-за вынесения им рада неконституционных решений и неправосудных своеволий. Думается, что в желании принятия превентивных мер против Верховного Совета инстинкт самосохранения сыграл не последнюю роль. Урок жесткий и суровый.
 
Опубликован проект новой Конституции на общественное обсуждение. Он предусматривает некоторые организационно-структурные изменения в судебной системе Республики. В частности упраздняются арбитражные суды как самостоятельные. Их функции переходят к общим судам. Однако сохранение Конституционного суда в существующем статусе трудно объяснить. Прошедшие годы и опыт работы Конституционного суда показали, что он уже переродился из органа Конституционного правосудия в учреждение, представляющее опасность на пути строительства правового государства.
 
Теперь, чем скорее Президент республики отмежуется от нынешнего Конституционного суда, тем луче будет не только для демократии и государства, но и для самого Президента.
 
Конституционный суд сделал свое дело, теперь может уйти.
 
Судебная защита Конституции - важнейший компонент демократического государства. Она является задачей всех судов. Функцию высшего органа судебной защиты Конституции можно было бы возложить на Верховный Суд Республики - такова реальная необходимость, продиктованная самим развитием судебной системы и логикой государственного развития Казахстана. (Конец статьи).