О чем поют в наши дни

Потом акын перешел к рассказу о наших днях. Нынче сыновья казахов — трактористы, колхозники, токари, инженеры, учителя и врачи. В наши дни в Казахстане — театры, кино, школы, книги...

 

Тягуче льется в ночи пение акына. Он разгорячен, и виновато ли в этом опьяняющее действие кумыса или звуки домбры, или творческое вдохновение импровизатора — определить трудно.
 
Долго еще ведет он свой поэтический речитатив, и долго мы беседуем в перерывах. Он рассказывал, что акынов теперь становится все меньше. Бывает еще, по-старому сойдутся и устроят состязание в импровизаторском искусстве. Он сам частенько выступает — главным образом, на собрании колхозников, где агитирует за быстрейшую уборку урожая, за новые методы в работе, за дальнейший рост животноводства.
 
Когда стрелки часов показывали уже второй час пополуночи, акын кончил свой речитатив словами о технике. (Как странно было слышать их из уст бывшего кочевника!) Техника у нас растет и служит на благо людям. Раньше мы знали друг о друге, а теперь, благодаря технике, смогли увидеться. Вы прилетели на самолете, как птицы, и вот мы можем рассказать друг другу о своих братских чувствах и о дружбе.
 
Акын допел. Лампа уже догорала и чадила. Пора было спать...
 
Идем обратно мимо потемневшей гробницы, над которой высятся почетным караулом тополя. Вечная память Джамбулу! Не напрасно звенела его домбра, не напрасно он пел, боролся, поднимал народ на бой. По его примеру и теперь еще поют акыны. Но им одним уже не справиться со своей задачей. Преемниками их импровизаций, невольно порождавшихся неграмотностью певцов и слушателей, стали в наши дни поэты и писатели, создающие стихи, поэмы, рассказы и романы. Слова их разносятся сегодня тысячами экземпляров книг, волнами радио. И они тоже поднимают и подбадривают, потому что надо идти дальше, идти вперед. Надо с помощью техники изменять лицо степи и пустыни. Надо распахнуть минеральные сокровищницы казахстанских просторов. Надо быстрее строить заводы и электростанции.
 
Джамбул их учит петь. Чтобы слова летели далеко — до глубины людских сердец.