Главная   »   Истоки. Зауре Омарова   »   КАНАЛ ИРТЫШ-КАРАГАНДА, БУХТАРМИНСКАЯ ГЭС


 КАНАЛ ИРТЫШ-КАРАГАНДА, БУХТАРМИНСКАЯ ГЭС

 

 

Однажды, Каныш Имантаевич Сатпаев, президент Академии наук Казахстана, пригласил меня участвовать на совещании по поводу строительства канала Иртыш-Караганда. Когда я пришла, у Канеке сидели несколько человек, среди них я узнала только одного Ш.Чокина. Каныш-ага показав на карте-схеме трассу строительства будущего канала Иртыш-Караганда, сделал экскурс по этому вопросу. Думается, это он сообщил для меня, поскольку знал, что я не в курсе вопроса, ибо это был не мой участок работы, а все присутствующие товарищи, видно было, давно занимаются проектом канала.
 
Трасса канала должна была пройти по сложным рельефам местности Сары-Арка. Только для подъема воды необходимо было строить двадцать шесть насосных установок, станций, таким образом, вода в канале будет наполняться многоступенчато. Канал должен был служить для промышленности и сельского хозяйства. Сметная стоимость строительства канала дорогая, чуть ли около двух миллиардов рублей.
 
Вот все, что я усвоила с этого совещания. Потом, будучи уже в командировке в Павлодарской области по вопросам социального обеспечения, я специально съездила в Калкаман на место, где берет начало канал Иртыш-Караганда.
 
По приходу в Совмин стала заниматься вопросами очистки, переноса хозяйств с зоны затопления будущего Бухтарминского моря. Эта сложная работа была начата за два года до моего прихода в Совет Министров, продолжать эту многотрудную работу пришлось мне. Председатель Совмина Кунаев Димаш Ахмедович специально мне поручил, чтобы я выяснила положение вещей смотрела с выездом на место.
 
Первый раз прилетела на самолете ИЛ-11 (самолет председателя Совмина). Меня встретили председатель совнархоза Симаков Николай Михайлович, зампред облисполкома, разместили в гостинице «Алтай». Обговорили программу пребывания, затем поехали на место, в резиденцию начальника строительства ГЭС на берегу реки Бухтармы. Осмотрели все подготовительные работы, связанные со строительством собственно ГЭС.
 
Начало работ по ГЭС зависело от республики, как мы сумеем, как говорится, «унести ноги», т.е. очистим зону затопления своевременно. Проехав по будущему дну моря, мы убедились, как еще много предстоит работать заинтересованным министерствам, ведомствам, хотя они и так напряженно работали. Там, в зоне затопления имелись 28 колхозов, совхозов, рыбохозяйств и другие объекты.
 
Все эти работы по переносу с зоны затопления координировали республиканские ведомства, Восточно-Казахстанский совнархоз и облисполком. Задача стояла так: перенести все хозяйства за пределы — контуры затопления будущим морем. Провести санитарную обработку мест ранее дислокации хозяйств, вплоть до мест захоронения людей — могильников. Причем, последняя обработка должна быть за шесть месяцев до начала затопления. В общем, везде надо было соблюдать предписанные сроки.
 
Основной строитель ГЭС, начальник строительства Инюшин — Герой Социалистического труда, после завершения строительства в России какой-то ГЭС со своими людьми переехал на Бухтарму и начал тоже по всему фронту все подготовительные работы. Известный строитель гидроэлектростанции, мне сказали, что он как кочевник, после завершения строительства одной ГЭС, немедля переходит строить другую ГЭС.
 
До встречи с Инюшиным, председатель Восточного совнархоза Симаков Николай Михайлович, тоже многоопытный руководитель, раньше долгие годы проработал директором Чимкентского свинцового завода, а до этого еще на ряде хозяйств цветной металлургии на руководящей работе, меня ввел в курс дела по переносу объектов с зоны будущего затопления.
 
Когда приехали к Инюшину на Бухтарму, то он, в основном, тоже мне рассказывал о ходе подготовки к строительству ГЭС, о возникших проблемах, связанных с отдельными ведомствами, что надо скоро их разрешить. Также обговорил все бытовые вопросы, касающиеся строителей, начиная с жилплощади, и много других.
 
По приезду домой в Алма-Ату, обо всем виденном, о своих впечатлениях подробно рассказала на Президиуме Совета Министров, куда были приглашены все заинтересованные ведомства. Ряд вопросов касался для принятия мер Министра сельского хозяйства Рогинца Михаила Георгиевича, Казсельхозтехники — Забежанского Натана Хаимовича.
 
Получалось так, что мне потом часто приходилось летать в Усть-Каменогорск по вопросам зоны затопления и заодно по вопросам о ходе строительства строящихся промышленных объектов в области. Димаш Ахмедович поручил посмотреть заканчивающийся титаномагниевый комбинат, конденсаторный завод или же начинающийся строиться на Барашках химико-металлургический завод. В следующий приезд в Усть-Каменогорск я уже держала в своих руках титановый порошок, титановый лист, уже пробно начали их выпускать. В такой продукции в то время весьма нуждалась ракетно-космическая техника и другие.
 
Через несколько лет, уже не работая в Совмине, мне удалось посмотреть на выпуск магния на химикометаллургическом заводе. Кстати, здесь весь цикл процесса производства закрытый. Еще позже, в годы, когда работала в облисполкоме, слышала, что в выпуске магния, к сожалению, отпала необходимость, так как все, в основном, зависело от заказов военных ведомств, от перспектив его потребления.
 
Видимо, все это было связано с уничтожением имеющихся ракет и другой военной техники. Помнится, когда я была на пенсии, в восьмидесятые годы вместо производства новых ракет их уничтожали, имеющихся в наличии. В уничтожении их нам помогала Америка в Сарыозекских степях. Об этом рассказывали наши коллеги, которые были свидетелями на местах уничтожения этой техники.
 
Было уже начало осени, в Восточном Казахстане полностью убрали урожай. Правда, все еще стояли хорошие теплые солнечные дни, дождей не было. Я решила поехать на места, куда перевели хозяйства с мест затопления, это колхозы, совхозы, их усадьбы, центры. В основном, успели обустроиться на новых землях, отведенных для этого. Хозяйства работали в необходимом темпе.
 
В тот год на Востоке урожай был отменный, на дорогах, где возили хлеб, видно было много высыпанного зерна. Это было видно по пасущимся птицам, их было много, они не боялись рокота идущей машины, при приближении машины они не собирались улетать. Много было птиц крупных, похожих на обычных кур. Я их видела впервые, спросила Николая Михайловича, что это за птицы. Оказалось, это «косачи», их так называли в народе.
 
Подъехав близко, машину там приостановили, и Николай Михайлович с ружья дал выстрел по сидящим на дороге птицам. Часть успела улететь, но на дороге остались двенадцать штук. Подобрали, получился полный мешок. По приезду в город этих косачей сдали на кухню ресторана «Алтай» при гостинице, с тем, чтобы мне с них готовили обеды. Вот такая забавная была история с косачами.
 
В тот раз не переведенным на новое место остался только рыбзавод, поскольку на Тополев-мысе не все еще было готово для обустройства. Но обещали, назвали срок, когда завод переведут. Местность Тополев-мыс на Бухтарме, она несколько ближе к Зайсану.
 
В облисполкоме, в Совнархозе и в Совете Министров окончательно были обговорены и решены вопросы, чем занять население будущего города Серебрянск, каким видом производства, сколько народу будет занято на том или другом производственном предприятии местной промышленности, городского хозяйства или на предприятиях военных ведомств. Все было предварительно подсчитано, примерный ориентир был более или менее ясным.
 
После окончания строительства ГЭС, многие из строителей останутся жить здесь, да еще местное население, разнорабочие. Этими вопросами ЦК и Совмин еще давно занимались, имелся определенный план на этот счет совместно с республиканскими ведомствами. Результаты налицо, на карте появился еще один город, вполне благоустроенный, с населением, занятым производством определенных видов продукции, даже продукцией для оборонной промышленности.
 
Все мероприятия, касающиеся Бухтарминской ГЭС, были выполнены своевременно. Запущен был первый агрегат электростанции, в последующие годы постепенно прибавлялись следующие агрегаты. Строители перешли потом строить Капчагайскую гидроэлектростанцию на реке Или во главе с Инюшиным.