Главная   »   Герольд Бельгер. Личность и время   »   ГЛАВА XII. “Я В ЭТУ ЗЕМЛЮ ВРОС КОРНЯМИ”


 ГЛАВА XII

“Я В ЭТУ ЗЕМЛЮ ВРОС КОРНЯМИ”
Встретить Новый 1993 год с семьей Бельгеров пришел давний друг - Эдуард Фердинандович Айрих. За богатым праздничным столом собралась компания самых близких друзей - казахских и немецких литераторов. Фейерверки шуток и смеха, аромат угощений и новогодней елки. . . Айрих произнес великолепный тост и, немного смущаясь, протянул хозяину подарок - “статуэтку гордого вздыбившегося скакуна - символ дерзости, неукротимой энергии, страсти, порыва”. Вечер прошел чудесно, прощаясь, Эдуард Фердинандович был тих и просветлен...
 
Через несколько дней его не стало. Уже не звучал ежевечерне густой рокочущий бас Эдуарда Фердинандовича в телефонной трубке. Друзья общались до последней минуты и позже Бельгер в своем светлом очерке “Дело и долг”, посвященном памяти друга признается себе и читателю: “Я привязался к этому могучему человеку. Полюбил его... В широкой его груди билось большое доброе сердце...".
 
С выходом Казахстана в открытый мир многие заговорили о важности в республике независимой от государственного влияния Международной писательской организации. Она помогла бы установить связи литераторов Казахстана с коллегами из-за рубежа и консолидировать их. Данная идея обрела реальные очертания исключительно благодаря хлопотам Абдижамила Нурпеисова, он не один год проводил подготовительную работу и уже в скором времени, в Испании, на 60-м конгрессе Международного ПЕН-центра, был официально утвержден и оформлен Казахский ПЕН-клуб.
 
Стать частью мощной организации PEN-клуб - явилось значительным и серьезным шагом для творческой интеллигенции Казахстана. Широко известный своей деятельностью, Международный PEN-клуб берет свое начало с 1921 года. Его основатель - английский писатель Джон Голсуорси, сплотил вокруг себя наилучших представителей писательского мира, разработал Хартию своего детища. Эта Хартия писателей всего мира гласит: “PEN-клуб выступает в защиту свободы печати и против произвольного применения цензуры в мирное время”. Деятельность членов клуба базируется на основе принципов свободы, “предполагающих добровольную сдержанность, члены клуба обязуются выступать против таких негативных аспектов свободы печати, как лживые публикации, преднамеренная фальсификация, искажение фактов или тенденциозно-бесчестная их интерпретация ради политических групповых или личных целей...”. Само название клуба - это латинская аббревиатура слов: поэзия, эссеистика и новеллистика. Своим гербом, где изображены скрещенные перо и сломанная шпага, последователи Голсуорси провозглашают союз творчества и пацифизма. Существование PEN-клуба возможно лишь в демократически ориентированном государстве, исключающем любые виды национализма, шовинизма, расизма, преследования и цензуры. В Советском Союзе существовало негативное отношение к клубу и его принципам, что было вполне закономерно, ибо в задачи организации входят: свобода печати, правозащитные функции, отмена цензуры. Правительство страны Советов ограничилось созданием Союза писателей, подвластным официальной государственной идеологии. У истоков только что открывшегося в Казахстане клуба стояло 20 известных писателей, поэтов, ученых, журналистов: А. Нурпеисов, Т. Ахтанов, З. Кабдолов, А. Де-больский, О. Бокеев, М. Симашко, О. Сулейменов, А. Жов-тис, Ш. Елеукенов, А. Кекилбаев и другие. Пост президента Казахского ПЕН-клуба с единодушного согласия занял Абдижамил Нурпеисов, пост вице-президента - Морис Симашко. Бельгер же вошел в состав исполкома.
 
Гордость и радость - вот два чувства, которые владели в те дни Герольдом Бельгером и его коллегами. Во многом это объяснимо созвучием убеждений писателя целям PEN-клуба в Казахстане: “противостоять ущербному меркантилизму и исповедовать Дух высоко Боговдохновенного слова”.
 
Существование в Казахстане подобной организации во многом стало возможным, благодаря авторитету и поддержке за рубежом политики Нурсултана Назарбаева. Потому с первых же дней существования клубу оказывают солидную поддержку правительство, акимы областей, какую-то часть выделил класс бизнесменов. Открытие офиса в здании бывшего книжного магазина “Жалын” и ресторана-кафе “PEN”, позволяет оргкомитету покрывать текущие расходы. Уже в 1995 году решением исполкома клуба посмертно присудили премию в области литературы писателям: Тахави Ахтанову за роман “Да не погаснет твоя свеча” и Михаилу Дудину - за перевод 33 стихотворений Абая.
 
Судьба соплеменников по-прежнему остается одной из болезненных тем писателя: “77 февраля 1993 года. Все время думаю о руссланддойче... Мы выпали из истории, как желторотый птенец из гнезда, кто сгинул, кто уцелел, выжил, а гнезда родного нет. К чужому гнезду не прилепишься... А пристроешъся - так разве что с краешка. Неуютно, ненадежно, чуть что - вновь вылетел. И опять карабкайся, продирайся сквозь чащобы мытарств и лишений.
 
Что ж... у бездомного какая доля? Вот и исхлестали нас нещадно ливни истории, истрепали метели беспутной политики, истолкли ветры судьбы превратной.
 
Так и остались на меже - не “здесь ” и не “там ”.
 
Здесь - нельзя, там - невозможно.
 
Здесь мы — “свой ” немец, “наш ", “русский ”, “российский”, хотя, бывало, и “гадины тыла”, “внутренний враг”, “инородец”, “немец-перец-колбаса”, “вражеская нация”, “шпион”, “диверсант”, “спецпереселенец”, “фриц”, “фашист ”.
 
А там то - “хаймкерер ” (возращенец), то “шпэтхайм-керер”(поздний возращенец), то “аусзидлер” (выселенец), то “шпэтаусзидлер” (поздний выселенец), то и вовсе “фремде” (чужой), то “русский”, то “иван”.
 
Все перепуталось. Не разберешься. А все из-за того, что выпали из истории, как желторотые птенцы из гнезда ”.
 
Но он делал все, что в его силах. Летом 1993 года, перебирая свои бумаги в своем кабинете, Герольд Бельгер обнаружил диспозицию книги покойного литературоведа, критика, историка, прозаика, переводчика и педагога - Вольдемара Корнеевича Эккерта. Эту рукопись Эккерт начал готовить еще 13 лет назад, когда в 1980 году подал заявку в издательство “Казахстан” на написание рукописи биобиблиографии российских немецких писателей, объемом в 200 страниц. Эккерт четко продумал содержание лексикона, над которым работал, куда войдут биобиблиографические сведения о 79 российских немецких литераторах плюс дополнительные сведения, куда вошли бы еще 56 имен. Все это время, до обнаружения диспозиции, Герольд Бельгер был полон опасений, что судьбу архива Эккерта постигла та же участь, что и архивы других писателей - их выбросили или сожгли, несведущие в делах мужей, жены.
 
Подробно ознакомившись с диспозицией задуманной книги покойного коллеги, писатель вдруг с глубокой тоской ощутил всю важность сего документа, в истории, культуре, литературе феноменального этноса - руссланддойче. Как был нужен здесь увлеченный исследователь, прекрасно владеющий немецким языком, могущий взяться за это дело, как не хватает тех, кто ушел в мир иной. Часы раздумий и терзаний завершаются отчаянным решением взяться за дело самому: “Яподумал: Кто, если не ты?”. Более было некому завершить дело умершего друга. Работа над справочником требовала наличия двух важнейших вещей: литературных источников и времени. С первым затруднений не возникало, Бельгер, сохранил внушительный архив литературных страниц газет “Фройндшафт”, “Нойес Лебен”, “Роте Фане”, имел почти все книги немецких российских писателей, ежегодно фиксирует в своих литературных обзорах новые издания, статьи в периодике, владеет обширной .информацией, словом, “варится в этом казане едва ли не три десятка лет”. Проблемы были со временем - Бельгер испытывал вечный цейтнот. Но вопреки всему он решил взяться за эту работу, “пусть даже в ущерб другим делам и замыслам”. К тому же он имел прекрасный опыт: “Иначе говоря, хорошо представляю объем и характер подобной работы - полезной, нужной, увлекательной, но и скрупулезной, нудной, тягомотной, с бесконечным копанием в книгах, перелистыванием пожелтевших, хрупких газет, выуживанием многочисленных фактов и деталей, сверкой, проверкой и перепроверкой, уточнениями и дополнениями”.
 
Приступая к делу, писатель еще не ведал, с какого исторического отрезка времени начать и каким ограничиться. Он раздумывал, включать ли в этот список самых первых творцов, которые еще на заре поселения колонистов на Волге сочинили юморные шванки-частушки или прибаутки-шнёркели на диалектах, тем более, что сведения о них, как и сведения о прибалтийских немецких писателях прошлых столетий, были весьма смутные и скудные. Перед писателем возникает множество вопросов: включать ли в этот список деятелей русской культуры немецкого происхождения: В. Даля, Е. Кульман, К. Яниш-Павлову, В. Зоргенфрея, В. Кюхельбекера, А. Дельвига и других.
 
Все же он решил начать свой труд, опираясь на работы литературного исследователя Карла Штумпа, изучившего количество произведений о немцах России, опубликованных в первые годы поселений германских колонистов. В справочник не вошли некоторые литераторы 1920-30-х годов - Бельгер владел неполным перечнем их работ, имел слишком скудные сведения о их творчестве и жизни, сюда не вошли немецкие писатели-антифашисты. Их творчество можно отнести к иной культуре, и по этим же соображениям, Бельгер не стал включать сюда русских писателей немецкого происхождения XVIII-XIX веков. В своем предисловии к биобиблиографии Герольд Бельгер предупредил слишком взыскательных читателей, что труд его по многим параметрам несовершенен и требует еще долгой и всесторонней работы. Нехватка времени, средств, сказывались в процессе работы над книгой. Особенно он нуждался в штате корреспондентов. Потому он откровенно говорит читателю в своем предисловии, что не вполне удовлетворен проделанной работой и высказывает надежду на помощь и содействие читателей в дальнейшем.
 
От кропотливой исследовательской работы над “Справочником” и вдохновенного творчества приходилось отрываться, чтобы принять участие в общественной жизни молодой Республики. Связанный обязанностями общественного деятеля, он в числе избранных, именитых людей страны получает приглашение на торжественные церемонии, тои, берет бразды организатора сам. Осенью 1993 года в Бишкеке состоялась торжественная церемония присуждения Международной ассоциацией “Руханият” памятного золотого знака президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву. Приглашенные с казахстанской стороны Герольд Бель-гер, Алибек Днишев и ряд деятелей культуры должны были присутствовать лично.
 
По заснеженной магистрали мчалась синий “Вольво” по направлению к Бишкеку. По обыкновению, сидя рядом с шофером, Бельгер задумчивым взором окидывает покрытые снегом вершины Алатау и шепчет про себя на немецком, казахском и на русском любимые слова: “мир”, “духовность”, “согласие”, “единство”. В эту минуту эти слова “наиболее четко и объемно определили нынешнее душевное состояние... основную направленность желаний, устремлений" писателя. Писатель раздумывал о глубоких корнях понятия Руханият - Духовность. Он проницательно разворачивает логическую цепь причины дефицита духовности в обществе. Главным образом это — “незнание единых духовных и культурных корней". И невежество это обильно вскармливалось годами, Бельгер помнит, как их - учеников казахской школы, заставляли учить историю допетровской Руси, древней Греции, подробно рассказывали о французских революциях, ратных боях Оливера Кромвеля, но дети ровным счетом не знали ничего об истории той земли, на которой жили. Эта сознательная манкуртизация осуществлялась годами, идеология поставила своей целью внушить классовый подход к истории, когда слова - хан, бий, бай, султан считались едва ли не ругательными. Бельгер уповает на современность: теперь же, когда “с наших глаз - будь то русские, немцы, украинцы, поляки и даже сами казахи — спали шоры, и мы узнали, что у народа, именем которого называется государство, у бескрайнего простора, который этот народ сумел отстоять от всех притязаний, напастей и нашествий, есть своя гордая и героическая история, достопримечательная и поучительная, трагическая и человекодостойная”. Праздник состоялся. Обратно деятели культуры вернулись домой в Алматы на самолете Президента Назарбаева. А Бельгер воплотит рожденный в пути сюжет в репортаж под названием “Руханият”.
 
Размышляя над судьбами народов, писатель часто использует параллели. Действительно, в жизни каждого народа были, есть и будут годы испытаний, когда проверяется стойкость духовных ценностей, крепость духа. Сопоставляя пути казахов и руссланддойче, он отмечает: “72 декабря 1993 года. Охотно утверждаю, что российские немцы и казахи - очень близкие по судьбе народы, народы-братья.
 
Но намного раньше меня это понял Сталин. По состоянию на 1 января 1939 г. среди заключенных ГУЛАГа немцев было 18572, а казахов 17123, т. е. они — немцы и казахи — уже тогда, перед войной, стояли рядышком. Еще ближе по этому показателю стояли татары и узбеки - 24894 и 24499 соответственно. Вон когда еще закладывались основы дружбы народов”. Общность испытаний, выпавшие в равной мере народам в годы репрессий могут послужить стимулом
 
к единению и совместному созиданию. За свою жизнь Герольд Бельгер немало работает на сближение народов, чей дух он воспел в своем творчество и синтезировал в мировоззрении. Руководствуясь девизом: “Я в эту землю врос корнями”, писатель регулярно доказывает Родине - Казахстану свою преданность и родство с нею. Эта многотрудная любовь, как считает Бельгер, не терпит фальши, иждивенчества и расчета.
 
Ставя во главу своих статей тему воспитания культуры и роль культуртрегеров, Бельгер рассуждает, что всякого рода ограничения выгодны лишь политикам: “берлинские стены ”, “железные занавесы ” — это символы ограждения от “чужих”. Но любой путь к истине и духовному обогащению не терпит суеты - “Спешка - шайтаново дело” - любит повторять казахскую пословицу Герольд Карлович. Он также следует словам Абая: “Ақырын жүріп, анық бас” - “Иди не спеша, ступай уверенно”. Крайне опасным и нездоровым в деле становления культуры он считает принцип: “будем сыты, обуты, одеты, возьмемся за культуру. Вздор!”. Доказывая обратное он созвучен с Олжасом Сулеймено-вым: “в основе всех кризисов - экономических, военных и прочих - лежит кризис культуры”. Невозможно, по утверждению писателя, сначала накормить толпу, а потом заняться ее окультуриванием.
 
Статьи Бельгера, адресованные широкой публике, максимально доступным языком освещают проблемы современного Казахстана. Он задумывается над молодым поколением, дезориентированным в мире сомнительных идолов массовой культуры и оглушенных взрывами, убийствами, “тотальной инъекцией жестокости”. Наряду с ним обращаются к обществу через прессу и бьют в колокола писатели, поэты, призывая уберечь молодежь от губительного воздействия “псевдокулътуры”, основанной на гедонизме, цель которых развлекать и доставлять сиюминутное удовольствие, а это дорога вниз, к примитивизации и отуплению личности.
 
Оптимист по натуре, Бельгер надеется: это состояние -временное: “Человек по своей природе не должен довольствоваться инстинктами амебы. Он не может не потянуться к чистому роднику высокого искусства, терпеливо накопленному человечеством веками, он возмутится своим примитивным существованием, пещерным интеллектом и низменным чувством, вот тогда, видимо, и произойдет возрождение духовности, своеобразный Ренессанс”.
 
Долгожданный выход в марте 1993 года первого номера ежеквартального русско-немецкого, литературно-художественного и общественно-политического альманаха “Феникс” явился событием в жизни немцев СНГ и эмигрантов Германии. Литературные произведения, исторические очерки -все это подавалось на двух языках. Создатели альманаха сразу решили, что издание будет содержать русские и немецкие публикации, чтобы на его страницах могли изливать свои чаяния, переживания, радость литераторы иных национальностей, затрагивающие в своем творчестве немецкую проблематику. В “Феникс” входили рубрики прозы, поэзии, литературного наследия. Материалы о белых пятнах в истории российских немцев, хроника жизни этноса, вопросы религии, детская страничка, фольклор, этнография, обзоры, рецензии и мемуары - все это читатели могли прочитать в альманахе. Когда приблизительно обсуждали авторский коллектив, то получилось около ста человек из Германии и СНГ. Альманах являл собой один из пунктов комплексной программы этнического возрождения немцев, и оттого встречал содействие властей. На адрес Бельгера начали поступать рукописи из разных концов СНГ и Германии. К общественной работе и другим делам прибавилась работа над рукописями. Но это не утомляет, в своем маленьком кабинете он читает рассказы, очерки, стихи молодых и маститых авторов. Работа над рукописями нисколько не тяготит, напротив делает богаче, он узнает чем живет современный писатель, пишущий на немецкую тему, какие темы его волнуют. Присылаемые русские тексты в равном объеме перемежались с немецкими, и Бельгер на правах заместителя, а потом главного редактора альманаха, утверждал основное содержание “Феникса”. Он исходил из принципа: рукописи должны отображать трагедию и жизнь немецкого этноса, а уж на каком языке - это дело второстепенное. Материалы продолжают поступать, уже к зиме 1993 года Бельгер с уверенностью говорит, что редакционного портфеля хватит лет на десять. Увлекающийся человек, Герольд Бельгер составляет, редактирует и корректирует очередные номера альманаха, это доставляет наслаждение. И занимаясь переводом, написанием рецензии, писатель порой ловит себя на мысли: “А не пора ли скорее приступить к материалам альманаха?”. Чуть позже помощником Бельгера станет поэт Александр Шмидт. На творческом счету слаженного союза Шмидт-Бельгер будет насчитываться тридцать один номер альманаха.
 
На страницах “Феникса”, Бельгер нередко публиковал свои произведения: рассказы, рецензии, обзоры на книги литераторов из Германии. Часто приходилось давать по две-три рецензии в один выпуск, потому он использует псевдоним - Гарри Карлсон. Через “Феникс” писатель раскрывает широкой аудитории уникальную и неведомую им литературу немецкого этноса, пронизанного ментальностью и духовностью иных народов.
 
В кабинете, на рабочем столе Бельгера в эти годы можно увидеть кипы различных изданий одного творения - “Гаклии” Абая. Стороннему наблюдателю это могло показаться странным, но те, кто знает писателя, без труда поймут -ведется сопоставительный анализ переводов произведения.
 
В. Шкловский, С. Санбаев, К. Серикбаева и Р. Сарсенбаев -их стиль, близость к оригиналу - все четко выверяется Бельгером, от его пристального внимания не ускользает ничто. Эта экспертиза найдет свое место в статье “Открытие Абая еще впереди”, где Бельгер заключает: творения Абая еще ждут своего достойного переводчика, который достойно переведет поэзию, эссе Абая, “предложит более глубокую и выразительную версию”. Бельгер дает объяснение своим выводам: трудоемкость в переводе абаевской поэзии заключается “...в иной ментальности казахского миропонимания и духоустройства, в иной языковой стихии и эстетических ценностей, в иной орнаментально-образной форме выражения, в многомерности и многозначности казахского слова”. Здесь неоспорима одна истина: чтобы дабы перевести Абая, необходим такой же творческий гений, как сам Абай.
 
Он не один год изучает переводы абаевской поэзии, ведет наблюдения многолетние за тем как много талантливых и сильных переводчиков разбиваются о гранитные утесы абаевского стиха. И убеждается - трудно перелить поэзию Абая на иной язык: “каждая его строка многоструктурна и многозначна. Зачастую переводчику не удается ухватить суть. Для этого ему надо реально знать язык. Как французу, не знающему русский, непонятен “Как гений чистой красоты ”, так и по-русски трудно донести всю глубину и прелесть стиха Абая. Я его чувствую, но поскольку не могу адекватно передать”. Когда Бельгеру предложили сделать подстрочник стихов Абая для сборника “Абай”, приуроченного к приближающемуся юбилею казахского классика, он реально рассудил - здесь необходим прочный и слаженный союз подстрочникиста и художественного переводчика. Только так можно придать полет абаевскому стиху на русском языке. После пересмотра множества кандидатур художественных переводчиков, могущих составить союз с Герольдом Бельгером для работы, выбор Абдижамила Нур-пеисова пал на поэта Михаила Дудина.
 
Михаил Дудин прилетел из Санкт-Петербурга в конце августа 1993 года. Ему предстояло провести в столице Казахстана несколько недель. Уже в аэропорту Михаил Александрович попросил встретивших его друзей принести роман М. О. Ауэзова “Путь Абая” и Коран.
 
Поселился он в санатории “Алматы”, у подножия дивных предгорий Алатау со своей супругой. Михаил Дудин уже успел к тому времени перевести по подстрочникам Бельгера 9 стихотворений Абая. В эти погожие сентябрьские дни Герольд Карлович и Михаил Александрович подолгу гуляют по залитым солнцем живописным аллеям “по маршруту номер три”. Осенняя листва в саду санатория полыхала всеми цветами огня, “в прозрачном воздухе зыбились благостно — задумчивые горы. Казалось, до них было рукой подать, но они были далеки и недоступны”. Поэт, помахивая своей тростью, читал свои и чужие стихи, мысли текли “вольно, вразброс, непритязательно, импульсивно”. Философские темы сменяли литературные, Михаил Дудин рассказывал увлекательные фрагменты из биографии любимых американских литераторов: Эдгара По, Томаса Вульфа, и тепло отзывался о своих товарищах, друзьях, среди которых были Кайсын Кулиев, Расул Гамзатов, Мустай Карим, Давид Кугультинов.
 
После отбытия Дудина в Ленинград, ведется дружеско-деловая переписка. Человек обширных знаний, разносторонний Михаил Дудин в письмах к Герольду Бельгеру делится восторгом и удовольствием, полученными от работы над стихами Абая. Из далекого города на Неве к Бельгеру приходят остроумные письма и варианты художественных переводов стихов, а со своей стороны он отправляет коллеге новые подстрочники.
 
Совместная работа спорилась. В филигранном процессе, каковым является перевод поэзии необходимо наличие чуткости, интуиции и полного понимания между подстрочни-кистом и художественным переводчиком. Союз Бельгер-Дудин принес благодатный урожай. Уже к Новому году Михаил Александрович намеревался все завершить. Оставалось написать предисловие к русскому изданию Абая, поэт писал алматинскому другу: “Мне даже снится это предисловие”. Довольные слаженной работой, они оба уже предвкушали, в скором времени, увидеть роскошное издание великого поэта. Не суждено было... 1 января 1994 года Михаил Александрович скоропостижно скончался. На похороны поэта и товарища из Алматы приехали два близких друга - Абдижамил Нурпеисов и Герольд Бельгер.
 
Михаил Александрович оставил после себя казахстанцам и всему миру великолепные переводы 33 стихотворений Абая, отразив на языке Пушкина и Ахматовой всю степную мощь, величественную стихию абаевского слога. Когда развернулись работы по организации предстоящего в 1995 году 150-летия Абая, не остался в стороне и Герольд Бельгер, войдя в Комиссию по организации культурных мероприятий. Абай и все что связано с этим титаном занимало писателя всю жизнь. За свою творческую жизнь, начиная еще со студенческой скамьи, Герольдом Бельгером написано свыше тридцати публицистических, критических, литературных работ на тему “Абай”. Желанная и наиболее предпочитаемая другим, она остается под номером один в творчестве писателя.
 
Единственное что привлекало Герольда Бельгера как стороннего наблюдателя - это политика. Он знает - чтобы посвятить себя политике человек должен обладать рядом достоинств. Чтобы управлять кем-либо, политик должен, прежде всего, быть хозяином своих качеств, уметь контролировать себя. Когда подоспел срок выборов депутатов в Верховный Совет РК, в президентский список по Павлодарской области включили Герольда Бельгера. Посвятить себя политике не входило в планы писателя. Он себя не видел в этой ипостаси. А тем временем предвыборная кампания ожидалась горячей. Даже по президентскому списку на два депутатских места претендовали трое. Потому Герольд Бельгер заранее решил - он откажется от участия в предвыборной гонке.
 
Телефон в квартире писателя не смолкает дни напролет. Высокопоставленные друзья заклинают Бельгера принять участие в выборах. Отказ с его стороны мог быть истолкован в высших сферах власти неверно. И уже спустя неделю, кандидат в депутаты Герольд Бельгер в числе других отправляется в Павлодарскую область, где уже в полном разгаре развернулась предвыборная кампания.
 
Семнадцать напряженных зимних дней были отданы бесконечным поездкам в районы Павлодарской области, совместно с доверенными лицами и другими кандидатами. За эти насыщенные встречами, знакомствами, выступлениями со своей предвыборной программой дни, Бельгер видел многое. Присущая писателю жадность до жизненных впечатлений в этот раз была несколько удовлетворена: жизнь без прикрас, быт простых людей, интересные личности врезались в его память с фотографической точностью. Наблюдения ставились писателем на первое место, нежели предвыборная борьба. Результатом поездки становится исповедальная статья Бельгера. Она полна достоверности, точности, правдивого отображения жизни, точности формулировок, в ней автор искренне признается: он отдал пав-лодарцам свое сердце, они же отдали за него свои голоса. Герольд Бельгер получил 62 процента голосов избирателей.
 
В марте 1994 года Г. Бельгер приступает к своим депутатским обязанностям. Работы было непочатый край, но все было занимательно и интересно. Деятельность в парламенте требовала колоссального напряжения сил. Герольд Бельгер с ходу был включен в работу сразу нескольких комиссий. Начались бурные депутатские будни с бесконечными хлопотами, чаще невидимыми для стороннего наблюдателя. Отдавая работе весь день до поздней ночи, он все же урывает время для записей в дневнике, заметки писателя фиксируют то напряженное время во всех деталях.
 
Уже в октябре 1994 года Герольда Бельгера награждают орденом “Парасат” под номером “один” за заслуги перед родной республикой. Глава государства лично поздравил писателя наступающим с 60-летним юбилеем и вручил ему приветственный адрес:
 
“Уважаемый Герольд Карлович!
 
Примите самые искренние поздравления в связи со знаменательным событием в Вашей жизни -60-летием со дня рождения!
 
Ваш жизненный и творческий путь, высокие гражданские качества - общее духовное богатство нашего многонационального Казахстана, яркое свидетельство дружбы наших народов.
 
Вы - крупный писатель, известный общественный деятель республики - обрели широкую популярность. Кроме работы над своими произведениями Вы многое сделали, переводя книги выдающихся казахских литераторов на русский язык. Благодаря этому миллионы читателей познакомились с произведениями Б. Майлина, М. Ауэзова, Г. Мусрепова, X. Есенжанова, А. Нурпеисова, А. Ке-килбаева и других писателей. Всегда злободневны и Ваши публицистические произведения, они служат делу укрепления межнационального согласия и единства народа Казахстана.
 
Большую роль ведете Вы как депутат Верховного Совета, член Национального Совета по государственной политике при Президенте. Все это служит интересам и чаяниям всех казахстанцев, становлению суверенитета нашего государства. За плодотворную общественную деятельность Вы удостоены Премии мира и духовного согласия.
 
Поздравляя Вас с юбилеем, я от всей души желаю Вам, Герольд Карлович, крепкого здоровья, долгих лет жизни, новых творческих взлетов. Передаю теплые пожелания Вашим родным и близким.
 
Радость сына разделил приехавший как раз в это время из Ташкента отец писателя - Карл Фридрихович. Вечером, после семейного торжества, когда смолкли смех и голоса, отец и сын остались вдвоем в кабинете. Карл Фридрихович молча, не отрываясь, разглядывал орден “Парасат”. Когда взор отца упал на книжку, где говорилось, что Герольд Бельгер награжден орденом за № 1, всегда сдержанный офицер Карл Фридрихович растрогался. Редко кто из бывших спецпереселенцев удостаивался чести получить почетную награду одним из первых в стране. . .
 
Ежедневные заботы, полные рутинной работы в Парламенте по уточнению, сверке, обсуждению законов, целиком захватывают писателя. Бельгера многое настораживает в работе парламента и внушает чувство неудовлетворенности: существующие беспорядки в социальной жизни и невозможность помочь страждущим. Каждое утро, направляясь к дверям Парламента, Бельгер проходя “сквозь этот строй народного горя", в числе которых были пикетчики, голодающие, пенсионеры, непременно останавливается и подолгу выслушивает их жалобы. После разговора с ними, ‘‘набив и без того тяжеленный корджун бедами и болью страждущих”, он входил в зал парламента. Законодательные обязанности отнимали все время. Немецкая ответственность, собранность, порядочность, исполнительность, честность Бельгера впечатляют коллег-депутатов и без того восхищенных тем, что он успевает, невзирая на чрезмерную загруженность писать газетные и журнальные статьи о депутатских буднях, социальных проблемах, политическом положении, работе Парламента.
 
Принимая участие в обсуждении законов, Герольд Карлович в своих выступлениях призывал парламентариев помнить об одном: чтобы не упустили из виду одну важнейшую истину - путь к цивилизованному обществу возможен при единстве "трех властей, которые, как бы конкурируя, прокладывают общий путь”. Наблюдая процессы переломного времени, писатель замечает: не тулпаром мчится к намеченной мечте общество Казахстана, а бредет длинной, заглохшей тропинкой, ведущей вниз в овраг.
 
При существующих трудностях: обнищании народа, плачевном и жалком состоянии культуры, писатель понимает -обратной дороги нет, творится история, идет становление нового государства и верит, что Казахстан все- таки выберется из того оврага — “переходного времени”. Теперь, когда народ на распутье: уже не там, в советском времени, но еще и не здесь, в цивилизованном обществе, писатель отмечает, насколько общество “опасно люмпенизировалось и пауперизировалось”.
 
В парламенте, слушая лишенные уверенности, воли и упорства речи некоторых своих коллег и политических лидеров, он все больше приходит к мысли о необходимости:
 
- пестовать новых лидеров, которым было бы свойственно масштабное и патриотичное мышление, “не пекущихся прежде всего о личной корысти, собственном брюхе, огромном как казахская степь и ненасытном, как дракон -аждаха”.
 
- осознать всеми гражданами страны свою сопричастность к общему делу в процессе становления единого государства - Казахстан. Бельгер подчеркивал крайне опасный крен среди инородных народов, возомнивших себя временными гостями, и подчеркивал невозможность быть в положении вечного гостя, при всем гостеприимстве казахов;
 
- быть сторонником оптимистической идеи “без пяти минут двенадцать” - когда до рокового часа еще уйма времени, чтобы исправить положение;
 
- Способствовать национальному единению, все остальное зыбко на пути к процветанию.
 
Страстную, неизбывную тягу к творческой работе, с особой силой проявляющуюся в дни работы в Парламенте, он заглушал мыслями о необходимости дела, к которому он, в данный момент, сопричастен. Мудрый Алеке - Алексей Де-больский внимательно следил за депутатской работой Бельгера, он всячески поддерживал, искренне интересовался успехами, но и нередко выражал в письмах другу свою обеспокоенность: “...Одним словом, боюсь, что Герольд Бельгер потерян для литературы, как и Абиш Кекилбаев, не говоря уж об Олжасе. Зато мемуары будут - зачитаешься!”. Бельгер и сам разделял тревогу Алеке, время идет, а замыслы и сюжеты все еще ждут своего воплощения... Но наступало утро, и писатель, наступив на горло собственному желанию взяться за перо, отправлялся в парламент. Общение с политиками позволяет ему наполнить свою “творческую кладовую” характерами, поступками, манерами, речью прототипов своих будущих героев. Для писателя это был благодатный период сбора материала.
 
“Я в эту землю врос корнями” - не раз говорит и пишет он в это время. Это не было декларацией. Фраза доказывалась на деле ежедневным трудом, творчеством, общественной деятельностью. Он болеет душой за казахский народ, за молодое, еще неокрепшее государство. Ему ведомы многие проблемы, которые следует решать незамедлительно, и он не щадя своих сил, трудится ради их преодоления.
 
Через год Парламент XIII созыва был распущен. Герольд Бельгер это не воспринял как трагедию, в глубине души он сожалел, что так много времени отрывает от творчества. Но и был благодарен судьбе: работа в Парламенте была для писателя хорошей школой жизни. Горизонт его гражданского видения расширился. За прожитый период жизни он вынес одно: политика - сложная и трудная наука, тернистая стезя, чуждая ему. Творчество — вот та сфера, которой он готов посвятить всю страсть своей души.