Глава третья

Получив отпуск, отец решил вместе с семьей побывать у себя на родине. Об этом путешествии я вспоминаю с особым удовольствием. Впервые папа был в полном нашем распоряжении. Вместе с ним мы часами просиживали у окна, прислушиваясь к монотонному стуку колес. Как все интересно! Горы, ущелья сменяются равниной — она кажется совсем безжизненной: ни единого путника, и лишь кое-где возвышаются над степью низкорослые, уродливые по форме коряги. Это саксаул.
 
Папа читал нам детские книги. Многие стихи он помнил наизусть.
 
Когда папа рассказывал стихотворение Некрасова «Мужичок с ноготок», мне было бесконечно жаль этого мальчикам и я, отвернувшись, начинала плакать. Отец успокаивал меня, объяснял:
 
— Вот, дочка, как раньше жили. Этих «мужичков» было на Руси-матушке тогда много. Дети бедняков не имели права ни играть, ни учиться. Чуть только поднимется на ноги сын бедняка, как его уже ждет тяжелая доля отца.

 

Мама прерывала наш серьезный разговор возгласом:
 
— Дети, посмотрите, это же вдалеке виднеется Волга!
 
Поезд действительно приближался к огромному ажурному мосту. Вот и Волга, широкая, как море. Пора собираться — скоро выходить.
 
На вокзале города Петровска нас встретила женщина лет сорока пяти, опрятная, с очень добрым лицом. Она нежно поцеловалась с папой и мамой, а меня с сестрой Женей сразу обеих заключила в свои объятья.
 
— Ах вы, мои миленькие, да какие же вы хорошенькие, касаточки вы мои, еле дождалась вас! Ну давайте скорее домой.
 
Это и есть папина сестра тетя Улита, добрая, ласковая говорунья.
 
Жила она далеко от станции. Мы ехали к ней в фаэтоне.
 
Первым делом она накормила нас пельменями, маринованными грибами и ягодами. Разговору взрослых не было конца, а мы побежали купаться. Какая прозрачная вода! Дно усыпано красивыми камешками разных цветов и размеров. А еще ракушки! Но к ним не подошли — боялись. Зато галькой набили полные карманы и, довольные, вернулись домой. И тут отец предложил самое интересное:
 
— В лес детишек надо сводить. И сами отдохнем. Когда только?
 
— Да завтра же и поедем. В лесу сейчас очень хорошо, и погода стоит хорошая,— обрадовалась тетя Улита.
 
На следующее утро тетя Улита уложила в небольшую телегу кое-какую провизию, самовар, корзинки для грибов и ягод, старенький ковер, пару одеял. Поверх всего этого водрузили нас, и мы снова в пути. Вот и лес. Какие красивые елочки! Как нарядно выглядят березы рядом с темно-зелеными елями! Когда мы заехали в глубь леса, нам, ребятишкам, на мгновение стало страшновато. Только на мгновение. Папа весело заговорил:
 
— Ну как, детишки? Правда, красиво? А вы заметили, сколько тут цветов! Посмотрите, сколько ромашек, а голубые — это колокольчики. Под старыми соснами много грибов. И совсем не страшно, ведь волков в этом лесу нет. Вон белочка прыгает с ветки на ветку и говорит вам: «Досмотрите на меня! Я маленькая, но никого не боюсь». И таинственный лес уже не страшен.
 
Часам к одиннадцати мы добрались до места. На траве постелили ковер, выгрузили провизию. И чего тут только не было: курица вареная, пирог с грибами, яйца, молоко, зажаренное мясо. Отец в это время — у самовара. Душистым дымом повеяло в нашу сторону — это загорелись сосновые шишки.
 
На свежем воздухе аппетит у всех завидный, а чай из самовара особенно вкусен его заваривал сам отец. После завтрака отец с мамой засобирались в лес по грибы.
 
— Не забыл, Ваня, как грибы собирают? -— шутила тетя Улита.
 
— Что с детства памятно, того не забудешь!— ответил отец и, забрав корзинки, вместе с мамой отправился по грибы.
 
Примерно через два часа отец первым вернулся о полной корзиной отборных душистых грибов. Он был возбужден и весел.
 
— Ну, Улита, видишь? Не забыл я еще, как ходить по грибы! — торжествовал он.
 
— У него будто нюх особенный,— пояснила мать, появляясь на лесной опушке.
 
— Воздух-то какой в лесу! Благодать! — восторгался отец, лежа на спине и заложив руки под голову.
 
— А мы, Ваня, как-то не замечаем этого, привыкли, видно,— вздохнула тетя Улита.
 
— Э-э, Уленька, милая! Надо ценить такой дар природы,— с ноткой упрека возразил отец.— Мы вот все больше на жаре, под открытым небом. Приезжай к нам в Среднюю Азию, увидишь. Впрочем, там свои красоты. Даже голая пустыня имеет свою особую прелесть. Или горы возьми! А как хороша горная река, с ее бешеными водопадами! Вода в ней ледяная в самую жару.
 
С минуту отец помолчал, как бы сравнивая картины, краски природы. Его внимание вдруг привлекла птичка.
 
— Видишь, Уленька, пичужку? Вон на кусте сидит, она совсем маленькая, еле заметная. Это серая муховка. Сидит тихо, не шелохнется, добычу поджидает, мошку или комарика. Попробуй подкрасться к ней да еще если недалеко гнездо. Невозможно! Сразу же встрепенется и начнет отвлекать, дальше уводит от гнезда... Потомство бережет — к жизни стремится.
 
Отец опять помолчал, затем, улыбаясь, добавил:
 
— Знаешь, Уленька, люблю жизнь, природу. Очень люблю.
 
— Ой, что-то не совсем так,— полушутя-полусерьезно заметила мама.— Все на колесах. Где мы уже не побывали! Всю Туркмению и Среднюю Азию исколесили. Когда тебе любоваться природой? У тебя совсем тело не дышит воздухом: в пятидесятиградусную жару гимнастерки не снимаешь, с шинелью не расстаешься — все в казармах да на ученьях.
 
— Вот тебе и на! Слыхала, Уленька? Прямо вроде обвинения.
 
— А ты, Ваня, правда, демобилизовался бы, переезжал бы сюда, ведь трудно с семьей все время кочевать. Дети-то скоро в школу пойдут—предложила тетя Улита.
 
— Неплохо бы. Только знаете, что я вам на это отвечу? Ради спокойствия нашей Родины, ради будущего наших детей я, пожалуй, готов кочевать всю жизнь и никогда не снимать серой шинели. А потом, ведь люблю я военную службу...
 
Он нежно обнял маму за плечи и добавил :
 
— Ведь правда, Мурочка, где бы мы ни поселились, всюду нам хорошо. Везде ты сумеешь создать уют. Мы еще успеем перейти на оседлый образ жизни!
 
Незаметно надвинулись сумерки. На обратном пути мы уже крепко спали.
 
На следующий день — новое развлечение: с утра после завтрака мы были на речке, рыбачили, купались. Папа бегал с нами наперегонки, плескался в воде, совсем как маленький, играл в прятки, шутил, рассказывал всякие истории. Вот одна из них 
— Тогда мы еще жили на отдаленной заставе в горах,—вспоминал отец.— Мой товарищ по службе и квартире Касым рассказал мне, что совсем недавно ему посчастливилось увидеть горного барса недалеко от воды. Он даже пытался подстрелить его так, чтобы не испортить шкуры, но, к сожалению, промахнулся.
 
— Теперь я потерял покой,— сокрушался Касым.
 
До этого я много раз слышал об огромном красавце барсе, но все сомневался. Касым предложил мне отправиться к тому месту, где он заметил барса, и поставить там капкан. Предложение было заманчивым, и я согласился. Поставили капкан вблизи речки, в зарослях. В качестве приманки закрепили солидный кусок мяса. На следующий день проверили. Мяса не было, капкан — на месте.
 
— Видимо, не сработал,— сделал предположение Касым.
 
Ходили мы так несколько дней подряд. Нам явно не везло: каждый раз мясо исчезало, капкан оставался невредимым. Барс никому больше на глаза не попадался. Однажды я отправился на заставу. Проверив посты, не спеша возвращался домой. Темнело. Когда приблизился к месту, где находился наш капкан, до моего слуха донеслись потрескивание сучьев и непонятна я возня. Я очень обрадовался: «Ага, попался, барс!» Осторожно, чтобы не спугнуть, стал подкрадываться. Винтовку держу наизготовке. Что за чудо! Да это человек! Я крикнул: «Руки вверх! — и щелкнул затвором.
 
Огромный мужчина поднял руки.
 
— По дорожке шагом марш!
 
— Не могу, в темноте ногу чем-то зажало.
 
Оказывается, он одной ногой попал в наш капкан.
 
Потом выяснилось, что это был матерый лазутчик, не один раз нарушавший государственную границу.
 
— Вот так барса поймал! — смеялись надо мной сослуживцы. И когда я снова отправлялся в дозор, кто-нибудь обязательно замечал:
 
— Панфилов за очередным барсом отправляется.
 
За лето мы хорошо отдохнули, загорели, окрепли. Пора и домой. Жалко было покидать добрую гостеприимную хозяйку, которую все крепко полюбили. Мы уговаривали ее приехать к нам в гости, обещали показать ей горы, бушующую горную речку, настоящую границу и даже настоящих шпионов.
 
А сколько впечатлений мы увозили с собой! Долго потом в сны приходил дремучий лес, добрый, таинственный. Долго потом мы взахлеб рассказывали ребятам про прозрачную спокойную речку, в которой не опасно купаться. Родина отца нам очень понравилась.