IV. Битва под Узун-Агачем
Автор рассказывает об одном из самых блестящих дел нашего оружия при первом движении в Среднюю Азию. Сражение известно под названием боя под Узун-Агачем и происходило 21 октября 1860 года. Под начальством подполковника Колпаковского имелись три роты пехоты, четыре сотни казаков, два пеших батарейных орудия, четыре конных и два ракетных станка (а не семь орудий, как говорит автор). Бой происходил на берегах речки Кара-Кастек. Сойдясь с армиею Канагатшаха, подполковник Колпаковский, сознавая, что в войне с азиатами не столько необходима численность войска, сколько смелость и неожиданность атаки, выдвинул на пушечный выстрел артиллерию под начальством храброго штабс-капитана Обуха (в чине подполковника смертельно ранен при первом штурме Ташкента 2 октября 1864 г.; умер в г. Чимкенте; в 1883 году тело его перенесено в Ташкент и похоронено у но-воотстроенного собора), под прикрытием стрелков и казаков, приказал открыть огонь по многочисленным скопищам. Удачное действие нашего артиллерийского и нарезного ружейного огня, на который кокандцы отвечали стрельбою из фальконетов и турок, заставило неприятеля, постепенно переходя с одной возвышенности на другую, отойти за реку Кара-Кастек. Во время этого отступления штабс-капитан Обух, ввезя быстро одно орудие и один ракетный станок на крутую сопку, нанес неприятельским колоннам на близком расстояний сильные поражения.
Двинувшись вслед за отступавшими кокандцами, отряд перешел на левый берег Кара-Кастека и следовал вверх по долине этой реки, где подполковник Колпаковский намерен был дать небольшой отдых войскам. Между тем скопища кокандцев, которых вначале было до 5 тыс., постепенно усиливаясь, начали обходить наши войска с обоих флангов и даже появились с тыла. Таким образом незначительный отряд наш был в этот момент боя окружен со всех сторон бесчисленными толпами неприятеля. Но и здесь удачное действие нашей артиллерии по ближайшим неприятельским колоннам и смелые атаки казаков под командою храброго есаула Бутакова, поддержанные пехотою, вновь рассеяли эти скопища, причем кокандцы во время поспешного отступления не успевали подбирать трупы убитых. В продолжение времени этих действий появились со стороны нашего правого фланга две сильные неприятельские колонны, из коих одна, состоящая из пехоты, одетой в красные мундиры и в персидские черные с красным верхом шапки, заняв высоты, открыла огонь из фальконетов и турок. Когда отряд под прикрытием густой цепи стрелков был двинут для атаки этих высот, задняя цепь, выставленная для обеспечения нападений с тыла, была атакована конными неприятельскими толпами. Но атака эта была вовремя отражена удачным действием артиллерии и казаков под начальством поручика Врончевского. Цепь же, свернувшись в кучки и отбиваясь штыками, продолжала следовать за отрядом, двинутым для атаки высот. По достижении их стрелки, наступавшие в голове отряда, под сильным неприятельским огнем немедленно выбили штыками засевших на хребте пеших кокандцев и захватили много брошенного бежавшими оружия, в том числе несколько турок большого калибра. В происшедшей здесь рукопашной схватке офицеры, бывшие в цепи, одушевляя нижних чинов, в упор били кокандцев из своих револьверов. Подоспевшая артиллерия, произведя губительное действие в неприятельских рядах, довершила поражение этой колонны. Подобной участи подверглась и другая неприятельская колонна из пеших сарбазов, с необыкновенной отвагой шедшая для атаки нашего правого фланга с распущенными знаменами, барабанным боем и звуком труб. При отражении этой колонны смело и удачно действовала артиллерия под командою поручика Курковского, после чего неприятель поспешно стал отступать на всех пунктах.
Потери неприятеля в этом деле простираются до 1500 чел. убитыми и ранеными.
В бою неприятель, сверх ожидания, оказал весьма упорное сопротивление: атаки его были весьма настойчивы, и он неоднократно с остервенением бросался в рукопашную схватку (донесение генерала Гасфорта 10 ноября 1860 г.).
Поражение Канагатшаха имело решительное значение для нашего влияния в Заилийском и в Зачуйском краях: с этого времени ни кокандцы, ни враждебные нам киргизы не помышляли уже о серьезных наступательных действиях на эти местности (см. рукоп. матер, для «Опис. хивинск. похода», ст. А. Шепелева, «Очерк восн. и дипл. снош. России с Сред. Аз.»; изд. на прав. рукописи, Ташкент, 1879 г.).