Главная   »   Ответный удар. А. Тлеулиев   »   БЛАГОДАРНОСТЬ ДЗЕРЖИНСКОГО


 БЛАГОДАРНОСТЬ ДЗЕРЖИНСКОГО

Н. ЖАРКОВ

1921 год, голодный, тяжелый. По железным дорогам и водным путям хлынула в Сибирь и Казахстан масса людей. По трактам и проселкам брели они в поисках куска хлеба. Истощенные, больные, с потухшим взором. Среди них — дети. Страшно было смотреть на них. Сердце обливалось кровью...

В Акмолинской губернии, где я работал в те годы в ЧК, хлеба было много, но взять его не всегда удавалось. Вооруженное восстание кулачества сопровождалось разгромом партийных и комсомольских организаций в Петропавловском и Кокчетавском уездах. В одном только Петропавловске в братскую могилу легли сто десять коммунистов. При защите города погибли и многие чекисты. В уездах бродили отдельные вооруженные бандитские группы. Они запугивали крестьян и не давали вывозить хлеб.
 
В Акмолинске была выявлена крупная повстанческая организация, которой руководили эсер Благовещенский и офицер царской армии Ванин. Оба бежали из Уфы.
 
В организацию, называвшуюся «Штаб действия и исполнения», Благовещенский и Ванин вовлекли не только антисоветски настроенных горожан, но создали многочисленные подпольные группы из кулаков в селах, установили связи с соседними уездами и Омском. Кулацкие группы усиленно изыскивали и приобретали оружие, боеприпасы, поддерживали тесные связи с бандами, снабжали их всем необходимым, требуя взамен только одного: истреблять коммунистов и не давать вывозить хлеб.
 
К тому времени я был уже не новичок на чекистской работе. Впервые сотрудником Омской комендатуры ЧК я стал еще в конце декабря 1917 года. Рекомендовал меня на эту работу полковой комитет 37-го Сибирского стрелкового полка.
 
При комендатуре кроме двадцати оперативных работников имелись кавалерийский отряд в пятьдесят человек и образцовая рота в двести пятьдесят бойцов. С утра до вечера оперативные работники были на ногах, выполняя задания председателя Омского Совета и окружного Военно-Революционного комитета Косарева, председателя Омского комитета большевиков Лобкова и коменданта Шебалдина.
 
Больше всего нас тревожили эсеры и белогвардейцы-офицеры. Они организовывали митинги, выступали с клеветой на большевиков и с призывами не признавать Советскую власть, устраивали саботаж в учреждениях, банках, почтово-телеграфных конторах.
 
Всех их надо было приводить к порядку, а самых вредных и непримиримых арестовывать. Участвовали мы и в национализации банков, сборе контрибуции, в конфискации товаров у торгашей. Эта работа была важной, нужной. Но облегчалась она тем, что почти все антисоветские проявления носили тогда открытый характер.
 
Совсем иное дело было в 1921—1922 годах. Враги стали действовать скрытно, в глубоком подполье, пытались наносить удары в спину. Такой была и акмолинская повстанческая организация. Для ее ликвидации надо было сначала вскрыть подполье. Эти было под силу только Чрезвычайной Комиссии. У нас была квалифицированная разведка, и мы знали все о делах заговорщиков.
 
И вот в это сложное время меня вызвали в губотдел и засадили за изучение приказов о борьбе с беспризорностью. Дали прочесть очень важное письмо-призыв к чекистам Феликса Эдмундовича Дзержинского. В нем говорилось. о тяжелом положении детей, лишившихся родителей в результате империалистической, гражданской войн и бедствий, связанных с ними, и о необходимости; принять все меры для улучшения жизни детей и спасения их от голода. Письмо заканчивалось словами: «Забота о детях — лучшее средство истребления контрреволюции».
 
Уже при первом взгляде на письмо и подпись Дзержинского от моей досады, что зря оторвали от дела, ничего не осталось. А когда прочел последние слова, в голове начали складываться практические планы. Феликс Эдмундович по-новому заставил отнестись к борьбе с детской бедой и взяться за дело сейчас же, немедленно.
 
Письмо-призыв было воспринято как боевой приказ. Никто из чекистов не остался к нему равнодушным. Мно-
 
Ф. Э. Дзержинский среди детей, 1925 г.
 
гих детей спасли тогда чекисты от верной смерти, собирая их по вокзалам, пристаням, дорогам и чердакам домов. Работники Акмолинской губернской ЧК зимой 1921 года организовали детский дом. Ребятишек кормили, отрывая продовольствие от пайков сотрудников ЧК.
 
Заботу о детском доме мы возложили на коменданта ЧК Филиппа Ивановича Калюту, доброго, отзывчивого человека. И он хорошо справился с этой важной работой.
 
В феврале 1922 года нашего председателя Акмолинской губЧК товарища Бокшу вызвал в Омск с докладом Феликс Эдмундович Дзержинский. Он в тот год по решению Политбюро ЦК контролировал отгрузку хлеба из Сибири в промышленные центры страны.
 
Поинтересовавшись работой ЧК, Дзержинский сказал: — Надеюсь, что условия для вывозки хлеба вы в ближайшее время создадите, кулацко-эсеровские помехи устраните, а вот как у вас обстоят дела с безпризорностью?
 
— Налаживается борьба и с этим злом,— ответил товарищ Бокша и рассказал Дзержинскому о детском доме, содержавшемся за счет сотрудников, о большой душевной теплоте, которую проявляют работники и их семьи к попавшим в беду детям.
 
— Передайте мою благодарность петропавловским чекистам за их заботу о детях,— сказал Феликс Эдмундович.— Это большое дело.
 
Благодарность Дзержинского, объявленная нам на собрании коллектива товарищей Бокшей, воодушевила нас.
 
Вскоре организация эсера Благовещенского и белого офицера Ванина была полностью разгромлена, бандитские группы, связанные с ними, выловлены,. Благовещенский и начальник его Штаба Ванин арестованы. Вывозка хлеба после этого пошла полным ходом.
 
...Недавно я прочел воспоминания Г. М. Кржижановского. В них меня поразили вот эти строки. «В один из голодных кризисов лютой зимы надо было вывезти из необъятной Сибири несколько десятков миллионов пудов хлеба. То была последняя надежда для голодающего центра. Приказами действовать уже нельзя было. Вначале должно было стоять дело, а не слово. Надо было с бешеной энергией сбить маршруты из всего действующего состава железных дорог, поставить во главе их отважного человека и бросить в ледяные поля Сибири. Маршалом всего этого «хлебного корпуса», решившим его судьбы, был назначен Феликс Эдмундович. И с горстью отважных он реализовал это чудо — сибирский хлеб спас нас...»
 
Я сразу вспомнил собрание сотрудников Акмолинской губЧК, доклад Бокши о разговоре с Феликсом Эдмундовичем в Омске. Вспомнил и еще раз удивился необыкновенной энергии Феликса Эдмундовича: при такой ответственности перед страной он не забывал о беде маленьких советских граждан. Звал, не медля ни часа, вмешиваться в их судьбы. И как он был прав.
 
И чекисты, следуя указаниям посланца партии и Ленина, не только устранили «помехи» контрреволюции, обеспечили нормальные условия для вывозки хлеба и семян, но и были застрельщиками в спасении детей. Все находившиеся под нашей опекой дети оправились от болезней и голода и весной 1923 года были переданы органам народного образования.