В Прибалтийской наступательной операции
Наступление советских войск на Минск и Вильнюс поставило под угрозу правое крыло немецко-фашистский войск в Прибалтике и открывало перспективу отсечения всей группы армий «Север» от сил вермахта на центральном и южном направлениях. Предвидя такой ход событий, Ставка Верховного Главнокомандования подготовила серию фронтовых операций на прибалтийском направлении. Первой из них стала Режицко-Двйнская операция 2-го Прибалтийского фронта, проведенная 10—27 июля 1944 г. Активное участие в ней приняли сформированные в Казахстане три стрелковые дивизии и стрелковый полк.
30-я гвардейская стрелковая Краснознаменная дивизия (командир генерал-майор Исаев Михаил Александрович, заместитель командира по политчасти подполковник Бирюков Константин Александрович) входила в 15-й гвардейский стрелковый корпус, на который командование фронта и 10-й гвардейской армии возложило задачу прорвать вражескую оборону на участке оз. Але, с. Жуково и, развивая удар на пос. Духново, Опочку, обеспечить на рубеже населенных пунктов Андро-Холмы, Нестеры ввод в бой армейской подвижной группы. Начало наступлени намечалось на 12 июля.
Своевременно были завершены все подготовительные мероприятия. Видимо, они не остались незамеченными врагом, который в ночь на 11 июля, как сообщили пленные, решил начать отвод своих сил с переднего края. Получив разрешение командования, командир 30-й гвардейской дивизии 10 июля в 12 час. после сокращенной артподготовки поднял в атаку подразделения первого эшелона. Успеха, однако, достичь не удалось: артиллерия и минометы фашистов еще оставались на местах и не были подавлены. В 19 час. артподготовку пришлось повторить, теперь уже во всем спланированном объеме.
На этот раз 98-й гвардейский стрелковый полк подполковника Фадейкина Ивана Анисимовича, а затем и 94-й гвардейский стрелковый полк подполковника Три-бушного Николая Ивановича взломали оборону противника и, блокировав уцелевшие огневые точки, вышли на рубеж с. Андро-Холмы, д. Сухие Нивы. В 21 час. вперед двинулась подвижная группа армии. К утру 11 июля, сбивая арьергарды врага, полки 30-й гвардейской дивизии продвинулись на 8—10 км, прорвав на всю тактическую глубину первую линию обороны, так называемую линию «Пантера».
Действия подвижной группы облегчили наступление, и вечером 12 июля 30-я гвардейская вышла к д. Нижние Дупли, северо-восточнее Опочки. 14 июля после короткого отдыха она перемещается к с. Гривня (южнее Опочки) с задачей возобновить наступление, отбросить врага за р. Великую, форсировать ее и ударом на северо-запад перерезать дорогу Опочка — Лудза и пути отхода врага из опорного пункта.
Короткий, но довольно сильный удар артиллеристы нанесли во второй половине дня, и двинувшаяся вперед пехота к ночи разгромила вражеские силы на переднем крае и отбросила их за реку. С ходу форсировав преграду, 30-я гвардейская вышла 15 июля к с. Макушино, в 15 км юго-западнее Опочки, что сыграло немаловажную роль в падении этого опорного пункта обороны фашистов. Беспорядочный отход деморализованного врага позволил организовать движение основных сил колоннами. В 14 час. 28 мин. 16 июля батальон Чекушина из 96-го гвардейского полка, как отмечено в журнале боевых действий части, а за ним и другие подразделения перешли границу Латвии. На следующий день это сделали 98-й гвардейский полк подполковника И. А. Фадейкина и остальные силы дивизии.
На плечах отступающих гвардейцы 17 июля вышли к д. Березовка на восточном берегу р. Льжа (Лудза) и попытались с ходу преодолеть ее. Однако огонь пулеметов, минометных и артиллерийских батарей противника, заблаговременно занявшего оборону на западном берегу, заставил их залечь.
Неудачной оказалась и вторая попытка преодолеть реку, предпринятая утром 18 июля. Из 1-го батальона 96-го полка вражеского берега достигли только 11 чел. во главе с майором Ермаком. В 19 час. после новой артподготовки форсирование начал 2-й батальон того же полка. Под его нажимом фашисты бросили окопы на окраине мызы Янучи и отступили к промежуточному рубежу у с. Плаудиши. Но и там не удержались. К 26 июля дивизия перерезала шоссе и подошла к железной дороге Псков — Резекне (на участке ст. Межевиде, платформа Паткула), но перейти через полотно магистрали не удалось. В высокой насыпи враг оборудовал огневые точки, накрытые бронеколпаками; ни минометным, ни пушечным огнем дивизионной артиллерии разрушить их не удавалось. Тогда были созданы штурмовые группы из наиболее опытных бойцов и командиров, которым предстояло ночью блокировать, захватить или уничтожить огневые точки.
Командиром одной из таких групп в 94-м гвардейском полку стал лейтенант Глагольев, начавший службу в дивизии рядовым. С наступлением темноты группа ползком добралась до насыпи и поднялась на нее. Двигавшиеся первыми рядовые Г. А. Шундеев и С. Е. Курбанов вплотную приблизились к вражеским часовым и бесшумно истребили их. По приказу командира С. Е. Курбанов, Г. А. Шундеев, ефрейтор Кажегали Алгинбаев и рядовой Семенов заняли места у шалашей, в которых спали фашисты, а сам командир группы проник в огневую точку и вынул замок из пулемета. То же он успел проделать еще в двух огневых точках, прежде чем на участках соседних полков началась перестрелка. Немцы стали выбегать из шалашей, но тут же падали, скошенные автоматными очередями.
С первыми выстрелами за насыпью вперед устремились специально выделенные стрелковые взводы и в несколько минут захватили дзоты и прилегающий участок переднего края неприятеля. Теперь вперед двинулись остальные подразделения полка и к утру враг был выбит и с насыпи, и со следующего рубежа. С его взятием была завершена Режицко-Двинская операция.
Освобождение города Резекне 27 июля 1944 г.
Без паузы войска 2-го Прибалтийского фронта приступили к Мадонской наступательной операции, к окончанию которой 30-я гвардейская дивизия преодолела труднопроходимую Лубанскую низменность, с боем форсировала реки Ича, Резекне, Айвиексте, Куя и освободила десятки населенных пунктов, в том числе с. Айвиексте, ст. Мейраны и пос. Цесвайне.
Подготовка к новой операции сопровождалась подведением итогов только что закончившейся. Командование и политотдел соединения, партийный и комсомольский актив внимательно проанализировали верность принимавшихся решений, последовательность и настойчивость усилий при их выполнении.
Самое пристальное внимание было приковано, в частности, к вопросам партийно-политической работы. Начальник полйтотдела подполковник Карасев, секретарь дивизионной парткомиссии майор Комраков, редактор дивизионной газеты капитан Булатов, старший инструктор политотдела по организационно-партийной работе майор Гайсин, инструкторы майор Ужгин и капитан Волков, агитаторы капитан Безверхий, Кананов и Тимофеевич, накануне операции составившие план политического обеспечения наступления, не только довели его до политработников и боевого актива частей и подразделений, но и проконтролировали составление таких же планов в полках, батальонах и ротах, помогли расставить коммунистов, провели инструктивные совещания парторгов и комсоргов, взводных агитаторов.
Как и прежде, в массово-разъяснительной работе большое место занимала информация о ходе войны, о жизни страны и ее международном положении. Новым явилось разъяснение личному составу специфических условий борьбы на территории Латвии. Офицерам и солдатам было показано обострение классовой борьбы в этой и соседних республиках Прибалтики, где советская власть перед нападением фашистской Германии существовала всего около года и где не только оккупанты, но и местная буржуазия, кулаки и националистическо-фашистские круги усиленно насаждали антикоммунизм и антисоветизм, натравливали «свои» народы на русский и другие народы СССР. Используя все формы и методы работы, командование, политорганы, партийные и комсомольские организации добились расширения политического кругозора воинов, укрепления в них чувства интернационализма и его воплощения в боевые дела.
Дополнительных усилий и внимания потребовал уже в первые дни наступления вопрос о сохранности некоторых видов снаряжения и обмундирования. Марши и бои потребовали повышенного расхода энергии, и у части солдат появилось желание освободиться от «лишнего», выбросив шинели, противогазы и недавно появившиеся на вооружении панцири. Командиры и политработники немедленно приняли необходимые меры. По предложению майора Гайсина командир 96-го гвардейского полка подполковник В. А. Черкасов приказал собрать у бойцов излишние в летнее время предметы одежды и перевозить их на повозках взводов снабжения. Командиры и политработники провели специальные собрания и беседы по разъяснению важности не только сохранения, но и непременного ношения панцирей: это резко снижало удельный вес тяжелых ранений в область грудной клетки.
Политотдел дивизии большое внимание уделял обобщению работы взводных агитаторов и распространению опыта лучших из них. В частности, политотдельцами был изучен и описан в специальном докладе, разосланном во все части, опыт работы агитатора из 96-го гвардейского стрелкового полка ст. сержанта А. Мостового.
Важнейшим направлением своей работы, отмечалось в докладе, Мостовой считал доведение до бойцов сводок Совинформбюро и приказов Верховного Главнокомандующего об освобождении городов, организацию индивидуальных и коллективных читок сводок Совинформбюро, которые сопровождались уточнениями по карте, дополнительными пояснениями агитатора и часто превращались в беседу. Такие беседы затем переключались на вопросы боевой деятельности подразделения и отдельных солдат. При этом А. Мостовой строил их таким образом, что сами солдаты осуждали поведение нерадивых или оплошавших и тут же показывали усердие, отвагу и героизм передовых воинов. Взыскательный, но вместе с тем и уважительный разговор помогал становлению солдат.
Еще больше агитатор уделял внимания отличившимся воинам. В ходе боя А. Мостовой выпускал листки-летучки об умелых и инициативных бойцах, после боя писал письма их родным, проводил специальные беседы. Всеми устными и письменными выступлениями коммунист показывал доступность героических действий каждому солдату, на деле воплощая в жизнь проверенную практикой истину о том, что героизм уже свершившийся много раз повторяется, если о нем узнает широкий круг людей.
Начинающие агитаторы часто спрашивали А. Мостового, где должен быть агитатор в бою? Опытный боец партии отвечал, что таких мест два: в трудную минуту агитатор должен быть на самом ответственном участке, в самом пекле борьбы, а в менее напряженные моменты его место рядом с новичками, с еще не обстрелянными, или недостаточно опытными бойцами. Но в любом месте агитатор не просто участвует в бою, а своей отвагой и мужеством служит живым примером для подражания. Таким и был коммунист А. Мостовой. В бою у д. Ульяново он истребил пять и взял в плен двух фашистов. Когда же из строя вышли командир взвода и командир роты, он принял командование взводом, а потом и ротой. За личную доблесть и умелое руководство подразделениями командир дивизии наградил отважного агитатора орденом Славы III ст.
Опытными агитаторами и неустрашимыми войнами показали себя и старшие сержанты Айтказы Ибраев и Новиков, сержанты Трофимов, Айтбай Аширов и Усингали Сафанбаев, ст. лейтенант медицинской службы Амиров и др. Интернациональный состав агитаторов не был случайным. Перед началом наступления из 5998 воинов дивизии 4506 представляли русский народ, 638— украинцев, 195 — казахов, 175 —татар, 91—узбеков, 86 — белорусов. Всего же в дивизии служили тогда сыновья и дочери почти 30 национальностей.
В летних боях 1944 г., как и на других этапах боевого пути 30-й гвардейской дивизии, важным участком политработы являлись связи с тылом. Хорошее представление о них дает переписка политотдела дивизии с шефами с января 1943 г. до окончания войны, составившая целую папку. В ней содержится девять писем командования и политотдела рабочим, колхозникам Семипалатинской обл., шефствовавшим над соединением с первых дней его формирования, семь писем адресовано в г. Алексин, восемь — в Москву, а также пятнадцать ответных посланий. Кроме того, в деле подшиты письма членов сельхозартели «Красный Холм» Смоленской обл. и трудящихся Издешковского района той же области, от Совнаркома Латвии. Самим фактом существования, своей «географией», а еще более содержанием переписка показывает единство фронта и тыла, дружбу народов и их готовность преодолеть на пути к победе все трудности, лишения и жертвы.
Взаимным уважением и теплотой отмечена и переписка гвардейцев с деятелями литературы и искусства. Политотдел дивизии благодарил Дом народного творчества Армении за присланные музыкальные произведения, поэтов Владимира Крахта и Александра Ставриц-кого за текст походной песни, композитора М. Блантера за музыку марша дивизии, В. И. Лебедева—Кумача за шефскую работу в дивизии.
Четверо выдающихся деятелей советской культуры — писатели А. Н. Толстой, Л. Н. Сейфуллина, поэт М. А. Левашов и композитор Н. П. Фомин — были зачислены в списки личного состава 98-го гвардейского стрелкового полка и приказом комдива им присвоено звание почетных гвардейцев. Все они в разное время приезжали в дивизию, выступали перед ее солдатами, переписывались с ними и хранили гвардейские значки как самые дорогие отличия.
Заключительным аккордом многосторонней и активной работы по партийно-политическому обеспечению Ма-донской наступательной операции явились партийные и комсомольские собрания, солдатские митинги в частях и подразделениях. Вот как проходило, например, собрание партактива дивизии, состоявшееся 13 сентября 1944 г.
Доклад «О задачах партийной организации в разгроме немецко-фашистских захватчиков в Прибалтике» сделал генерал-майор М. А. Исаев. Его выводы и обобщения поддержали и углубили выступившие в прениях ст. сержант Бендюк из 98-го гвардейского стрелкового полка, подполковник Н. И. Трибушный, командир 94-го гвардейского стрелкового полка, ст. сержант А. И. Чвамания из 35-го гвардейского отдельного истребительнопротивотанкового дивизиона, редактор дивизионной газеты «В бой за Родину» ст. лейтенант Булатов, парторг 4-й роты 94-го гвардейского стрелкового полка лейтенант Васильев, командир 96-го стрелкового полка подполковник В. А. Черкасов, начальник штаба дивизии подполковник И. А. Фадейкин. Они рассказали также о героях прошедших боев, на конкретных примерах показали авангардную роль коммунистов, заверили командование, что выполнят и новую задачу, завершат освобождение родной земли от немецко-фашистских захватчиков.
С огромным вниманием участники собрания выслушали также выступления командира 15-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Н. Г. Хоруженко, начальника политотдела 10-й гвардейской армии полковника Н. М. Овчинникова, высоко оценивших действия дивизии в Режицко-Двинской и Мадонской операциях и подвергших резкой критикие факты плохой организации отдельных боев, недочеты в деятельности разведки, перебои в снабжении частей боеприпасами и продовольствием.
Резолюция, принятая собранием, обязала партийные организации частей и подразделений еще активнее и целеустремленнее помогать командирам в укреплении морально-боевого состояния личного состава, повысить конкретность в работе коммунистов и их ответственность за выполнение боевых задач. Собрание потребовало также обеспечения непрерывности в работе ротных парторганизаций, подчеркнуло необходимость своевременно рассматривать заявления о приеме в партию и пополнять ее ряды новыми коммунистами. Заканчивалась резолюция призывом ко всем воинам соединения выполнять приказ Родины об освобождении Прибалтики и заслужить почетное наименование «Рижской».
Наступление началось 14 сентября. Из-за того, что противник сумел вскрыть его подготовку, вначале оно развивалось медленно. Главная группировка 2-го Прибалтийского фронта (42-я и 3-я ударная армии), наступавшая из района Эргли в направлении Риги, за три дня боев смогла овладеть лишь первой позицией главной полосы обороны. Командование фронта по ходу действия вносит существенные коррективы в план, наращивает силы на направлении главного удара и несколько смещает его к северу. Тогда-то в первый эшелон 10-й гвардейской армии вводится и 30-я гвардейская стрелковая дивизия.
Наступление возобновилось 21 сентября, и хотя враг по-прежнему сопротивлялся ожесточенно, под нарастающим давлением он стал откатываться все дальше на запад, к Риге. Дивизия, овладев плацдармом на правом берегу р. Огре, к 10 октября подошла к железнодорожной ст. Саласпилс и своим 96-м гвардейским полком овладела ею. Продолжая наступление, она с севера охватила одноименный поселок и находившийся рядом концентрационный лагерь, в котором фашисты истребили около 100 тыс. военнопленных и мирных граждан. Завершить освобождение поселка и лагеря выпало на долю 85-й стрелковой дивизии.
30-я гвардейская по приказу командования вечером того же дня двинулась на юг, к Даугаве, поскольку сужение района боевых действий по мере приближения к Риге войск 3-го и 2-го Прибалтийских фронтов, а также перенесение центров усилий 1-го Прибалтийского с рижского на мемельское направление потребовали передислокации армий 2-го Прибалтийского фронта на южный берег Даугавы.
Марш в район пос. Икшкиле, переправа через Даугаву и выход в исходный район наступления, в 3 км южнее р. Кекава (правый приток Даугавы) занял около суток. С утра 12 октября 98-й стрелковый полк подполковника И. А. Фадейкина вдоль берега Даугавы, а левее его 94-й полк Трибушного двинулись вперед. До Кекавы прошли без боя, но при попытке переправиться на ее северный берег попали под довольно плотный огонь врага из всех видов оружия. Батальону капитана Демидкова Григория Ивановича из 98-го полка все же удалось зацепиться за прибрежный участок, а подошедшая артиллерия помогла выбить фашистов из двух небольших поселений и зданий волостного управления. Плацдарм теперь смог принять весь полк. Вскоре подошел и сосед слева.
С утра 13 октября батальоны возобновили наступление, но их атаку враг отразил с заранее подготовленных позиций внутреннего обвода Риги. Особую опасность представляли минометнңе батареи и пулеметы противника на острове Долее, обстреливавшие атакующих с фланга.
В середине дня 98-й и 96-й полки при поддержке
артиллерии, танков и самоходных орудий возобновили атаку, взяли вторую траншею и освободили два небольших поселения. К концу боя в ротах 98-го полка оставалось всего по 15—20 бойцов, а из взводных и ротных командиров всего один. Почти все танки и самоходки, многие орудия и минометы были выведены из строя. Без разгрома врага на острове дальнейшее продвижение к Риге было невозможно. Стрелковая рота из 98-го полка и учебный батальон дивизии очистили остров от фашистов.
Избавившись от губительного огня справа, части дивизии в ночь на 14 октября возобновили наступление. Вдохновляюще подействовало на воинов и известие об освобождении северо-восточных и центральных районов столицы Латвии. К утру того же дня (14 октября) 98-й гвардейский полк вдоль берега Даугавы, 96-й и 94-й левее его освободили все пригородные поселки и на исходе дня подошли к окраине Пардаугавы (Задвинья ) - левобережной части Риги. Несмотря на то, что мосты через реку фашисты взорвали, а прибрежные здания приспособили к обороне, части 3-го Прибалтийского фронта силами до батальона в двух-трех местах форсировали преграду. Однако разрозненные «пятачки» не переросли в плацдармы. Противник чувствовал бы себя уверенно, если бы одновременно с этим не обозначилась угроза с юга, где наступали 30-я и другие дивизии 10-й гвардейской армии, а также с юго-запада, куда нацелились дивизии 22-й армии.
На следующий день задача 30-й гвардейской стрелковой дивизии была очевидной: во взаимодействии с левым соседом (29-й гвардейской дивизией), двумя артполками и танковой бригадой выбить фашистов из Задвинья и, достигнув канала Хапакс, развернуться фронтом на запад в готовности к дальнейшему наступлению вдоль Рижского залива. Возвратившиеся на рассвете разведчики доложили, что в ходе поиска добрались до ст. Торнякалнс в центре Задвинья, что противник поспешно отводит свои части в западном направлении, но на наиболее важных улицах и перекрестах оставляет группы прикрытия из подразделений мотоциклистов и нескольких танков или штурмовых орудий.
Свежие данные о противнике позволили уточнить принятый план боя. Начать его генерал М. А. Исаев решил на два часа раньше, без применения артиллерии и силами всех полков (94-й по ранее отданному приказу должен был наступать во втором эшелоне).
С утра 15 октября 98-й полк по прибрежным улицам Задвинья, 96-й в направлении ст. Торнякалнс и Ботанического сада, а 94-й на пос. Засулаукс и железнодорожную платформу Нор дети двинулись вперед. Сопротивления враг почти не оказывал, предпочитая уклоняться от боя. Показателен эпизод, произошедший на ул. Оскара (ныне Радиотехникас), где младший сержант А. И. Калинин и рядовые Н. Ф. Герасименко, М. А. Маркимелов, А. А. Моисеенко и А. Мухаметдинов (из 2-й роты 98-го полка) обнаружили хорошо замаскированный дзот. Гвардейцы быстро блокировали его, но штурма не потребовалось: 12 солдат вермахта убили эсэсовца, принуждавшего их драться до последнего патрона, и, как только увидели советских солдат, выбросили белый флаг. К ногам гвардейцев они сложили два пулемета, автоматы и целую гору гранат и патронов.
В кармане убитого немецкими солдатами эсэсовца оказались две дарственные грамоты. Одна, выданная убитому, удостоверяла, что ему от имени фюрера «за боевое отличие и ревностное отношение к службе» передается в наследственное владение мастерская на ул. Слокас в Риге. В другой имя получателя было стерто, а далее сообщалось о выделении ему в собственность хут. Зверде, что в волости Ауце Елгавского уезда. Видимо, убитый забрал вторую дарственную у погибшего собрата и хотел вписать в нее свое имя. Но ни мастерской, ни хутором эсэсовцу владеть не пришлось: собственные солдаты «даровали» ему смерть.
Вблизи ул. Агенскалнс рота лейтенанта С. П. Мостового из 94-го полка наткнулись на колонну из трех десятков разбитых советскими штурмовиками автомашин. Фашисты бросили не только машины и погибших однополчан, но, как выяснилось, и своих раненых. Санинструкторы Татьяна Высокова и Мария Спирина оказали им первую медицинскую помощь и только тогда отправились догонять свою роту. Эти эпизоды столь выразительно говорят о моральном облике воинов противоборствовавших сторон, что в комментариях не нуждаются.
К 10 час. 15 октября Задвинье было очищено от остатков фашистов и полки 30-й гвардейской к исходу дня, развернувшись фронтом на запад, вышли к р. Лиелупе, у пос. Приедайне. Здесь и закончился самый насыщенный событиями период участия дивизии в Прибалтийской операции. Признанием ее выдающегося вклада в освобождение столицы братской Латвии явились участие в параде освободителей, состоявшемся 16 октября в центре Риги, а также благодарность Верховного Главнокомандующего и присвоение дивизии почетного наименования «Рижской». Грузин Чвамания Амеран Ильич, русские Новиков Петр Степанович и Разуваев Иван Михайлович, казахи Ибраимханов Шаверим и Исабаев Абдулгали, молдаванин Вывкула А. И. — всего около 6 тыс. солдат и офицеров соединения, отличившихся в летне-осенних боях, были отмечены орденами и медалями.
В составе 7-го гвардейского стрелкового корпуса 10-й гвардейской армии с боями через всю Латвию прошла и прославленная 8-я гвардейская стрелковая дивизия. Командовали ею в ходе наступления генерал-майор Кулешов Андрей Дмитриевич (17 августа 1944 г. назначенный командиром корпуса), полковник Панишев Григорий Иванович (смертельно раненный в бою 7 сентября) и полковник Ломов Георгий Ильич. Заместителем комдива по политчасти все это время был полковник Шершин Дмитрий Иванович.
На начало июля 1944 г. в панфиловской дивизии числилось 5362 воинов тридцати национальностей, из них русских — 3501 чел., украинцев — 529, казахов — 422, киргизов — 202, узбеков — 194, татар — 138, белорусов — 63, евреев — 44, чувашей — 33, мордвинов — 27, марийцев — 20.
8-я гвардейская и другие дивизии людьми были укомплектованы примерно наполовину, что, конечно, отражалось на объеме получаемых задач и темпах их выполнения. Национальный состав ее был таким же, как и в других соединениях. Но благодаря тому, что военкоматы Казахстана и Киргизии с разрешения Наркомата обороны чаще посылали вновь призванных из коренных национальностей в подшефную панфиловскую дивизию, представительство казахов и киргизов в ней в три-четыре раза превышало такой же показатель в других соединениях.
Главное, однако, состояло в том, что к середине 1944 г. стерлись различия в распределении людей разных национальностей по воинским специальностям, в уровне их боевой подготовки и активности в вооруженной борьбе. В этом еще раз убеждают примеры боевых действий панфиловской дивизии на земле братской Латвии.
Перед летним наступлением 1944 г. 8-я гвардейская дивизия оборонялась на левом крыле 10-й гвардейской армии, от оз. Островито до с. Рыбница Калининской (ныне Псковской) обл. В Режицко-Двинской операции она получила задачу удерживать участок обороны Синюкова, Рыбница а на правом фланге, между озерами Островито и Каменное, перейти в наступление и, содействуя 7-й гвардейской стрелковой дивизии, прорвать оборону врага и продвигаться в направлении Лужицы и Зилупе. Узостью участка прорыва (всего 800 м), а также ограниченностью сил противостоящего неприятеля и вспомогательным характером задачи объясняется то, что для ее решения был выделен всего один батальон - 2-й стрелковый капитана С. Е. Чепурных из 23-го гвардейского стрелкового полка. После 10-минутного артиллерийско-минометного налета в атаку пошла 5-я стрелковая рота капитана А. М. Зачиняева. Через 45 мин она овладела первой, а 2,5 часа спустя и второй траншеями фашистов. Вслед за 5-й двигалась 4-я рота, но закрепиться они не успели. К тому же в ходе боя лишились своих командиров. Погиб и комбат. Фашисты своими тактическими резервами отбросили назад временно оставшиеся без управления подразделения.
Генерал А. Д. Кулешов, лично наблюдавший за развитием событий, приказал командиру полка полковнику Г. И. Ломову повторить атаку. Новый удар оказался неожиданным для противника и принес полный успех. Батальон в 17 час. захватил уже третью траншею, а к 3 час. введенные вслед за ним 1-й и 3-й батальоны освободили деревни Павлово, Дорожково, Загорье, Воротово и Дударево. Это облегчило прорыв обороны врага и в полосе правого соседа. Наращивая удар, генерал А. Д. Кулешов из-за левого фланга 23-го полка бросает в бой 30-й гвардейский стрелковый полк подполковника Ф. И. Решетникова.
Полоса наступления расширилась, а темпы его возросли. К исходу 11 июля, уничтожая группы прикрытия противника, панфиловцы преодолели около 30 км и вышли на рубеж деревень Руднихино, Водобег. Вслед за 8-й устремляется вперед 119-я гвардейская дивизия и направление вспомогательного удара стало главным. Так генерал А. Д. Кулешов сумел превратить временное, вначале даже непрочное продвижение одного батальона в успех всей дивизии и корпуса, а в конечном счете в фактор оперативного значения.
Панфиловцы продолжали преследование отступавшего противника. На рассвете 12 июля они освободили с. Мостище, перерезав тем самым шоссе Опочка — Се-беж, а к утру следующего дня прорвали промежуточный рубеж обороны врага в дефиле между озерами Вивна и Черное и пересекли железную дорогу Опочка — Идрица. 14 июля вначале 23-м, а потом и остальными полками дивизия форсировала р. Великая у с. Волоково и Эльдино, а 15-го окружила и уничтожила батальон фашистов с обозами в районе Томсино, что ускорило выход частей 3-й ударной армии на уровень гвардейцев. На следующий день дивизия, повернув на северо-запад, освободила с. Мозули. День 16 июля стал памятным еще и тем, что на его исходе у с. Петрученки панфиловцы первыми в 10-й гвардейской армии вступили на землю Латвии и вышли на подступы к ст. Исталсна.
Последовала небольшая пауза, в ходе которой соседи выровняли фронт, а тыловые службы подвезли к переднему краю боеприпасы и все необходимое для прорыва «зеленой» линии обороны неприятеля, одним из опорных пунктов которой был уездный г. Лудза. Вместе с 29-й гвардейской, взаимодействуя с 219-й стрелковой дивизиями и латышскими партизанами, панфиловцы 23 июля освободили Лудзу, куда через несколько дней прибыли ЦК КП(б) Латвии и правительство республики. 27 июля части 8-й гвардейской дивизии совместно с двумя другими дивизиями 10-й гвардейской армии и 391-й стрелковой дивизией 3-й ударной армии овладели крупным узлом дорог и центром Латгалии г. Резекне (Режица). В тот же день Москва от имени Родины салютовала доблестным войскам очередным салютом славы. Приказом Верховного Главнокомандующего наиболее отличившимся частям и соединениям, в том числе и панфиловской дивизии, было присвоено полетное наименование «Режицких».
Столь же успешно 8-я гвардейская действовала и в Мадонской операции, во время которой форсировала Айвиексте и Кую и содействовала освобождению г. Мадона. Панфиловцы в этих боях вновь показали себя воинами отважными и умелыми, но особую популярность заслужили разведчики, которыми до конца августа руководил майор Лебедев, а затем майор Иванов.
В дивизии даже при ограниченной численности личного состава частей и подразделений и неизбежных потерях (разведчики потеряли в наступлении 48 чел. убитыми и 188 ранеными) поддерживали укомплектованность разведподразделений на уровне 70—90 проц., а их партийно-комсомольскую прослойку не ниже половины личного состава. Благодаря этому разведвзводы полков и 15-я отдельная гвардейская разведрота дивизии всегда могли выполнить любое задание командования.
О степени их активности свидетельствуют следующие цифры: за вторую половину 1944 г. они провели 8 разведок боем, 98 поисков, 85 засад на переднем крае врага и 21 рейд в его тыл. Всего, таким образом, проведено 212 разведывательных операций, захвачено 226 «языков» и 354 документа разного содержания. Благодаря этому командование дивизии почти всегда знало не только нумерацию противостоящих частей противника, но и динамику их списочного состава, морально-боевое состояние, вооружение, размещение подразделений, оборонительных сооружений и огневых средств, а часто и планы ведения боевых действий.
В ходе своих операций разведчики-панфиловцы истребили 1148 оккупантов, захватили и уничтожили 61 орудие и миномет, 50 пулеметов, 83 дота, дзота и землянок, 26 автомашин и мотоциклов, 10 складов, 2 рации. Признанием их отличной работы явились государственные награды: за июнь—декабрь 1944 г. разведчикам 19-го гвардейского стрелкового полка было вручено 37 орденов и медалей, 23-го — 65, разведчикам 30-го — 64 и разведчикам 15-й отдельной разведроты — 148. По одной награде получили фактически все разведчики соединения. Рядовые Блинов и Волков, сержант Коржиков, ст. сержант Воротников были награждены дважды, рядовой Стокин и ст. сержанты Алипов, Крючков, Лабуха и Сечкарь — трижды, сержант Конягин и мл. лейтенант Бойко, начавший службу в дивизии сержантом,— четырежды.
В числе самых смелых и опытных разведчиков соединения была Евгения Васильевна Иванова. Война не позволила ей закончить институт иностранных языков, но с обязанностями переводчика она справлялась хорошо. С первых дней пребывания на фронте старательно переводила показания пленных, содержание захваченных документов. А потом предложила организовать прослушивание переговоров по полевому телефону противника. С телефонным аппаратом, сопровождаемая немногочисленной группой прикрытия, она проникала в тыл врага, подключалась к его телефонной линии связи и записывала все ценное из подслушанного. Как свидетельствуют однополчане, канун и начало Режицко-Двинской операции стали периодом наивысшей эффективности в работе отважной разведчицы. За достигнутые успехи ст. лейтенант Е. В. Иванова была награждена орденом Красного Знамени.
Гвардейцы-панфиловцы внесли достойный вклад в достижение успеха в Рижской наступательной операции. Оставаясь в составе 10-й гвардейской армии, они вначале вели бои в верховьях, потом в низовьях р. Огре. 8 октября 8-я гвардейская дивизия, взаимодействуя с соседями и частями усиления, овладела г. Огре, важным опорным пунктом обороны противника в 30 км от Риги. На следующий день она передала свою полосу частям 3-го Прибалтийского фронта, переправилась на левый берег Даугавы и получила задачу наступлением на запад и северо-запад, в обход вражеских сил в районе Риги, оказать содействие ее освобождению.
Наступление в новой полосе началось 10 октября. За день до боя, успешно обходя по лесам вражеские позиции, панфиловцы продвинулись на 12 км. Бросив в бой дополнительные силы и используя все сколько-нибудь пригодные к обороне рубежи, фашисты замедлили продвижение гвардейцев. Однако остановить их они уже не могли.
Упорная борьба разгорелась на подступах к железной дороге Рига — Елгава у ст. Баложи. Батальоны 30-го и 23-го полков выбили неприятеля со станции, а 19-й полк перерезал магистраль севернее ее. Попытки вражеской пехоты и танков вернуть Баложи сорвали артиллеристы и минометчики. Отразив контратаки фашистов, панфиловцы возобновили наступление. Их активные и умелые действия южнее Риги были отмечены высокой наградой Родины — дивизии был вручен третий орден — орден Суворова II ст.
Весь боевой путь 2-го Прибалтийского фронта в летнее-осенних боях 1944 г. в составе его 3-й ударной армии прошла 391-я стрелковая дивизия (командир полковник Тимошенко Антон Демьянович, заместитель командира по политчасти подполковник Куцепин Федор Иванович). В начале наступления она входила во второй эшелон армии и походными колоннами двигалась вслед за дивизиями 93-го стрелкового корпуса.
17 июля 391-я стрелковая дивизия была выдвинута в первый эшелон и, с боем форсировав р. Зилупе, вступила на территорию Латвии. На следующий день 1024-й стрелковый полк подполковника Ф. П. Дегтяря и 1278-й подполковника В. И. Небратова при поддержке 951-го артполка подполковника М. М. Ткаченко взломали промежуточный рубеж обороны фашистов на участке Новинские хутора, Лаудери и стали преследовать отступающего противника. 19 июля была прорвана оборона врага на рубеже Пентюши, Обша, Васовники. Повернув на север, части дивизии выходом к д. Райполе у южного берега оз. Нирза помогли продвинуться соседним справа дивизиям 10-й гвардейской армии. Снова изменив направление, на этот раз на юго-запад, 391-я дивизия освободила Звездово, Бродайжи, Кудаково и Путаново. Только у д. Спрукти, где проходил очередной рубеж обороны фашистов —«коричневый»— врагу удалось задержать ее части.
Два дня — 23 и 24 июля — ушло на «прогрызание» системы полевых укреплений у сел и деревень Спрукти, Петушки, Бренцавы и Ратиниеки общей глубиной около 8 км и столько же — на преодоление остававшихся до г. Резекне 10—12 км. Все удобные для обороны естественные рубежи и поселения фашисты использовали для того, чтобы задержать продвижение дивизии и ее соседей. Но сопротивление врага неизменно ломалось согласованными действиями наших частей.
Весь путь от Зилупе до Резекне 391-я шла на направлении главного удара корпуса и армии, без соприкосновения с соседними дивизиями. Открытые фланги беспокоили штаб дивизии: приходилось выделять все более крупные силы для их прикрытия и комдив заговорил с командиром корпуса о необходимости дождаться выхода соседей на уровень дивизии. Но тот не согласился и напомнил, что лучшей помощью соседям является разгром врага на своем участке фронта.
Резекне входил в полосу наступления 10-й гвардейской армии, ее 7-го гвардейского стрелкового корпуса. Но в ходе боев случаи отклонения от заранее составленных планов и четко обозначенных полос действий войсковых формирований случались нередко. Так произошло и теперь. Первыми к центру Латгалии вышли полки 391-й дивизии 3-й ударной армии. На рассвете 27 июля 1024-й стрелковый полк захватил высоты юго-восточнее города и, преследуя врага, стал обходить его с юга. 1280-й полк подошел к окраине города и в 6 час. утра ворвался на его улицы между р. Резекне и каунатским шоссе. Вскоре на высоту прибыл полковник А. Д. Тимошенко с группой офицеров.
Через тридцать лет он расскажет об этих событиях жителям города: «С высоты было хорошо видно, как деморализованный противник метался по городу и отходил на запад, как начали вступать в город части соединения. Вскоре «командующий 3-й ударной армией генерал-лейтенант В. А. Юшкевич вызвал меня по радио, чтобы уточнить обстановку. Когда я сообщил свои координаты, командующий, видимо, усомнился в моем ответе и предложил повторить. Я подробно доложил обстановку. Василий Александрович поблагодарил за радостную весть. Через несколько минут состоялся и разговор с командующим фронтом А. И. Еременко. Не щедрый на похвалы командующий на этот раз сердечно поздравил нас с успешной операцией и приказал преследовать противника. Следуя традиции со времен Суворова, комендантом г. Резекне был назначен полковник Н. Б. Алехин, командир стрелкового полка, который первым ворвался в город».
Столь большую цитату пришлось привести не только потому, что она показывает ход событий и их восприятие участниками, но и для того, чтобы показать неполноту, граничащую с необъективностью освещения боев за Резекне в некоторых ранее вышедших трудах историков и мемуарах военачальников.
Первым в город, как уже сказано, в 6 час. ворвался полк Н. Б. Алехина, роты которого приступили к очищению южной части Резекне. Левее от пересечения каунатского шоссе с проселочной дорогой двигался 1024-полк Ф. П. Дегтяря, а 1278-й полк В. И. Небратова следовал во втором эшелоне. Фашисты попытались при поддержке огня из узлов сопротивления, оборудованных в прочных зданиях на перекрестках улиц, а также из одиночных танков и штурмовых орудий задержать продвижение 1280-го полка.
На помощь стрелкам, автоматчикам и пулеметчикам офицеров Т. К. Коростелева, И. П. Матвеева, И. П. Петрова, Т. Г. Филина, И. А. Шишкина пришли артиллерийские батареи В. Н. Блинникова, Ф. А. Копылова и Л. Н. Панина. Прямой наводкой они крушили узлы сопротивления, сжигали или подбивали танки. Хорошо помогли пехотинцам и действия разведроты дивизии, которая проникла во вражеский тыл и с боем пробивалась к железнодорожному мосту на юго-западной окраине города. Фашисты успели взорвать переправу, но вынуждены были поспешить с отводом своих сил из города. В 10 час. 30 мин. южная часть, а к 14 час. весь город были очищены от оккупантов.
За высокие темпы наступления на латвийской земле, большой урон, нанесенный противнику, и за активную роль в освобождении центра Латгалии 391-й стрелковой дивизии было присвоено почетное наименование «Режицкой», а сотням ее солдат, сержантов и офицеров вручены ордена и медали. Семеро самых достойных — заместитель командира артполка майор Каплан Лазарь Моисеевич, командир стрелкового батальона майор Сукач Николай Архипович, командир артдивизиона майор Черников Сергей Федорович, командир минометного взвода лейтенант Тищенко Матвей Матвеевич, командиры отделений ст. сержант Трофимов Иван Максимович, сержант Гаврилов Петр Иванович и мл. сержант Тукты-баев Урмаш — стали Героями Советского Союза.
Во время Мадонской операции 391-я стрелковая Режицкая дивизия 29 июля преодолела Лубанские болота и, сбив охранение противника ус. Григи, освободила многие населенные пункты, в том числе Пельши, Упеслея, Путнини, Руцани. 6—7 августа она выбила фашистов из пос. Лыеграде, форсировала р. Айвиексте и овладела пос. Ляудона на ее правом берегу. Удержав и расширяв захваченный плацдарм, 391-я улучшила условия для успешного наступления на Мадону.
В упорных боях 16—19 августа части дивизии сломили сопротивление врага у поселений Трулэс, Аудымниеки, Зилыни (10—12 км западнее Мадоны) и вышли в район г. Эргли. Этот небольшой городок к тому времени уже был освобожден вырвавшимися вперед частями 5-го танкового и 100-го стрелкового корпусов. Их успех еще более улучшал в пользу советских войск обстановку на рижском направлении. Враг решил контрударом восстановить утраченные позиции и ослабить наши войска. На время ему удалось отрезать танкистов и передовые стрелковые части от основных сил. Фашисты попытались развить успех и, подтянув сюда дополнительно шесть дивизий, нанести поражение войскам всего центра 2-го Прибалтийского фронта.
Завязались ожесточенные бои. Только 22 августа 391-я дивизия, действовавшая на рубеже Брутэны, Свенцены, Ванаги, Малкрогс (в 12—15 км восточнее Эргли), отразила 23 атаки противника. Места в окопах пришлось занять даже саперному батальону и подразделениям обслуживания. Дивизия потеряла за этот день 75 чел. убитыми и 180 раненными, а вывела из строя около 1600 солдат и офицеров вермахта. Даже ценой таких усилий и потерь фашисты добились продвижения вперед всего на 300—400 м на участке некоторых подразделений 1024-го полка.
К сентябрю дивизия и ее соседи с боями прошли три четверти расстояния до латвийской столицы и, перейдя к обороне, готовились к новому наступлению. До Риги оставалось около 70 км, но в ее штурме воинам этого соединения участвовать не пришлось: вся 42-я армия,
в состав которой 391-я дивизия перешла, в начале октября передислоцировалась на левый берег Даугавы и вела оборонительные бои у г. Иецава, южнее Риги. Затем она содействовала соседям при наступлении на столицу Латвии активными действиями в своей полосе, а ее 951-й артполк подполковника М. М. Ткаченко, приданный на усиление 130-му латышскому стрелковому корпусу, помог взломать оборону врага у г. Балдоне и перерезать у пос. Зандера (в 10 км южнее Риги) елгавское шоссе. За содействие в освобождении латвийской столицы Верховный Главнокомандующий объявил 391-й дивизии благодарность.
В составе 79-го стрелкового корпуса весь путь 3-й ударной армии по северо-западу РСФСР и Латвии прошел и 756-й стрелковый полк 150-й стрелковой дивизии второго формирования. Создавалась она в сентябре 1943 г. на Северо-Западном фронте, непосредственно в полосе обороны 151-й стрелковой бригады, тянувшейся от южного берега оз. Ильмень до окраин Старой Руссы. Штаб этой бригады и ее подразделения боевого и материально-технического обеспечения были развернуты в штаб дивизии и соответствующие части и подразделения, а личный состав стрелковых батальонов пошел на укомплектование 756-го стрелкового полка. Два других полка были сформированы из подразделений 127-й и 144-й стрелковых бригад. Возглавили дивизию бывший командир 151-й бригады полковник Яковлев Леонид Васильевич, ставший командиром, подполковник Воронин Николай Ефимович, назначенный его заместителем по политчасти и подполковник Черевков Федор Капитонович, занявший пост начальника штаба.
К началу летнего наступления 1944 г. 756-й стрелковый полк получил опыт оборонительных боев в Южном Приильменье и у Великих Лук (сентябрь—ноябрь 1943 г.), а также опыт наступательных боев под Невелем и Пустошкой на территории современной Псковской обл. (декабрь 1943 — март 1944 г.).
В ходе наступления полк и вся дивизия действовали успешно. Начав его 10 июля с берегов р. Великая, дивизия через день во взаимодействии с соседями создала угрозу окружения вражеских сил в Идр-ице и освободила этот важный узел железных и шоссейных дорог. Приказом Верховного Главнокомандующего 150-й дивизии была объявлена благодарность и присвоено почетное наименование «Идрицкой». Утром 17 июля ею был освобожден г. Себеж, а вечером 756-й полк и вся дивизия вступили на территорию Латвии.
Командованию, поллиторганам, партийным и комсомольским организациям, всем воинам Советской Армии во время наступления, как уже отмечалось, пришлось действовать в сложной морально-политической обстановке. Одной из ее особенностей явилась необходимость преодоления беспардонной клеветы фашистской пропаганды на Советский Союз и его армию, которая для придания ей видимости достоверности «привязывалась» к конкретным соединениям.
Как вспоминает Герой Советского Союза ст. сержант Сьянов Илья Яковлевич, бывший парторг роты 756-го стрелкового полка (перед войной он работал плановиком Кустанайского облплана), в Идрице местные жители показали газетенку оккупантов на русском языке с гнусными инсинуациями в адрес 150-й дивизии. «К Идрице приближается;—сообщалось в ней,— и должна вступить в бой с германской армией 150-я особая сибирская дивизия. Солдаты этой дивизии отличаются крайней беспощадностью и поистине звериной жестокостью. Они применяют все способы пыток и казней, известные кровожадным азиатам. Все уцелевшие русские люди будут убиты этими азиатскими варварами».
Бредни об «азиатской дивизии» враг еще с большим усердием распространял в Латвии. И если в российских городах и селах лишь считанные единицы как-то реагировали на такую клевету, то в латвийских поселениях — и это вполне естественно, учитывая всего годичный срок пребывания Латвии в составе СССР — ее воздействие было гораздо сильнее. Поэтому командиры и политработники, коммунисты и комсомольцы, во-первых, больше внимания уделяли политической работе в массах освобождаемого населения, показывали коренные отличия социалистического строя от строя капиталистического. Вооруженных Сил СССР от армии немецко-фашистских оккупантов, а, во-вторых, удвоили и утроили усилия по повышению уровня дисциплины и организованности в частях и подразделениях, требовали, чтобы каждый воин своими боевыми делами и отношением к местным жителям, их обычаям и имуществу показывал себя представителем передового общественного строя, коммунистической морали и самой гуманной армии в мире.
Организатором такой работы в 756-м полку по штату, партийному долгу и призванию сердца стал заместитель командира полка по политчасти майор Почерняев. Он по опыту знал, что успех в политработе определяется положением дел в первичных парторганизациях, а в конечном счете — составом и личными качествами парторгов батальонов. Парторги подбирались из людей наиболее достойных, имевших не только солидный партийный стаж, но и авторитет смелого и инициативного воина, опытного организатора и агитатора. Этими качествами обладал, в частности, парторг 1-го стрелкового батальона 756-го полка мл. лейтенант Петров. Парторгом он стал в трудное время: в трехнедельных боях вышли из строя его предшественник и многие другие воины. Оставшихся в живых из всех трех батальонов пришлось свести в один. Но его боеспособность оказалась очень высокой: все солдаты, сержанты и офицеры имели боевой опыт, а чувство скорби по погибшим еще выше подняло их активность в борьбе с врагом.
Первичная партийная организация батальона в момент его воссоздания в конце июля объединяла 24 члена и 8 кандидатов в члены партии. Одним из главных направлений своей деятельности Петров считал заботу о росте рядов и укреплении ротных парторганизаций. Это потребовало повышения внимания к подбору, инструктажу парторгов рот и членов партбюро батальона и практической помощи им в налаживании деятельности всех звеньев первичной организации.
Политотдел дивизии, проверявший в последней декаде августа работу Петрова, с удовлетворением отметил, что парторг умело распределял поручения, обеспечивал активное участие и авангардную роль в жизни и боевой деятельности подразделения всех коммунистов без исключения. Очень скоро 1-й батальон 756-го стрелкового полка стал одним из лучших в дивизии.
Воины 150-й дивизии и ее 756-го полка, ведомые коммунистами, к 23 августа 1944 г. с боями прошли около 450 км, преодолели Лубанские болота и бесчисленное множество больших и малых рек на пути до района Огре, освободили сотни населенных пунктов, в том числе такие крупные, как Пасиена, Кауната, Марциена, содействовали разгрому врага в Резекне и Мадоне. На этом пути подразделения 756-го стрелкового полка подполковника Ф. М. Зинченко истребили около 1 тыс. и взяли в плен более 400 фашистов.
Позже, в сентябрьских и октябрьских боях, 756-й стрелковый полк успешно форсировал р. Огре, наступал и оборонялся у г. Елгавы, ст. Добеле и пос. Вегеряй (южнее и юго-западнее Риги). Отсюда он в конце года вместе с другими частями соединения и армии отправился под Варшаву и уже в составе 1-го Белорусского фронта освобождал Восточную Померанию, прорывал оборону врага на Одере. Войну полк закончил участием в штурме рейхстага, водрузив над его куполом Знамя Победы. Дивизия получила орден Кутузова II ст., а полк — почетный титул «Берлинский» и орден Красного Знамени.
Начало изгнанию врага с территории Эстонии Советская Армия положила в январе—феврале 1944 г. Во время Ленинградско-Новгородской операции она не только избавила от осады Ленинград, выбросила врага из северо-западных районов Российской Федерации, но и вступила на эстонскую землю.
Первой к среднему течению р. Нарва у с. Усть-Жердянка, в 20 км южнее г. Нарва, из войск 2-й ударной армии Ленинградского фронта вышла 314-я стрелковая дивизия (командир генерал-майор Алиев Иван Михайлович, заместитель командира по политчасти подполковник Александров Григорий Александрович), сформированная летом 1941 г. в Петропавловске — центре Северо-Казахстанской обл. 1 февраля 1944 г. дивизия участвовала во взятии Кингисеппа, а к середине следующего дня ее полки, преодолев от 40 до 60 км, вышли на восточную границу Эстонии.
К Усть-Жердянке первыми подошли подразделения 1074-го стрелкового полка. Его командир подполковник Н. Г. Арсеньев немедленно отправил 12 разведчиков во главе с лейтенантом Головицким на правый берег, а сам с инженером полка и командирами батальонов приступил к изучению подходов к реке и характера ее ледового покрытия. Утешительного было мало: лед оказался тонким и предстояло наращивать его толщину или строить мост. Вернувшиеся разведчики и захваченные ими два «языка» сообщили, что вся 100-метровая ширина реки пристреляна всеми видами оружия противника, соорудившего на удалении 50—100 м от берега линию обороны из окопов, пулеметных площадок, дзотов и землянок из бетонных плит. Оставался единственный шанс на успех: воспользоваться тем, что враг еще не ждет переправы наших частей и внезапным ударом захватить плацдарм. И Н. Г. Арсеньев использовал этот шанс.
В 17 час. 2 февраля артиллерия произвела короткий огневой налет по видимым целям переднего края противника и вначале 2-й батальон, а затем и остальные преодолели реку и захватили «пятачок» размерами до 4 км по фронту и столько же в глубину. Одновременно 1078-й стрелковый полк полковника В. Е. Верещака овладел 15 дзотами и 1800-метровым участком траншеи противника у д. Усть-Рантово.
Успех был очевидный. Ночью командиры полков и дивизии завершили переправу остальных частей, доставили боеприпасы, отправили в подразделения имущество и продовольствие захваченных складов противника. С утра части возобновили наступление и к полудню 1-й батальон 1078-го полка капитана С. Г. Грязнова и 2-й батальон 1074-го полка майора П. В. Гурьева продвинулись на северо-запад на 5 км и приблизились к железной дороге Нарва — Таллин.
Но противник, подтянув к месту переправы свежие силы, вначале остановил батальоны 314-й дивизии, а потом предпринял серию контратак. Во время очередной, восьмой по счету, он даже потеснил подразделения 1074-го Полка. Командир полка подполковник Н. Г. Арсеньев бросил в бой свой последний резерв, роту автоматчиков, и отбросил фашистов на исходный рубеж.
Плацдарм, занятый дивизией, к исходу второго дня боя имел размеры от 3 до 5 км в глубину и около 12 км по фронту. На нем разместились и части из других дивизий. Однако развить успех ни на север, в сторону Финского залива, ни на юг и юго-запад, как планировалось, не удалось. Произошло это, как писал бывший командующий 2-й ударной армией генерал армии И. И. Федюнинский, из-за недостатков в управлении войсками со стороны командиров и штабов всех степеней.
Но была еще одна причина: вражеское командование прекрасно понимало, что в тех боях решалась судьба не ограниченного участка территории Эстонии, а группы войск «Нарва», насчитывавшей к концу мая 12 дивизий. Потому-то оно предпринимало в отдельные дни до десяти контратак силами пехоты, танков при поддержке авиации. Дважды неприятелю удавалось прорвать передний край наших войск на плацдарме, но оба раза навстречу бросались подразделения 314-й дивизии (после захвата плацдарма она находилась во втором эшелоне армии) и прорыв ликвидировался.
Бои на плацдарме основательно обескровили силы врага и удерживали их здесь даже в периоды повышенной опасности на других участках фронта. Опираясь на этот плацдарм, 2-я ударная и 8-я армии с 24 июля по 10 августа провели Нарвскую наступательную операцию, освободили города Ивангород и Нарву, но 314-й дивизии участвовать в ней не довелось: в середине апреля она была передана в состав 21-й армии и стала готовиться к штурму вражеских укреплений на Карельском перешейке.
Весь почти 160-километровый путь наступления 2-й ударной армии на восток к Ропше, а потом и на юго-запад к Волосово и запад к верховьям Нарвы с боями прошел и 219-й стрелковый полк (командир подполковник Кошелев Александр Дмитриевич, заместитель командира по политчасти майор Николаев Михаил Филиппович) 11-й стрелковой дивизии. К реке он вышел южнее 314-й дивизии на участке Загривье, Омути 3 февраля, а в ночь на 5 февраля 6-я и 8-я стрелковые роты ст. лейтенантов Морозова и Ходырева начали форсирование. Переправиться удалось только роте Морозова у пос. Пермискюля, однако закрепиться не смогла и она. Через сутки по приказу командования рота вернулась на левый берег. В бою получил ранение командир полка и его пост занял подполковник Голубев Иван Васильевич.
Новую попытку переправиться на западный берег 219-й и 163-й полки 11-й дивизии предприняли на рассвете 11 февраля 1944 г. Сосед попал под мощный огонь всех видов оружия противника и задачи не выполнил. Остались на правом берегу или вернулись на него и основные силы 219-го полка, и только группа в 18 чел. закрепилась на западном берегу у д. Скарлятина Гора. Вечером на помощь защитникам «пятачка» прибыла новая группа бойцов. Теперь ее состав возрос до 40 чел. Группа закрепилась в 200 м севернее Пермискюля и удержалась там до 25 февраля, до передачи ее и занятого участка в 16-й укрепрайон. Передав свой «пятачок», 219-й полк, а затем и вся дивизия по приказу командования переправились через реку на участке 314-й дивизии и до 13 марта вели упорные бои за расширение плацдарма в сторону Чудского озера.
В борьбе за плацдарм стойкость и отвагу при отражении вражеских контратак и проведении собственных атак показали стрелки М. С. Беспалов, Н. К. Голубь, Н. И. Козлов, Ф. В. Новиков, минометчик И. К. Шалодинов, телефонист Благонравов и др. И хотя размеры плацдарма увеличились незначительно, итог боев 219-го полка был заметным: фашисты потеряли здесь почти всю свою 214-ю пехотную дивизию.
Личный состав полка и всей 11-й стрелковой дивизии в зимне-весенних боях 1944 г. еще раз продемонстрировал свою беспредельную преданность Родине и братской дружбе народов. Это высоко оценили солдаты и офицеры 8-го Эстонского стрелкового корпуса, завершавшего подготовку к выступлению на фронт, а также партийносоветский актив Эстонии во главе с первым секретарем ЦК Компартии Эстонии Н. Г. Каротаммом.
На вечере дружбы состоявшемся в зале Октябрьской гостиницы в Ленинграде, они горячо аплодировали политработнику 11-й дивизии капитану Козырину, который рассказал об оборонительных боях соединения на эстонской земле в июне—августе 1941 г., о бойцах Нарвского рабочего полка и Выруского истребительного батальона, достойно занявших места погибших в тех боях, об участии в обороне Ленинграда, в прорыве блокады и полном избавлении города-героя от осады, о боевых свершениях воинов 219-го полка в борьбе за плацдарм южнее г. Нарвы, об отличившихся пулеметчиках Константине Оргине и Николае Радыгине, стрелке Алтае Аталбекове.
С огромным вниманием выслушали воины Эстонского корпуса и специальное послание братства. «Каждый из нас,— писали солдаты и офицеры 11-й дивизии,— готов отдать все свои силы, при необходимости и жизнь за освобождение Советской Эстонии. Мы убеждены в том, что наша ратная дружба с эстонским народом будет закреплена в боях за честь, свободу и независимость нашей Советской Родины, за светлое будущее нашей многонациональной Страны Советов». Политработник эстонского корпуса А. Уйбо в ответном слове заявил, что личный состав соединения разделяет мысли и чувства воинов 11-й дивизии и внесет свой вклад в достижение победы над общим врагом.
Бойцы и командиры 11-й дивизии и ее 219-го полка выполнили клятву, данную эстонским братьям. Осенью того же года эти дивизии и полк в составе 3-го Прибалтийского фронта с боем форсировали р. Эмайыги вблизи оз. Пюхья—Ярви, 19 сентября овладели крупным населенным пунктом Тырва, что облегчило другим частям освобождение узла коммуникаций на юге Эстонии — г. Валга. Приказом Верховного Главнокомандующего дивизии было присвоено почетное наименование «Балтийской».
В освобождении Эстонии участвовали сотни казах-станцев, служивших в других частях и соединениях Ленинградского и 3-го Прибалтийского фронтов. Сын казахского народа майор У. Шунаев был начальником штаба 330-го стрелкового полка 86-й стрелковой дивизии и погиб в одном из боев за г. Тарту.
Под Нарвой в марте 1944 г. начальник разведки артдивизиона одной из частей лейтенант Орлов Николай Петрович, призванный из г. Балхаш, с сержантом Михаилом Брусняниным гранатами перебили. гусеницу вражеского штурмового орудия, истребили его экипаж, затем забрались внутрь и метким огнем подбили и уничтожили танк, пушку, несколько пулеметов и десятки пехотинцев противника. Подвиг коммуниста Н. П. Орлова был отмечен орденом Красного Знамени.
Два ордена — Отечественной войны I ст. и Красной. Звезды — заслужил на эстонской земле Борамбай Бекбосынов, командир батальона из 254-го стрелкового полка. Первую награду он получил весной 1944 г. за умелую организацию разведки боем в районе г. Нарва, а вторую — осенью того же года за разгром вражеского гарнизона в с. Маево.
В боях за освобождение Эстонии отличился Анатолий Николаевич Ковалевский из с. Успенка Северо-Казахстанской обл. К осени 1944 г. он был полковником, кавалером двух орденов Красного Знамени, орденов Отечественной войны I ст., Кутузова II ст., медали «За оборону Ленинграда» и командовал 152-й отдельной танковой бригадой. 19 сентября 1944 г. он во главе подвижной группы 30-го гвардейского стрелкового корпуса, куда вошли 152-я танковая бригада, танковый и самоходно-артиллерийский полки и подразделения усиления, обогнал пехоту и, уничтожая мелкие вражеские части и подразделения, как отступавшие с фронта на Эмайыги, так и торопившиеся к переднему краю, двинулся на север. Утром 21 сентября танки ворвались в г. Раквере, соединились с наступавшими с востока частями 8-й армии и вошли в оперативное подчинение ее командующего.
Получив новую задачу, группа А. Н. Ковалевского днем двинулась через города Тапа, Аэгвийду, Раазику на запад и к исходу дня подошла к окраинам Таллина. 24 сентября она совместно с 7-й эстонской стрелковой дивизией выбила фашистов из Хаапсалу, порта на западном берегу Эстонии. За умелое руководство танковой бригадой и подвижной группой в Таллинской операции полковник А. Н. Ковалевский был награжден третьим орденом Красного Знамени, а позднее за содействие в освобождении древней польской столицы Кракова и личную отвагу в схватке у немецкого г. Нейберун он был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
В Прибалтийской стратегической наступательной операции вновь хорошо зарекомендовал себя 129-й минометный Молодечненский полк, по-прежнему входивший в 3-й гвардейский механизированный корпус. Корпус действовал в качестве подвижной группы 43-й армии и в начале наступления имел задачу войти в прорыв и, наступая двумя колоннами, овладеть Иецавой и перерезать железную дорогу Крустпилс-нгИецава.
129-му минометному полку предстояло поддерживать части левой колонны, 7-й гвардейской мехбригады. В первый день операции, 14 сентября, танкисты и мотострелки генерал-майора Н. JL Манжурина й минометчики полковника С. С. Барвинского под артиллерийско-минометным обстрелом и бомбардировочными ударами авиации противника вошли в прорыв у совхоза Менютас. Уже у пос. Дундагас подвижной группе пришлось развертываться в боевой порядок: здесь проходил промежуточный рубеж обороны фашистов. Минометчики быстро заняли огневые позиции, несколькими залпами подавили огонь противотанковой пушки, двух станковых пулеметов и уничтожили не менее 15 автоматчиков врага. Группа продолжала наступление.
К 6 час. 15 сентября минометчики вслед за мотострелками вышли к поселениям Клавина, Гружи, юго-западнее Иецавы. Противник при поддержке артиллерии начал контратаки. В 8 час. до двух взводов немецких автоматчиков с пятью «фердинандами» отрезали от мотострелков 1-й дивизион минометного полка и, обойдя с тыла, атаковали его. Заместители командира полка по политчасти майор Г. Г. Ховяков и по строевой части майор Н. В. Чулков организовали отпор. За короткое время дивизион выпустил около тысячи мин, сумел вывести из строя два «фердинанда» и до полусотни оккупантов. Три штурмовых орудия подбили подоспевшие на Помощь танкисты. Фашистский отряд был полностью уничтожен, но понесли потери и минометчики. Погибли Г. Г. Ховяков и пять других воинов, 18 человек было ранено, 2 миномета и 3 автомашины разбиты или раздавлены вражескими штурмовыми орудиями.
Наибольшего напряжения бои достигли 18—28 сентября севернее г. Балдоне, обойденного частями мехкорпуса. В первый день минометчики уничтожили до взвода фашистов, 4 автомашины, пулемет, подавили огонь артиллерийской и минометной батарей. На следующий день силами двух пехотных батальонов и 20 танков враг у д. Авонжеки отрезал 2-й мотострелковый, батальон мехбригады и 2-й дивизион 129-го минометного полка. Заняв круговую оборону, подразделения до наступления темноты отразили пять контратак.
С утра 20 сентября бой возобновился с еще большим ожесточением. Один за другим вышли из строя минометы, разбитые прямыми попаданиями вражеских снарядов. Минометчики во главе с офицерами Грехновым, Кожедубом, Морозовым и Скляровым взялись за автоматы, карабины и гранаты и влились в ряды мотострелков. Уверенно разили врага сержанты и рядовые Айманов, Бурков, С. Егизбаев, Зеленский, К. Кальжекишев, Сальников, Қ. Сансызбаев, Халиулин и др.
Вечером того же дня окруженные прорвались через боевые порядки врага, присоединились к основным силам 7-й мехбригады и заняли оборону у д. Мурниеки. Здесь вскоре вся бригада и приданные ей на усиление части оказались отрезанными от остальных сил корпуса. Шесть суток шли упорные бои. И на этот раз танкисты, мотострелки и минометчики разорвали кольцо окружения и, соединившись с бригадой и корпусом, помогли отразить контратаки врага.
Боями в районе Балдоне 3-й гвардейский мехкорпус содействовал наступлению войск 2-го Прибалтийского фронта на Ригу, а потом и ее освобождению. 129-й минометный полк в ходе боев во второй половине 1944 г. уничтожил около 2700 оккупантов, 24 орудия, 90 пулеметов, 5 складов противника. Пополнив людьми и мат-частью свои батареи, он активно участвовал и в ликвидации прижатой к морю курляндской группировки; последние выстрелы по врагу сделал у оз. Блидэнес-Эзерс на территории Салдусского района Латвии 24 марта 1945 г.
Итак, в боях за освобождение советской Прибалтики плечом к плечу с частями и соединениями Советской Армии из других республик активное участие приняли сформированные в Казахстане полки и дивизии. Это были 8-я и 30-я гвардейские, 391-я и 314-я стрелковые дивизии, 219-й и 756-й стрелковые и 129-й минометный полки. С боями, временами очень напряженными, они прошли территорию Эстонии и Латвии. Освободив десятки городов, сотни сел и хуторов, они заслужили по нескольку благодарностей Верховного Главнокомандующего. 8-й гвардейской и 391-й стрелковым дивизиям было присвоено почетное наименование «Режицких», а 30-й гвардейской—«Рижской». Панфиловская дивизия, кроме того, получила орден Суворова II ст. Высоких государственных наград удостоены сотни казахстанцев, служивших в этих и других войсковых частях и соединениях. Они вместе со всеми солдатами и офицерами Советской Армии сражались за освобождение Прибалтийских республик с таким напряжением сил, с такой же готовностью к самопожертвованию, как и за Москву, Ленинград, Сталинград, Кавказ, за любой уголок общей для всех Родины.