Главная   »   Турар Рыскулов. В. М. Устинов   »   Глава VI. ОТ МОСКВЫ ДО УРГИ (на работе в Коминтерне и в Монголии)


 Глава VI

ОТ МОСКВЫ ДО УРГИ

(на работе в Коминтерне и в Монголии)

...Вечером 2 марта 1919 г. в Митрофаньевском (Овальном) зале московского Кремля В. И. Ленин открыл международную конференцию представителей зарубежных революционных и коммунистических групп и партий. 52 делегата представляли 35 организаций 21 страны Европы, Азии и Америки. 19 организаций имели решающий голос, 16 — совещательный. Они представляли коммунистическое движение и левосоциалистические партии и группы Австрии, Болгарии, Великобритании, Венгрии, Германии, Королевства сербов, хорватов и словенцев, Нидерландов, Норвегии, Польши, Румынии, Советской России (в том числе Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии, Эстонии, Армении, Немцев Поволжья, Туркестана, Грузии, Азербайджана), Финляндии, Франции, Чехословакии, Швейцарии, Швеции, США, Ирана, Турции, Китая и Кореи. Впервые в подобном форуме участвовали представители освободительного движения народов колониальных и зависимых стран.

 

Вначале конференция заслушала доклады о развитии революционного движения в ряде стран, а вечером 3 марта делегаты приступили к обсуждению проекта платформы международного коммунистического движения. Одним из докладчиков проекта был соратник В. И. Ленина, видный деятель большевистской партии Н. И. Бухарин. На следующий день, 4 марта, конференция заслушала тезисы и доклад В. И. Ленина о буржуазной демократии и диктатуре пролетариата. В них суммарно излагались те выводы, которые были обоснованы в ленинских трудах “Государство и революция”, “Пролетарская революция и ренегат Каутский”. Доклад Ленина был выслушан конференцией с огромным вниманием, а тезисы, вместе с резолюцией о задачах коммунистических партий — единогласно приняты всеми делегатами как руководство к действию.
 
Единодушное утверждение платформы и тезисов сделало очевидным тот факт, что дальнейшая оттяжка формального учреждения Коммунистического Интернационала ничем не оправдана. Поэтому вечером 4 марта 1919 г. поименным голосованием единогласно (делегат КП Германии воздержался) делегаты проголосовали за немедленное конституирование Коммунистического Интернационала. Пением пролетарского гимна делегаты приветствовали рождение Коминтерна.
 
Принятые Первым конгрессом Коминтерна документы дали международному пролетариату программу борьбы за власть; четко определили основные задачи и тактику коммунистических и рабочих партий. Для руководства Коминтерном конгресс постановил создать Исполнительный Комитет (ИККИ) из представителей компартий Советской России, Германии, Австрии, Венгрии, Балканской Федерации, Швейцарии, Скандинавии.
 
Раскрывая историческое место Коммунистического Интернационала, Ленин писал: “Первый Интернационал заложил фундамент пролетарской, международной борьбы за социализм. Второй Интернационал был эпохой подготовки почвы для широкого, массового распространения движения в ряде стран. Третий Интернационал — воспринял плоды работ II Интернационала, отсек его оппортунистическую, социал-шовинистическую, буржуазную и мелкобуржуазную скверну и начал осуществлять диктатуру пролетариата”.
 
На работу в Исполком Коминтерна направлялись лучшие из лучших представителей коммунистических и рабочих партий по обязательным рекомендациям и направлениям их Центральных Комитетов. Среди них был и Турар Рыскулов. ЦК РКП (б) рекомендовал его для работы в исполкоме Коминтерна весной 1924 г. И это была не случайная рекомендация. Во-первых, потому, что к рассматриваемому времени он был уже достаточно хорошо известен в партийных и государственных структурах как крупный работник в области осуществления национальной политики Советского государства. Во-вторых, опыт работы в качестве заместителя наркома Наркомнаца и главы правительства одной из многонациональных автономных республик Российской Федерации выдвигал его уже в число редких специалистов по дальнейшему развитию национально-государственных отношений в условиях начинавшегося социалистического строительства. В-третьих, и это было особенно важным, в сложившейся к рассматриваемому времени международной обстановке национально-освободительное движение в колониальных и зависимых странах приобретало весьма серьезное значение и начинало играть одну из ведущих ролей в революционном движении народов мира. Именно здесь туркестанский опыт революционной борьбы молодого Рыскулова становился необходимым в деятельности Исполкома Коминтерна. А если еще учесть и опыт, приобретенный в процессе деятельности в Туркестанском бюро Коминтерна, так же как и в Отделе интернациональной пропаганды, созданному на основании решений съезда народов Востока, состоявшегося в сентябре 1920 г. в Баку, то становится понятной рекомендация ЦК РКП (б) о направлении Т. Р. Рыскулова на работу в исполком Коминтерна.
 
Со дня основания Коминтерна председателем Исполкома избирался Григорий Евсеевич Зиновьев — один из ближайших соратников В. И. Ленина. Уже с конца 90-х годов он начал участвовать в революционном движении на Юге России. В 1903 г. в Швейцарии впервые встречается с В. И. Лениным. Тогда же познакомился и с Г. В. Плехановым. Когда на II съезде партии в 1903 г. произошел раскол на большевиков и меньшевиков, Г. Е. Зиновьев сразу же примыкает к большевикам. Он — активный участник революции 1905—1907 гг., неоднократно арестовывался царской охранкой. Еще задолго до Февральской (1917 г.) революции вместе с В. И. Лениным разработал основные положения деятельности большевиков в условиях перехода от буржуазно-демократической диктатуры к диктатуре пролетариата. В дальнейшем, также вместе с В. И. Лениным, обосновывает важнейшие вопросы подготовки социалистической революции. Ему же принадлежит заслуга разоблачения деятельности меньшевиков и эсеров против Советов. Упорная борьба с буржуазией и социал-патриотами создает ему широкую популярность среди петроградского пролетариата и военного гарнизона Питера, вызывает бешеную ненависть врагов. Буржуазия, меньшевики, эсеры принимают все меры к тому, чтобы изолировать столь опасного противника. И поэтому в июле 1917 г. пускают известную клевету с подделкой документов, уличающих якобы Зиновьева, наряду с Лениным, в шпионаже в пользу Германии. Кстати, клевета до сих пор муссируется так называемыми “демократами” и их подневольными нечистоплотными “историками”. Вынужденный уйти в подполье вместе с Лениным, он принимает активное участие в подготовке и проведений Октябрьской революции. В день Октябрьского вооруженного восстания, впервые после длительного перерыва, выступает на заседании Петроградского Совета с призывом к продолжению борьбы за победу и упрочение Советской власти.
 
С победой Октября принимает всестороннее участие в строительстве новой власти трудящихся масс. Одновременно, по заданию В. И. Ленина, работает над созданием Коммунистического Интернационала в Европе. И когда в марте 1919 г. удается созвать I конгресс Коммунистического Интернационала, Зиновьев избирается председателем Исполнительного Комитета Коминтерна (ИККИ). С этого момента деятельность в Коминтерне становится его основной работой.
 
Перед назначением на работу в Исполком Коминтерна Турара Рыскуловича принял Г. Е. Зиновьев. В процессе длительной беседы Григорий Евсеевич кратко остановился на истории создания Коминтерна и очень подробно — на решениях Второго конгресса Коминтерна, состоявшегося летом 1920 г. Дело , в том, что Второй конгресс Коминтерна осуществил оформление международной пролетарской организации нового типа. На конгрессе были приняты “Двадцать одно условие приема в Коминтерн” и Устав Коминтерна. Эти работы были подготовлены Г. Е. Зиновьевым, и Турар Рыскулов их хорошо знал. Являясь международным союзом братских партий, Коминтерн был, как требовали условия того времени, единой организацией, основанной на принципах демократического централизма; добровольности объединения компартий, являвшихся секциями Коминтерна; равноправия, сочетавшегося с обязанностями, вытекавшими из Устава.
 
Но главное внимание Г. Е. Зиновьев уделил проблеме союзников рабочего класса в пролетарской революции. Именно с данной проблемой предстояло столкнуться Т. Р. Рыскулову в своей будущей работе в Исполкоме Коминтерна. В этой связи были рассмотрены аграрный и национально-колониальный вопросы. Т. Р. Рыскулов хорошо понимал, что только совместная борьба рабочих и трудящихся всех стран может принести победу над капитализмом, что освободительное движение в колониальных и зависимых странах составляет неотъемлемую часть мировой революции, гегемоном которой является международный пролетариат. Востоку (разумеется, трудящимся Востока) в этой революции принадлежит заметная роль. Об этом Т. Р. Рыскулов говорил еще в сентябре 1920 г. в Баку на съезде народов Востока, работой которого руководил Г. Е. Зиновьев. Здесь, на съезде, Т. Р. Рыскулов поближе познакомился с Г. Е. Зиновьевым, интуитивно почувствовав в нем убежденного коммуниста, интернационалиста, глубоко эрудированного человека с широким диапазоном знаний. Со временем Т. Р. Рыскулов все больше и больше утверждался в правоте своих первых впечатлений о Г. Е. Зиновьеве. И во время беседы сделал окончательный вывод относительно этого замечательного человека.
 
15 апреля 1924 г. секретариат исполкома Коминтерна принял решение: “Назначить Рыскулова на должность помощника (заведующего) Средневосточного отдела”. Решение подписал выдающийся деятель болгарского и международного коммунистического движения генеральный секретарь исполкома Коминтерна Васил Коларов. Это была высокая и ответственная должность центрального аппарата ИККИ Коминтерна, находившегося в Москве. С тем, чтобы четче представить ее значимость, отметим, что руководящий орган Коминтерна ИККИ формировался на основе Устава Коммунистического Интернационала. В соответствие с Уставом в ИККИ секция Коминтерна РКП (б) делегировала Ленина, Бухарина, Зиновьева, Сталина, Чичерина и др. Другие компартии выделяли по одному представителю. При ИККИ работали вспсмогательные органы: Совет пропаганды, Среднеазиатское бюро, Дальневосточный, Западноевропейский и Центральноевропейский секретариаты.
 
Т. Р. Рыскулову пришлось заниматься решением организационно-партийных и агитационно-пропагандистских вопросов, связанных с деятельностью Отдела ИККИ Коминтерна по установлению и расширению контактов с зарубежными организациями коммунистов Востока. Он уделял серьезное внимание выполнению решений Третьего конгресса Коминтерна (лето 1921 г.), выдвинувшего лозунг: “В массы”. Появление данного лозунга было обусловлено тем, что в начале 20-х годов в обстановке наступления буржуазии капиталистических стран на права и завоевания трудящихся, в рабочих массах резко возросла тяга к совместным действиям. К 1924 г. этот лозунг стал актуальным и среди угнетенных масс трудящихся колониальных и зависимых стран Востока.
 
Своей работой в ИККИ Т. Р. Рыскулов содействовал успешному выполнению решений Четвертого конгресса Коминтерна, состоявшегося в 1922 г. в Петрограде в области организационного укрепления коммунистических и рабочих организаций. Это была весьма важная, а главное — необходимая работа, прежде всего потому, что в годы между IV и V конгрессами Коминтерна классовые бои в западно-европейских странах закончились поражением рабочих. Поражение значительно ухудшило условия коммунистической пропаганды среди трудящихся стран Востока. Именно поэтому для колониальных и полуколониальных стран II конгресс выдвинул лозунг единого антиимпериалистического фронта, целью которого провозглашались уничтожение всех феодальных прав и привилегий, демократизация политического строя, аграрная реформа и другие социально-политические меры.
 
Широк был круг ответственных работников и руководителей ИККИ, с которыми постоянно общался и часто встречался по роду своей деятельности Т. Р. Рыскулов. Среди них: выдающийся деятель международного коммунистического, рабочего и национально-освободительного движения, основатель и руководитель Коммунистической партии Италии Антонио Грамши, величайший интернационалист и руководитель венгерских коммунистов Бела Кун, один из создателей Коммунистической партии Японии Сэн Катаяма, финский политический деятель Отто Куусинен, лидер болгарских революционеров Васил Кола-ров. Турар Рыскулович непосредственно работал с секретарами Исполкома Коминтерна: венгром Матиасом Ракоши, швейцарцем Жюлем Эмбером-Дро, и с членами Контрольной комиссии ИККИ финном Ю. Сиролой, поляком Г. Волацким, французом П. Вайян-Кутюрье, особенно — с председателем Комиссии немкой Кларой Цепсин. Много полезных советов он получал и от Б. Д. Стасовой, с которой он познакомился еще в 1920 г. в Баку на съезде народов Востока. После съезда Т. Р. Рыскулов сотрудничал с ней и в Совете интернациональной пропаганды и действий среди народов Востока. Елена Дмитриевна работала в ИККИ с апреля 1921 г. и являлась одним из старейших работников этого международного органа коммунистов.
 
Уже во время работы в ИККИ Коминтерна у Т. Р. Рыскулова начали складываться теплые отношения, перешедшие позднее в дружбу с одним из замечательных большевиков, членом РКП (б) с 1903 г. Дмитрием Захаровичем Мануильским. Член ЦК партии, он был делегатом 2-го и 3-го конгрессов Коминтерна, хорошо знал деятельность Коминтерна, имел опыт зарубежной работы. Великолепно образованный (учился в Петербургском университете, окончил Парижский университет в 1911 г.), Дмитрий Захарович оказывал благотворное влияние на Рыскулова не только в повседневной работе, но и в аспекте развития культурного кругозора, повышения уровня политического мышления, познания достижений общечеловеческих ценностей.
 
Но, пожалуй, наиболее важными для Рыскулова были контакты с Николаем Ивановичем Бухариным — членом Политбюро ЦК РКП (б), членом Президиума Исполнительного Комитета Коминтерна. К этому времени взгляды Бухарина на внешний мир менялись, но в целом менее резко, нежели на внутриполитические проблемы. Вынужденный признать, что “красногвардейская атака” на европейский капитализм оказалась невозможна, он еще летом 1921 г. вместе с Зиновьевым и Радеком незадолго до III конгресса Коминтерна возражал против ленинского положения о тактике единого фронта, одобренного конгрессом. В 1922 г. и в начале 1923 г. Бухарин признавал, что “замедление темпа” европейской революции означает ее отсрочку на многие годы, но продолжал изображать состояние капитализма как “хаос экономический, хаос идейный”.
 
В этой связи новым элементом во взглядах Бухарина было “мировое крестьянство”. Более того, учитывая положение, что Советская Россия есть защитник “всех угнетенных и колониальных народов”, он еще в апреле 1923 г. на XII съезде РКП (б) проявил себя как политический деятель, заинтересованный в национальном движении на Востоке. Как известно, Рыскулов значительно раньше поднял вопрос о революционном значении крестьянских масс на Востоке в освободительном движении. Именно здесь мы видим истоки сближения взглядов Рыскулова и Бухарина по политическим аспектам международной деятельности Коминтерна на Востоке. Когда Бухарин начал искать на Востоке силы, которые могли бы вызвать крушение капиталистической системы на Западе, он лучше понял природу национально-освободительных движений, начавшихся как следствие первой мировой войны. Его доклад на XII съезде по вопросам международной революции, содержащий всесторонний анализ мировой действительности обращал серьезное внимание на “Восточный мир”, находившийся “в полосе глубочайшего революционного брожения”. Этот мир он характеризовал как пробудившееся колониальное крестьянство, как “гигантскую резервную революционную пехоту”, марширующую с западным пролетариатом против мирового капитализма. Так вот об этой “гигантской резервной революционной пехоте” Ту-рар Рыскулов говорил задолго до бухаринских выводов. А в годы гражданской войны в Туркестане на практике использовал революционный потенциал угнетенных народов.
 
Рыскулов, разумеется, как и Бухарин, был уверен в гегемонии национального пролетариата. Но по мере роста классового, а точнее — социального брожения на Востоке и укрепления стабилизации на Западе, Рыскулов, как и Бухарин, пришел к заключению, что национально-освободительное движение, национально-освободительные революции необходимо рассматривать как самостоятельное явление. При этом не следовало придавать большого значения классовому составу революций на начальном этапе их развития. Кстати, именно этого обстоятельства не понял Фрунзе при трагическом споре с Рыскуловым по вопросам о “Тюркской республике” и “Компартии тюркских народов”. Между тем в рассматриваемое время Бухарин уже мечтал “об одном огромном революционном фронте от Архангельска до Шанхая, насчитывающем в своих рядах 800 миллионов населения”. Именно поэтому он придавал большое значение “народной революции в Китае”, происходившей в рассматриваемые годы. И поэтому вслед за “народной революцией в Китае” он взял на вооружение ленинскую идею перехода к социализму, минуя капитализм, начало конкретного осуществления которой было положено Рыскуловым в Советском Туркестане. В цепи логических заключений Бухарина, удивительным образом совпадавших с воззрениями Рыскулова, лежало главное — мысли о будущем развитии советского крестьянства с его докапиталистической экономикой. В конечном итоге в “угнетенных и подавленных колониальных массах” Бухарин видел “гарантию нашей победы” над империализмом. Почти пятьдесят лет спустя эти представления о революционном процессе, у истоков которых стоял и Рыскулов, будут возрождены китайскими коммунистами.
 
Все это говорило о том, что в рассматриваемое время возникла настоятельная необходимость решения серьезных задач по дальнейшему развитию (организационному, политическому, агитационно-пропагандистскому и т. д.) не только международного коммунистического и рабочего движения, но и национально-освободительной борьбы угнетенных и колониальных народов мира, в том числе и Востока. К середине 20-х годов один из таких народов уже в течение свыше пяти лет шел по пути своего самобытного развития. Это был монгольский народ. И когда возник вопрос о направлении представителя Коминтерна в далекую Монголию для оказания помощи братскому народу, выбор был однозначен — руководитель Средневосточного отдела Исполкома Коминтерна Турар Рыскулов.
 
* * *
 
...Летом 1924 г. Рыскулов был направлен в качестве уполномоченного представителя Исполкома Коминтерна в Монголию. Это решение от имени Президиума ИККИ было подписано генеральным секретарем Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала. Рыскулову были даны неограниченные полномочия принимать решения и действовать от имени международной коммунистической организации. Его главной задачей являлась передача монгольским коммунистам и беспартийным революционерам опыта международного сотрудничества коммунистических и рабочих партий в борьбе против империализма. При этом особенное внимание должно было быть уделено решению проблем социально-экономического, культурного и общественно-политического характера с учетом преобразований, проведенных за годы Советской власти в Советском Союзе, в частности в республиках Советского Востока. В этой связи большую ценность, с точки зрения ИККИ, представлял опыт Казахстана и Туркестана, непосредственно граничивших с Народной Монголией. По всей вероятности с учетом последнего обстоятельства накануне отъезда у Рыскулова состоялась встреча с наркомом иностранных дел Г. В. Чичериным. Георгий Васильевич, выходец из дворянской семьи с умеренно-либеральными взглядами, еще с 1904 г. начал принимать активное участие в революционном движении, хотя членом большевистской партии стал лишь в январе 1918 г. Всесторонне образованный (окончил историко-филологический факультет Петербургского университета), великолепно знал Восток. В 1921 г. он участвовал в подписании первых равноправных договоров стран Востока — с Ираном, Афганистаном, Турцией. Знал коминтерновскую работу. Как участник подготовки й делегат I конгресса Коминтерна Чичерин подробно проконсультировал Рыскулова о советской политике в отношении сопредельных стран Востока, выделив при этом Китай, обратил внимание на особенности Монголии, как первого народного государства, возникшего на восточной границе Советского Союза; рекомендовал установить тесную связь с послом СССР в Монголии Васильевым. Нарком специально подчеркнул, что Рыскулов как представитель Коминтерна будет рассматриваться монгольскими руководителями и как представитель РКП (б) — секции Коминтерна, и следовательно, как посланец Советского Союза.
 
Разумеется, для Рыскулова его командировка в Монголию была не только ответственна, но сложна и трудна, тем более, что он никогда не был на дипломатической работе. Поэтому к своей миссии в Монголию Турар Ры-скулович готовился всерьез и основательно. Впрочем, он поступал так всегда, за какое бы дело ни брался. Это было не исключением, а правилом всей его жизни и деятельности.
 
Прежде всего неплохо зная историю революции в Казахстане и Туркестане, он старался всесторонне осмыслить развитие революционного движения народа Монголии. Турар Рыскулов хорошо знал, что на территории Монголии, в Великой Степи, в сердце азиатского континента, рядом с его родными казахскими просторами, возникали и уходили в небытие государства Хунну, киданей и тюрков, зарождалась уникальнейшая цивилизация кочевых народов. Так продолжалось до XIII в., когда появилась наследница этих государственных образований — империя Чингисхана, которого монголы до сих пор почитают как основателя единого монгольского государства. При этом, как свидетельствует история, монголы неоднократно теряли и восстанавливали свою государственность. Очевидно, история, судя по всему, особенно щедро отпускает испытания на долю малых и отставших в своем социально-экономическом и общественно-политическом развитии стран и народов. А именно такой Монголия была накануне приезда сюда Турара Рыскулова.
 
Всего лишь немногим более трех лет спустя, летом 1921 г., увенчалась успехом поистине многовековая борьба монгольского народа за национальное освобождение, победила народная революция. Были свергнуты колониальный режим и власть феодалов, установлена народная власть и создано независимое народное государство. Ликвидация унаследованного от веков крепостничества высоко подняло человеческое достоинство, творческий дух и хозяйственную инициативу основной массы населения — аратов-скотоводов. Монголия стояла у начала неизведанного и неизвестного истории человечества пути развития. Чрезвычайность исторической ситуации требовала от монгольских руководителей соответствующих решений и конкретных мер для их осуществления. Именно поэтому буквально в кратчайшие исторические сроки были радикально пересмотрены вековые идеолого-теоретические установки и даже многие традиционные ценности. Но с самого начала развитие народной Монголии сопровождалось трудностями и противоречиями.
 
Как нам представляется, наиболее далеко идущие последствия имело, и мы сегодня это знаем и видим, установление буржуазного господства однопартийной системы с тоталитарным неприятием иных взглядов и убеждений, 
Рыскулов в Монголии. 1924 г. Второй слева Цеденбал, пятый Чойбалсан.
 
искаженным пониманием принципов хозяйствования и, в конечном счете, отрицанием неотъемлемых прав человека.
 
Однако нельзя преувеличивать минусовую значимость однопартийной системы, тоталитаризм и другие крайне отрицательные последствия административно-командной системы в условиях Монголии, как это делается в современной обстановке ее перестроечного процесса. Дело в том, что в те годы, когда в Монголии работал Т. Р. Рыскулов, о многопартийности не могло быть и речи. Забитое невежеством, задавленное ламаизмом и феодализмом, с одной стороны, международным ростовщичеством — с другой, как бы забытое историческим процессом развития человечества в целом, монгольское общество не могло породить многопартийность. Она не могла возникнуть еще и потому, что в условиях громаднейшего политического прессинга китайских милитаристов, а впоследствии и российских белогвардейцев, лишь монгольские революционеры могли выступить и создать народную партию монгольских трудящихся. Это были лучшие представители Монголии во главе с Дамдиным Сухэ-Батором и Хорлогийном Чойбалсаном.
 
Что же касается административно-командной системы тоталитаризма, как ее порождения, то в условиях того времени, когда работал Т. Р. Рыскулов в Монголии, для монгольского народа, равно как и для МНРП эти понятия были просто неизвестны.
 
Сухэ-Батор — выходец из аратов, получивший военное образование и за храбрость прозвище “Батор” (богатырь), типографский рабочий в столице Монголии Урге осенью 1919 г. создал революционный кружок, который в июне 1920 г. объединился с аналогичным кружком Хор-логийна Чойбалсана. Объединение кружков позволило создать революционную организацию под названием Монгольской народной партии (МНП) — с 1925 г. — Монгольской народно-революционной партии (МНРП), организатор подготовки вооруженного восстания, в результате которого победила народная революция. Под его руководством состоялся I съезд партии, сыгравший исключительную роль в организации монгольских трудящихся на борьбу за упрочение народной власти.
 
Другой монгольский лидер, с которым Турару Рыскулову пришлось непосредственно работать,— Хорлогийн Чойбалсан — крестьянин-скотовод, разнорабочий из Урги, учился в школе переводчиков. Образование продолжал до 1917 г. в Иркутске. Вернувшись в Монголию, активно включился в национально-освободительное движение. Вместе с Сухэ-Батором стал одним из создателей партии, членом ЦК которой продолжал избираться вплоть до своей смерти в 1952 г.
 
Среди монгольских руководителей, тесно контактирующих с Т. Р. Рыскуловым, следует отметить председателя ЦК партии Ц. Дамбадоржа, его заместителя Н. Жадамбу, члена Президиума ЦК партии, премьер-министра Монголии Б. Цэрэндоржа.
 
Но вернемся к вопросу об административно-командной системе. Так вот, в условиях того времени, когда работал Т. Р. Рыскулов в Монголии, для монгольского общества это понятие было просто неизвестно. И это — естественно. После кончины в 1923 г. Дамдины Сухэ-Батора ни один из лидеров (партийных и государственных) не обладал непререкаемым авторитетом и всенародным уважением, какими обладал основатель партии и монгольского народного государства. Поэтому критически оценивая новейшую историю Монголии, для объективного осмысления как достижений, так и ошибок и просчетов, думается, необходимо учитывать и указанные выше особенности политического развития монгольского общества. Более того, следует подчеркнуть, что именно благодаря своему историческому развитию, возможно стало возникновение в начале 90-х годов в Монголии многопартийности. Этот кажущийся исторический парадокс, так же, как и продолжающееся появление новых и новых общественных движений и образований, в том числе и религиозных, создает необходимые предпосылки для дальнейшего развития политического плюрализма как фундамента развертывания демократических процессов.
 
Отсюда вытекает и то положение, что внешнеполитическая деятельность монгольского правительства все более и более перестает быть идеологизированной. Тем самым расширяется бывший ранее узким круг партнеров, что придает внешнеполитической деятельности большую открытость и гибкость с учетом ее национальных интересов. А это весьма важно в современном мире, который, по нашему представлению, характеризуется тенденцией к большей политической самостоятельности государств при одновременном возрастании их экономической взаимосвязи и усилении экономической интеграции суверенных государств.
 
Но вернемся к Т. Р. Рыскулову. Готовясь к командировке в Монголию, Турар Рыскулович тщательно изучил все, что было необходимо на первых порах. Он знал, что своеобразие народной революции в Монголии заключалось в том, что монгольская народная революция совершилась в стране, разоренной жестокой эксплуатацией двухсотлетнего господства Цинской империи Китая. Единственную отрасль экономики Монголии составляло кочевое экстенсивное хозяйство. В этом отношении Монголия имела много общего с его родным Казахстаном. Вместе с тем Монголия отставала в своем экономическом развитии даже от Казахстана и соседних с ним национальных районов узбеков, киргизов, таджиков, туркмен. В Монголии фактически отсутствовала промышленность, если не считать отдельных кустарных предприятий, не было технических средств транспорта и связи. Более того, в отличие от соседнего Туркестана на внутреннем и внешнем рынках Монголии практически полностью хозяйничал торгово-ростовщический капитал: английский, германский, американский, особенно буйствовал китайский капитал.
 
Конечно, Т. Р. Рыскулов понимал, что с победой народной революции и завоевания только одной политической независимости Монголия не может стать полностью самостоятельной республикой. Достигнуть этого в Монголии в тех исторических условиях, да еще в короткие исторические сроки, можно было только путем установления всесторонних (политических, экономических, культурных, военных) связей с Советским Союзом. Это и понятно, ибо только в этом многонациональном государстве трудящихся впервые в истории человечества стали чужды корыстные интересы государств капиталистической формации, возобладали интересы интернационализма, патриотизма.
 
Для Т. Р. Рыскулова характерно было марксистское понимание, а точнее, подход к пониманию происхождения и сущности интернационализма и патриотизма. Т. Р. Рыскулов понимал, что К. Маркс и Ф. Энгельс поставили национальный вопрос в контекст мировой истории не случайно. Прежде всего потому, что справедливо оценивали его с точки зрения сложности всеобщего движения к интернационализму. На основе анализа объективных законов общественно-экономического развития общества К. Маркс и Ф. Энгельс доказали, что пролетарский интернационализм имеет под собой глубокую объективную основу, вытекающую из социального положения пролетариата, одинаково эксплуатируемого во всех капиталистических странах. Отсюда следовало, что в связи с совпадением интересов пролетариата как класса с объективным ходом развития общества, с коренными интересами всех трудящихся, на него ложится историческая задача: объединить вокруг себя широкие непролетарские массы, в первую очередь крестьянство, и повести их на борьбу за ликвидацию капитализма, построение бесклассового общества. При этом Т. Р. Рыскулов отчетливо видел, что в Монголии на передний план выдвигалась проблема способности интернационального пролетариата России преодолеть многовековое наследие вражды и предубежденности между народами в условиях, когда братская дружба и всестороннее сотрудничество со страной победившего пролетариата целиком и полностью соответствовали национальным интересам монгольского народа. В лице Советской России Монголия имела доброго соседа, друга и союзника в ее борьбе за построение новой жизни. В то же время, обладая сравнительно большими возможностями вывоза мяса, шерсти и других животноводческих продуктов и охотничьего промысла, Монголия имела солидный рынок сбыта в Стране Советов.
 
Интернационалистский характер марксизма нашел свое воплощение в выдвинутом им революционном лозунге “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”. Вместе с тем, К. Маркс и Ф. Энгельс впервые в истории общественной мысли дали научное объяснение происхождению и сущности интернационализма и патриотизма, их роли в классовой борьбе пролетариата.
 
Т. Р. Рыскулов взял на свое практическое вооружение эти теоретические положения классиков марксизма, хотя и отчетливо представлял, исходя из реальностей своего времени, что они не могли дать ответа на все вопросы современности. Основные вопросы для своего времени Т. Р. Рыскулов получил из ленинской теории социалистической революции. Одно из основных положений, которое он установил для себя, это то, что национальный вопрос — явление мировое. В этой связи Т. Р. Рыскулову в значительной мере помог опыт, приобретенный им в процессе его деятельности на посту заместителя наркома по делам национальностей.
 
Учитывая принципы интернационализма, Т. Р. Рыскулов исходил из того, что они естественно проявляют себя в ходе революционного действия. Но ему нужно было применить их на практике в условиях сравнительно мирного перехода к социалистическому строительству, а точнее — к народно-демократическому этапу социалистического строительства в условиях Монголии. Ему также необходимо было учитывать и соотношение интернационального и национального в рамках проблематики общего и особенного (и не во взаимоотношениях Советского Союза и Монголии, но и всеобщей истории). При этом приоритет интернационального утверждается как новая система ценностей, вытесняющая межнациональную предубежденность и вражду. Вместе с тем, Т. Р. Рыскулов понимал, что пролетарский интернационализм не отрицает национально-специфическое, а включает в себя как диалектически взаимосвязанный и соподчиненный элемент. Окончательное торжество его идеологии и политики означает ликвидацию фактического неравенства наций, утверждение их общественно-исторической самобытности.
 
Т. Р. Рыскулов помнил ленинское положение о пробуждении наций и начале борьбы за власть передовым пролетариатом Европы в начале ХХв. Они ознаменовали новую полосу во всемирной истории. Именно поэтому
 
В. И. Ленин требовал освобождения всех, без какого-либо исключения, колоний и неполноправных народов, разъяснял, что освобождение колоний есть не что иное, как самоопределение наций. “Мы, русские рабочие и крестьяне,— утверждал В. И. Ленин,— не будем насильно удерживать ни одной из невеликорусских земель или колоний (вроде Туркестана, Монголии, Персии)”.
 
В тесной связи с данным ленинским положением Т. Р. Рыскулов руководствовался непосредственным ленинским указанием, высказанным им на II конгрессе Коминтерна о том, что: “Постановка вопроса была следующая: можем ли мы признать правильным утверждение, что капиталистическая стадия развития неизбежна для тех отсталых народов, которые теперь освобождаются и в среде которых теперь, после войны, замечается движение на пути прогресса. Мы ответим на этот вопрос отрицательно. Если революционный победоносный пролетариат поведет среди них систематическую пропаганду, а советское правительство придет им на помощь всеми имеющимися в их распоряжении средствами, тогда неправильно полагать, что капиталистическая стадия развития неизбежна для отсталых народностей. Во всех колониях и отсталых странах мы должны не только образовать самостоятельные кадры борцов, партийные организации, не только повести немедленно пропаганду за организацию крестьянских Советов и стремиться приспособить их к докапиталистическим условиям, но Коммунистический Интернационал должен установить и теоретически обосновать то положение, что с помощью пролетариата передовых стран отсталые страны могут перейти к советскому Строю через определенные ступени развития — к коммунизму, минуя капиталистическую стадию развития”.
 
Эти ленинские положения являлись Т. Р. Рыскулову как-бы прямым указанием для осуществления своей миссии полномочного представителя Коминтерна. Кстати отметим, что они были использованы и Н. И. Бухариным в его теоретических воззрениях. Возможность для отсталых колониальных и “крестьянских” стран избежать “капиталистический путь” была для Бухарина тесно связана с его мыслями о будущем крестьянстве Советского Союза еще задолго до коллективизации. В отношении же колониальных стран это была недостаточно разработанная концепция, хотя основные выводы сокращенного пути развития (минуя ту или иную общественно-экономическую формацию) были сформулированы еще К. Марксом и Ф. Энгельсом.
 
... Сделаем отступление и вот почему: в современных условиях все чаще говорят о том, что положение о переходе ранее отсталых народов к социализму, минуя капитализм, является или неверным, или надуманным, оторванным от жизни. Более того, даже марксистские положения об общественно-экономических формациях отрицаются “новаторами от науки” во имя своих корыстных сиюминутных политических вожделений.
 
Что на это ответить? Конечно, здесь не место полемизировать с неграмотными заключениями “профессоров-недоучек”, перекрасившихся в современных “передовых демократов”. Отметим лишь, что:
 
Во-первых, истории человечества известны три главных перехода отдельных народов, минуя ту или иную общественно-экономическую формацию: 1) переход германцев, славян, японцев и некоторых других народов к феодализму, минуя рабовладельческую общественно-экономическую формацию; 2) переход аборигенов Австралии, индейцев Северной Америки, народов экваториальной Африки и Океании к капитализму минуя рабовладельческую и феодальную формации; 3) переход ряда народов Советского Союза и монгольского народа к социализму, минуя капитализм.
 
Во-вторых, В. И. Ленин имел в виду возможное решение задачи перехода ранее отсталых народов к социализму, минуя капитализм при выполнении следующих, имеющих всеобщее значение условий:
 
— тесный союз и солидарность с международным рабочим движением;
 
— сотрудничество с социалистическими странами;
 
— наличие революционной партии, опирающейся на марксизм;
 
— постоянное укрепление государственной самостоятельности — политических позиций трудящихся на основе народовластия и демократии;
 
— полное разрушение всех докапиталистических структур;
 
 — проведение социально-экономических преобразований, имеющих в конечном итоге антикапиталистическую направленность с тем, чтобы обеспечить ограничение, а затем и вытеснение нарождающихся капиталистических элементов;
 
— последовательное проведение курса на создание современных производительных сил, создание и укрепление государственного и кооперативного секторов;
 
— формирование рабочего класса, народной интеллигенции и создание прочного союза всех трудящихся;
 
— решительная борьба с международным империализмом.
 
Если быть честным перед общественными науками, даже хотя бы перед своей совестью, то следовало бы сделать само собой напрашивающийся вывод: ни одно из указанных выше условий не было выполнено. Поэтому говорить о неверности или надуманности, оторванности от реалий жизни положений о переходе ранее отсталых стран к социализму, минуя капитализм, нет оснований.
 
Но вернемся во времена Турара Рыскулова.
 
Турар Рыскулович, изучая различные документы и материалы в процессе подготовки к служебной командировке в Монголию, серьезное внимание уделял не только теоретическим и политическим положениям коммунистического движения различных партийных и государственных документов, но и широкому аспекту развития международных отношений и мирового революционного процесса, характеру воздействия Октября на различные области жизни и деятельности человеческого общества. А характер воздействия был всеобщим. Уже непосредственно в послеоктябрьский период произошел мощный революционный подъем. В результате развития внутренних противоречий под воздействием Октября свершились: революция в Германии (ноябрь 1918 г.); буржуазно-демократическая революция в Австро-Венгрии (октябрь-ноябрь 1918 г.); пролетарская революция и образование Советской Венгерской Республики (март 1919 г.); рабочая революция в Финляндии (январь 1918 г.). Рыскулов знал о том, что крупные классовые волнения прошли в Польше, Чехословакии, Югославии; острые формы приобрела классовая борьба во Франции, Италии, Англии, США.
 
Изучение широкого спектра вопросов позволили Т. Р. Рыскулову глубже понять (как представителю Советского правительства и Исполкома Коминтерна) развитие межгосударственных отношений Советской России и Монголии с первых же месяцев после установления Советской власти. Дело в том, что еще в начале 1918 г. Советское правительство впервые обратилось к правительству автономной Монголии с предложением установить равноправные взаимоотношения. В августе 1919 г. Советское правительство вновь обратилось со специальным воззванием к правительству и народу Монголии. В этом воззвании подчеркивалось, в частности, что: “русский народ отказался от всех договоров с японским и китайским правительствами относительно Монголии. Монголия есть свободная страна. Русские советники, царские консулы, банкиры и богачи, державшие силой и золотом в своих руках монгольский народ... должны быть выгнаны из Монголии. Вся власть и суд в стране должны принадлежать монгольскому народу. Ни один иностранец не вправе вмешиваться во внутренние дела Монголии”.
 
Т. Р. Рыскулов великолепно понимал, что идеи, заложенные в этих документах, сыграли огромную революционизирующую роль. Но для Т. Р. Рыскулова было важно прежде всего то, что позиция молодой Советской республики, выраженная в этих документах, не только полностью перечеркнула политику царизма и российской буржуазии в отношении Монголии. Эту позицию не поколебали ни оккупация Монголии в 1919 г. китайскими гаминами-милитаристами, ни вторжение в 1920 г. российских белогвардейцев, руководимых преступным бароном Унгерном. Идеи дружбы, равноправия, добрососедства и интернационализма нашли отражение и в новом документе — Соглашении между правительством СССР и народным правительством Монголии об установлении дружественных отношений между Россией и Монголией от 5 ноября 1921 г. Данное Соглашение стало основополагающим документом в практической деятельности Т. Р. Рыскулова. Это — первый правовой документ, определивший всестороннее сотрудничество между Советской Россией и Народной Монголией. Он был положен в основу длительного (до настоящего времени) советско-монгольского экономического и культурного сотрудничества. В этой связи сделаем небольшое отступление и подчеркнем, что возникшее с первых же дней победы народной революции в Монголии, советско-монгольское сотрудничество стало первым опытом (не всегда удачным) экономических и культурных отношений нового типа. Это был принципиально новый тип международных отношений, исключавший эксплуатацию и угнетение одной нации другой и устанавливавший взаимовыгодное сотрудничество суверенных и равноправных государств, отвечавшим коренным интересам трудящихся масс,
 
К сожалению, были отступления не всегда объяснимого и до сих пор необоснованного порядка, нарушевшего принципы интернациональной политики двух братских государств. Причем тем более удивительного в современных условиях, когда вроде бы не было видимых, во всяком случае заметных отступлений от основ интернациональной политики. Между тем очевидно, следует в принципе согласиться с президентом Монголии, когда он в газете “Правда” писал: “Обстоятельства, время наложили отпечатки на различные пласты истории взаимоотношений двух стран. Здесь можно назвать негативные последствия, которые имели место для нашего торгово-экономического сотрудничества периода культа личности и командно-административной системы. Мой долг президента перед своим народом сказать и о глубоко ранимом национальном достоинстве монголов, потерявших государственных деятелей, лучших своих сыновей и дочерей в ходе массовых репрессий, проводившихся командой Сталина и их агентами здесь, в Монголии. Все поймут и горечь народа, свято верившего в необходимость и плодотворность "всестороннего и равноправного сотрудничества, и обнаружившего, что задолжал громадную сумму, так и не сумев за все это время наполнить экономический потенциал, достаточный для возвращения кредитов".
 
Однако не все сказанное президентом справедливо. На мой взгляд следовало бы сконцентрировать внимание и на других аспектах советско-монгольского сотрудничества.
 
Прежде всего, и это — во-первых, вряд ли правомерно брать в кавычки “всестороннее и равноправное сотрудничество”. Что оно было “всесторонним” — в этом очевидном явлении не приходится сомневаться. Это — аксиома. В самом деле, из-за низкого уровня общественного и экономического развития Монголия не могла обойтись без поддержки извне. И помощь пришла — из Советского Союза и от Исполкома Коминтерна, одним из представителей которых был Т. Р. Рыскулов.
 
Во-вторых, разумеется, в этой помощи были и существенные изъяны, но суть которых проявилась не сразу. Во всяком случае, не в период работы Т. Р. Рыскулова в Монголии. Изъяны состояли в том, что формы хозяйствования, несоразмерные специфике Монголии с ее кочевым уклоном жизни, отраслевой однобокостью и общей экономической неразвитостью привели (и не могли не привести) к устойчивым привычкам иждивенчества. А это в свою очередь вырабатывало потребительский подход к использованию национальных богатств страны и иностранной помощи. Этому способствовали и постоянные финансовые влияния в виде советских кредитов. Но самое главное состояло в том, что все эти процессы отрицательно отражались на развитии национального самосознания народа. Это и понятно, ибо многие элементы традиционной культуры Монголии, в том числе и ламаистской религии с ее философией и монастырями рассматривались в пылу революционного энтузиазма только как наследие “проклятого феодального прошлого”, как справедливо писал президент Монголии П. Очирбат.
 
Наконец, и это — в-третьих, нельзя забывать и то, о чем тоже справедливо писал президент Монголии: “Сегодняшний облик народного хозяйства определяется новыми отраслями. В начале 1990 г. в производстве национального дохода промышленность занимала 48 процентов, строительство — 11,5 процента.
 
За 70 лет численность населения Монголии утроилась, вдвое увеличилась средняя продолжительность жизни, в целом ликвидирована неграмотность".
 
При этом отметим (уже от себя), не будем говорить о гарантиях военной безопасности монгольской государственности (имеется в виду японский милитаризм).
 
Мы остановились на данных положениях сравнительно подробно только лишь потому, что у истоков всестороннего и братского содружества двух народов — добрых соседей — стоял Турар Рыскулов.
 
Рыскулов сознавал, что характер советско-монгольского соглашения от 5 ноября 1921 г. обязывал его проводить линию, принципиально отличную от политики империалистических государств. Эта линия должна была способствовать обеспечению не только политической, но и экономической самостоятельности. Это была новая, принципиально отличная от курса капиталистических государств по отношению к другому, тем более малому и слаборазвитому государству, официального представителя, проводящему в жизнь принципы и политику своего государства. Это и понятно, так как Т. Р. Рыскулов в качестве официального представителя одним из первых должен был начать претворять в жизнь принципы социалистического содружества, основанные на принципах пролетарского интернационализма.
 
В правильности выбора и определения своей линии Т. Р. Рыскулова убедили и другие правовые акты Советского государства по отношению к Монголии. В частности, речь идет о том, что еще в 1922 г. Советское правительство отменило на советско-монгольской границе ввозные и вывозные пошлины. Далее, по монголо-советскому торговому договору, заключенному в 1923 г., советским организациям разрешалось вести торговые операции в Монголии. Именно на основе данного договора была развернута деятельность таких советских организаций, как Центросоюз, акционерных обществ “Икреть”, “Сибгосторг”, “Даль-госторг” и других советских торговых организаций, которые работали в тесном контакте с монгольской потребительской кооперацией. Наконец, Т. Р. Рыскулов знал, что уже в 1922—1923 гг. для подготовки монгольских кадров в Монголию направлялись советские специалисты в качестве преподавателей в средних школах и на педагогических курсах.
 
К приезду Т. Р. Рыскулова конституционная монархия, как форма государственного устройства Монголии, была упразднена. Началась подготовка к выборам делегатов Первого Великого Монгольского Хурала. Одновременно завершилась трудоемкая деятельность по отстранению представителей феодалов от занимаемых должностей в местных органах власти. На их место были выдвинуты представители трудового крестьянства. От прежних правителей хошунов у власти осталось не более 10 процентов.
 
Т. Р. Рыскулов знал, что в первые годы после победы народной революции МНРП считала необходимым использовать отдельных представителей феодального класса и старой интеллигенции в государственном аппарате. Тактика партии по отношению к феодалам старой интеллигенции была осторожной и гибкой. К примеру, партия поддержала ту часть интеллигенции и отдельных представителей класса феодалов, которые, встав на сторону нового народно-демократического строя, активно включилась в общенародную борьбу за развитие страны по некапиталистическому пути. Такая политика имела много общего с той, которая проводилась РКП (б) в Советском Туркестане. В этой связи Турару Рыскулову в значительной степени помог его многогранный опыт работы в качестве Председателя Туркестанского ЦИКа и особенно на посту Председателя Совнаркома Туркестанской Автономной Советской Социалистической Республики. Его рекомендации были использованы при осуществлении различных мер по слому старой государственной машины. Особенно они были ценны в процессе упрочения новой народной власти во всей системе государственного строя при утверждении и укреплении народных хуралов (народных Советов), в которых воплотились ленинские идеи крестьянских Советов как Советов трудящихся масс. Как известно, В. И. Ленин писал: “Вполне понятно, что крестьяне, находящиеся в полуфеодальной зависимости, отлично могут усвоить идею советской организации и осуществить ее на деле. Ясно также, что угнетенные массы, эксплуатируемые не только торговым капиталом, но и феодалами и государством на феодальной основе, могут применить это оружие, этот вид организации и в своих условиях. Идея советской организации проста и может быть применима не только к пролетарским, но и к крестьянским феодальным и полуфеодальным отношениям”.
 
Данное ленинское положение Т. Р. Рыскулов претворил на практике совместно с монгольскими товарищами по партии и Коминтерну. Но теория теорией, а практика в ее конкретном претворении в жизнь — совершенно другое. Именно в этом (в вопросах претворения ленинской идеи о крестьянских советах) Т. Р. Рыскулов использовал свой туркестанский опыт. Здесь он учел два основных направления деятельности крестьянских Советов: для оседлого населения и для ведущих кочевой и полукочевой образ жизни. Особенно важен был опыт (а, следовательно, и рыскуловские рекомендации) кочевых районов многонационального Туркестана. В этой связи Т. Р. Рыскулов использовал формы и методы проведения первой земельно-водной реформы 1921—1922 гг., последующее проведение землеустройства Туркестанской республики.
 
Можно с твердой уверенностью утверждать, что в деятельность Монгольской народно-революционной партии по установлению революционно-демократической диктатуры трудового аратства, политической основой которой стали народные хуралы, вложен и посильный вклад Т. Р. Рыскулова. Эта диктатура была орудием укрепления революционно-демократической власти в Монголии. В рассматриваемое время она представляла собой наиболее целесообразную политическую форму развития Монголии по некапиталистическому пути. В последующем своем историческом развитии революционно-демократическая диктатура трудового крестьянства стала предпосылкой для утверждения диктатуры рабочего класса и трудового аратства. При этом особенностью и, разумеется, преимуществом революционно-демократического строя в Монголии являлось то, что уже с первых дней победы народной революции государственная власть перешла в руки народных масс. Именно благодаря этому революционно-демократическая диктатура трудового аратства могла осуществить серьезные социально-экономические преобразования в интересах широких трудящихся масс.
 
Все это для нас с вами, дорогой читатель, стало ясным сейчас. Правда, ясным не в полной степени и прежде всего потому, что еще осталось много “белых” и “черных”, и “красных” пятен в истории мирового социалистического строительства, в частности в области всестороннего сотрудничества СССР и МНР. В рассматриваемое же нами время многое было не только неясным, но даже и непредсказуемым, неопределенным, не только в отдаленном, но и ближайшем будущем. Неясным было и для Т. Р. Рыскулова. Ему в его работе политического советника партийного и государственного руководства Монголии помогали знания, опыт руководителя, природная мудрость. Его деятельность помогла сформулировать весьма важные, а потому и необходимые главные направления осуществления революционно-демократической диктатуры трудового аратства. Среди них Т. Р. Рыскулов выделил:
 
— борьбу против политической экспансии и экономического давления со стороны мирового империализма, обеспечение национальной независимости страны;
 
— фундаментальная ломка (полное разрушение) феодальных производственных отношений, которые тормозили развитие производительных сил монгольского общества;
 
— подавление сопротивления свергнутого эксплуататорского класса;
 
— создание новой экономики и культуры в стране;
 
— обеспечение необходимых предпосылок постепенного перехода страны к социализму, минуя капиталистическую стадию развития.
 
Эти направления конкретизировались Тураром Рыскуловичем в целом ряде предложений по проведению мероприятий, осуществлению тех или иных догм. Он высказывал их в ЦК МНРП, в правительстве Монголии, в личных беседах с партийными и государственными деятелями Монгольской Республики. Среди них прежде всего с X. Чойбалсаном, Б. Цэрэндоржем, Ц. Домбадоржем, Н. Жадамбой.
 
К числу наиболее крупных социально-экономических преобразований, начавшихся во время пребывания Т. Р. Рыскулова в Монголии, следует отметить решение аграрного вопроса. Оно было тесным образов связано с сущностью и особенностями аграрных отношений дореволюционной Монголии — страны с типичными феодальными производственными отношениями. Как известно, любой тип производственных отношений характеризуется прежде всего главным образом формой собственности на средства производства. Такой формой собственности в дореволюционном монгольском обществе были одновременно землевладение и скотовладение. Именно они определили характер социально-экономических отношений, взаимоотношений людей в обществе, причины господства и подчинения. Отсюда — своеобразие аграрной проблемы в феодальной Монголии заключалось в состоянии собственности не только на землю, но и на скот.
 
Это своеобразие тщательно учитывалось Т. Р. Рыскуловым. Оно было тем более важным в связи с тем, что Монгольская народно-революционная партия к этому времени не имела своей специально разработанной аграрной программы. Именно поэтому, с учетом и главным образом основываясь на своем туркестанском опыте, равно как и на опыте туркестанских большевиков, в осуществлении земельно-водной реформы и землеустройства, Т. Р. Рыскулов рекомендовал решение следующих проблем:
 
— ликвидация экономической мощи класса феодалов;
 
— освобождение аратских хозяйств от эксплуатации иностранного торгово-ростовщического (главным образом — китайского и манчжурского) капитала;
 
— ограничение и вытеснение зарождавшихся (национальных) хозяйств капиталистического типа;
 
— поддержка частнохозяйственной инициативы аратских хозяйств в развитии скотоводческого хозяйства;
 
— постепенное превращение натуральных аратских хозяйств в мелкотоварные хозяйства.
 
В то время нигде в мире не решались аналогичные проблемы с постановкой задач, решаемых народной революцией. Их формирование (что уже являлось огромным шагом в дальнейшем развитии марксистской теории) стало одной из заслуг Т. Р. Рыскулова в период его работы в Монголии. Решение вышеперечисленных проблем началось с решения земельно-пастбищного вопроса. И здесь проявилось своеобразие Монголии, которое было учтено Т. Р. Рыскуловым с учетом своего туркестанского опыта. А своеобразие состояло в том, что стоявшие во главе хошу-нов феодалы были не только политическими хозяевами, но и земельными собственниками. Что-то вроде баев и манапов Казахстана, хотя аналогия и не вполне достоверна. Так вот,— еще в 1921 г. правительство Народной Монголии запретило частное владение земельно-пастбищными угодиями. А в 1923—1924 гг., т. е. накануне приезда Т. Р. Рыскулова в Монголию, особенно во время его пребывания в Республике, в результате ликвидации хо-шунов, как феодальных наследственных удельных владений, феодальная земельная собственность была ликвидирована. Уже на основе первой Монгольской народной конституции, в разработке которой Турар Рыскулович принимал непосредственное участие, земля как объект собственности, становится государственной собственностью. “Вся земля и ее недра, леса, воды и их богатства в пределах территории Монгольской Народной Республики... являются общенародным достоянием и находятся всецело в распоряжении народа, частная собственность на них не допускается”,— говорилось в первой Конституции МНР.
 
Ликвидация феодальной собственности на землю имела огромные политические и социально-экономические последствия. Прежде всего потому, что из рук феодалов было вырвано одно из главных средств ведения феодального хозяйства. А ликвидация частного землевладения положила начало формированию всенародной собственности в экономике страны. В этой связи следует отметить, что у истоков этого величайшего исторического процесса находился Т. Р. Рыскулов. Его участие в решении земельно-пастбищного вопроса во многом облегчило впоследствии социалистическое преобразование единоличных аратских хозяйств в МНР. Это и понятно, так как, по словам В. И. Ленина: “национализация земли есть не только ’’последнее слово" буржуазной революции, но и шаг к социализму". Последствия решения данной проблемы были весьма значимы. И вот почему: когда в конце 50-х годов завершился переход аратских хозяйств на путь коллективного ведения хозяйства, перед Монголией уже не стояла задача обобществления земельно-пастбищных угодий. Другое дело — как протекал дальше процесс исторического развития экономики, в том числе и сельского хозяйства Монголии. Но в последующих преобразованиях сельскохозяйственного производства Т. Р. Рыскулов уже не участвовал.
 
Но вернемся к рассматриваемому времени и к деятельности Турара Рыскуловича в качестве “советника” (если перевести определение его роли и места в Монголии по современным понятиям). Дело в том, что отмена крепостнических отношений нанесла серьезный удар не только политическому господству классов феодалов, но их экономической мощи. В самом деле, монгольские феодалы потеряли в лице раскрепощенных аратов даровую рабочую силу, что, естественно, стимулировало развитие их личного скотоводческого хозяйства и открывало возможности для дальнейшего развития производительных сил молодой народной республики. Конечно, следовало учитывать и то обстоятельство, что крепостные связи между феодалами и бывшими крепостными аратами не могли сразу исчезнуть с отменой крепостных отношений в стране. Используя сохранявшееся влияние, феодалы зачастую эксплуатировали своих бывших “хамжилга” (крепостных). Но это были уже не те араты, забитые феодалами и забытые судьбой. Они работали у феодалов уже в качестве наемных работников. А это было важно прежде всего в качестве наемных работников. Было важно прежде всего потому, что бывшие крепостные араты, имевшие небольшое количество скота в личном хозяйстве, едва-едва сводили концы с концами.
 
В этих условиях крупным политико-экономическим мероприятием, способствовавшим развитию слабой монгольской экономики, стало аннулирование задолженности аратов иностранным (главным образом китайским и манчжурским) ростовщикам. Сумма была большая и составляла в среднем около 700 рублей на одно аратское хозяйство (по курсу 1918 г.). Вопрос обсуждался в Центральном Комитете МНРП с участием Т. Р. Рыскулова. В сентябре 1924 г. в соответствии с указанием ЦК МНРП монгольское правительство аннулировало все долги иностранным ростовщикам. Одновременно был аннулирован и государственный долг бывшей Автономной Монголии.
 
Важное место в аграрной политике МНРП занимала конфискация феодальной собственности на скот. В монгольских условиях скот в руках феодалов являлся одним из основных средств производства. Между тем, несмотря на то, что земля (пастбища) — перешли в общенародную собственность; несмотря на отмену феодально-крепостнических отношений, скотом по-прежнему владели феодалы. А это была огромная экономическая сила. Так, по данным 1928 г. феодальные хозяйства, составлявшие 4,1 процента общего количества хозяйств, владели примерно 13 процентами всего поголовья скота страны, а вместе с монастырским хозяйством — около 30 процентов. Поэтому для полной ликвидации экономической мощи феодалов была необходима конфискация скота и имущества феодалов.
 
Не останавливаясь подробно на освещении данных вопросов, отметим лишь оценку советского опыта монгольскими историками. В книге “Исторический опыт братского содружества КПСС и МНРП в борьбе за социализм” они писали: “Таким образом, задача конфискации феодальных хозяйств была решена успешно. При ее решении МНРП творчески использовала опыт Коммунистической партии Советского Союза по ликвидации экономической мощи баев и феодалов в республиках Средней Азии и Казахстана”. Написанная в годы расцвета застоя, когда Т. Р. Рыскулова советские историки по-прежнему обвиняли в различных прегрешениях против партии и Советской власти, книга косвенно оценивала большие заслуги Турара Рыскулова в деле советско-монгольского сотрудничества. В самом деле, ведь “опыт Коммунистической партии Советского Союза по ликвидации экономической мощи баев и феодалов в республиках Средней Азии и Казахстана” заимствовался в значительной мере из того исторического времени, когда Т. Р. Рыскулов занимал ведущее положение в указанных республиках. Как уже известно читателю, он был, в частности, председателем Туркестанского ЦИКа и председателем Совнаркома Советского Туркестана, на основе размежевания которого в 1924 г. и начали создаваться республики Средней Азии и Казахстана.
 
В результате ликвидации феодальной собственности на скот и перераспределения основного богатства Монголии в пользу трудящихся значительно уменьшилось количество бедняцких хозяйств аратов, а середняцкие хозяйства увеличивались. Свыше 25 тысяч бедняцких хозяйств получили 56 тысяч бод скота.
 
В целом же, деятельность Т. Р. Рыскулова в аспекте решения аграрного вопроса в Монголии была весьма успешной. Практика осуществления революционно-демократических аграрных преобразований в Монголии и участие в ией Турара Рыскуловича показала, что разрешение определенного вопроса является одним из необходимых условий осуществления радикальных преобразований, способствующих преодолению экономической отсталости и обеспечению прогрессивного развития экономики колониальных и слаборазвитых стран. Более того, аграрные преобразования могут быть эффективными в том случае, если они являются последовательными и направлены на ликвидацию феодализма (или их остатков), с целью удовлетворения жизненных интересов широких слоев населения, при их активном участии. Наконец, по своей социальной сущности аграрные преобразования, как в целом и решение аграрного вопроса носят ярко выраженный классовый характер.
 
Но Т. Р. Рыскулов великолепно осознавал, что в функции революционно-демократической диктатуры аратства в Монголии входили не только задачи ликвидации феодализма и его пережитков, но и задачи преобразования социально-экономической основы государства, создания новой экономики и культуры страны. Об этом свидетельствовал его опыт работы не только Председателем СНК Туркестанской АССР, но и деятельность на посту заместителя наркома по делам национальностей. Особенно же много он вынес в этом аспекте как участник и делегат Первого съезда народов Востока, проходившего, как уже известно читателю, в сентябре 1920 г. в Баку.
 
В самом деле, в виду крайней культурной отсталости дореволюционной Монголии необходима была борьба за ликвидацию старой феодальной и утверждение новой народно-демократической идеологии. В этой связи, разумеется, проводилась большая работа по ликвидации массовой неграмотности населения, созданию основ системы народного образования. Особенно много уделялось внимания преодолению идейного влияния ламаистской религии на народные массы. Это была серьезная политическая проблема, без разрешения которой не представлялось возможным ликвидировать не только пережитки, но и влияние феодализма, особенно в области идеологии и сознания людей. Ламаизм, господствовавший на протяжении многих веков в духовной жизни монгольского народа, представлял собой значительную идеологическую силу. Поэтому борьба с ней предстояла непростая и длительная.
 
В этой связи рекомендации Т. Р. Рыскулова исходили из того, точнее, основывались на том, что новая демократическая культура Монголии должна была развиваться на основе не отрицания всего старого, а усвоения лучших сторон духовного наследия прошлого с тем, чтобы разбудить в народе созидательные силы трудящихся и обеспечить их расцвет. Вместе с тем он понимал, что преодоление многовековой отсталости в области культуры, создание современной системы народного образования, ликвидация массовой неграмотности, формирование народной интеллигенции — все это требовало огромного напряжения сил. Одной из основных форм сотрудничества в этом аспекте стала подготовка монгольских кадров в советских учебных заведениях. В этой связи отметим, что еще летом 1922 г. полномочный представитель СССР в Монголии Охтин сообщил Центральному Комитету МНРП о выделении монгольским слушателям 15 мест для обучения в Коммунистическом университете народов Востока (КУТВ). Кстати отметим, что данное высшее учебное заведение, готовившее кадры в области гуманитарных, обществоведческих, экономических и политических дисциплин, было создано при непосредственном участии Турара Рыскулова в бытность его работы заместителем наркома по делам национальностей. В этом же университете ему приходилось неоднократно выступать перед слушателями с лекциями и докладами. Тематика его выступлений была связана главным образом с развитием национальногосударственных отношений в Российской Федерации и Советском Союзе с национально-освободительным движением на Востоке. Он активно участвовал в разработке учебных планов и подготовке учебных пособий для слушателей. В стенах университета выступали видные партийные и государственные деятели. Среди них: М. И. Калинин, В. В. Куйбышев, А. В. Луначарский, Г. В. Чичерин; читали лекции Максим Горький, Феликс Кон, Емельян Ярославский, Иван Иванович Скворцов-Степанов.
 
Т. Р. Рыскулов принимал опосредованное участие в подготовке и создании департамента народного здравоохранения Монголии, начавшего функционировать с 1925 г. Именно этот департамент стал осуществлять конкретное руководство по созданию в Монголии системы народного здравоохранения. Была установлена бесплатная медицинская помощь населению независимо от социального происхождения и национальной принадлежности. У нас нет конкретных материалов участия в этом одном из важнейших направлений развития монгольского общества. Но если учесть, что в свое время Турар Рыскулович работал наркомом здравоохранения в Туркестанской АССР и занимал пост председателя Центральной комиссии по борьбе с холерой в Туркестане, трудно представить, что при энергичной натуре он оставался бы равнодушным. Тем более, что опыт организации здравоохранения, особенно борьбы с эпидемиями, у него был весьма существенный. Наше предположение становится более вероятным, если мы учтем, что в целом в Монголии медицинского персонала крайне не хватало при наличии крайней антисанитарии и высокого процента заразных заболеваний. К примеру, даже в 1927 г. в Монголии работало всего лишь 8 врачей и 12 медицинских работников.
 
Не могло пройти мимо Турара Рыскуловича и такое направление советско-монгольского сотрудничества, как развитие научных изысканий в области минерально-сырьевых ресурсов Монголии. Уже в 1925 г. при правительстве Советского Союза была создана специальная так называемая Монгольская комиссия, в задачу которой входило всестороннее изучение Монголии (несколько позже было передано в ведение АН СССР). В то время основной формой сотрудничества было направление различных научных экспедиций с целью изучения конкретно поставленных перед ними вопросов. У истоков создания данной комиссии стоял Т. Р. Рыскулов. В их работе принимали участие такие советские ученые, как А. М. Поздеев и Г. Н. Потанин, П. К. Козлов и Н. И. Превальский, В. Л. Комаров и В. А. Обручев, С. А. Кузин и Б. Я. Владимирцев, внесших серьезный вклад в изучение природных условий, истории и культуры Монголии. Через год, на основе опыта работы первых советских экспедиций в Монголии, в июле 1926 г. было заключено Соглашение Монгольской комиссией при СНК СССР и Комитетом наук МНР о направлении восьми экспедиций (геологической, по изучению почв, животного и растительного мира, археологической, по изучению монгольского языка и его диалектов). При этом отметим, что все экспедиции организовывались за счет советской стороны, а большая часть ценных находок (не говоря уже о составленных в ходе экспедиционных работ научных материалов) передавались Комитету наук МНР. Результативность деятельности экспедиций была исключительно высока. Так, геологоразведочные работы позволили выявить в Монголии такие полезные ископаемые, как медь, золото, каменный уголь, сланцы.
 
Таковы были, по нашему представлению, основные направления деятельности Т. Р. Рыскулова в Монголии. Если говорить коротко о социально-историческом содержании итогов его разносторонней деятельности, то они могут быть представлены следующим образом:
 
Во-первых, они были основаны на принципах равенства, невмешательства во внутренние дела национального движения и пролетарского интернационализма. Его деятельность “советника” в корне отличалась от тех окриков, командования, высокомерия, подчас и некомпетентности многих “советников” хрущевских и брежневских времен.
 
Во-вторых, взаимоотношения Т. Р. Рыскулова и партийно-государственных руководителей Монголии воплощали собой классовый союз представителей двух революционных сил (советский и народно-демократический), который в социально-историческом аспекте обоюдно обогатился. 
 
В-третьих, деятельность Т. Р. Рыскулова стала реальным воплощением исторически необходимой конкретной помощи передового рабоче-крестьянского государства слаборазвитому народному демократическому государству. Целью этой помощи являлась посильная ликвидация отсталости монгольского народа с тем, чтобы монгольское общество поднялось до уровня передовых.
 
В-четвертых, построенная на принципе взаимопомощи, реальная помощь получила свое дальнейшее развитие и охватила впоследствии широкую гамму политических, социальных, экономических, идеологических отношений.
 
В-пятых, они целенаправлялись и обеспечивались политическим и идеологическим сотрудничеством РКП (б), МНРП и Коминтерном как дружба между коммунистической и революционно-демократической партиями, международным коммунистическим и рабочим движением. К сожалению, где-то в анналах перестройки мы по существу предали забвению международную солидарность трудовых масс, мирового коммунистического, рабочего и национально-освободительного движения, стыдливо прикрываясь лозунгами и принципами общечеловеческих ценностей. Прикрываемся, убеждаем себя и других, забывая, что одно не исключает другого, а главное то, что коммунизм, как цель, как движение, как идеология в основе своей несет одно — служение человеку.
 
Но не только в архивных и печатных документах (партийных и государственных), газетных и журнальных материалах, музейных экспозициях и мемуарах, в трудах и публикациях самого Турара Рыскуловича отражена его многогранная и всесторонняя деятельность в Монголии. Роль Рыскулова в подготовке и проведении Первого Великого Народного Хурала показана художественным образом монгольским писателем, лауреатом Государственной премии МНР, Лодонгийном Тудэвом. Имея ученую степень советского кандидата наук, он на основе многочисленных документальных материалов написал политический роман “Первый год республики”. Не будем анализировать данное произведение, приведем лишь отрывки из него, непосредственно посвященные Рыскулову.
 
Но вначале приведем сообщение из газеты “Ардын эрх” ("Право народа").
 
“12 числа 10 месяца этого года многочисленные делегаты 1 Великого Народного Хурала прибыли на открытие его в здание Центрального Комитета Народной партии. Были укращены красными полотнищами здания ЦК партии, народного правительства, многих других учреждений. В зале заседаний съезда стены и потолок были увешаны, украшены красной, желтой материей, различными картинами, красными транспарантами со стихотворениями”.
 
Газета “Ардын эрх” ("Право народа") № 36,
20 числа, 10 месяца, 14 года монгольского
государства или 18 ноября 1924 г. Столичный
Хурээ (Курень).
 
От себя дополню, что делегаты прибыли со всех районов и уголков страны, из Хангая и Гоби, степняки и горцы. Здесь были буряты в островерхих шапках с завязанными тесемками и дубленых; казахи в высоких шапках с расширяющимися кверху ушами; халхасцы в шапках, обитых лисьей шкурой, обутые в сапоги с загнутыми вверх носками; дюрбеты, заложившие за спину руки с засученными руками дээла, на кончиках их заплетенной черной косы был завязан сыромятный ремень.
 
Далее, выдержки из текста романа.
 
...Делегаты единогласно избрали в почетный президиум председателя Центрального Комитета Народной партии Ц. Дамбадоржа, председателя ВЦИК СССР М. И. Калинина, наркома иностранных дел Г. В. Чичерина, посла СССР в Монголии Васильева, премьер-министра правительства Бурят-Монголии Ербакова, представителя Коминтерна Рыскулова.
 
...Председательствующий объявил, что слово предоставляется уполномоченному Коминтерна Турару Рыскулову. На трибуну вышел коренастый молодой человек, отличающийся от монгола только тем, что носил очки. Он начал свою речь словами:
 
— От имени Исполкома Третьего Интернационала горячо и сердечно приветствую Великий Народный Хурал Монголии!
 
Т. Рыскулов подробно рассказал о целях и задачах Третьего Интернационала, о международном положении, в заключении своего выступления отметил:
 
— Прибыв по поручению Коминтерна в Монголию, я с восхищением увидел, как много сделали, совершили за прошедшее время Монгольская народная партия и народная власть. Поэтому выражаю уверенность в том, что ваше государство, помогая и укрепляя свои связи с малыми отсталыми странами, будет способствовать победе великого дела Коминтерна. Думается, что вы должны крепить свою дружбу с народами Страны Советов, чтобы отстоять свою свободу от посягательств и происков реакционных китайских правителей, милитаристов. Вам необходимо уделить внимание упрочению оборонной мощи, взаимосвязей с китайскими бедняками, трудящимися массами".
 
Дополню от себя: это была краткая, но содержательная речь с программными пожеланиями и рекомендациями Коминтерна на будущее Монголии. Речь политического представителя международного движения мирового пролетариата, для которой были характерны не интересы какой-либо замкнутой политической организации, а интересы трудящихся всего мира. В этом отношении отметим лишь один штрих выступления: зная о полной недоброжелательности к китайским империалистам, ко всему, что напоминало о бывших ростовщиках и завоевателях из Китая, Рыскулов тем не менее как истинный интернационалист призвал к солидарности с китайскими трудящимися массами.
 
Далее, на вопрос одного из делегатов о различии между Великим и Малым Хуралом Монголии Турар Рыскулович ответил:
 
“Я помогал составлять проект Конституции. Поэтому постараюсь ответить Вам. По моему предложению предлагается созывать Великий Хурал один раз в год для обсуждения самых важных государственных дел. Если созывать его чаще, то потребуются значительные расходы и затраты. В перерыве между его сессиями будет вести государственные дела исполняющий его обязанности и избираемый им Малый Хурал. Члены его будут отправляться для ознакомления с положением дел на места, что позволит укрепить связи высшего органа власти с массами”.
 
Из романа узнаем, что Рыскулов не только помогал готовить проект первой Конституции, что само собой уже большая ответственность и большая честь посланцу Коминтерна. Его предложения были учтены делегатами при утверждении названия столицы. Вот как это описывается в романе:
 
“А как, по-вашему, можно назвать по-новому нашу столицу Нийлэл-хурээ? Это название связано не с самыми лучшими страницами нашей истории. Поэтому, по-моему, нужно изменить его, дать столице нашей Родины название, символизирующее ее новую жизнь,— обратился к присутствующим председатель Великого Народного Хурала Жадамба.
 
— Думаю, что надо дать нашей столице красивое, звучное название,— добавил премьер-министр.
 
Делегаты помолчали в глубоком раздумьи и начали предлагать варианты.
 
— Некоторые делегаты предлагают впредь именовать нашу столицу город Батор. Неплохое название. А как вы думаете, товарищ Рыскулов?— обратился к председателю Коминтерна председатель Великого Народного Хурала Жадамба.— А что, если назвать в соответствии с духом нашего времени Улан-Батором — Красным Богатырем. Ведь он будет Красным Богатырем, несущим отсталым и угнетенным аратам свободу и счастье. А каково ваше мнение, товарищи делегаты?— отозвался Турар Рыскулов.
 
— По-моему, верное, хорошее название. Пусть столица нашей Народной республики — Улан-Батор станет подлинным центром, дающим всем обездоленным и угнетенным настоящую свободу!— провозгласил делегат Давадай.
 
Все присутствующие вскочили с мест, зааплодировали, под сводами зала разнеслось многоголосое “Ура!” .
 
Так впервые в многовековой истории Монголии араты-монголы провозгласили свою Народную Республику, приняла свою Конституцию и определили судьбу своей Родины и ее столицы.
 
Рыскулов обратил внимание на то, что Великий Хуралдан при выборах Малого Хуралдана встал на путь включения в его состав аратов-худонцев. В результате, по социальному составу избранными оказалось: 24 — простые араты (средние и бедные), 4 — бывшие тайджи (дворяне), 2 — бывшие нойона (князья). Тем самым была подчеркнута твердая ориентация на бедные и средние слои аратского населения, как основы классовой базы республиканской Монголии.
 
Небезынтересно отметить и наблюдения Рыскулова в области внешнего проявления особенностей республиканской жизни. В этой связи Рыскулов приводит выдержку из доклада Министерства внутренних дел Монголии: “Правительство наше особым положением ограничили права ванов, чунов, тайджи и прочих. Но начиная с настоящего года, сообразуясь с духом народного правления, министр внутренних дел Це-Цен-Хан и премьер правительства Бэйса-Церен-Дорчжи "добровольно" сложили с себя звание “герцога” и “маркиза”, а по примеру их отказались от звания ванов, чунов, тайджи еще 69 человек". В этой связи Рыскулов отмечает, что это явление, особенно после проведения Великого Хуралдана, начинает принимать прямо-таки “эпидемический” характер. Также стали часты случаи снятия традиционных кос. Сняли косы прежде всего военный министр Максаржан, министр народного хозяйства Амор, бывший министр финансов Дорчжи-Мейрен. Разумеется, их примеру активно последовали многие чиновники государственных учреждений.
 
...Спустя несколько месяцев в своей статье для читателей журнала “Новый Восток” Турар Рыскулович писал:
 
“С момента окончания Великого Хуралдана пропало всего полгода, а результаты его работы... уже сказываются в текущей жизни Монгольской Народной Республики. По [его] решениям массы в худонах начинают давать себе отчет во многом, что прежде было для них неясно. Ориентация на беднейшие и средние аратские слои населения как основу классовой базы республики начинает узакониваться и входить в обиход и в худонах”.
 
Он выразил твердую уверенность в том, что в условиях устойчивого внешнеполитического положения (имея в виду соседство укреплявшегося Советского Союза) государственное и хозяйственное строительство будет налаживаться ускоренными темпами, а руководство народом Монгольской народной революционной партией дадут возможность монгольским трудящимся добиться осуществления всех задач, стоящих перед Монгольской Республикой.
 
...10 июля 1925 г. Центральный Комитет МНРП на своем заседании целиком и полностью одобрил деятельность Рыскулова в Монголии. Посланец Коминтерна и советский коммунист своей работой заслужил благодарность Народной Монголии
 
А через месяц, в августе 1925 г., нарком по иностранным делам СССР, соратник Ленина и испытанный боец большевистской гвардии, чью похвалу всегда было нелегко заслужить, Г. В. Чичерин, характеризуя деятельность Т. Р. Рыскулова в Монголии, писал: “Его политическая линия в общем глубоко правильна и должна быть нами поддерживаема”.
 
Политическая значимость и оценка профессиональной деятельности Рыскулова в Монголии, судя по двум вышеприведенным документам, в комментариях не нуждаются. Отметим лишь, что предвидение Рыскулова об успешном государственном и хозяйственном развитии Монголии полностью подтвердилось. Интернационализм и дружба народов помогли трудолюбивым монголам в бывшей глухой степи построить новые города Дархан, Эрдэнэт и Баганур. На востоке страны город Чойбалсан превратился в современный промышленный центр. В Монголии каждый четвертый человек учится в каком-либо учебном заведении. На каждые 10 ООО. человек приходится 22 врача. Бывшая страна монахов и лам ныне имеет Академию наук, чьи научно-исследовательские институты ведут изыскания во всех отраслях науки. Как полноправный член Организации Объединенных Наций Монголия поддерживает дипломатические отношения с более чем 90 странами, а культурные и торговые — свыше 40 стран мира. (Во времена Рыскулова лишь Советский Союз поддерживал дипломатические, торговые и культурные отношения с Монголией).
 
...Через пятьдесят лет после подвига Великого Хурал-дана в Монголии впервые проведены альтернативные выборы в высший государственный орган власти, а в 1990 г.— учрежден пост президента Монголии. Теперь уже президент стал главой народного государства, гарантом независимости Монгольской Народной Республики и единства монгольского народа. При этом следует отметить, что новая Конституция Монголии основывается на идее преемственности традиции монгольской государственности народной республики, в истоки которой внес свою посильную (и весомую) лепту Турар Рыскулов.
 
В связи с 70-летием монгольской народной революции президент МНР Пунсалмагийн Очирбат писал в газете “Правда”:
 
“Отмечая замечательный юбилей в истории страны, мы, как и прежде, отдаем дань уважения многим представителям народов Советского Союза, ценой своих жизней внесших вклад в защиту свободы и суверенитета Монголии. Мы благодарим советских людей за личное содействие современному развитию нашей страны. Взаимоотношения народов двух государств-соседей полностью оправдывают народную мудрость о том, что "друг познается в беде". Первые советские врачи самоотверженно боролись за здоровье своих монгольских пациентов, преподаватели из СССР читали лекции в Монгольском государственном университете, открытом при советской помощи в тяжелейший период жизни вашей страны — на втором году Великой Отечественной войны. Мы помним, что тысячи и тысячи монголов приобрели свою квалификацию в СССР, что через знание русского языка большинство наших граждан приобщались и приобщаются к мировой культуре и научно-технической информации".
 
* * *
 
...Хорошее лучше видится на расстоянии. В том числе и “временном расстоянии”. Что же касается близкого времени, то сейчас, почти 70 лет спустя после рыскулов-ского времени в современной Монголии все меньше и меньше вспоминают щедрую помощь северного соседа. Говорят о другом, а именно — кто кому должен. Хорошо, что говорят не трудящиеся, а лишь отдельные представители средств массовой информации, вряд ли выражающие мнение широких масс. Ну что же, бог им судья. Если не бог, то пусть будет память последнего богдо-гегена, в первую годовщину смерти которого и работал в Монголии Турар Рыскулов.
 
Между тем на высшем правительственном уровне установлено, что долг Монголии России составляет свыше 10 миллиардов рублей. Казалось бы, все ясно. Тем более, что создана и действует совместная группа опытных экспертов, которая разрабатывает пути погашения этого долга. Но вот в сентябре 1933 г. монгольская газета “Ардчи-лал” опубликовала статью, посвященную задолженности, но не Монголии России, а наоборот. Автор статьи ничтоже сумняшеся заявляет, что Россия должна Монголии. И ни много, ни мало — 392 миллиарда долларов. Не рублей, не тугриков, а именно — долларов!
 
Долг, по мнению газеты, складывается из 12 позиций, среди которых “за разрушение кочевого хозяйствования — 25 миллиардов”. Между прочим, “разрушению кочевого хозяйствования способствовал и Турар Рыскулов, находясь в Монголии. Но тогда это считалось прогрессом, а сейчас...
 
Может быть, и не стоило бы на все это обращать внимание. Но, к сожалению, данное выступление — не первое и не единичное в монгольской прессе. Уже несколько лет известные в стране экономисты, историки, писатели, журналисты муссируют проблему долгов. Как это делается? К примеру, сравнивается нынешняя цена овцы на городском рынке с международной. Насколько овца на базаре дороже, предлагается делать пересчет в сторону уменьшения государственного долга. Или насчитываются миллиарды долларов “за вовлечение в войны (1939, 1945 гг.)”.
 
Так кто же все-таки кому должен? На этот вопрос истории ответить нетрудно. Ведь за относительно короткий исторический срок в Монголии построены промышленные комплексы, новые города и поселки, шахты и рудники, поднята целина, проложена железная дорога, созданы современные коммуникационные средства.
 
Что же касается истории проблемы долгов между бывшим СССР и Монголией, то о ней старались не говорить. Официально о долгах ничего не было известно. Тем не менее отдельные факты и сведения пробивались через завесу секретности. Они свидетельствуют о том, что монгольская задолженность постоянно снижалась. Так, Сталин по просьбе Чойбалсана не раз уменьшал монгольские долги. И это при том, что речь идет не о десятках дарственных объектов. Очевидно, газета “Ардчилал” не отражает мнение правительственных структур. Но общественное мнение Монголии подобные выступления вводят в заблуждение.