Главная   »   Собрание сочинений в трех томах. Том 2. Т. Р. Рыскулов   »   Глава третья. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ И БЫТОВОЙ СТРОЙ КИРГИЗСКОГО НАРОДА ДО РЕВОЛЮЦИИ ДО ПЕРЕХОДА В ПОДДАНСТВО РОССИИ

Глава третья

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ И БЫТОВОЙ СТРОЙ
 
КИРГИЗСКОГО НАРОДА ДО РЕВОЛЮЦИИ
 
ДО ПЕРЕХОДА В ПОДДАНСТВО РОССИИ
 
Среди киргизского народа до покорения его русскими во времена постоянных столкновений и войн между отдельными племенами и народностями в Средней Азии,когда киргизский народ только что начал окончательно закрепляться на занимаемой теперь территории — господствовал чисто патриархально-родовой строй.
 
Киргизы тогда вели исключительно кочевой образ жизни, передвигались с одного места на другое целыми родами в поисках новых пастбищ или теснимые другими племенами; они сообща защищались от врагов и нападали на них, сообща осуществляли кровную месть, устраивали празднества, исполняли обряды и т. д. Родовые деления (правое и левое крыло, их подразделения и т. п.), отмеченные в первой главе, существовали тогда в полной мере. Во главе родов стояли патриархи аксакалы (старшие в роде), бии (народные судьи из почтенных и лучше знающих родовые обычаи адата лиц) и батыры (народные богатыри), которые и верховодили всем родом.
 
Но со временем, по мере оседания киргизов на определенной территории и уменьшения пастбищного простора, а также под влиянием обмена с другими народами, намечаются уже имущественные неравенства внутри рода. Последний все больше раздробляется. Роль индивидуальной семьи и интересы начинают выявляться резче. В первую очередь родовые принципы нарушают аксакалы, бии и богатыри, которые при дележах начинают злоупотреблять своими правами в пользу своих близких родственников, а также преследовать свои корыстные цели в сношениях с внешним миром от имени рода и т. п.
 
К моменту завоевания Киргизстана русскими, разложение родового строя шло полным ходом, и имущественное неравенство оформилось в общественно-экономической жизни киргизского народа. Население делится уже на две резко противоположные по социальному положению группы: “ак-суек” (белая кость) и “кара-суек” или “пухара” (черная кость). Богатые и влиятельные киргизы, стоящие во главе рода, уже называются манапами (звание, в котором отражено имущественное положение). Манапы эти продолжают по старой традиции управлять родом, но уже совершенно в ином направлении, используя родовые принципы и обычное право адата в личных интересах.
 
Постепенно манапы превращаются, под оболочкой родовых отношений, в феодально-помещичий элемент, на который работает пухара, находящаяся от него в полной экономической зависимости. Манап распоряжался имуществом подчиненных ему киргизов (т. е. пухара) и имисамими. Частично существовало и рабство. Правда, пухара мог перейти под власть другого манапа, но порядки у всех манапов существовали почти одни и те же. Манап от имени рода и пухары распоряжался их землями и скотом, совершал сделки. Если прежде манапами могли быть потомки известных родовых правителей (богатырей и старшин), то теперь в манапы выдвигались иногда даже из слоя более низкого, но по признаку имеющегося богатства.
 
Условия намечающейся земельной и пастбищной тесноты создают тенденцию дробления территории общиннородового владения. Каждая влиятельная группа (скорее манап) захватывает и закрепляет за собою наиболее ценные пастбища на коктау, куздеу и джайлау (летовках и горных пастбищах), а также призимовочные территории. Этот процесс индивидуализации хозяйств и обособленности территории происходит как раз к моменту завоевания русскими Киргизстана.
 
После покорения Россией. После окончательного покорения царской Россией киргизов (1855—1876 гг.) русская власть, установившая новые порядки управления, а также колонизация киргизских земель вносят более решительную коренную ломку в жизнь киргизского народа.
 
Сюда быстро проникает торгово-ростовщический капитал (особенно в связи с закупкой скота и развитием хлопководства в ферганской части Киргизстана), проникают промышленные продукты, усиливается обмен с соседями и т. д., и все это коренным образом перестраивает социально-экономические отношения в среде киргизского населения.
 
Новый порядок управления на основе “Положения об управлении Туркестанским краем” еще больше закрепляет эти распорядки и кладет начало, наряду с ослаблением единоличной роли манапов, усилению вообще эксплуататорской верхушки среди киргизов в лице многочисленной царской туземной администрации, с ее предвыборными способами борьбы и эксплуатацией киргизских масс, когда понятие администрации сливается с понятием манапа, а в массах деление на пухара, администрацию и имущих выявляется еще более резко.
 
К 1900—1910 гг., в связи с усилением колонизации Киргизстана и внедрением торгового капитала, киргизы от чисто натуральной формы хозяйства переходят к хозяйству товарно-денежному с возникновением новых видов смешанных скотоводческо-земледельческих и чисто земледельческих хозяйств. К этому времени не только идет полным ходом разложение родового строя, но терпят изменения и феодальные методы властвования манапов над пухарой.
 
Эта коренная ломка чисто кочевой формы жизни видна из следующих данных (по материалам обследования бывш[его] Переселенческого управления за 1916 г.): по бывш[ему] Пишпекскому уезду из всех киргизских хозяйств, прибегавших в своем хозяйстве к хлебопашеству, было 92—94%, а сенокошению — 82—85%. Чисто кочевых хозяйств было 6,34% и чисто земледельческих — 15,11%. Хозяйств, имеющих посевов от 1,1 до 7,7 га и скота от 1 до 25 единиц в переводе на лошадь (комбинация этих двух признаков), было — 61,63%, что представляет из себя типичную форму хозяйств в Пишпекском уезде. Процент хозяйств, нанимающих рабочих, 32,42%, из коих нанимают на год — 26,06%, а сезонно — 73,94%. Промыслами занято 24,6% всех хозяйств, из которых хозяйств, отпускающих сельскохозяйственных рабочих, — 67,3%. Количество батраков в составе промышленников составляет 69,9% (или 7179 чел.). В среднем на одно хозяйство приходилось: посевов — 3,03 га, скота в переводе на лошадь— 16,12 годов. По ферганской части Киргизстана приходилось на одно хозяйство посевов 3,9 га и скота — 9,6 голов, хозяйств, занятых промыслами, было 18,6%.
 
Приблизительно такая же картина существовала и по остальным бывш[им] уездам Киргизстана, но с той лишь разницей, что в районах Каракольском и Нарынском удельный вес скотоводства и кочевых хозяйств был несколько выше, чем в равниной части Киргизстана.
 
Несмотря на постепенное и непрерывное расширение земледелия, в Киргизстане скотоводство играло и играет преобладающую роль в хозяйстве киргиза; несколько меняются лишь способы ведения этого скотоводческого хозяйства. Киргизам уже приходится кочевать не в продолжение всего года, а часть его. При этом киргизы, живущие в предгорно-равниной части, перекочевывают на джайлау (горные пастбища) с наступлением весны и остаются там до осени, оставляя часть членов семьи в зимовках вести работу по полеводству. Хозяйства же, расположенные в горах и не занимающиеся земледелием, большую часть года проводят на перекочевках с одного места на другое, но в этом случае расстояния перекочевок и территория пастбища отдельных аулов или группы хозяйств ограничены и строго определены, и эти хозяйства формально пасти скот на территории, принадлежащей другому роду, не могут. В зимнее время киргизы сосредоточиваются в зимовках, где за лето делают запас корма и в полустойловом состоянии держат свой скот (особенно в долинно-равнинной части).
 
Переход киргизов к земледелию в северной и южной части Киргизстана происходил в разное время. В Ферганской части Киргизстана частичный переход киргизов к земледельческому хозяйству состоялся несколько ранее, чем в северной половине, под влиянием давно существовавшей земледельческой культуры у оседлого населения Ферганы. Колонизация долинно-равнинной территории Киргизстана переселенцами извне, прирост населения и сокращение пастбищных просторов стимулируют переход кочевников к оседлости, каковой процесс происходил в предреволюционный период в Киргизстане и происходит особенно теперь, при советской власти. Но, ввиду усиливающейся земельной тесноты, наоборот, наблюдались случаи отрыва некоторых хозяйств от земледелия и перехода к скотоводству. В данное время, как уже указывалось, типичным, самым распространенным видом хозяйства являются смешанные скотоводческо-земледельческие хозяйства (с большим преобладанием скотоводства в горной полосе Киргизстана).
 
Социально-экономические группировки. Для характеристики социально-экономических группировок в киргизском населении можно привести некоторые данные. По тем же материалам обследования бывш[им] Переселенческим управлением киргизского хозяйства бывш[его] Пиш-пекского уезда за 1916 г., было хозяйств (в процентах):
По материалам обследования бывш[им] Переселенческим управлением киргизского хозяйства бывш[их] Ош-ского, Скобелевского и Кокандского уездов за 1911— 1913 гг. было хозяйств:
По степени снабженности инвентарем по бывш[ему] Пишпекскому уезду (по данным того же бывш[его] Переселенческого управления) 47,75% всех хозяйств киргизов, т. е. почти половина, не имели никакого сельскохозяйственного инвентаря, и 40,77% занимавшихся земледелием пользовались чужим инвентарем (главным образом беднейшие хозяйства).
 
Внедрение торгового капитала и усиление расслоения. В предреволюционный период (1916—1917 гг.) все эти наметившиеся расслоения и экономические группировки в киргизском обществе и разложение родовых рамок прежнего строя выступают еще резче.
 
В Киргизстане появляется ростовщический капитал, закабаляющий широкие киргизские массы. Носителями торгово-ростовщического капитала являются пришельцы — сарты, татары, русские и другие, которые внедряются в степь, вступая в союз с киргизским имущим элементом и устраивая базары и торговые поселения в местах скопления киргизской массы или в узловых пунктах. Среди киргизов, в связи со все большим оформлением зачатков зажиточного класса, появляются свои кулачки и ростовщики, дающие деньги на проценты, служащие посредниками между пришлым торговым капиталом и кочевыми производителями и по разным другим линиям (далдалство, ското-перепродажа и т. п.) и начинающие закабалять киргизское трудовое население.
 
В области землепользования киргизская администрация (волостные, старшины и бии), вербуемая преимущественно из имущих элементов, от имени рода или аулов старается перепродать или сдать в аренду земельные участки, а вырученные деньги в большинстве случаев присваивает себе.
 
Вопреки родовым общинным правилам землепользования, манапы (кулаки) завладевают лучшей частью земель, стараются наделять ими преимущественно своих ближайших родственников, расширяют участки под свои зимовки и летовки, превращая в свою собственность эти земельные участки (отгораживая их дувалом-изгородью, запрещая пастьбу скота на них остальной части рода и т. д.).
 
Собственно говоря, еще в XIX в., в связи с оседанием родов на определенной территории, начало практиковаться превращение родовых общинных владений в собственность: более сильные киргизские роды тогда завладели лучшей территорией, частями которой с течением времени овладевали игравшие главную роль в общественной жизни манапы, родственники их и имущие категории населения. Но этот процесс в предреволюционный период уже стал происходить, как выше было сказано, внутри каждого рода.
 
Порядок административного деления начинает играть большую роль, чем традиции родовых делений и отношений в хозяйственно-общественной жизни киргизов. Идет смешение между родами. Происшедшие экономические перегруппировки среди киргизского населения соответственно меняют в корне и общественные отношения. Царский порядок административного управления Киргизстаном отдает на полную эксплуатацию, как уже указывалось, туземной и царской администрации и имущим элементам широкие слои киргизских масс.
 
На почве выборов туземной администрации, борьбы и интриг между сильными и слабыми родами, между мана-пами и пухарой, возникает в Киргизстане острая борьба партий (группировок).
 
Выборы волостных, старшин и биев, предварительная кампания, взятки, покупка голосов избирателей, переход избирателей из одной партии в другую, а после утверждения нового волостного, старшины или бия (т. е. победы одной стороны) — всяческое гонение на побежденную сторону, перекладывание на последнюю налогов, всяких повинностей и другие насилия — вот обычные явления, которые господствовали в Киргизстане в предреволюционный период. Этот порядок искусственно поддерживался царской администрацией, которая извлекала из него выгоды и для себя. А результаты всего этого порядка ложились тяжелым бременем на широкие низы киргизского населения.
 
За счет обнищания массы киргизского населения обогащалась кучка туземной администрации, манапов и их союзники — царские администраторы. В связи с этим рушились и старые понятия, питаемые обычным правом — адатом. Бии (народные судьи) избирались уже исключительно из имущих элементов, которые прикрывали хищ-ничество администрации, поддерживали манапов и выносили решения в их пользу, предварительно обирая обе тяжущиеся стороны.
 
Из почтенных, честных, и влиятельных родовых старшин бии позднейшего периода превратились уже в мелких взяточников и пособников царской администрации и еще больше способствовали подрыву авторитета родовых принципов в глазах масс.
 
Все эти происшедшие в жизни киргизского народа изменения, невыносимый гнет царской администрации, стеснения в результате колонизации, гнет ростовщического капитала и своей имущей верхушки — создают глубокое недовольство широких масс киргизского населения, которое не раз потом устраивает восстания против царской администрации и своих имущих классов (пример — восстание 1916 г. киргизов против царизма и другие случаи).
 
После революции, создания советской власти и привлечения широких трудовых киргизских масс к строительству своей жизни меняются все старые общественные отношения, ликвидируется наследие царского строя, изживаются постепенно старые пережитки, и киргизский народ вступает теперь в новый общественный быт, когда должны окончательно ликвидироваться всякие социальные и бытовые неравенства в киргизском обществе.