10 октября 2017 - Библиотекарь

 3. ФЕРГАНСКАЯ ОБЛАСТЬ

В Ферганской области приказ о наборе на тыловые работы фронта туземных рабочих был объявлен в первых числах июля.
 
Население Ферганы, перед которым не была разъяснена сущность набора рабочих, сразу встретило приказ этот с неудовольствием, вылившимся потом в прямую враждебность.
 
В своем доносе в Туркестанское охранное отделение уполномоченный последнего подполковник Розальен-Со-шальский подлинно говорит следующее, подтверждая подозрительное настроение населения к администрации:
 
“Волостные управители, старшины и аксакалы оказались на высоте своего призвания и многие кровью запечатлели свою преданность России. Баи и купцы стоят преимущественно в стороне от движения из боязни за целость своего имущества, ишаны и муллы держат себя весьма подозрительно и, по имеющимся агентурным сведениям, агитируют среди населения о неисполнении распоряжения о призыве в рабочие команды, тогда как ес-ли-бы они возвысили голос и обратились к всеобщей массе населения с разъяснениями и указаниями на тексты корана о повиновении сему распоряжению, то безусловно все обошлось бы благополучно. Главными действующими лицами в устройстве беспорядков являются студенты из туземных медресе и подонки рабочего элемента, чувствующие, что они будут в первую очередь назначены в рабочую команду”1*.
 
В одном из своих объявлений ферганский военный губернатор Гиппиус также указывает, на основании своего опыта и ряда уже устроенных им собраний почетных лиц из туземного населения, что “верхний слой” туземного населения бессомненно сочувствует власти и готов оказать содействие мероприятиям последней. Вот некоторые факты, характеризующие взгляды, сочувственные “имущим элементам” туземного населения видных администраторов2*, и роль этих имущих элементов в восстании 1916 года, что мы более подробно выясним в последующем.
 
По Фергане интересна переписка между военным губернатором Ферганской области генерал-лейтенантом Гиппиусом и туркестанским генерал-губернатором, когда Гип-
 
1* Цитата с источником не сверена.
2* Так в тексте.
 
пиус, благодаря некоторому своеволию толкования порядка призыва туземных рабочих, впал в немилость и был отозван потом из Ферганы.
 
Часть выдержек из знаменитого второго объявления Гиппиуса туземному населению Ферганы1 , в связи с начавшимися беспорядками, мы приводили в начале, где из обращения Гиппиуса мы узнаем в лице этого генерала одного из “держиморд” царской администрации, собиравшихся, в случае надобности, “снести” целые кишлаки, не считаясь ни с медресе, ни со школами и т. д. Но в том же приказе, обращенном к населению Ферганы, Гиппиус допустил своеобразное толкование “высочайшего” приказа о наборе рабочих. Под давлением впечатления от начавшихся сразу в разных местах туземных беспорядков Гиппиус ударился в другую крайность — решил “добрыми словами” и “мягким подходом” убедить население добровольно дать требуемое количество рабочих.
 
В своем вышеуказанном приказе Гиппиус, вопреки прямому смыслу преподанного из Петербурга распоряжения, объявляет населению следующее:
 
“Объявляю туземному населению, что я совсем не имею намерения брать рабочих силой. Недовольные рабочие совсем не нужны для той цели, с какой было объявлено высочайшее повеление. Для нашей же армии были бы желательны только такие рабочие, которые охотно, по доброму желанию, пошли в рабочие отряды для дружеской братской помощи русским войскам, ныне сражающимся и добивающимся победы над врагами нашего государя и нашего государства. Высочайшее повеление 25 июня с. г. будет непременно приведено в исполнение, но только в его истинном смысле.
 
На Ферганскую область назначено такое, по сравнению с многочисленным населением, ничтожное количество рабочих, что я вполне уверен, что в Ферганской области найдется и в два, и в три, и даже в четыре раза большее количество охотников, нежели сколько ныне назначено по разверстке на область. Вся задача и все затруднение заключается лишь в том, чтобы выработать и установить порядок созыва и собрания таких охотников. Такого порядка не было до сих пор объявлено и такой порядок правительством еще не разработан и к набору рабочих

1* См. настоящий том, с. 40—41.
 
ферганская администрация даже не приступила. Все дело еще впереди.
 
Если бы, однако, вопреки моей твердой уверенности, не нашлось во всей Фергане потребованного количества охотников-добровольцев, а оказалось их меньше или значительно меньше против потребованного количества или если бы в Фергане объявился по собственному-ли желанию, или, как это было мною объяснено в первом объявлении от 10 июля, по жребию лишь один человек на все двухмиллионное население, то я возьму в Фергане только одного этого человека и донесу высшему правительству, что удалось со всей Ферганы собрать для исполнения высочайшей воли только этого одного человека и объявляю его имя, а после попрошу указания высшего правительства, как мне следует поступить: брать ли силой и уже без всякого разбора всех мужчин подряд, или же совсем отказаться от надежды получить от населения Ферганской области какую-либо добровольную помощь в нужное для государства время, а до получения такового указания к насильственным мерам я прибегать не стану"1*.
 
Дальше Гиппиус в своем приказе, предлагая поэтому населению не волноваться, выжидать подробной инструкции о наборе, предупреждает, что всякие попытки к восстанию будут подавляться жестоким образом.
 
23 июля в Намангане военный губернатор Гиппиус, взяв с собой уездного начальника полковника Крошкова, пристава первой части города Намангана Федорова, мирового судью Лебедева и тов. прокурора окружного суда, отправился в мечеть “Джамы”, где назначено было собеседование с собранными по приказу Гиппиуса представителями населения. Там собралось около 700—800 человек во главе с почетными лицами. О том, что происходило на этом собрании, помощник прокурора, участвовавший там, доносит прокурору Скобелевского окружного суда Абраимову следующее:
 
“Войдя на террасу при мечети, губернатор сел на стул, а чины уездной и городской администрации и мы поместились позади его за столом, после чего губернатор обратился к собравшимся со следующей речью, которую привожу по свежей памяти: ”Я собрал вас здесь, и вас — толпа, но такая толпа не опасна, опасна та толпа, которая собиралась с злоумышленными людьми, кои, со-
 
 
1* Цитата с источником не сверена.
 
брав ее, исчезают и толпа не знает, что делать. Скопище такой толпы закон запрещает и разрешает принять к рассеиванию ее все меры, так как в таковой толпе достаточно чьего-нибудь возгласа “ур”1*, чтобы толпа бросилась избивать первого подвернувшегося ей человека. Так было в Джизаке, где толпа убила уездного начальника, растерзала его семью и надругалась над несколькими русскими. В результате этого город Джизак разрушен до основания, равно как и окружающие его кишлаки, а население изгнано и земли его конфискованы правительством. Все это произошло из-за того, что население не поняло высочайшего указа о наборе рабочих. И вот об этом я хочу с вами говорить.
 
Я читал, как во времена ханства набирались войска: приказывалось идти на войну всякому, имеющему лошадь, и кто приказания не исполнял, с тем жестоко расправлялись ханы по возвращении из похода. И я бы мог так набрать рабочих, мог бы встретить молодого человека туземца, сказать ему — иди в рабочие и, если бы он отказался, то я бы приказал голову долой, сделал бы также со вторым, а третий, четвертый и следующий сами бы пришли проситься в рабочие. Мог бы сделать иначе: прийти к богатому торговцу-туземцу и сказать — давай своих сыновей, а в случае отказа — приказать голову долой, мог бы сделать иначе — приказать к известному сроку предоставить надлежащее- количество рабочих от каждого кишлака, в случае неповиновения сжечь неисполнявшие приказания кишлаки. Так действовали бы во времена ханов, но русская власть, хотя и сильна, но власть мягкая, она так поступать не хочет.
 
Высочайшее повеление должно быть исполнено и об этом я буду сейчас говорить. Мне назвали несколько самых умных из вас людей и пусть они сейчас выйдут из толпы и сядут против меня (губернатор по списку назвал 18 человек). Бог разно дает ум и другие способности, у кого больше ума, тот должен руководить другими. Может быть среди вас есть еще кроме указанных умные люди, пусть они внимательно слушают меня. Есть мусульманская пословица: “Глупому нужна палка, а умному совет”, и этот совет я хочу вам сейчас дать. Но я хочу, чтобы население забыло, что я сейчас губернатор, и верило мне и вот поэтому я снимаю генеральскую
 
1* Ур — бей.
 
одежду и надеваю чалму и халат (губернатор снял фуражку, надел тюбетейку с чалмой и поверх формы — серый туземный халат). Я не мусульманин, но знаю турецкий язык, знаю арабский и читаю на этих языках. Я много читал коран и люблю эту божественную книгу и сейчас буду читать его на арабском языке, пусть ко мне подойдут два мудариса (подошли) и пусть удостоверяют вам, что я читаю правильно (губернатор взял лежавший на столе коран и начал нараспев читать его, мударисы же подтверждали народу правильность чтения)".
 
Прочитав некоторое время, губернатор продолжал: “Я уважаю коран и в удовлетворение этого целую его (губернатор два раза поцеловал коран и положил на стол). Верите ли теперь мне? (в толпе шум одобрения)”1* .
 
Дальше Гиппиус разъясняет цель набора рабочих. Потом, действительно, несмотря на существующий запрет продажи железнодорожных билетов туземцам, самовольно разрешает в ряде случаев продавать билеты туземцам.
 
Вслед за этим первым выступлением в Намангане генерал Гиппиус устраивает такие-же митинги и в остальных городах Ферганы, выступая с разъяснением перед населением о новом “смысле” набора рабочих. Одновременно Гиппиус дает одну за другой сводки этих своих выступлений генерал-губернатору и посылает телеграмму, помимо последнего, в Петербург на имя председателя Совета министров, министрам военному и внутренних дел с сообщением о том, что его “мирный способ” подхода к начавшему восставать туземному населению дает уже положительные результаты: туземцы везде изъявили готовность давать рабочих и устраивают “молебствия за здравие государя”. В таком же духе о благоприятном настроении туземного населения Ферганы к новому способу набора рабочих Гиппиус продолжает сообщать генерал-губернатору и штабу округа. Но нужно сказать, ферганская администрация это поведение Гиппиуса встретила недоброжелательно. На его выступлениях среди туземцев со своим толкованием о наборе рабочих посыпались из Ферганы по линии охранки и власти доносы.
 
И. д. генерал-губернатора Ерофеев дал приказ на имя Гиппиуса в ответ на его выступление, где2* говорится, что Гиппиус этим выступлением прямым образом нарушает
 
1* Цитата с источником не сверена.
2* В приказе
 
смысл “высочайшего повеления”, что набор рабочих мирным путем “ни на чем не обоснован”, на каковой способ набора Гиппиус поддался под страхом народного движения. Дальше указывается, что фактически население теперь не знает, какому приказу подчиниться после толкований, данных Гиппиусом о наборе рабочих: подчиняться ли “высочайшему повелению” или же приказу Гиппиуса. Население, так настроенное, конечно, всякое стремление власти надлежащим путем мобилизовать рабочих встретит более недоброжелательно и враждебно, чем было до сего времени. И поэтому Ерофеев предлагает немедленно отменить Гиппиусу свое обращение к населению и предлагает не верить совершенно “патриотическим” настроениям туземного населения.
 
Генерал Куропаткин по вступлении в отправление своих обязанностей, ознакомившись с поведением военного губернатора Гиппиуса, дал распоряжение об отозвании его из Ферганы.
 
Назначенный на место Гиппиуса военным губернатором Иванов, тот самый, который перед этим во главе карательных отрядов подавлял восстание туземцев в Самаркандской области, как говорится “огнем и мечом”, созвал в Фергане совещание всех уездных начальников, судей, чиновников всех отраслей и должностей, общественных организаций и т. д., где в решении этого совещания говорится, что, несмотря на углубление экономической связи Туркестана с Россией и “обогащение” Туркестана благодаря помощи той же России и введения русской власти в крае, все же туземное население никогда не было дружественно настроено к русским. Дальше указывается, что одна из основных причин беспорядков заключается в доктринах ислама, где проводится взгляд, враждебный всему немусульманскому. Поэтому, так называемое течение панисламизма13, является несомненно вредным, с которым необходимо бороться.
 
Дальше в том же протоколе совещания говорится, что “добровольный принцип”, введенный Гиппиусом, по набору рабочих, привел уже к нежелательным результатам. Констатируется, что для найма рабочих туземная администрация стала поголовно облагать население, где наблюдается масса взяточничества и злоупотреблений. В некоторых случаях размер налога на один двор дошел до 50 рублей, а наемная плата “добровольцев” доходила до 700 рублей. Дальше указывается, что по добровольному принципу набираются в рабочие “всякие отбросы”. Но говорится, что власти нужны не отбросы, а настоящие рабочие.
 
Несмотря на эти решения, все же потом и в Фергане, и в остальных областях Туркестанского края перешли именно на этот “добровольный” принцип, когда все имущие классы почти оказались освобожденными от набора, а администрация и разные авантюристические элементы нажились в работах по найму рабочих, одновременно грабя беспощадно население. О последнем мы в последующем еще поговорим.
 
Теперь необходимо перейти к освещению самого хода и результатов разыгравшихся беспорядков в Фергане.
 
Разговор о беспорядках в Фергане начался с телеграммы андижанского уездного начальника Бржезицкого, который сообщил, что благодаря начавшимся беспорядкам в кишлаках, местная туземная администрация совершенно растерялась и, боясь расправы толпы, бежит в города и что провинция осталась совершенно без администрации.
 
Само событие разыгралось таким образом. В Андижанском уезде после объявления о наборе рабочих уездным начальником полковником Бржезицким 9 июля в мечети “Джамы” происходило собрание почтенных туземцев, где администрация разъяснила смысл набора рабочих. Толпа загудела, и главным образом среди них выделялись студенты местных медресе, которые кричали, что идти на службу не желают. Многие почетные лица пытались успокоить народ, но им не дали говорить. Полковника Бржезицкого также не слушали и последний, предложив народу успокоиться, направился в гарнизон, где предложил выслать немедленно патрули. В это время получились сведения, что толпы собираются в старом городе на базаре и сильно возбуждены, куда тотчас же направился уездный начальник и стал их успокаивать и предлагать разойтись, но они ничего не хотели слушать; из толпы раздавались возгласы, чтобы уездный начальник дал подписку, что набора не будет, в противном случае грозили устроить резню.
 
Тогда уездный начальник, видя, что положение обостряется, отдал распоряжение наряду полиции и разъезду казаков уговорить толпу разойтись и постепенно оттеснять ее, но толпа еще больше заволновалась и бросилась на пристава Сологуба и на ряд городовых с целью их обезоружить. Полиция стала защищаться: на них посыпались камни, причинившие ушибы как приставу, так и многим городовым. Пристав Сологуб получил удар камнем в бок, его кучер упал с козел, получивши удар камнем в голову. Казаки бросились на помощь полиции, но были встречены градом камней, палок и кетменей, ранивших некоторых лошадей, почему было сделано предупреждение, что, если толпа не успокоится и будет вести себя так далее, то по ней будет открыт огонь из винтовок.
 
Толпа несколько как будто стала утихать, но кто-то из толпы крикнул, что у казаков нет патронов и стрелять они не могут. Это еще больше распалило и толпа с новым остервенением бросилась на казаков, почему было отдано распоряжение стрелять. В результате подобрано 12 человек раненых, из них 4 умерло, прочие были помещены в больницу под караул.
 
Стрельба отрезвила толпу и она разбежалась, унося раненых и убитых. Со стороны казаков один ранен камнем в голову. Кроме того, толпа убила возле мечети сына волостного управителя Касыма Инокоева, который пытался уговорами успокоить толпу и не допустить до учинения беспорядков.
 
После этого случая администрация усилила охрану города и предписала туземным властям уговорить население не восставать. Ночью во время беспорядков в кишлаке Дальверзин убит был волостной управитель Хаким-Бек. Ездивший туда на расследование участковый пристав капитан Мельников донес, что избито также много родственников волостного управителя.
 
Уездный начальник полковник Бржезицкий подал рапорт военному губернатору Ферганской области о выселении всех жителей кишлака Дальверзин из пределов края, конфискации части принадлежащей им земли (483 десятины) и наделении таковой семей убитых, а на прочей земле поселить русских переселенцев. Доносивший по этому поводу в охранное отделение полковник Розальен-Со-шальский с своей стороны предлагает следующее:
 
“Ввиду того, что косные и невежественные азиаты признают лишь кулак, я со своей стороны полагаю, что для примера всем сартам в будущем весьма целесообразно конфисковать земли у всех участников настоящих беспорядков и отдать русским переселенцам, а семьи участников беспорядков и самих выселить административным порядком в Сибирь без права возвращения обратно, подобно тому, как было в 1898 г. при подавлении беспорядков в Андижанском уезде”1*.
 
13 июля в кишлаке Чуама Майчирской волости убит был пятидесятник и разгромлен дом старшины Киргизбаа Каримбаева и его отца Каримбая Тюрякульбаева, которых тоже собирались убить, но они успели скрыться. В том же селении толпа хотела убить переписчиков скота из числа производящих перепись скота по всему краю, но последние успели скрыться. По сведениям охранки, среди населения распространился слух, что будто старшины и волостные управители продали туземцев Андижанского уезда за один миллион рублей русскому правительству.
 
Для подавления беспорядков в вышеуказанном кишлаке послан был во главе взвода казаков подполковник Полюдов, установивший там порядок и арестовавший 12 человек виновных, переданных потом суду.
 
Того же числа в селении Суфи Джилякудукской волости на той же почве убиты сельский старшина, волостной писарь и три туземца. Виновные были арестованы.
 
В Избаскентском районе население заявило, что рабочих они дадут лишь только в том случае, если пример покажут города, начиная с Ташкента. В Балыкчинской волости, селениях Ходжа-Абад и Кош-Тепе-Сарай большая толпа народа предъявила старшинам требование о выдаче составленных посемейных списков, которые отбирались и уничтожались. Старшинам удалось убежать, а некоторые джигиты были избиты без случаев смерти.
 
Во всех этих случаях беспорядков до прибытия власти жители кишлака, устроившие беспорядки, с семьями и имуществами в большинстве случаев переселялись в другой кишлак.
 
В материалах охранного отделения по Андижанскому уезду упоминаются имена ишанов: одного — участвовавшего в восстании в 1898 г., другого — приехавшего специально из Ташкента; третий и четвертый ишаны из селения Супи-Атан и сел. Дальверзин. По донесению ротмистра Фридмана, около города Андижана в кишлаке Ярбаши агитировали местный мулла и седой старик сарт об избиении русских.
 
По случаю беспорядков в Султан-Абадском участке пристав этого участка Поляков доносит следующее:
 
1* Цитата с источником не сверена.
 
“Доношу, что поезд с казаками прибыл в 4 часа 25 минут уже после того, как толпа вся разошлась и полностью скрылась, избегая кровопролития, но задержать никого не удалось, так как толпа была настроена угрожающе. Толпой убит кизыл-аякский сельский старшина, туземный писарь волостного управителя и три туземца, личность коих пока не установлена. Казаки мне нужны, пока не будут задержаны главные зачинщики беспорядков. Прошу распоряжения и указания. Просил бы вообще оставить у меня казаков, так как не исключена возможность беспорядков. Толпа заявляла:— ’’Умрем, а рабочих не дадим"1*.
 
Согласно этой телеграмме, Бржезицкий требовал от военного губернатора подкрепления военными силами. Султан-Абадский участковый пристав Поляков при поддержке административных лиц из туземцев сумел “выполнить” порученные ему задачи.
 
Другой случай беспорядков был в селении Янги-Ангузбак Андижанского уезда, где нанесены были побои некоторым административным лицам.
 
Начальник Андижанского уезда Бржезицкий в одном из своих рапортов на имя военного губернатора Ферганской области, указывая на “неблагодарность” туземного населения, устроившего восстание против власти, принесшей ему так много “пользы”, предлагает провести следующее для подавления беспорядков туземного населения: “1) экстренно выселить из Туркестанского края навсегда всех ишанов; 2) прекратить на время военного положения действия народного суда; 3) закрыть на время военного положения все медресе и туземные мактабы; 4) немедленно же назначить военно-полевые суды для разрешения дел по бывшим уже беспорядкам и для наказания смертной казнью всех главных виновников; 5) объявить населению, чем закончились беспорядки в Джизаке для туземцев; 6) затем объявить населению, какое количество именно рабочих оно должно поставить от каждой волости и города и к какому именно сроку. Потребовать от населения составления приговоров с указанием, кого именно оно посылает на работы; 7) если к назначенному сроку город или волость рабочих не поставят добровольно — необходимо немедленно же командировать в эти волости (пункты) карательный отряд для срытия до основания тех поселе-
 
1* Цитата с источником не сверена.
 
ний, которые не дадут рабочих, и для расстрела бунтующей толпы; 8) земли того населения, которое не выполнит наряда рабочих, конфисковать в фонд казны”1*.
 
Далее Бржезицкий указывает пример Джизака и просит поэтому усилить Андижан военными силами и дать подкрепление каждому из участковых приставов.
 
В Кокандском уезде беспорядки возникли 8-го июля в Араванской волости. В этом уезде самой администрацией и охранкой было установлено, что волостные управители брали взятки с населения и освобождали одних, внося в список имена других. Помимо вообще недовольства против администрации, конечно, такие явления еще больше раздражали народные массы. В результате в Араванской волости толпой убиты были волостной управитель, его писарь и старшина.
 
По получении известий о беспорядках, на место происшествия был командирован помощник уездного начальника подполковник Китаев с воинской командой, которому удалось окружить часть толпы человек около 300 и арестовать. Таким образом, в Кокандском уезде начало беспорядков положила Араванская волость, а вслед за нею в ночь с 9—10 июля ишан селения Шейхляр Янги-Кур-ганской вол. Ахмет-Куль-Мухамед Азизов облачился в белое одеяние, сел на белую лошадь и стал объезжать кишлаки Бакчирской волости, требуя от населения идти к дому старшины и доставить [его] к нему живого или мертвого. Потом во главе с этим ишаном толпа разгромила канцелярию волостного управителя и разорвала на клочки все бумаги. По этому делу предано суду 20 человек.
 
11-го июля в Ганджированской волости толпа напала на волостного управителя, сумевшего все же спастись. Прибывшим с воинской командой для подавления беспорядков уездным начальником, статским советником Мединским арестовано было 130 человек, прочие разбежались. Все аресты, конечно, не обходились без жертв убитыми.
 
12-го июля в сел. Риштане приставом Качкирского участка на собрании общества, при наступлении толпы во главе главным образом студентов медресе, было пущено в ход оружие, в результате чего ранено несколько человек и арестовано 12 человек.
 
1* Цитата с источником не сверена.
 
13-го июля В Кудашской волости толпа напала на волостного управителя, но тот сумел вырваться и ускакать. До прибытия с отрядом подполковника Китаева толпа, избив двух пятидесятников, разбежалась. По этому делу арестовано было 18 главарей.
 
В доносе в охранное отделение указывается, что некоторые туземцы стали выезжать в Бухару и Кашгар, евреи — переселяться в русские поселения и города, а бывший член II Государственной Думы от Туркестанского края Салетджанов, боясь расправы народа, переселился в русскую часть города Коканда.
 
В Скобелевском уезде беспорядки начались в старом городе Маргелане, где собралась толпа до десяти тысяч человек, среди которой немало было женщин, выражавшая недовольство по поводу набора рабочих. Бунтовщиками в старом городе убит был аксакал по имени Махмут-Бек, старший русский городовой и трое из чинов туземной полиции. В суматохе был убит грузин, содержатель буфета на станции Ассаке, и ранена русская женщина, которая пыталась укрыть у себя в доме старшего городового, преследуемого толпой. После этого толпа разбежалась до прибытия казаков. Зачинщики были арестованы и преданы военному суду.
 
На следующий день возникли беспорядки в соседних Файзы-Абадской и Яккатутской волостях, причем в первой был убит во дворе мечети народный судья и население пыталось расправиться таким же образом и с волостным управителем, но последний успел вырваться и вовремя сообщить полиции. Прибывшими казаками даны были залпы, после которых оставались убитые и раненые туземцы. В тот же день в Яккатутской волости толпа напала на волостного управителя, успевшего ускакать в Скобелев к уездному начальнику, у которого убита была жена и разгромлен дом. Прибывшими казаками убито 11 человек, арестовано несколько сот с переполнением всех арестных домов и тюрем, и таким образом беспорядки были подавлены.
 
12-го июля в Яз-Яванской волости жители сел. Джи-ниляр в числе 665 человек сожгли дом волостного управителя и убили пятидесятников. Прибывший пристав со взводом казаков рассеял толпу, причем были убитые. 13 июля происходили волнения в Авальской волости в сел. Леган. Туда послан был отряд с пулеметом, толпа была рассеяна и зачинщики арестованы.
 
В сел. Шарихан, представляющем из себя одно из громадных селений области, ввиду начавшихся волнений был поставлен взвод казаков еще 12 июля. Когда туземцы взбунтовались, казаки быстро подавили движение, причем убито было 11 человек и много раненых.
 
В городе Намангане 9 июля были собраны почетные туземцы в количестве до 600 человек в мечеть и уездный начальник полковник Крошков лично подробно разъяснил им сущность набора рабочих, но туземцы, ответив отрицательно, разошлись. То же самое без столкновения, но дав отрицательный ответ, разошлось население и селения Чует.
 
11-го июля в городе Намангане собралась масса туземцев, не желавших давать рабочих, даны были залпы и масса отхлынула. Впереди восставших находились женщины, рвавшие на себе одежды. Туземцы снова бросились с криком “ур”.
 
В результате опять даны были залпы, которыми убито было 12 человек, ранено 38, но и после этого толпа не хотела расходиться, и отряды полиции рассеяли ее оружием. Из числа восставших 16 человек предано военному суду.
 
В тот же день в кишлаке убит был волостной управитель Кепинской волости Татжибай Ходжа Джамалитдинов. Арестовано было 120 зачинщиков.
 
12 июля совершено было нападение на кизил-курганского волостного управителя, успевшего вырваться, у которого толпа отняла посемейный список.
 
14 июля пристав Янгикурганского участка коллежский асессор Блат с семью стражниками, совершая объезд по своему участку, в кишлаке Чиндаул подвергся нападению толпы. Невзирая на увещевания пристава, толпа все теснее окружала двор, где скрылись пристав и его люди, явились женщины, три из коих стали плясать, кружиться, ударять в ладоши и подстрекать толпу к бою, к активным действиям. В результате столкновения убиты были до 6 туземцев и много ранено. По этому делу передано военному суду 80 человек виновных. Убит был бунтовщиками чадакский волостной управитель Мулла-Газы, дом разгромлен, а имущество унесено; что же касается списков, то последние были сожжены. Также были столкновения в Папской, Варикской и Ханабадской волостях, где зачинщиков арестовали.
 
Были столкновения и в районе пригородного участка Скобелевского уезда. В городе Скобелеве собралось около 500 человек туземцев, требовавших отмены набора рабочих, которые были встречены казаками, давшими залп по ним. В результате были убитые и 10 человек ранено.
 
В начале сентября приезжал в Фергану генерал Куропаткин, которого везде администрация встречала торжественно. Куропаткин не жалел своих благодарств1* для “заслуженной” туземной администрации.
 
Приблизительно этим перечнем фактов кончаются события 16 года в Фергане. После джизакских событий и военные суды и генерал Куропаткин были уже менее “милостивы” и по делу ферганских беспорядков, конечно, много людей было казнено, сослано в ссылку и заключено в тюрьму. Но особенно жестокий характер имели карательные действия туркестанской царской администрации в Джетысу, к обрисованию хода и результата беспорядков в котором мы и перейдем дальше.
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!