Главная   »   Право собственности в Республике Казахстан. С. В. Скрябин   »   2.4. ДРУГИЕ ПРАВОМОЧИЯ СОБСТВЕННИКА


 2.4. ДРУГИЕ ПРАВОМОЧИЯ СОБСТВЕННИКА

В цивилистической литературе неоднократно высказывались сомнения в необходимости определения всех возможных правомочий собственника. В ходе проводимого исследования мы неоднократно указывали конкретные ситуации, в которых нельзя было вести речь о реализации перечисленных в законе правомочий собственника. Так, понимание владения как фактического обладания вещью исключает опосредованное владение собственника, владение им вещью по праву. При осуществлении правомочия пользования может идти речь о потреблении (уничтожении) вещи. И мнения цивилистов относительно того, к какому правомочию отнести потребление вещи, расходятся. Аналогичная ситуация и с характеристикой правомочия распоряжения. Принимая во внимание разработки вопросов содержания права собственности, осуществленные представителями англосаксонской правовой системы, например уже проанализированные нами соответствующие положения У. Маттеи и А. Оноре, можно утверждать, что перечень правомочий собственника будет дополняться и совершенствоваться.

Согласно гражданско-правовой традиции, о чем мы также уже говорили, содержание субъективного права собственности определяется исходя из принципов: а) полноты господства собственника, б) определения только отдельных будущих способов реализации права собственности и в) разрешения (общего дозволения) на совершение любых действий собственника относительно вещи, кроме тех, которые запрещены законом или затрагивают права и охраняемые интересы других лиц. В последнем случае важное значение приобретают нормы законов и положения цивилистической доктрины в области ограничениях права собственности.
 
О невозможности дать более или менее полный перечень (каталог) правомочий собственника говорится в цивилистической литературе уже давно. О. С. Иоффе, ссылаясь на А. В. Венедиктова и других цивилистов, предлагает совершенствовать законодательное определение субъективного права собственности по трем основным направлениям: 1) определение должно касаться только юридический отношений собственности и выражаться посредством формулы: отношение к объектам вещных прав как к своим; 2) реализация этого субъективного права выходит за рамки указанных в законе основных правомочий собственника; 3) с помощью триады правомочий нельзя отграничить право собственности от других субъективных вещных прав.
 
По замечанию А. А. Рубанова, определение конкретного содержания права собственности характерно в большей степени для нормативной модели разделенного права собственности, когда на одну и ту же вещь существуют два и более прав собственности и законодатель вынужден это учитывать при определении содержания каждого права.
 
Представляет интерес позиция Е. А. Суханова, который, рассматривая содержание права собственности посредством характеристики триады правомочий, вместе с тем отмечает, что проблема заключается не в количестве и не в названии правомочий, а в той мере реальной юридической власти, которая предоставляется и гарантируется собственнику действующим правопорядком.
 
Ж. К. Сутемгенова считает, что собственник может совершать в отношении принадлежащей ему вещи любые действия, не противоречащие закону и правам других лиц.
 
Мы также полагаем нецелесообразным определение всех возможных правомочий собственника как носителя соответствующего вещного права. Предугадать все многообразие юридических отношений собственности, все практическое многообразие невозможно. Более правильно в данном случае законодательно предусмотреть право собственника на совершение любых действий со своим имуществом, насколько оно не ограничено законом и правами других лиц, как это в принципе и определено в пункте 3 статьи 188 ГК РК. Причем не следует опасаться этого. Свобода вообще и свобода управомоченного лица, т. е. собственника в данном случае, есть относительное понятие. Находясь в окружении себе подобных, человек, субъект права, уже этим ограничен в своей свободе. Кроме этого, существуют прямые запреты, рамки, в которые вводится поведение лица. Как правило, эти рамки установлены законом. Есть к тому же еще различные обязанности, установленые нормами, прежде всего, публичного права, а также обязанности самого субъекта права перед другими, которые он устанавливает сам, по собственной воле,- обязанности частноправового характера. Эти обязанности в целом, выступая как меры должного поведения лица, также ограничивают его свободу и иногда, нужно признать, довольно существенным образам. В. П. Грибанов, исследуя пределы субъективных прав, указывает, что «как само субъективное право по своему содержанию, так и та свобода, которая гарантируется законом в целях реального осуществления права управомоченным лицом, не могут быть безграничными. Всякое субъективное право, будучи мерой возможного поведения управомоченного лица, имеет определенные границы как по своему содержанию, так и по характеру его осуществления. Границы эти могут быть большими или меньшими, но они существуют всегда. Границы — есть неотъемлемое свойство всякого субъективного права, ибо при отсутствии таких границ право превращается в свою противоположность -в произвол и тем самым вообще перестает быть правом».
 
Действуя в рамках, которые обозначены соответствующими нормами права, исполняя надлежащим образом возложенные на него обязанности, во всем остальном собственник свободен, и свободен как никакой другой обладатель вещного права. Его свобода относительно вещи более абсолютна, если возможно употребить этот термин, чем свобода любого другого лица, который еще более ограничен в ней и в первую очередь волей самого собственника, объемом тех правомочий, которые лицу переданы им. Следовательно, собственник не может быть лишен какого бы то ни было своего правомочия, но может быть ограничен в осуществлении своего права каким-либо образом, например, по прямому запрету закона или по собственной воле. Поэтому необходимо только общее указание в законе о том, что собственник может реализовать свое право собственности тем или иным образом. Здесь можно согласиться с мнением К. И. Скловского о том, что в случае указания в законе перечня правомочий собственника масса энергии будет тратиться на бессмысленную борьбу с ним, когда конкретные явления жизни нужно будет то подводить, то выводить из триады или иного перечня.
 
Таким образом, если осуществление субъективного права собственности не наносит ущерба охраняемым правом правам и интересам других лиц либо закону, то собственник имеет право на эти действия. Факт подобного нарушения должен быть доказан, установлен в особом, как правило процессуальном, порядке. Во всех остальных случаях действия собственника следует признавать правомерными.
<< К содержанию

Следующая страница >>