Главная   »   Образование Букеевской орды и ее ликвидация. Билял Аспандияров   »   N 53. 1842 г. декабря 10. — Показание казаха Букеевской орды Аппаса Кушаева, данное им пограничной комиссии по вопросу недовольства ханом Джангиром и участия его в мятеже


 N 53. 1842 г. декабря 10. — Показание казаха Букеевской орды Аппаса Кушаева, данное им пограничной комиссии по вопросу недовольства ханом Джангиром и участия его в мятеже

 

 

1842 г., декабря 10 дня, задержанный вследствие предписания г-на Оренбургского военного губернатора от 25 декабря, киргиз Внутренней орды Аппас Кушаев при допросе показал:
 
Зовут меня Аппас Кушаев, от роду имею 40 лет, киргиз Внутренней орды, Ногайского рода, Куясова отделения, кочую на р. Малом Узене, в 1827 и 1829 гг. я кочевал в Нарын-Песках с султаном Каим-пгалием Ишимовым. В произведении мятежа я не участвовал и его в то время даже не видал, и где он находился не слыхал. В 1835 г. я действительно был вызван в Черноярский земской суд и опрошен по делу о пропавших тогда без вести Вязниковских торговцах, но задержан не был. Во время мятежа, произведенного во Внутренней орде старшиною Исятаем Таймановым я им был захвачен и пробыв у него четыре месяца от него бежал к хану, сообщником я Исятая не был и с ним не участвовал, после же старался усмирять киргизов и бунтовщиков представлять к начальству; в чем имею от хана свидетельство при сем представляемое 1/. В краже в 1834 г. у Дербетского калмыка 9 верблюдов и у старшины Майкина 40 лошадей, я не участвовал, а слышал от киргизов, что в краже этой учавствовали Когайского рода, Джаныбек и Айткул Кулаковы, которые были задержаны бывшим Кантонным начальником Бородиным, но находились ли под судом не знаю. В 1839 г. имел я намерение прибыть в Оренбург и довести до сведения начальства поступки хана, о которых ныне я в показаниях своих объявил, но узнав тогда об этом хан Джангир заключил меня под стражу при ставке его, где я содержался один год, а после самим им был отпущен; во время содержания моего под стражею делали ли какие киргизы нападения на кордон, в котором я содержался с намерением освободить меня я не знаю, потому что был тогда закован в остроге. Ни у какого крестьянина Саратовской губернии лошадей я не воровал, по ярмаркам не ездил, денег не собирал, а выведено это ханом несправедливо по настоянию Чумбала Ниязова, который узнав, что я на него поехал жаловаться в Оренбург предупредил хана и сей последний, чтобы отмстить мне написал на меня такие несправедливости. Поступившее на меня от ногаевских киргиз Наурубая Джаман-дыкова и прочих прошение написано, как я полагаю, тоже по научению Чумбала Ниязова, ибо все эти киргизы родственники Чумбалу. Сверх того можно заметить несправедливость сего прошения из того, что, когда был в Оренбурге хан, то я слышал, что он обещался прислать на меня сюда жалобы, и что все ордынцы Внутренней орды опасаясь хана, готовы все для него сделать и даже оклеветать кого он захочет.
 
Объявив это сущую правду в том тамгу приложил.

Слова переводил Хорунжий Кимченков

Присутствовали: советник Бишмаев, советник Ванеев

ЦИА Каз. ССР, ф. 4, д.2655, лл. 55-56 и об.
 
<< К содержанию                                                                                Следующая страница >>