N 38. 1836 г. сентября 15. — Письменное обязательство старшины то-ленгутского рода Мекеня Балуанкулова о пастьбе табунов, приезжающих на ярмарку купцов силами своих пастухов
1836 г., сентября 15 дня, я нижеподписавшийся внутренней киргизской орды, Толенгутского рода старшина Мекень Балуаннулов объясняю желание, с дозволения его высокостепенства нашего хана и кавалера Джангира, во время наступившей ныне при ставке его ярмарки по 15 число будущего октября месяца сего года пасти своими и наемными работниками-пастухами, на подножном корму конный табун проезжающего купечества, торговых и разного рода людей, буде кто из них объявит на то свое согласие и надобность, на следующем основании: каждую свою приведенную, купленную здесь, или выме-ненную лошадь, шерсть, приметы и с ценою сколько стоит рублей записывать при мне самому хозяину и имеющуюся у смотрителя ярмарки шнуровую книгу, данную ему от хана. В принятии лошади от хозяина выдать, тогда же за своею печатью, расписку. За паству с объявленной и записанной цены лошади и с каждого рубля отдать мне по пяти копеек, по курсу на серебро, половинное число вперед при самой отдаче и записке, — а другую половину при возвращении оной из табуна хозяину, самому лично, а не работнику, хотя бы ранее месяца, или чрез неделю оную потребовал, но платы уже нисколько не вычитать и не удерживать. Он обязан тогда возвратить мне расписку и сверх того в получении лошади расписаться под статьею сам в той же книге, где была она записана; без того она не будет ему возвращена до исполнения сего правила и без платежа остальных денег за паству. А после 15 числа октября, по миновении еще одной недели содержание табуна прекращаю и роздаю лошадей хозяевам на том же, как выше значит, основании. Сам я обязываюсь во все время наблюдать осторожно за паствою, несмотря по количеству собранного табуна, с достаточным числом благонадежных и вооруженных пастухов и за присмотром сыновей моих; особенно увеличивать караул в ночное время, — всегда на своих и работничьих от каждого лошадях. На отданных же “в табун никогда и никому не” ездить и на них не пасти, их не изнурять; убегающих оттуда преследовать и ловить, или укреплять таковых осторожнее, доколе не привыкнут; содержать на хорошем подножном корму, при водопоях и не в дальнем от ярмарки расстоянии, если места дозволяют, чтобы и сами хозяева могли надсматривать сохранность их, буде желают. Немедленно и в тот же день извещать кого либо из них и требовать для осмотров, чья лошадь от болезни или скоропостижно пропадет, не резать оную, не повреждать примет и не снимать с нее кожи до хозяйственного осмотра; також извещать его в случае начала болезни, или какого повреждения, убега или покражи из табуна. Во всех /этих/ случаях, а в последнем до отыскания, другой половины денег за паству, взыскивать я не буду, ибо первое может случиться от воли божией и нечаянно, а другое от неосторожности моей и пастухов. Если лошадь убежит, или будет кем покрадена из табуна и через три дня, по распоряжениям моим не будет отыскана, то чья она, тому хозяину немедленно заплачу за нее ту сумму денег, во сколько объявлена и записана она в книге, и за других в подобных сему несчастиях от покраж и убегов, также ответствовать буду своим платежом денег, скотом, или из собственного моего имени по записанной цене каждой лошади, кои затем, по сыску, или по обличении воров, останутся уже в мою собственность, вместо заплаченных мною денег, а если желает, то возвративши оные мне все сполна, может каждый получить от меня после обратно свою сысканную лошадь, хотя бы через полгода, неизувеченную и не изнуренную. И я ни в каком случае, не должен уже доводить хозяина ни до каких следствий и убытков. А когда сделаюсь к платежу несостоятельным и имения моего не достанет, то таким же точно платежом будут ответствовать ниже подписавшиеся, одобрившие мое поведение Внутренней киргизской орды значительные поручители, по окончании этой ярмарки, не долее недели, которых я удовлетворю после от себя, по согласию с ними и с пособием детей моих. Но в книге, для верности хозяин также, с возвращением уже поручителям моей расписки, распишется сам, под статьею, как в получении от них, или от меня платежа за украденную лошадь, или убежавшую и не сысканную лошадь, так и в том засвидетельствуют подписом, если она пропадет в табуне от болезни; или повреждения. Сие обязательство мое, буде приезжающие желают им воспользоваться, как учреждает его высоко-степенство, хан, должно быть объявлено прежде на ярмарке, для всеобщего сведения, а потом содержать оное для выполнения при той же шнуровой книге. В том я старшина Мекень Балуанкулов, за неумением грамоте, прикладываю именную печать свою.