В обстановке междоусобной борьбы различных феодальных групп и интриг пограничной администрации вырос султан Букей. Он был в числе сторонников царизма. Как человек “благонадежный”, он председательствовал в Ханском совете, учрежденном в 1797 г. “для обуздания власти ханской”. Он был одним из главных претендентов на ханское достоинство, но не имел шансов на успех в борьбе за ханский престол в Малой орде с более авторитетным среди казахской знати братом своим Каратаем. Поэтому он предпочел перейти на службу царизму, чем быть вассалом хана Малой орды. Притом Букей надеялся, что при поддержке царской администрации и под охраной сторожевых линий он будет иметь возможность “вернее упрочить и власть и богатство свое”.

 

Поставив перед собою такую задачу, Букей обратился за советом к командиру Астраханского полка Попову, с которым был хорошо знаком. Попов по роду своей службы находился в непосредственных сношениях с казахами. По распоряжению царской администрации он организовал охрану морского побережья от казахов, которых в то время не пропускали через побережье по льду “на внутреннюю сторону” Урала. Для этой цели Попов выставил против казахов кордоны и сторожевые пикеты из астраханских казаков — по побережью моря от Астрахани до устья Урала. Попов подал Букею мысль организовать “самостоятельное ханство” в Нарын-Песках. По совету Попова Букей обратился к Астраханскому губернатору Кнорингу и просил его возбудить ходатайство перед царем о принятии его, Букея, в вечное подданство с подвластным ему народом, с тем чтобы “киргизам было позволено кочевать между Волгой и Уралом и заводить, где удобный сыщется, в лесных местах селения на зимнее пастбище”.

 

Кноринг возбудил ходатайство перед императором Павлом I. В ответ на его ходатайство 11 марта 1801 г. последовал высочайший рескрипт:

 

“Председательствующего в ханском совете киргиз-кайсацкой Малой орды Букея султана, сына Нуралы хана, принимаю к себе охотно; позволяю кочевать там, где пожелает, и в знак моего благоволения назначаю ему медаль золотую с моим портретом, которую носить на шее на черной ленте. Астраханского же войска командиру Попову жалую чин генерал-майора в награждение за усердие в успешном усмирении киргиз-кайсацких народов”.

 

Как видно из этого рескрипта, султан Букей достиг своей цели. Но тут мы имеем возможность сделать некоторые выводы. Царь “охотно принимает к себе” Букея, позволяет кочевать там, где он пожелает, в знак “благоволения” назначает ему золотую медаль. Очевидно, что интересы Букея вполне соответствовали целям колониальной политики царизма. Следовательно, действия султана были тесно связаны с общими задачами колониальной политики царизма того времени. И мероприятия царского правительства по перепуску казахов за реку Урал явились лишь звеном в общей цепи однородных фактов, имевших место в конце XVIII в. на рубежах казахских степей. Перепуском Букея с подвластными ему казахами за Урал было сделано лишь то, что практиковалось и в других местах Казахстана. Так, в 1788 г. было разрешено некоторым “преданным” России казахам перейти для кочевки на правый берег Иртыша. Для нас ясно, что тут ничего принципиально нового не было. Царь Павел I, Кноринг, Попов и Букей делали общее для них дело, уже давно задуманное, и все они были лишь выразителями и проводниками той колониальной политики, которую тогда ставила перед собой дворянская Россия. Отсюда видно, что далеко не прав историк Рязанов, когда он объясняет образование Букеевской орды чутким и добрым отношением “Попова к казахам”.

 

Исключительное благорасположение и “благоволение” Павла I к Букею могли быть связаны и с личными интересами самого императора. Дело в том, что, как известно, Павел, прекратив союз с Австрией и Англией, отозвал своих послов из Вены и Лондона. Вслед за тем он сблизился с Наполеоном I, и, заключив мир с Францией, стал готовиться к войне с Англией, вопреки желаниям правящих кругов российского дворянства. Донским казакам уже было приказано идти через Казахстан, Хиву, Бухару в Ост-Индию. Имея в виду это обстоятельство, Павел мог признать заселение Астраханских степей и “усмирение киргиз-кайсацких народов” фактором, сопутствующим и содействующим его личным военным замыслам. Поэтому-то, возможно, он так щедро наградил и Джангира, и Попова. Кстати, Павел квалифицировал факт образования Букеевской орды как факт “усмирения киргиз-кайсацких народов”, чему царское правительство придавало тогда исключительное значение. Тут только получается некоторая хронологическая неувязка между датой предложения Попова султану Букею “об организации самостоятельного ханства” (1801 г.) и фактической датой его организации (1812 г.). Но это лишний раз подтверждает нам лишь то, что Попов заранее знал политику царизма, поэтому-то он и мог заранее наметить перспективу для Букея.

 

Итак, переход Букея за р.Урал явился результатом осуществления колониальной политики царизма, и он имеет тесную связь с процессом разложения самой Малой орды, разделение которой, как мы видели выше, было предрешено и задумано царизмом еще задолго до перехода Букея за Урал. Таким образом, этот переход, т.е. раздробление Малой орды, вполне отвечал интересам царизма и форсировался им.

 

Султан Букей с “подвластным народом” перекочевал1 в Нарын-Пески. С ним перешло до 5000 кибиток казахов, почти все Байулин-ского поколения… Букей старался привлечь на свою сторону возможно больше народа. Он был очень заинтересован в том, чтобы увеличить число своих подданных. Он усилил агитацию за переход на внутреннюю сторону и всеми методами заставлял казахов идти к нему в подданство. В течение первых двух лет к Букею перешло еще около 2500 кибиток2. В первое время царское правительство сильнее поощряло переход казахов на правую сторону реки Урал. Поэтому в первые два десятилетия после образования Букеевской орды ее население беспрерывно увеличивалось за счет постоянного притока казахов. По мере увеличения населения кочевья казахов расширялись, охватывая все новые и новые участки земли.

 

Казахи, перешедшие с Букеем, заложили основу нового ханства, которое несколько позже было названо царским правительством “Букеевской или Внутренней ордой”. Перекочевки казахов на внутреннюю сторону Урала происходили и после. Казахские массы на новых местах очень мало доверяли как Букею, так и пограничной администрации. Они еще не знали, что ожидает их впереди. Они чутко прислушивались ко всем распоряжениям правительства и в случае необходимости готовы были в любой момент откочевать обратно. Особенно их недоверие к Букею проявилось в таком факте: в 1803 г. Астраханский генерал-губернатор Завалишин прислал в ставку Букея роту солдат и требование представить ведомости о численности казахов, перешедших на Астраханские земли. Казахи, усмотрев в этом факте что-то недоброе, потоком хлынули обратно: больше половины всех кибиток откочевало на степную сторону Урала. Впрочем эти откочевщики скоро вернулись обратно. Но, тем не менее, казахи не совсем успокоились. Откочевки подведомственных Букею казахов имели место и после, за перекочевки и против откочевок Букей упорно боролся в своих личных интересах.

 

Перекочевки казахов в Нарын-Пески — в “вечное подданство” — были для Букея очень трудным делом, которое было сопряжено даже с опасностями для жизни. По этому поводу султан Шигай в 1879 г. в рапорте своем на имя Оренбургского военного губернатора говорил: “Переход киргизцев из-за Урала на внутреннюю сторону в вечное подданство стоил покойному брату моему хану Букею и мне, по нахождении моему тогда при нем, весьма большого затруднения, сопряженного с опасностью самой даже нашей жизни, поелику киргизцы, не желавшие взойти во всероссийское подданство, удерживали разными способами и переходящих с нами киргизцев на зауральских степях, как и тогда его не успели выполнить, то грозили лишить меня и покойного моего брата Букея”. Эта цитата характеризует отношение к Букею казахских народных масс, которые недоверчиво смотрели на него как на приверженца царизма.

 

Казахи переходили из-за Урала в ведомство султана Букея и после 1803 г. Букей добился себе права выдачи особых “билетов” — разрешений тем казахам, которые переходили к нему в ведомство или переходили временно, на зимнее время. Так, в 1804 г. с разрешения Астраханского губернатора Букеем были перепущены на территорию его орды на зиму казахи умершего туркменского хана Пиралы. Букей ручался за поведение переходивших. Таким образом, казахи переходили на внутреннюю сторону только по билетам Букея. При перепуске через линию казахов разоружали, что вызывало сильное их недоверие.

 

Кроме того, правительство по-прежнему разрешало перепускать на зимнее время в Нарын-Пески скот, принадлежащий казахам Зауральской орды, но скот перепускали в сопровождении только одних пастухов без владельцев.

 

Султан Букей скоро начал злоупотреблять своим правом выдачи “билетов”, пускал к себе лишь тех казахов, которые давали ему взятки, как это было установлено пограничной администрацией, после чего он был лишен этого права. Такие злоупотребления были, по-видимому, основной причиной крупной барымты, происшедшей между зауральскими казахами и букеевцами в 1805—1807 годах. Как видно из рапорта Оренбургского военного губернатора кн. Волконского па высочайшее имя от 8 мая 1808 г., Букей долго уклонялся от разбирательства взаимных претензий казахов, принимавших участие в этой барымте. Отношения Букея с казахами, подведомственными хану Джан-гиру, были настолько обострены, что он не мог чувствовать себя в безопасности и имел при себе до ликвидации претензии по этой барымте караул из уральских казаков, состоявший днем из 25, а ночью из 50 человек. В этом споре Букей проявил себя как интриган.

 

Так проходили в Букеевской орде первые годы после ее образования. Орда сложилась не сразу — не сразу определилась и территория ее.

 

В первое время царское правительство разрешало казахам Букеевской орды переходить на степную сторону Урала. Поэтому ежегодно весною казахи со своим султаном переходили на левый берег р.Урал, а осенью возвращались обратно в Нарын-Пески. Так продолжалось до 1806 года.

 

В начале первого десятилетия XIX века старший сын хана Нуралы султан Каратай, который стоял во главе байулинских и некоторых алимулинских родов, претендуя на ханское достоинство, начал борьбу против хана Малой орды — Джантюре, ставленника русского правительства. Властолюбивый султан стремился захватить себе ханскую власть в Малой орде. Для этого Каратаю необходимо было устранить с пути хана Джантюре, которого народные массы ненавидели. Не надеясь на поддержку царского правительства, Каратай хотел использовать недовольство широких кругов казахов Малой орды в своих узких властолюбивых целях. С этой целью он стремился вовлечь народные массы в общее движение против хана. Иногда это ему удавалось. При этом он не думал об освобождении казахов от национального и феодального гнета. Народные массы являлись для Каратая лишь орудием достижения его властолюбивых целей.

 

Для успеха дела Каратай требовал от своего брата Букея присоединиться к нему. Но Букей остался верным русскому правительству. Тогда Каратай решил силой оружия принудить Букея присоединиться к общему движению. Но так как Букеевская орда была изолирована от внешней орды и окружена укрепленными линиями, то она осталась в стороне от тех событий, которые были связаны с выступлением султана Каратая.

 

С 1807 г. “перепуск” букеевских казахов за реку Урал был воспрещен, так как правительство опасалось, как бы букеевцы не присоединились к движению, возглавляемому султаном Каратаем.

 

Вначале букеевцы поселились на побережье Каспийского моря, которое было очень богато камышовыми зарослями. Это были самые лучшие и удобные места, где казахи могли со скотом укрыться в зимнее время. Отсюда казахи стали двигаться в северном направлении. Не получив точного надела земли, казахи стали кочевать по Каспийскому побережью, в песчаных степях Нарын-Песков, по Ка-мыш-Самарским озерам, заняли луговые части Узеней, Чижей и Тор-гуна. Таким образом, вследствие увеличения населения и скота, кочевья букеевских казахов распространились к северу и заняли значительные пространства.

 

Чтобы приостановить дальнейшее продвижение казахов, царское правительство 19 мая 1806 года издало закон, которым были приблизительно указаны границы земель, где могли кочевать казахи. В этом законе, между прочим, говорилось:

 

  “Киргиз-кайсакам, под предводительством султана Букея, дозволяется кочевать от реки Узени до горы Багдо, а от оной через Чапчаги на ватагу Тудачкую или Телеппову до моря, не отдавая однако же земель сих ныне им на удел, доколе они на сей стороне Урала во всегдашное пребывание не останутся (пункт 35)”.

 

♦ “Зимовку сим киргиз-кайсакам дозволять иметь по Черновым камышам буграм, какие свободными в казенном ведомстве состоящими будут (пункт 36)”.

 

♦ “Небольшому киргиз-кайсацкому Малой орды назначается иметь зимовку при море — между ватаг Телепповой и Коневской, летом же они имеют кочевать на землях, прочим киргизам назначаемых или с кундрауовскими татарами (пункт 37)”.

 

Как видно, земли были отведены казахам временно, “доколе они на сей стороне Урала во всегдашнее пребывание не останутся”. Общая площадь земель, которыми могли пользоваться букеевские казахи, первоначально определялась приблизительно в 5 миллионов десятин. Но эти границы были не окончательными. При первоначальном занятии земель в Нарын-Песках для своих кочевок казахи пользовались полной свободой, каждый род занимал такие кочевки, которые он признавал наиболее удобными.

 

Все разногласия и столкновения регулировались биями на основе обычного права.

 

Хотя Букей приехал в Нарын-Пески султаном, но фактически стал ханом. Во всяком случае, он не считал себя подведомственным хану Малой орды даже тогда, когда в 1806 году перешел на левобережную сторону Урала по случаю падежа скота в Астраханской губернии. Таким образом, с переходом Букея за Урал пожелание Игельстрома о разделении Младшей орды на два ханства фактически осуществилось, но официально это оформлено было позднее.

 

В 1812 году Букей был возведен в ханы Малой орды вместе с сул таном Ширгазы. Церемония возведения Букея на ханство произошла 7 июля 1812 года. По поводу избрания двух ханов кн. Волконский в своем рапорте на имя Александра I писал:

 

“Существенная польза султаном Букеем, принестись могущая, есть та, что он действительно может ордынцев, избравших его, удержать в порядке; а султан Ширгазы с избравшими его должен будет разбирать среди степей междоусобную вражду и препровождать караваны”.

 

Из этого видно, чего ждала от избранных ханов пограничная администрация.

 

Букеевская орда, как и Малая орда, представляла собою маленькое феодальное ханство, которое было подчинено Оренбургской пограничной комиссии и Оренбургскому военному губернатору. Но ханская власть здесь была более оформлена, чем в Малой орде.

 

В первое время жизнь букеевских казахов ничем не отличалась от жизни казахов Малой орды. И хан Букей ничем не отличался от ханов Малой орды. Он вел кочевой образ жизни, летом и зимою жил в кибитке. Теплого зимнего жилища не имел. Ордой управлял, руководствуясь обычным правом, установившимся в казахском народе. Во главе родов стояли старшины и бии, утвержденные ханом. Однако с течением времени под влиянием новых экономических условий, сложившихся в Букеевской орде, стали возникать и новые формы общественных отношений, которые можно характеризовать как дальнейшее разложение пережитков родового строя, уступавшего свое место более резко выраженным отношениям феодальным.

 

Букей умер 21 мая 1815 года. После него остались три малолетних сына: Джангир, Адиль и Менли-Гирей. Ханское звание Букей завещал своему старшему сыну Джангиру, которому тогда было 14 лет. За малолетством Джангира, до его совершеннолетия, управлял ордою брат хана Сыгай (в официальных источниках Шигай), перекочевавший с ним вместе из-за Урала. Сыгай управлял ордою в должности правителя.

 

Как завещание хана, так и управление ордою Сыгаем ни в какой мере не противоречили видам царского правительства, так как власть хана, по сути дела, сводилась к роли обыкновенных чиновников, находящихся на службе у царского правительства.

 

Джангир с малых лет жил в доме Астраханского губернатора Андреевского, где учился и воспитывался. Получил почти европейское образование. Он хорошо знал русский язык, слабо немецкий язык, читал, писал и немного владел арабским и персидским языками.