У читателя нашей книги, надеемся, сложилось предcтавление о педагогической культуре народов Средней Азии и Казахстана. В какой-то мере мы познакомили нас и с народными методами воспитания. Опираясь на них, педагоги — теоретики и практики создали современные концепции воспитания всесторонне развитой личности, которые постоянно совершенствуются и обновляются в соответствии с требованиями жизни. Однако ядро народной мудрости всегда присутствует в любой воспитательной теории. Чтобы доказать это, воспользуемся данными этнопедагогики и ознакомимся с мнением исследователей педагогики народов Средней Азии и Казахстана.

 

 Наиболее важным вопросом, привлекающим внимание исследователей, является трудовое воспитание. Трудовые традиции народов Востока, как и других народов, самые распространенные, устойчивые и многообразные. Уже к 5 годам дети приобретали первоначальные трудовые навыки: убирать игрушки, кормить домашних птиц и животных, поливать цветы. В 10—15 лет лети непосредственно включались в производительный труд совместно со взрослыми. Мальчики ухаживали за скотом, работали на полях. Девочки учились катать войлок, выделывать кожи, стричь овец, доить коров, стирать белье, шить одежду, готовить пищу, убирать жилище. Взрослые — хлопкоробы, хлеборобы, чабаны и табунщики, кузнецы и ковровщицы передавали свой опыт детям. Так постепенно создавались потомственны династии тружеников определенной профессии.

 

Исследователь народной педагогики узбекского народа А. К. Миноваров отмечает, что «одной из замечательных традиций узбекской семьи является приобщение детей с раннего детства к труду. Детский труд был одним из необходимых средств укрепления экономики семьи».

 

В каждой казахской семье, пишет Т. У. Сарсенбаева, ребенка с детства приучали к труду, прививали ему соответствующие знания и навыки. «В 5 лет он должен был уметь взобраться и сесть в седло лошади, в 7—8 лет участвовать в скачках, в 14—15 лет считался уже наездником. Дети привлекались к скотоводческому, к бытовому труду, к домашним промыслам… Дети помогали изготовлять из овечьей шерсти войлок и кошму для покрытия юрт, из конского волоса плели веревки для домашнего обихода, из шкур изготовляли обувь, посуду, одежду. В семьях, где были знакомы со столярным, кузнечно-слесарным и другими промыслами, дети привлекались к ремеслу».

 

Исследуя трудовые традиции киргизской семьи, Т. Ормонов отмечает, что дети здесь — первые помощники своих родителей. Они принимают участие в различных видах домашнего труда: в уходе за домашними животными, в приготовлении пищи, мойке посуды, уборке комнат и двора. Занимаются рукоделием, ткут ковры и т. д. Старшие ухаживают за младшими, и это очень важно, так как киргизские семьи многодетные (5—6, а то и более детей). Дети принимают посильное участие в сенокосе, в сборе хлопка-сырца, фруктов, свеклы и других сельскохозяйственных продуктов. «И все это соединяется с традиционным ритуалом: в киргизской семье детей с раннего детства учат тому, чтобы, проходя мимо работающего человека, они не забывали выразить пожелания успехов в труде и хорошего настроения. Ребята постарше, как это принято в сельской местности, не ограничиваются пожеланиями, а оказывают пожилому человеку помощь, некоторое время работая вместе с ним… Более того, даже имеется специальная коллективная трудовая взаимопомощь — хошар, выработанная веками в трудовых условиях жизни киргизского народа». Родители поощряют участие детей в хошаре: «Работай, сынок, вместе со взрослыми, среди людей — человеком станешь».

 

В современных условиях трудовые традиции развиваются, совершенствуются и обогащаются. Это и есть проявление народной педагогики в действии, в жизни.

 

Народ всегда стремился привить молодому поколению любовь к Родине, правдивость, честность, скромность, коллективизм, чувства дружбы, товарищества. Изучая нравственные традиции казахской семьи, И. Оршибеков делает вывод о том, что народный кодекс воспитания казахов на первый план выдвигает служение народу, своей стране. Он пишет: «В моральный облик «героя своей страны» народ включает такие черты, как доброта и отзывчивость, почтение к родителям и старшим. Народный герой — защитник сирот и вдов, заступник бедноты и угнетенных, он отважен и храбр, беспредельно любит Родину. Не случайно казахи говорят: «Не будь сыном отца, а будь сыном народа». Казахи придают огромное значение формированию у ребенка чувства справедливости. У казахов справедливым считается только тот, кто может даже волосок разделить по справедливости на две части («Кара кылды как жарган»). Справедливость ценится казахами как высокое моральное качество, а справедливый человек — настоящий герой. Они говорят: «Правдивое слово приводит к истине, лживое слово — только к его хозяину». Таким образом, чувство гражданственности, стремление добровольно служить родной стране ярко выражены в казахской народной педагогике.

 

Народные воспитатели нашли и установили своеобразную форму общественного воспитания. В Дагестане, например, это годекан — традиционное место общественного воспитания. Общественность (джамаат), как правило мужская часть населения, в свободное от домашней и сельскохозяйственной работы время собирается в месте, где молодежь из уст старших узнает новости, слушает мудрые советы, обсуждает очередные задачи. По мнению Ш. А. Мирзоева, «в силу исторических условий горский годекан завоевал авторитет у трудящихся масс и утвердился в качестве своеобразного педагогического «института».

 

В условиях Средней Азии, особенно Узбекистана, функцию общественного воспитания выполняли махал-ля (микрорайон), население которого традиционно связано нормами общежития и коллективной взаимовыручки. Махалля имел свой общественный центр, где находились чайхана, ремесленные мастерские, мечети, небольшой базар. В 1865 г. только в Ташкенте насчитывалось 140 махалля. Махаллинская общественность обустраивала жилой участок, организовывала хошары, свадьбы, следила за общественным порядком, уделяя особое внимание подросткам. Надо заметить, что эта народная традиция сейчас, в условиях демократизации общества, активно возрождается.

 

Нравственный облик народа ярко выражается в отношении общества к семье. Традиции таджикской семьи исследовал А. Рабиев, который, в частности, отмечает, что пожилых людей, имеющих огромный житейский опыт, — дедушек, бабушек называют «подталкивателями» счастья или «открывающими» счастье. Эти умудренные опытом люди стоят у колыбели молодой семьи. «По восточному обычаю, — пишет А. Рабиев, — неприлично девушке заявлять родителям, что «мне по сердцу такой-то». Юноша должен проявить инициативу, добиться не только согласия девушки, но и ее родителей. «И это согласие получают с помощью тех самых «открывателей счастья», которые предварительно прикидывают: подходят ли молодые люди друг к другу, получится ли у них счастливая семья. Мне лично по душе седобородые аксакалы и степенные женщины, которые со всей душой участвуют в решении сложных жизненных вопросов, принимая во внимание такие нюансы и мотивы, учесть которые не в состоянии ни одна «думающая машина». Символично, что еще до свадьбы молодым людям, решившим соединить свои судьбы, в торжественной обстановке здесь дарят творения великих мыслителей Востока: Авиценны, Саади, Фирдоуси, Хайяма, Джами, Кай-ковуса, Дониша и других, в произведениях которых с большой теплотой воспевается чувство любви, искренности и верности. «Мудрость таджикского народа, — пишет автор, — складывалась из крупиц житейского опыта на протяжении тысячелетий и потому касается многих сторон нашего бытия». «Подталкивающие счастье» помогают предупредить семейные ссоры. Повздорившие молодые люди обычно как бы невзначай слышат их назидательные слова: «Не следует обвинять друг друга, милые мои дети, перед своими близкими. Если один из супругов делает что-то не так, лучше помоги ему, а не устраивай сцены»; «Не выноси сор из избы. Женщина своими сплетнями бесчестит мужа, он же своей бестактностью унижает ее».

 

Бывают разного рода семейные разногласия. Например, до прихода в семью невестки в доме была одна женщина — мать. Обычно с ней советовался сын по всем житейским вопросам. Теперь дома — две женщины мать и жена. Ему приходится спрашивать мнения обеих женщин, которые, к сожалению, не всегда совпадают. Вот и повод для разногласия. В подобных случаях «открывающие счастье» осторожно внушают свекрови, что она женщина постарше, должна сдерживать себя, не мешать молодым налаживать свой быт. Невестке же они напоминают: «Нужно быть скромной и прислушиваться к советам свекрови. Представь, что на ее месте твоя мать, и отнесись к пожилой женщине с тем же уважением». Такими спокойными, неназойливыми советами они закладывают основы дружной и счастливой семьи. А. Рабиев замечает: «У нашего народа еще бытует обычай после помолвки подвергнуть своеобразной проверке жениха и невесту». При проверке жениха выясняют, какими хозяйственными навыками он владеет, сдержан ли в гневе, способен ли здраво оценить свои поступки. У невесты выясняют, умеет ли она готовить плов, самбучу, халву и другие национальные блюда, умеет ли она шить, вязать, т. е. есть ли у нее навыки, нужные будущей хозяйке дома.

 

У таджиков немало других обычаев и обрядов, которые оберегались и дополнялись многими поколениями и которые свидетельствуют о духовной чистоте народа. Один из таких обычаев — гаворабандон — семейный праздник, устраиваемый через 7—10 дней после рождения ребенка, когда его первый раз укладывают в колыбель. Торжеством руководят упомянутые выше многоопытные «открыватели счастья». Они прячут под подушку малыша кусок хлеба и одну из книг великих персидско-таджикских поэтов и мыслителей. В этой традиции глубокий смысл: аромат хлеба позволит ребенку сызмальства осознать ценность этого древнего мерила человеческого труда и впоследствии научиться честно зарабатывать себе хлеб насущный. Сборник же стихов символизирует пожелание младенцу, будучи взрослым, приобщиться к культурному наследию своих великих предков.

 

 Уважение к старшим — еще одна извечная черта народной педагогики. Исторически «культ старшего» в семье, несколько гипертрофированное понимание почтения к старшим, безусловно, сложились в условиях патриархального уклада жизни семьи. Известный этно-граф-таджиковед Н. А. Кисляков приводит пример, когда в долине Ванджа большая семья Хиерсау Бачамарда, состоящая из двух женатых сыновей, насчитывала в своем составе 54 человека. Он приводит данные о том, что в конце XIX в. на севере Ферганской долины (нынешняя Наманганская область) встречались отдельные семьи, по структуре своей близкие к большой патриархальной семье, насчитывающие в своем составе до 60—70, а иногда и 100 человек. Эти семьи включали в себя брачные пары трех поколений: отца и мать, их женатых сыновей и женатых внуков, причем старшее поколение было иногда представлено несколькими брачными парами неразделившихся братьев. Уважение и внимание к старшим — благороднейшая традиция всех народов Средней Азии и Казахстана. А. К. Миноваров утверждает, что традиция уважения старших переходит от поколения к поколению: «Мальчики и девочки выражали традиционную почтительность, вставая и прикладывая руку к груди при поклоне, когда входили старшие. Не принято было отвечать излишне громко. Предосудительным считалось хмуриться, морщиться, ходить с «кислым» лицом. Соблюдение этих правил поведения сохранилось до нашего поколения».

 

Нам довелось беседовать с пенсионером А. Абдраза-ковым, человеком в возрасте старше семидесяти лет. На вопрос, ходит ли он в мечеть, аксакал ответил: «Никогда не ходил, туда ходят грешные люди, чтобы исповедоваться». Далее он пояснил: «Я своим детям внушаю так: если хотите получить благословение, то не ходите в мечеть, а сделайте старым людям как можно больше добра. Например, идете по дороге, вам навстречу попался пожилой человек, который с трудом тащит какую-нибудь ношу. Подходите к нему, попросите его оказать вам честь разрешить донести ношу до места назначения. Вот вам самое великое благословение». Подобный случай имел место в кишлаке Буджай Риштанского района Ферганской области Узбекистана. По словам З. П. Васильцовой, девочка-узбечка рассказывала: «Как-то я возвращалась из школы, на дороге старая женщина не могла поднять ведро с водой. Я ей помогла, а она сказала: «Спасибо твоему отцу». Я была вне себя от радости». Это не случай, а система, это благородные традиции узбекских семей.

 

 Уважение к родителям, к пожилым людям, к соседям, ко всем окружающим, по традиции, с раннего детства культивируется и в казахской семье. Т. У. Сарсен-баева по этому поводу пишет: «Уважение к старшему выражается в желании оказать услугу, проявить внимание, быть чем-то полезным. Например, отец приходит с работы, и четырех-пятилетний сын берет у него из рук вещи, приносит воду, чтобы полить отцу на руки, подает полотенце и т. п. Для отца, для любого из старших ребенок удобно подстелит одеяло, подложит под спину подушку и т. д. Большое внимание проявляют дети по отношению к соседям, пожилым людям».

 

На эту черту киргизской народной педагогики обращает внимание Т. Ормонов. «У киргизов, — пишет он, — бытует древний обычай: всякий раз, когда в дом заходит старший, все сидящие за столом встают и предлагают ему место. И этому учат в семьях с малолетства.

 

Всякий раз при встрече со старшим, будь он совершенно незнакомым человеком, младший, по обычаю, поздоровается первым, а если нужно, проявляет заботу, предлагает свои услуги. Если мимо дома проходит пожилой человек, хозяин дома обязан довести его до места, оставив на время свою работу. Если путнику предстоит дальняя дорога, то его следует довести до определенного места. При этом сначала пригласят в дом, угостят кумысом или горячим чаем. Обычно усталых, измученных путников довести до пункта назначения поручают детям. Выполняя такое полезное поручение, дети приучаются делать доброе и приятное людям, в свою очередь слышат от них доброе благопожелание и благословение. И конечно, эта добрая традиция в почете, особенно в горных местностях. Если авторитет старших среди детей столь велик, то каково его влияние в школе? Особенно велик авторитет учителя. Он самый уважаемый человек среди населения. Ученики безоговорочно подчиняются ему. Пререкания ученика с учителем в киргизских школах — немыслимое явление. Учителя киргизских школ вообще не знают, что такое непослушание. Учитель — самый близкий друг детей и советчик во всех делах».

 

Характеризуя национальные особенности своего народа, видный киргизский писатель Тугельбай Сыдык-беков пишет: «Один из древних житейских законов Киргизии гласит: «Заботиться обо всех — дело старших, уважать старших — обязанность младших». Крепко чтит наш народ стариков. И разве этот обычай недостоин уважения и подражания?» .

 

И действительно, в киргизской семье, которая, как правило, бывает многодетной, культивируется почитание старших — родителей, братьев, сестер и других, в их присутствии младшие стараются вести себя сдержанно, беспрекословно выполняют все их указания и просьбы. Малыши с 5—6 лет по мере сил принимают участие в бытовом семейном труде. Недаром в киргизском народе говорят: «Кто имеет младшего брата, тот имеет счастье». Старший здесь — непререкаемый авторитет, но зато младший — любимец семьи, он окружен заботой всех старших.

 

Важно отметить, что национальные черты семейного воспитания переносятся в школу. Киргизские школьники к учителю обращаются со словом «агай» (дословно: старший брат), а к учительнице — «эжеке» (старшая сестра). Авторитет учителя исключительно высок. В присутствии учителя исключается даже проявление простой шалости.

 

В киргизской семье жилище бабушки и дедушки называли не иначе, как чон уй (большой дом), выражая этим почтительность к основателям семьи. В присутствии бабушки и дедушки не принято было ласкать и баловать детей, заниматься нравоучениями. Дети должны были показать свою воспитанность без вмешательства и подсказки родителей. Девочки, особенно взрослые девушки, при разговоре со старшими по этикету должны были вести себя скромно, на вопросы полагалось отвечать спокойным голосом. Правила житейского поведения требовали, чтобы дети здоровались со старшие ми первыми, не утомляли их бесконечными вопросами не садились, прежде чем займут место старшие, не входили в дом впереди старших; наоборот, требовалось открыть дверь и придержать ее, пока войдут старшие или гости. Только при соблюдении этих правил дети считались по-настоящему воспитанными. Эти обычаи в той или иной форме сохранились до наших дней и имеют большое значение в привитии детям навыков культурного поведения.

 

Важным элементом культуры поведения народ считал вежливость и отзывчивость детей в общении с окружающими. Можно быть холодно вежливым, официально вежливым. На Востоке учили детей быть приветливо вежливыми, почтительно вежливыми.

 

 Провожая детей в далекий путь, на учебу или в гости, родители напутствовали их: «Не урони честь своей семьи», «Веди себя скромно и прилично». Взрослые проявляли доброжелательность и такт по отношению к ребенку. По традиции, если ребенок случайно заберется в чужой дом, хозяин дома непременно должен был преподнести ему скромный подарок.

 

Воспитание в детях чувства гостеприимства каждая семья считала своей первейшей обязанностью. Как указывалось выше, о бескорыстном гостеприимстве народов Туркестанского края в один голос говорили путешественники, ученые, деятели русской культуры. Отмечают что и современные исследователи. А. К. Миноваров пишет: «В узбекских семьях исторически культивируются гостеприимство, вежливость, уважение к старшим по возрасту. При приеме гостей или в гостях детей учат соблюдать правила поведения, держаться скромно, с достоинством». Идеи бескорыстного гостеприимства нашли свое выражение в многочисленных поговорках и пословицах народов Советского Востока. Узбеки смысл гостеприимства видят не в обильном угощении, а в теплоте встречи и приема гостя, поэтому говорят: «Хоть у тебя нет пшеничного хлеба, пусть лицо твое будет открытым». Эту же мысль выражают своими афоризмами п другие народы: казахи — «Если тебе нечем угостить гостя, хоть говори с ним ласково», каракалпаки. «Если нет угощения, одари приветливым словом», туркмены — «Нет вкусного плова, пусть будет сладкое слово» и т. д. Народ считает гостеприимство одним из признаков гуманности, а в самом приходе гостя видит доброе предзнаменование. Туркмены, возвеличивая гостя, говорят: «Гость старше отца» Киргизы видят в госте предвестника счастья, ибо, по их мнению, «где гость, там удача». Каракалпаки уверены: «когда в дом приходит гость, овца приносит двойню».

 

Народ выработал определенный ритуал гостеприимства. Во-первых, дается совет не злоупотреблять гостеприимством. Таджики выражают общие мысли, когда говорят: «Гость дорог до трех дней». Во-вторых, каждый стремится показать гостю свою семью с хорошей стороны. Хотя, как говорят каракалпаки, «гость смирнее овцы», но казахи верно подметили: «Гость хоть мало сидит, да много видит», поэтому гостеприимный хозяин стремится, чтобы вся обстановка в доме оставила у гостя приятное впечатление. Народ учитывает также психологическое состояние гостя, который по тем или иным причинам может смущаться, робеть, тем более если он впервые в этом доме. В такой обстановке киргизы говорят: «Подай гостю угощение и освободи его обе руки», т. е. создай полную свободу действий, «чтобы пищу друга гость ел не жалея». Существовало твердое правило: «Угощаешь гостя, угощай и его коня». Проявление гостеприимства как выражение сердечности узбеки оценивали афоризмами: «Слово хорошего человека лучше, чем угощение плохого», «Если тебя угостили, не забудь поблагодарить», «За одно угощение— сорок салямов».

 

 Как отмечалось выше, в народной педагогике много внимания уделяется эстетике быта и воспитанию у детей любви к прекрасному. Исследуя эстетические традиции казахского народа, И. Оршибеков пишет: «Почти в каждом казахском доме и сейчас можно увидеть яркие войлочные ковры на полу и расшитые тускиизы на стенах. Они придают жилищу казахов национальный колорит. Домашние промыслы и художественное ремесло казахского народа зародились в глубокой древности. Предметы быта кочевников-скотоводов (седла, кожаная сбруя, изделия из дерева, кости и металла) богато украшались орнаментом. Обычно изображались луна, звезды, солнце, геометрические фигуры, стилизованные листья, цветы, бараний рог. Искусные мастера-ювелиры (зергеры) делали кольца, браслеты, серьги, застежки, пуговицы, украшая их вставными полудрагоценными камнями или плетением из тонкой серебряной проволоки. Женские головные уборы, платья, сумки, ковры, чепраки для сёдла отличались красивой вышивкой».

 

Всеобщее восхищение вызывает искусство народных мастеров — резчиков по дереву в Узбекистане. Свое изумительное искусство они передают из поколения в поколение. В оформлении современных зданий, в частности Театра оперы и балета им. Навои в Ташкенте, широко использованы мотивы узбекской национальной архитектуры, фрески на сюжеты из произведений Алишера Навои. Современные школьники овладевают искусством резьбы по дереву — ганча, с интересом работают с цветными металлами.

 

Неповторимое искусство туркменских ковровщиц получило международное признание. Зарубежные гости, посещавшие Ашхабадскую ковровую фабрику в разное время, неизменно оставляли отзывы, полные восхищения искусством мастериц, творящих красоту. На этой фабрике среди работниц, обладающих большим художественным вкусом, много вчерашних школьниц,, унаследовавших чудесное искусство и мастерство от своих матерей, бабушек и сестер. Все это неоспоримое влияние народной педагогики.

 

Исследователи культуры народов Туркестанского края всегда отмечали их поэтичность и музыкальность. Не было дома без таких музыкальных инструментов, как домбра, комуз, дойра (бубен). Дети постоянно слушали песни, инструментальные пьесы (кюи), трудовые, обрядовые и лирические песни, сами учились петь, танцевать, играть на народных инструментах. В своих танцах и играх они изображали трудовые и бытовые традиции семьи: подражали чабанам, дояркам, охотникам, девочки имитировали домохозяек: принимали Гостей, шили одежду куклам.

 

Система эстетического воспитания подрастающего поколения включала в себя и умение создавать предметы декоративного и прикладного искусства: чеканка по металлу, резьба по дереву, плетение циновок, настенных ковров, ширдаков, тушкиизов и т. д. Все эти умения и навыки эстетической культуры не потеряли своей актуальности и в наши дни. О месте, которое они занимают в современной системе эстетического воспитания, можно судить по проводимым в школах вечерам самодеятельности, смотрам и выставкам детского технического и художественного творчества.

 

Природосообразность воспитания с древнейших времен была ядром народной педагогики. Народ учил молодое поколение жить в природе, любить ее, хорошо ориентироваться в окружающей среде, знать приметы погоды, повадки животных и птиц и т. д. Вот как характеризует эти особенности казахского быта народный учитель Казахстана Ж. Ахметов: «Дети, вырастая на просторе и приволье степей, хотя и не имели книжных сведений об окружающем их мире, но никогда не чувствовали себя гостями в природе и даже в самые темные ночи находили нужные им направления по звездам и по другим природным ориентирам. С малых лет они обладали острым слухом, зорким глазом, наблюдательностью, знали о том, какая будет погода, какие животные, травы им встречаются в степи, мастерски ловили птиц и метко стреляли… Они были прекрасными знатоками повадок и привычек домашних животных и в шести-семилетнем возрасте бывали смелыми наездниками».

 

Мы уже отмечали особое отношение народов Средней Азии и Казахстана к подрастающим поколениям, Любовь к детям, внимание к детям — это то, чему россиянам надо учиться у восточных национальностей, говорила Н. К. Крупская. Эта замечательная черта педагогической культуры народов Средней Азии и Казахстана сохраняется и по сей день.

 

Рождение ребенка рассматривается как особо радостное и счастливое событие и, по традиции, облекается в определенный ритуал, который хорошо описан А. К. Миноваровым: «По древнему обычаю узбеков появление на свет ребенка является большой радостью не только для родителей, но и для близких. По этому случаю собираются гости. Человек, первым сообщивший отцу о рождении ребенка, получает подарок. Такой обычай сохранился во многих селах и в настоящее время. На этой основе возникли народные напутствия и при-словия: «Пусть будет у вас детей больше и больше», «Желаем вам увидеть свадьбу ваших детей» и другие». Такой же обычай бытует у казахов, таджиков, туркмен, каракалпаков, киргизов. Известный этнограф С. М. Абрамзон в книге «Рождение и детство киргизского ребенка» (М.; Л., 1949) пишет, что рождение ребенка у киргизов является одним из самых счастливых семейных праздников. По обычаю не один, а несколько человек, как добрые глашатаи, верхом на конях разносят по деревне весть о рождении ребенка всем знакомым, родным и друзьям, за что получают подарки. Близкие родственники и друзья при этом прославляют родителей: «Да не иссякнет ваш род», «Пусть из поколения в поколение потомство ваше множится». И это пожелание почти всегда оправдывается: почти каждая семья здесь с годами становится многодетной.

 

Любопытны национальные обычаи и ритуал ухода за женщиной и новорожденным. Во все четыре угла комнаты, где женщина рожает, прикрепляется по куску ваты, так как белый цвет — это цвет счастья. В Южном Хорезме от злых духов и от завистливых глаз, по преданию, охраняет трава рута — испанд (хазарасп), которой окуривали комнату, где находится малютка. Под подушки роженицы кладут обереги (перец, лук, чеснок, тмин), чтобы роженица не видела плохих снов, чтобы к ней не приходили злые духи.

 

Сразу после рождения ребенка купают в подогретой воде, куда кладут кусочек соли, глины со стены, скорлупу от яйца, серебряные, а иногда и золотые кольца и монеты, так как, по преданию, все это имеет магическую силу и способствует тому, чтобы ребенок был крепким и здоровым. Комочек земли, например, символизировал богатство, достаток, здоровье и счастье. Новорожденного обычно заворачивали в халат дедушки или другого пожилого человека, что якобы способствует долголетию ребенка. О рождении ребенка полагалось сообщить в первую очередь дедушке (культ старшего) и только после этого отцу. «Родился сын, дайте мне суюнчи (символ радости)», — кричали мальчики-глашатаи.

 

Первой пищей роженицы были вареные куриные яйца, что связано с культом плодородия. Ей давали также вареные и копченые бараньи ноги, «чтобы крепкие ноги были у малыша», «чтобы он быстрее начал ходить», «чтобы быстрее стал держать голову». Особенно внимательно за ребенком наблюдали в период чилля (сорокадневие со дня рождения), при этом особо опасными считались пятый, седьмой и девятый дни со дня рождения.

 

Для того чтобы окружающие знали, что в этом домепоявился новый человек, на самом видном месте, на крыше или балке у входа в дом, прикрепляли чаман (цветник) — срубленное деревце, украшенное различными сладостями: конфетами, печеньем, фруктами. Такой обряд имел в виду «сделать мать плодовитой». По мнению Г. П. Снесарева, культ плодово-ягодных деревьев является «… одним из существенных компонентов культа плодородия в целом… С фруктовыми деревьями и их плодами связаны различные обряды, призванные магическим путем способствовать плодовитости».

 

Вечером семь старух соседок устраивали бувак— своеобразное собрание, на котором занимались вольной импровизацией, прославлявшей ребенка и его родителей. Бувак протекал в форме диалогов: одна спрашивала, а другая отвечала, но обязательно в рифму, при этом выражая пожелание расти ребенку здоровым, крепким, умным и т. д.

 

По обычаю, проведать новорожденного приходили гости, чтобы поздравить мать и посмотреть на ребенка (юз-горим — видеть лицо). Когда у ребенка прорезался первый зуб, устраивали праздник дыштой, на котором кормили гостей супом, приготовленным из головы барана (калла шурпа), так как баран у народов Востока считается оберегающим от несчастных случаев. Праздник по случаю первой стрижки волос у ребенка («соч-той» или «кокиль-той») проводили в период от года до 3 лет. Ребенка стригли, оставляя на макушке по обе стороны темени две пряди волос — кокил. Срезанные волосы отдавали матери, которая их прятала, предварительно завернув в кусок ткани. Эти волосы становились оберегами — тамар, которые затем пришивали к шапочке или одежде ребенка. Иногда срезанные волосы мальчика мать хранила в сундуке до свадьбы сына, который дарил их невесте, и она носила их на цепочке в Виде амулета.

 

Вообще амулетам придавалось большое значение, и они изменялись в зависимости от возраста ребенка. Когда ребенка клали в колыбель, на его голову надевали стеганную на вате шапочку, к которой прикрепляли от злых духов и от завистливых глаз тумарча, сшитый из куска ткани с заложенной внутрь бумажкой — текстом благословения и добрых пожеланий. К шапочке шестимесячного ребенка прикрепляли бусину (гюзмунжик) в виде керамической семиконечной звезды или маленький мешочек с семенами перца, солью, мукой, палочки длиной 2—3 см, вырезанные из древесины боярышника, считающегося священным деревом. После того как ребенок начинал ходить, к его шапочке пришивали перья филина (ипар) или когти птицы, называемой «куштырнак». Все это, по преданию, охраняло малыша от злых духов и завистливых глаз. Подол у ребенка обычно не подшивали до 6—7 лет, объясняя это тем, «чтобы ребенок нормально рос». Все эти ритуалы, по существу лишенные религиозной окраски, — свидетельство беспредельной любви народа к детям— своему будущему.

 

Разумна существовавшая с давних пор у киргизов традиция привлечения кормилицы для новорожденного. В условиях села, особенно в кочевом ауле, в случае болезни роженицы общество подбирало для новорожденного кормилицу, которая без ущерба для собственного ребенка выкармливала и чужого. Кормилица почиталась наравне с родной матерью, а ее дети доводились новорожденному молочными братьями и сестрами. Такое родство считалось почти кровным, молочным братьям и сестрам запрещалось вступать в брачные отношения. Когда приходила пора отнимать ребенка от груди, это событие отмечалось особым торжеством, своеобразным «выкупом ребенка у кормилицы». Родители сердечно благодарили кормилицу и преподносили ей подарки. Традиционно отмечались и такие события в жизни малютки, как укладывание в колыбель, первые шаги ребенка. В сопровождении песни ребенка укладывали в колыбель, давали имя, и, когда он делал первые шаги, родственники, приглашенные профессионалы — акыны-импровизаторы давали наставления малышу расти здоровым, счастливым, достойным своей семьи. Народ учитывал легкоранимость малыша, неустойчивость его нервной системы. Было принято, как правило, не кричать на ребенка, не грозить ему пальцем, пока он не научится говорить.

 

Но особым событием считалось заплетание кос девочкам в возрасте 9—10 лет. С этого момента девочка меняла детскую одежду, надевала чапан, различные украшения, старалась держаться скромно, избегала играть с маленькими детьми. В подростковом возрасте, т. е. с 9—10 лет, за воспитание девочки отвечали мать и сноха. Они внушали ей понятия девичьей чести, благопристойности, скромности и т. д. После обряда заплетания кос за девочкой наблюдали все окружающие, поэтому бытовала народная поговорка: «За девушкой наблюдают любопытные глаза из сорока домов». И это общее благожелательное внимание оказывало благотворное влияние на нравственное воспитание девочек. С. М. Абрамзон описал нравственный облик киргизской девушки: «Целомудренности девушки придавалось большое значение, оно тщательно оберегалось… В характере киргизской девушки привлекает застенчивость, скромность, порядочность, честность, отзывчивость, мягкость, внимательность. Ее одобряют, когда она относится с уважением не только к знакомым, но и чужим людям, хорошо, гостеприимно встречает приходящих в дом (сыйчыл), не позволяет себе в присутствии старших (особенно посторонних) много говорить, громко смеяться, говорить грубости».

 

С 1952 г. в г. Фрунзе функционирует Киргизский женский педагогический институт им. В. В. Маяковского. Автор этих строк более десяти лет работал профессором кафедры педагогики этого учебного заведения. Наши наблюдения показали, что отмеченные выше нравственные черты киргизских девушек характерны и для современных студенток.

 

Усыновление детей — еще одна добрая традиция народов советского Востока. Здесь принято усыновлять детей даже здравствующих родителей. Как правило, это малыши многодетных родственников и друзей. Все они воспитываются как родные. Не случайно в народе говорится: «Приемный ребенок особенно теплым кажется». Издавна существует обычай: если мать прижмет приемного ребенка к груди, он становится родным, как вскормленный собственной грудью ребенок.

 

Этот гуманный обычай особенно ярко проявился в годы Великой Отечественной войны, о чем написано много книг. Эта традиция характерна и для современных семей. Проведенный нами выборочный опрос 124 киргизских семей показал, что усыновление в 54 семьях (35%) связано с бездетностью, в 12 семьях (9,6%) — с желанием иметь кроме взрослых маленьких детей, в 23 семьях (18,5%) — желанием помочь многодетным родственникам, в 10 семьях — вместе со своим единственным ребенком воспитать еще одного, что, безусловно, способствует полноценному воспитанию, в 8 семьях — из-за неимения в семье мальчика или девочки. Из 124 усыновленных детей лишь 12, т. е. 9,6%, были официально оформлены, а все остальные были усыновлены на основе народного обычая, в порядке взаимопомощи в воспитании детей и, прежде всего, на почве бескорыстной любви к детям.

 

 Добрая народная традиция — усыновление детей — перешагнула свои национальные границы, стала ярким проявлением интернационализма.

 

Характерной особенностью народной педагогики является воспитание детей в общении их с природой, в производственной деятельности совместно со взрослыми. А. П. Чехов в рассказе «День за городом» обратил внимание, что дети трудящихся, особенно сироты, лишенные возможности получить образование в учебных заведениях, учились обычно не по книгам, а путем познания явлений природы непосредственно в лесу, на берегу реки, в поле. В результате дети очень рано получали элементарные сведения по ботанике, зоологии, минералогии, астрономии, медицине.

 

У В. А. Сухомлинского все «уроки мышления» тоже были построены главным образом на чувственном восприятии окружающей среды. Младшие школьники такие понятия, как луг, лес, поле, озеро, река, воспринимали не по книжкам, а наблюдая Все это непосредственно в живой природе. Затем на основе этих наблюдений они писали творческие сочинения.

 

Нечто подобное происходило и в практике народного воспитания. Дети, работая вместе со взрослыми в поле, в огороде, в саду, собирая в лесу ягоды и лекарственные травы, знакомились с фруктовыми деревьями, злаками, овощами, плодами. Они хорошо различали лекарственные растения (подорожник, мята, корень кислинки, одуванчик, шалфей, лопух, ромашка), знали их применение.

 

Дети очень рано начинали уход за домашними животными, они умели определять кормовой рацион лошади, корове, овцам, домашней птице, заботливо ухаживали за молодняком. Мальчики пасли скот, учились объезжать лошадей, быстро запрягать, распрягать и седлать коня. Особое место в воспитании детей уделялось приобретению навыков верховой езды/ В 5-7, лет мальчики уже хорошо сидели в седле и скакали рысью, а в 10—15 лет владели арканом. Большое внимание уделялось учению распознавать болезни животных, находить целебные травы.

 

Взрослые учили детей наблюдать за явлениями природы, понимать, как влияет направление ветра, снежный покров, уровень воды в реках на культуру земледелия. Подростки знали, что обильная роса — предвестник солнечного дня, дым клубом — к несчастью, туманный круг около луны — к метелям, багровое небо— к дождю и ветрам, сильное мерцание звезд — к несчастью и т. д. Дети собирали для игры различные цветные камешки, узнавали качество различных пород глины, строительных материалов.

 

Развитию логического мышления детей способствовали различные загадки, скороговорки, считалки, устный счет, тайные языки, создаваемые путем включения в основу обычных слов искусственных добавлений в виде слогов.

 

Национальные игры, песни и танцы представляли собой также семейные традиции. В условиях, когда почти не было игрушек, народ, учитывая детскую психологию, говорил: «Чем меньше игрушек, тем больше радости». Радости не было предела еще потому, что скудный набор игрушек дети изготовляли сами. Девочки шили тряпичных кукол, мальчики играли самодельным конским снаряжением, разноцветными камнями, собранными у реки и в горах.

 

Почти у всех народов Средней Азии и Казахстана наиболее популярны конноспортивные игры: аламан-байге (скачки), джигитовка, единоборство всадников, стрельба из лука по мишеням, соревнование верхом на коне «Догони девушку» и др. Всё это развивало у подростков и юношей ловкость, выносливость, сноровку, способствовало хорошему физическому развитию. Кроме того, подвижные игры: прыжки, бег вперегонки, в догонялки, игра в прятки, игры на равновесие и вращение, игры с завязанными глазами, игра «Тяни веревку» и многие другие — заполняли часы детского досуга.

 

Ученые собрали и издали многочисленные поговорки, пословицы, народные сказки. В понимании народов поговорки и пословицы выступают как источник разума, как пример для подражания, добрый советчик и верный наставник, как поучительное наследие прежних поколений и как пример образного мышления и красноречия. В далеком прошлом, даже в том случае, когда дети не умели читать, они на всю жизнь запоминали однажды услышанную песню, интересную сказку и знали наизусть множество легенд, преданий, загадок, прибауток, скороговорок, пословиц и поговорок. Поэтому опытные педагоги «подбирали наиболее ценные по содержанию пословицы и поговорки и вольно или невольно превращали их в правила благопристойного поведения молодежи в обществе»,— пишет Г. Н. Волков. Он считает необходимым е раннего детства использовать эту народную традицию: «Всякий раз, когда развлекают ребенка потешками, высказывают ему благопожелания, поют колыбельную песню, рассказывают сказки, сообщают пословицы, упражняют в отгадывании загадок, направляют его поведение намеками, — мы наблюдаем народную педагогику в действии».

 

Мы интересовались вопросом, в какой степени памятники народной педагогики живут сегодня, какое влияние они оказывают на воспитание детей.

 

Практика современного воспитания показывает, что если разумно, к месту, вовремя использовать поговорки и пословицы, то они могут иметь большой воспитательный эффект. Мы беседовали с пожилым жителем На-рынского района Сагыном Каратаевым, который сказал: «Различные народные поговорки и пословицы нам, старшим, часто приходится к месту сказать, когда видишь, 'дети на твоих глазах ленятся, говорят неправду или плохо относятся к товарищам. Если кто-нибудь безмерно хвалится, то он тут же слышит слова: «Хвастунья яловую корову доит»; если двое ребят ссорятся, им говоришь: «Без дружбы дела на лад не пойдут». Другой умудренный житейским опытом, пожилой человек Керим Найманов говорил: «Я и сейчас помню слова односельчанина Калыгула Молдалиева, знатока народной мудрости, который всегда говорил: «Учение — светильник жизни». «Учись, учись!»— дважды повторял он. Хотя в те годы я не имел возможности учиться, но воспринимал эти слова как завет. Я теперь их повторяю своим сыновьям — Абдырахману и Джукену. К месту сказанное мудрое слово глубоко западает в душу детей, запоминается на долгие годы и оказывает на них сильное воздействие».

 

Движимые желанием конкретно наблюдать действие народной педагогики в практике семейного воспитания, мы посетили ряд семей и провели беседы с родителями и детьми. В частности, в ноябре 1987 г. посетили семью колхозника Хусаина Рахманова (колхоз им. генерала Сабира Рахимова, Ташкентского района, Ташкентской области). Главе семьи 77 лет, его жена умерла в 1980г. Хусаин Рахманов имеет пятерых сыновей, трех дочерей, 30 внуков и 5 правнуков. Четверо Сыновей — водители-механизаторы, пятый сын — работник пожарной охраны. Две дочери—акушерки, третья — работница керамической фабрики. Мы побывали и в семье старшего сына— Гуляма, которому 52 года, его жене — 47 лет. У них два сына и две дочери. Старший, 26-летний, сын окончил институт и работает в Государственном комитете по использованию трудовых ресурсов при Совмине республики; младший — ученик IX класса. Обе дочери окончили медицинское училище и работают медицинскими сестрами. Подъезжая к дому Рахмановых, мы обратили внимание на ватагу детей, которые, вооружившись серпами, бежали косить траву на корм скоту. Работали все с увлечением, даже малыши понимают, что их трудовая обязанность — помочь семье собрать корм для скота. В этой семье с учетом возраста определяют постоянные трудовые обязанности для каждого ребенка. Но Рахмановы считают, что этим нельзя ограничиваться, поскольку трудно предвидеть все нюансы ежедневного, разнообразного бытового труда в семье. Поэтому они приучили детей не только выполнять постоянные трудовые обязанности, но и главное — самому догадаться, что именно сегодня надо еще сделать для семьи. Так в семье колхозника воспитывают у детей не только трудолюбие, но находчивость, догадливость, умение найти полезную для семьи работу в данный конкретный момент. В этом нельзя не увидеть своеобразную педагогическую находку семьи, ее творческий вклад (т. е. народной педагогики) в официальную теорию педагогики. Наблюдения за этой семьей убедили нас в том, что дети не просто выполняют те или иные трудовые поручения, но делают всё с охотой и радостью. Приступая к делу, дети непременно говорят; «Хуп, атаджан (хорошо, папочка), я сделаю это с удовольствием». Навыки трудолюбия, полученные в семье, затем проявляются в общественной деятельности детей. Девятиклассник Шамсуддин только что вернулся с хлопковых полей, где он вместе с другими школьниками более месяца собирал хлопок. Мы интересовались ходом сбора хлопка. Дневная норма сбора хлопка — 80 кг, большинство школьников собирают 60—70 кг, тогда как Шамсуддин, привыкший к труду в семье, собирал по 120—130 кг. Старший — Фахреддин проведал его на уборке хлопка. Он привез ему гостинцы: лепешки, пряники, конфеты, фрукты. Отдавая гостинцы, намекнул, чтобы Шамсуддин не раздал все это своим товарищам, а съел сам. Требование старшего брата очень огорчило мальчика, он наотрез отказался принять продукты, если брат не разрешит ему угостить всех своих товарищей по бригаде. Брат согласился. Родители с нескрываемой гордостью рассказывали нам об этом эпизоде, закончив свой рассказ утешением:«Хотьон

 

младший, но оказался умнее старшего». Семейные традиции организации быта в этой семье таковы, что дети успевают выполнять все школьные уроки и трудиться дома. Шамсуддин, например, вернувшись из школы, после отдыха готовит домашние задания, а затем выполняет разнообразную работу. Уход за коровой и теленком— его первая обязанность. Заготовка корма для домашних животных не обходится без его участия. Его хобби— это декоративное рисование. Мы видели, с какой любовью подросток оформил интерьеры жилых комнат своего дома красочными национальными орнаментами. Шамсуддин отлично учится. Этому подростку есть у кого учиться. Его отец Гулям — лучший механизатор колхоза, мать — Кутбинио возглавляет в колхозе семейный подряд (выращивает ранние овощи:помидоры,

 

огурцы, баклажаны, лук). Знатная колхозница говорила нам: «Овощи словно дети, за ними нужен уход. Смотришь на внешний вид растений и видишь, когда надо поливать, когда удобрять, когда можно уже убрать урожай. Почему-то даже наши агрономы не замечают эти удивительные изменения в облике растений», Обычаи и традиции семьи заложены, по мнению всех детей, невесток, внуков, дедушкой Хусаином Рахмановым. Это беспредельно добрый, честный, глубоко порядочный человек. И это сказывается на облике всех Рахмановых. В этой семейной династии не знают, что такое телесное наказание, здесь всегда царят удивительное спокойствие, взаимная любовь й уважение. У детей и внуков развиты навыки культурного поведения. Только совершив утренний туалет, можно войти в комнату родителей и сказать им доброе утро. Даже трехлетняя внучка Дильноза, только после того как тщательно умоется, заходит в комнату и, приложив ручонки к груди, важно приветствует всех взрослых: «Ассолом алейкум!» («Здравствуйте!»).

 

Мы выше упоминали пожелание А. С. Макаренко: «Было бы желательно, если бы на книжной полке каждой семьи был сборник сказок». В доме Рахмановых не только узбекские, таджикские, но и русские, украинские, эстонские и другие народные сказки. В этом доме любят и знают сказки, народные афоризмы не только родители, но и дети. Мы спросили Шамсуддина: «Кто тебе привил любовь к труду?» Не задумываясь, он ответил: «Птица делает то, что видит в своем гнезде».

 

Сегодня, в условиях демократизации общества, мы с большим интересом относимся к народным традициям, порою забытым.

 

Наши многолетние наблюдения показали, что такие «фа'мильные традиции» широко развиты среди киргизских животноводов. В этом нельзя не видеть конкретное проявление народной педагогики в действии. В республике возникло и утвердилось семейное наставничество потомственных животноводов. Только в совхозах «Совет», «Кара-Кульджа» и им. Сидорова Советского района имеется 40 семей — династий животноводов. Потомственный животновод С. Тайчабаров подготовил для работы на животноводческих фермах 4 своих сыновей и 15 учащихся школы. Чабан Т. Закиряев, табунщик Т. Омурзаков, механизатор Ж. Токоев воспитали у своих детей любовь к своей профессии, и они работают вместе с родителями. В семье чабана Ж. Арапбаева все, дети стали овцеводами. При этом все они либо учатся в сельскохозяйственных учебных заведениях, либо, окончив их, работают самостоятельно чабанами. Ас-карбек Назаралиев — передовой чабан в роду потомственных животноводов Назаралиевых, о которых знает вся Таласская долина. Его отец Сандыбай тоже много лет был чабаном. И только когда годы стали брать свое, передал отару одному из шести сыновей — старшему Аскарбеку и напутствовал его: «Постарайся быть во всем таким же, как и твой отец». Несколько лет потребовалось Аскарбеку, чтобы доказать всем (и себе в том числе), что чабаном стал он не случайно, а по желанию и доброй воле. Аскарбек Назаралиев — передовой чабан, кавалер орденов Ленина и Октябрьской Революции, депутат Верховного Совета Киргизской ССР.