Главная   »   Казахстанцы в битве на волге. П. С. Белан   »   129-й минометный полк и 27-я гвардейская стрелковая дивизии в боях от клетской до улиц Сталинграда

5 августа 2013 - Библиотекарь

 129-й минометный полк и 27-я гвардейская стрелковая дивизии в боях от клетской до улиц Сталинграда

 

 

Первым в наступательную операцию вступил 129-й минометный полк РГК, действовавший в составе 21-й армии Юго-Западного фронта на направлении ее главного удара западнее ст-цы Клетской.
 
Формировался полк в Актюбинске в конце зимы и начале весны 1942 г. В его подразделения прибыли сыновья 17 национальностей. Рядовой состав укомплектовывался из военнообязанных запаса, в основном казахов. Они составили до 75 % личного состава. Командирами расчетов, а кое-где и наводчиками стали сержанты, прибывшие из госпиталей. Они уже получили боевой опыт и активно помогали в воспитании расчетов и боевой подготовке всех номеров. Батареи возглавили также побывавшие в боях офицеры, а взводы — выпускники военных училищ (в большинстве это были питомцы Лепельского минометного училища). Командиром полка был назначен майор Бутнев Генадий Николаевич, военным комиссаром — батальонный комиссар Ховяков Григорий Гаврилович, а начальником штаба — капитан Щеглов Иван Ильич.
 
Укомплектование было завершено в срок, и в подразделениях началась боевая и политическая подготовка. Каждый воин глубоко изучил устройство 120-мм миномета, а также личное оружие. Систематическими и методически грамотными упражнениями, учебными стрельбами и тактическими учениями до автоматизма были доведены навыки действий всех номеров расчетов при подготовке и ведении огня в разных условиях обстановки и при выполнении различных учебных задач.
 
В специально отведенное время, а также в перерывах между занятиями по изучению материальной части, по огневой и тактической подготовке командиры, политработники с помощью Коммунистов и комсомольцев проводили большую работу по повышению политического кругозора вчерашних колхозников, рабочих и служащих. В докладах, коллективных и индивидуальных беседах они рассказывали о характере великой битвы с фашизмом, ходе войны и задачах народа и его армии на данном этапе, о ленинской национальной политике и вкладе в общенародное дело разгрома врага всех народов Страны Советов, в том числе и народов Казахстана и трудящихся Актюбинской обл. В такой работе участвовали и пропагандистские силы местных парторганизаций. Заметную помощь оказывали учителя, не жалевшие времени и энергии для обучения русскому языку тех бойцов, которые слабо знали его или вовсе не владели им.
 
7 июля в торжественной обстановке с участием представителей областных и городских партийных комитетов и исполкомов Советов депутатов трудящихся была принята военная присяга. И снова учебные будни. Закончились они 22 октября. В тот день состоялся полковой митинг, на Котором воины узнали о предстоящей отправке на фронт. Представители трудящихся Актюбинской области дали минометчикам наказ стойко защищать Родину-мать и не щадить сил и самой жизни в борьбе за изгнание с ее земель немецко-фашистских оккупантов. Бойцы, командиры и политработники заверили актюбинцев, что выполнят свой воинский долг.
 
3 ноября 1942 г. 129-й минометный полк РГК вошел в состав войск 21-й армии Юго-Западного фронта. 8 ноября он переправился на плацдарм на правом берегу Дона и разместился в тылах 293-й стрелковой дивизии, которой предстояло вместе с 63-й и 76-й стрелковым дивизиями в составе ударной группировки армии прорвать фронт противника на 12-километровом участке (высота 163, ст-ца Клетская) и развивать наступление в направлении Осиповка, Манойлин, город Калач, хут. Советский на соединение с войсками Сталинградского фронта. На первом этапе операции они должны были во взаимодействии с войсками 5-й танковой армии окружить и уничтожить основные силы 3-й румынской армии в районе ст-цы Распопинская.
 
129-й минометный полк в полном составе включался в группу пехотной поддержки 1036-го стрелкового полка. Минометчики получили конкретные задачи на уничтожение огневых точек противника и последующее сопровождение стрелковых подразделений. 18 ноября они произвели пристрелку целей, закончили оборудование огневых позиций, командных и наблюдательных пунктов.
 
К назначенному времени—-7 час. утра 19 ноября— все было готово к началу наступления. Из-за тумана авиация не смогла принять участие в ударах по обороне противника, а артподготовку в полосе 21-й армии начали на полчаса позже намечавшегося. Сразу после переноса огня артиллерии в глубину обороны противника наши танки и пехота устремились вперед. Наблюдавшие за полем боя командующий армией генерал-лейтенант И. М. Чистяков и представитель Ставки генерал-полковник артиллерии Н. На Воронов были удивлены, что атакующие почти без выстрелов преодолели передний край врага и движутся дальше. Вот как об этом напишет позже И. М. Чистяков: „ — А не обманул ли нас противник,— обращается представитель Ставки к командарму,— не отвел ли он за ночь свои войска на вторую полосу обороны?
 
—… Не может быть, наша разведка всю ночь подтверждала, что противник занимает первую позицию,— отвечаю я уверенно, а у самого сосет под ложечкой: а вдруг противник и в самом деле нас обманул?». Сомнения рассеялись после того, как командарм на автомашине двинулся вслед за атакующими подразделениями. «Подъезжаем мы к первой траншее — все разбито! Вторая — тоже,третья — тоже», пишет генерал.
 
В такой итог огневого удара по врагу достойный вклад внесли и воины 129-го минометного полка. После изучения эффективности огня на месте разрыва мин на боевой счет полка были записаны противотанковое орудие, четыре минометные батареи, пять пулеметов, а также десятки убитых оккупантов.
 
В первый же день боевых действий отличились многие воины. В бою 1а высоту 186,0 у хут. Громки командир расчета сержант Николай Иванович Фролов, парторг 2-й батареи, раньше других подготовил миномет к открытию огня, подавил два пулемета и разрушил блиндаж. Командир взвода управления. 3-й батареи коммунист лейтенант Олейник удачно выбрал место для наблюдения за разрывами снарядов вблизи от переднего края неприятеля и умелой корректировкой поразил цели на участке поддерживаемой роты стрелков. В 4-й батарее увереннее и результативнее других вел огонь расчет сержанта Туренкова, в котором наводчиком служил Даниленко, а заряжающим Честных.
 
Разведчик 1-й батареи Василий Пантелеевич Черепахин, будучи связным при командире стрелкового подразделения, обеспечивал своевременный вызов огня. Наводчики Михаил Филиппович Денисенко, Каиргали Идзеев и Шаймардан Нажметдинов метким огнем поражали огневые точки врага и открывали путь стрелкам. Заряжающий Асан Сулейменов за первый день произвел 70 выстрелов, действуя временами один за весь расчет. Подносчик Арзу Елемесов обеспечил доставку мин к миномету и на исходном рубеже, и после смены огневой позиции, когда не только удлинился путь, но и часть его приходилось преодолевать под огнем врага. Связисты Александр Тимофеевич Денисов и Байдиль Коспанов за День устранили по 5 порывов телефонных проводов и обеспечили бесперебойное управление огнем своих батарей. По четыре раза исправляли: повреждения телефонисты Федор Ильич Скачков и Виталий Кириллович Рискунов.
 
Слаженно действовали расчеты и в ходе преследования врага, отходившего под ударами 293-й стрелковой дивизии и ее соседей на юго-восток, в район г. Калач. Правда, в первые дни еще бывали случаи задержек с подачей лошадей, но после дополнительной работы командиров и политработников с ездовыми и всем личным составом подразделений тыла эти факты не повторялись. Минометчики благодаря этому неотступно двигались за стрелковыми подразделениями. В бой батареям вступать не приходилось вплоть до 29 ноября, когда пехотинцы были остановлены северо-восточнее Калача перед хут. Илларионовский, примерно на половине пути между Доном и Россошью.
 
Батареи по мере подхода занимали огневые позиции и во время артподготовки подавили вражескую минометную батарею, размещавшуюся в овраге за хутором. А когда в атаку пошла наша пехота, минометчики 129-го полка, поддерживая их, уничтожили еще одну минометную батарею, два пулемета противника и рассеяли скопления немецких пехотинцев. Когда фашисты все же попытались контратаковать цепи 1032-го стрелкового полка, овладевшего поселением, минометчики меткими залпами отбросили их. Хутор был удержан.
 
Однако наступление наших войск с целью сокрушения обороны окруженного противника пришлось приостановить. Главная причина вскрылась не сразу. Оказалось, что в районе Сталинграда было окружено не 85—90 тыс. солдат и офицеров противника, как предполагали наши разведорганы и командование, а более 330 тыс. чел. Для их уничтожения потребовались более значительные силы, и, как предварительное условие, необходим был разгром созданной врагом группы армий «Дон», которая завершала подготовку к деблокирующему удару.
 
129-й минометный полк принял участие в боях по ликвидации окруженной группировки противника. В составе той же 21-й армии он поддерживал 389-й стрелковый полк 96-й стрелковой дивизии и своим огнем сопровождал его от района Мариновки до центра Сталинграда. На этом пути минометчики не раз метким огнем накрывали огневые позиции вражеских артиллерийских и минометных батарей, станковых и ручных пулеметов, помогали отражать контратаки пехоты. Умело управляли своими подразделениями командиры батарей лейтенанты Крикунов, Матюх, Мурзов, Олейник. Устойчивую работу связи обеспечил ее начальник лейтенант Лобанов и сменивший его Богомолов. Без перебоев доставляли мины и другие боеприпасы воины службы артиллерийского снабжения полка, которыми руководил мл. воентехник Фуранин.
 
В наступательных боях минометчики показали себя настоящими мастерами огня, смелыми и отважными воинами. Среди 13 удостоенных медалей «За отвагу» и «За боевые заслуги» командир полка назвал имена  наводчиков Сулеймана Алиева, Мугая Баракова, Николая Ивановича Божко, Якова Павловича Кияшко и Иосифа Тимоновича Пустового, разведчиков Федора Тимофеевича Губанова и Ивана Николаевича Емельянова, заряжающих Абдреша Сатенова, Мухтара Сарку-лова и Петра Прокофьевича Лактионова, повозочного Ивана Леонтьевича Загородного, заведующего складом продовольственного и фуражного снабжения Ивана Михайловича Баркова. Все они, как и большинство ранее названных, до призыва жили и работали в селах и городах Актюбинской и Западно-Казахстанской обл.
 
Рост боевого мастерства воинов всех специальностей в решающей степени подготавливался их гражданским становлением, политическим созреванием. Ускорение этого процесса в ходе боев наглядно подтверждается увеличением рядов комсомольской организации. Если в период формирования в части было 40 членов ВЛКСМ, то в январе 1943 г. их насчитывалось 105. Значительно выросла и партийная организация полка: первые отличившиеся в боях комсомольцы вступили в нее кандидатами.
 
Последняя запись в журнале боевых действий полка за время битвы на Волге сделана 28 января 1943 г. Из нее явствует, что в тот день в 11 час. поступил приказ командира группы артиллерийской поддержки пехоты 389-го стрелкового полка: интенсивным огневым налетом по расположению противника на западной окраине города севернее р. Царица помочь пехоте овладеть железнодорожной ст. Сталинград-1 и прилегающими домами.
 
Под обстрелом противника минометные батареи развернулись в овраге перед окраиной города и быстро изготовились к ведению огня. Сигнал — и первые мины опущены в стволы. Внесены необходимые поправки, и вот уже шквал снарядов обрушивается на противника. Три станковых пулемета, установленных на крышах домов, были уничтожены вместе с расчетами. В окопах и укрытиях погибли не менее 40 вражеских солдат и офицеров. Это облегчило стрелкам выполнение боевой задачи.
 
Всего с 19 ноября 1942 г. до 29 января 1943 г. 129-й минометный полк РГК с боями прошел около 250 км. Огнем своих батарей он оказал содействие стрелковым частям в освобождении населенных пунктов Сталинградской обл. Ерик, Липологовский, Рюмино, Красноярский, Платоновка, Мариновка, Карповка и Питомник. Вместе с другими частями и соединениями, разгромившими сталинградскую группировку немецко-фашистских войск, полк заслужил благодарность Верховного Главнокомандующего.
 
Активную роль в окружении и разгроме сталинградской группировки сыграли войска 65-й армии генерал-лейтенанта П. И. Батова, оборонявшиеся в 80-километровой полосе от Клетской до Качалинской. Они должны были на 6-километровом участке, у ст-цы Клетская и восточнее ее, прорвать оборону противника и к исходу первого дня наступления овладеть рубежом Верхне-Бузиновка, Оськинский, Ближняя Перекопка. В дальнейшем во взаимодействии с 24-й армией Донского фронта им предстояло развить наступление в направлении хут. Вертячий и в течение двух дней окружить и уничтожить задонскую группировку немецких и румынских войск, а частью сил во взаимодействии с 21-й армией Юго-Западного фронта отрезать армии Паулюса пути отхода на запад.
 
К наступлению с первого дня операции привлекались четыре из десяти имевшихся в 65-й армии стрелковых дивизий, а также все средства усиления и поддержки— две танковые бригады и девять артиллерийских и минометных полков. На главном направлении предстояло действовать и 27-й гвардейской стрелковой дивизии (командир полковник Глебов Виктор Сергеевич, заместитель командира по политчасти полковой комиссар Голушко Александр Фомич).
 
Клетский плацдарм, на котором занимали оборону 27-я гвардейская и 304-я стрелковые дивизии, был невелик: «до пяти километров глубиной и примерно столько же по фронту. Этот «пятачок» во всех направлениях простреливался неприятельским огнем», поскольку размещался на низменном участке поймы Дона, над которой нависали меловые высоты. По гребню высот проходил передний край обороны врага, размещались наблюдательные  пункты его артиллерии. Со взятия прибрежных высот и начиналось наступление гвардейцев.
 
В ночь на 9 ноября началась подготовка к наступлению. Эта работа проводилась под видом усиления и усовершенствования оборонительного рубежа: отрывались новые траншеи и ходы сообщения, оборудовались запасные огневые позиции для орудий и минометов, а также командные и наблюдательные пункты, накапливались боеприпасы.
 
Об объеме подготовительной работы штаба дивизии хорошее представление дает перечень разработанных им документов, приводимый в воспоминаниях бывшего начальника штаба дивизии полковника в отставке Каспулата Магометовича Албегова. В этом перечне — боевой приказ, плановая таблица боя, планы взаимодействия с соседями и частями усиления, артиллерийского наступления, инженерного,противотанкового,
 
санитарно-медицинского обеспечения, разведки, противовоздушной и противохимической обороны, работа связи, кодовая переговорная таблица, табеля боевой подготовки частей и штабной информации, план устройства и работы тыла. За сухими строчками документов стояли люди и, судьба боя. Поэтому никто не жалел усилий ни на доведение разработанных документов до исполнителей, ни на пересмотр тех элементов, в которых обнаруживались малейшие расхождения с реальной обстановкой или ее возможными изменениями.
 
Основательно пришлось поработать и штабам полков, батальонов и дивизионов, а также штабам командующего артиллерией и начальника тыла дивизий. В частности, штаб командующего артиллерией 27-й гвардейской дивизии должен был спланировать артиллерийское наступление на всех его этапах и для всех штатных, приданных и поддерживаемых частей и подразделений. А это было не просто. Если в полосе армии имелось 135 орудий и минометов, на армейском участке прорыва — 167, то в 27-й гвардейской дивизии их было 338 на каждый километр фронта.
 
Командир дивизий полковник В. С. Глебов решил часть артиллерии использовать в качестве орудий прямой наводки. Их расчеты до и во время атаки должны были находиться в боевых порядках стрелковых рот и помогать пехотинцам отражать контратаки, ликвидировать уцелевшие и вновь появившиеся огневые точки противника. В эффективности такого использования орудий комдив убедился давно, и потому в дивизии раньше, чем в других соединениях появились снайперские артиллерийские расчеты. Накануне наступления они активно передавали свои опыт товарищам по оружию и в соседних соединениях21.
 
План политического обеспечения предстоявшего наступления, составленный политотделом дивизии с участием командиров всех степеней, партийных и комсомольских организаций, выделил два важнейших направления работы — обеспечение высокого наступательного порыва и помощь бойцам пополнения в их становлений. Пожалуй, наибольшей эффективностью отличались беседы бывалых воинов, которые умело сочетали личный боевой опыт с мастерством агитатора. В качестве иллюстрации приведем отрывок из книги бывшего начальника политотдела дивизии Николая Сергеевича Никольского.
 
Незадолго до начала контрнаступления Никольский стал свидетелем беседы взводного агитатора ветерана соединения Тимофея Васильева с бойцами пополнения, прибывшими накануне. После короткого рассказа об эпизодах защиты оборонительных рубежей агитатор поделился личным опытом участия в наступательных боях. «Наступать надо с умом,— говорил Васильев,— Вначале сближение начнется. Ползи по-пластунски, от земли не отрывайся, под шальную пулю башку не подставляй, пригодится. Рубежа атаки достиг — жди команды. И вот слышишь: «Вперед!» Тут бросайся со всех ног. И жми, как говорят, на всю катушку. И не только дери глотку:«Ура!», но и стреляй на ходу.
 
И стреляй не в белый свет, как в копеечку, а целься по окопам фашистов. И бежать старайся, ну, допустим, с такой быстротой, как будто опаздываешь на свидание. А свидание у тебя известно с кем. Наша артиллерия, «катюши», «андрюши», а может бомбардиры с воздуха его оглушат, частью перебьют, а те, что сохранятся, не сразу в себя придут, да ждать будут нового налёта артиллерии, вот это время обязательно и надо использовать. Уразумеваете? Много месяцев подмечаю на войне: кто смело, без оглядки идет в атаку, всегда жив остается, отлично боевую задачу решает.
 
Ну вот, спрыгнул в траншею. Не развешивай уши! Моментально осмотрись. Видишь, враг не бросил оружия — тройку пуль ему для очистки совести. Увидел, товарищ дерется  с двумя-тремя,— пулей на помощь. Но вот все покончено. Внимательно слушай! Команда «Вперед!» ждать не заставит. Не прозевай. Не отсиживайся: первая траншея — только начало, надо жать дальше. Помни, артиллерия уже там трудится. Увидишь ее разр)ывы — смелее беги к ним. Плотнее прижимайся к своим снарядам — это, считай, наполовину победа.
 
Ворвался во вторую. Поступай так же. Услышал команду «Вперед!»—жми дальше. И не вздумай отстать! Даже небольшое твоё отставание смертельно может обойтись товарищу, да и тебе...».
 
Беседы обстрелянных воинов дополняли и закрепляли знания и навыки, полученные на тактических занятиях, делали зримой и осязаемой связь между уровнем тактической обученности, солдата и его нравственно-психологическим состоянием. Агитаторы ничего не упрощали и не облегчали в сложном и многотрудном солдатском деле, но, расчленяя на элементарные составные, делали его более доступным для новичка и тем самым содействовали ускорению процесса становления воина. А это, в свою очередь, укрепляло их взаимодействие, поднимало морально-боевое состояние отделений, взводов и рот.
 
Все приготовления были закончены своевременно. Утром 19 ноября в 5 час утра во всех ротах и батареях зачитали приказ, о наступлении. В 7 час. 30 мин., несмотря на густой туман, началась артподготовка. Из-за плохой видимости некоторые огневые средства, особенно в глубине обороны врага, разрушить не удалось. Но эффективность удара по переднему краю оказалась высокой. Кай показали пленные, целые батальоны румынской пехоты «опускались на колени и молились богу, прося о спасении от огня русской артиллерии».
 
Пехотинцы во время артподготовки приблизились к переднему краю противника и, как только орудия и минометы перенесли огонь на вторую траншею, по сигналу поднялись в атаку. Вот как описывает ее рядовой Н. Г. Назаров, ныне инженер-экономист: «Я был в цепи атакующих 19 ноября. Мне в тот день и восемнадцати не исполнилось. У нас в 27-й гвардейской дивизии каждый знал — идем выручать Сталинград. Это был
мой первый бой. То бегом, то ползком по-пластунски, прижимаясь плотнее к земле, мы продвигались вперед. Все ближе ненавистные зеленые мундиры. Стреляешь, стреляешь...»25.
 
Первую траншею на гребне придонских высот гвардейцы взяли с ходу. Вторую, располагавшуюся на небольшом удалении и также фактически разрушенную артиллерией, тоже захватили почти без сопротивления: остатки румынских подразделений не успели прийти в себя. Но по мере дальнейшего продвижения положение стало осложняться. Оправившиеся от ошеломляющего шквала снарядов и мин румыны встречали цепи атакующих все более организованным огнем, а потом и контратаками. Наиболее упорно сопротивлялись они на подступах к хут. Логовской, падение которого создавало угрозу не только румынским частям, но и левому флангу 6-й немецкой армии. Поэтому именно здесь враг предпринял одну за другой три контратаки, наращивая силы пехоты и вводя в бой от 10 до 15 танков.
 
За первый день 27-я гвардейская продвинулась на 8 км, захватила 66 пленных, 6 орудий, 25 пулеметов и 2200 винтовок25. Хотя темп наступления оказался ниже планировавшегося, главная задача — надежно прикрыть ударную группировку Юго-Западного фронта — была выполнена. Более того, враг расценил действия гвардейцев и их соседей из 65-й армии как главный удар и именно против них нацеливал свои резервы, и только к исходу суток он понял, что главным в то время была полоса 5-й танковой и 21-й общевойсковой армий Юго-Западного фронта27.
 
В последующие дни события развивались по-разному. Довольно быстрое продвижение стрелковых полков, использовавших успех ушедших вперед танкистов, сменялось упорными боями за небольшие высоты иди поселения вдоль степных речек и балок. Понимая возросшее значение артиллерии, личный состав 54-го гвардейского артполка майора М. П. Беседина и двух противотанковых артдивизионов старался не отставать от стрелков, причем очень часто Орудия приходилось передвигать на руках. И все-таки артиллеристы не всегда успевали за пехотой.
 
На очередной рубеж, где дивизия отражала новые контратаки, на наблюдательный пункт В. С. Глебова прибыл генерал П. И. Батов. Разговор командарма с комдивом передал начальник политотдела соединения
 
Н. С. Никольский, слегка изменивший фамилию комдива:
 
«— Не порадовали вы армию ни докладом, ни делами. Начали хорошо, а продолжаете плохо. Даже очень плохо!
 
Батов еще ближе подошел к Хлебову:
 
— Почему позволили врагу задержать ваше продвижение?
 
— Товарищ командующий, противник на узком фронте двинул против нас довольно-таки ощутимую группировку пехоты, поддержав ее почти семью десятками танков,— ровным голосом пояснил комдив.
 
— Не оправдывайтесь, Хлебов! Не время этим заниматься и не с этого надо начинать. У вас все возможности были не только парировать контрудар врага, а даже и не допустить его. Да, да. Не до-нус-стить! Но для этого надо знать действия врага. И своевременно, подчеркиваю, своевременно разгадывать его маневр. Нужна большая предусмотрительность. Ваша противотанковая артиллерия хронически отставала. Факт. А как поставлена разведка в динамике боя? Плохо. Даже очень плохо. Факт! В этом причина многочасового топтания на месте. Если бы знали, что делается у врага, не позволили бы ему и сунуться с контратакой,..»28
 
В приведенном отрывке с излишней вольностью применяется военная терминология, но преданность собеседников долгу, полная поглощенность боевой задачей, стремление выполнить ее в срок й с наименьшими потерями бесспорны. Как бесспорно и творческое отношение к делу, желание в ходе событий совершенствовать и свое личное воинское мастерство, и мастерство подчиненных, которые рассматриваются как товарищи по борьбе.
 
Инициативу и сметку в боях показывали воины всех рангов и званий: начальник артиллерии дивизии И. Н. Баринов, командиры стрелковых полков Е. Г. Борисов, Г. Е. Осёчкин, М. И. Югатов,  начальники штабов полков Д. К. Бобок, С. Г. Курепий, командиры батальонов К. Насонов, П. Савинов, Р. С. Дондер, Р. Кнорин, командиры рот В. Галимов, Волков,  В. Суховерша, командиры стрелковых отделений и орудийных расчетов И. Шкоденко, П. Поваляев, Ф, Несков, рядовые П. Ванин, В. Дарочкин, М. Кабанов, Л. Курилов, К. Мукшин, С. Цыплов и другие29.
 
 Наладив взаимодействие со 121-й танковой бригадой полковника М. В. Невжинского и соседними 252-й и 304-й стрелковыми дивизиями, гвардейцы 27-й освободили хутора Средний, Муковинский, Оськинский, Родионов, Кисля ков, Верхний и Нижний Акатов, Нижний Герасимов, Переполный и -ст-цу Голубая. По наращенному льду они переправились через Дои и в ночь на 28 ноября выбили врага из хут. Вертячий. Дивизия с упорными боями за десять дней прошла около 150 км, вывели из строя сотни вражеских солдат и офицеров, захватила, 129 пленных, 15'1 орудие, 371 автомашину и 19 складов.
 
Немалые потери понесла и дивизия: 344 чел, было убито и 1679 ранено. Как записал в своей записной книжке зам. начальника политотдела дивизий Дионисий Павлович Никашин, на 2 декабря она имела в строю 5250 солдат и офицеров вместо 13 160 по штату. Особенно малочисленными стали стрелковые части: в 83-м гвардейском стрелковом полку осталось 153 активных штыка (как именовались в документах стрелки, пулеметчики, автоматчики и бронебойщики), в 74-м — 144, а  в 76-м всего 39 чел.
 
Примерно таким же было положение — и в других соединениях, наступавших с северо-запада и составивших один из участков внутреннего кольца окружения 6-й немецкой армии. В сочетании с вскрывшейся к тому времени подлинной численностью окруженного противника (он не уступал окружившим советским войскам ни в людях, ни в огневых средствах и превосходил в танках) это и предрешило временный переход войск Донского фронта, в том числе и 27-й гвардейской дивизии, к обороне.
 
Оборона, разумеется, не означала полного отказа от наступательных действий, но они носили частный и местный характер. Например, 27-я гвардейская дивизия с 1 по 6 декабря потеснила врага на 1-3 км, улучшив свои позиции на подходе к р. Россошке. С 12 декабря 1942 г.  по 10 января 1943 г. дивизия совершенствовала оборону и периодически короткими ударами прощупывала неприятеля у хут. Бабуркин32.
 
Все это время командование дивизии использовало для укрепления стрелковых подразделений за счет прибывавших маршевых рот и максимально возможного перераспределения людей внутри дивизий, ее боевых и обеспечивающих подразделений. Записная книжка Д. П. Никашина помогает восстановить этот процесс по неделям и дням.
 
5 декабря из тылов дивизии прибыли в стрелковые роты 11 офицеров, 5 сержантов и 36 рядовых. Через день в роты были отправлены 22 политработника во главе с Линькевичем и Черкашиным,  32 бойца из комендантской роты под командованием Родионова и 22 связиста под началом Белякова и Победина. На этом «внутренние ресурсы» дивизии иссякли. Возрождение подразделений пошло быстрее с прибытием маршевых рот: 11 декабря влилось 510 чел., 20 декабря — 303 и З рнваря — еще 719 солдат, сержантов и офицеров, а также 66 орудий, 52 миномета и 113 противотанковых ружей, В тот же день поступило сообщение о прибытии на ст. Иловлинская восьми новых маршевых рот33. Стрелковые роты и батальоны, получив столь заметное пополнение, вновь превратились в боеспособные подразделения.
 
Временное затишье использовалось для ускоренного повторения курса боевой подготовки. Какая бы погода ни стояла, во всех частях и подразделениях по плану шли занятия, изучались и закреплялись тактические приемы борьбы, и особенно настойчиво — в наступательных боях. Распространению знаний и навыков содействовали и такие оправдавшие себя в предыдущий период формы работы, как слеты лучших воинов по специальностям.
 
Так, 29 декабря 1942 г. был проведен слет снайперов. Среди его участников были представители всех стрелковых полков: из 74-го гвардейского — Дмитрий Кириллович Пазон (истребил 47 фашистов), Николай Павлович Федотов (38), Иван Яковлевич Богданов (37), Николай Сергеевич Малинин (10); из 76-го гвардейского— Василий Федорович Варицкий (39), Ислам Абдрахманов (27), Вячеслав Сергеевич Кузмичев (5), Иван Васильевич Трифонов (3), из 83-го гвардейского Николай Григорьевич Григорьев (22), Василий Алексеевич Мартынов (4) и Дмитрий Савельевич Минин (3). На боевом счету только этих 12 метких стрелков значилось 252 убитых фашиста34. Лучшим снайпером в дивизии был рядовой А. Тодоровский. Начав «охоту» на врага с обыкновенной винтовкой, он истребил 102 захватчика35 и обучил снайперскому искусству десятки однополчан.
 
Значение снайперского движения не только в том, что выводилась из строя часть живой силы врага. Высоким уровнем мастерства и боевой активностью снайперы укрепляли уверенность бойцов и командиров в надежности отечественного оружия, в своем моральнобоевом превосходстве над врагом.
 
Немало материала для повышения самосознания советских воинов и их морально-боевых качеств «давал» и сам противник. Подлинное лицо захватчика и грабителя, убийцы и насильника он демонстрировал на всех фронтах. Любопытен следующий трофейный документ — приказ командира 44-й пехотной дивизии вермахта, с которым воинов 27-й гвардейской дивизии познакомил инструктор ее политотдела по работе с противником лейтенант Михаил Иванович Семиряга. «Московское радио,— говорилось в нем,— объявило о том, что немецкие военнопленные, одетые в рваные платья выглядят как разбойники и грабители… Следует надевать только немецкую форму. Следует также запретить ношение меховых шапок всех видов»36.
 
Однако зима заставила врага, как и год назад, дополнять свой «гардероб» всем, что могло согреть. В одном из освобожденных 27-й гвардейской дивизией поселений было вывешено такое объявление: (орфография и стиль подлинника): «Ввиду того, что Красная Армия плохо оборудована (!) одеждой, просьба всем цивилистам (гражданским жителям. — Авт.) поселка, имеющим у себя излишнюю одежду, как-то:пальты,
 
платки, чулки и другое пожертвовать для военнопленных русских солдат. Ваши земляки будут замерзать —-помогите им!» Но результатов воззвание не дало: население без труда разобралось,? кому предназначаются «пальты, платки и чулки». Тогда вывешивается новый документ. «Гражданскомунаселению,— говорилось
 
там,— приказывается сдать в течение двое суток местной комендатуре все находящиеся у него принадлежности военной формы — военные сапоги и шинели. За утайку казенных (!) стоит смертная казнь»37. Когда же подчиненные приступили к выполнению приказа, отбрасывались и последние остатки камуфляжа: у населения забирали не только «казенные» сапоги и шинели, а все, что фашисты могли использовать в зимних условиях.
 
Среди политработников дивизии во время подготовки к ликвидации окруженного противника вырос удельный вес представителей казахского и других восточных народов страны. С одной стороны, это было результатом увеличения численности воинов этих национальностей, прибывавших с маршевыми ротами, а с другой — следствием специальных мер, проведенных партией, по усилению фронта политработниками этих же национальностей. Очень скоро многие из них заслужили признание солдат и сержантов. Взводные агитаторы из учебного батальона Баязанов и Бекметов, зам. командира минометной роты по политчасти А. Р. Кенжебаев и агитатор 76-го гвардейского стрелкового полка Доска-раев доходчиво разъясняли воинам-казахам, слабо знавшим русский язык, основы солдатской науки побеждать и конкретные задачи части, подразделения и бойца в каждом предстоящем бою38.
 
Первые семь дней — с 10 по 16 января 1943 г.— в операции Донского фронта по уничтожению окруженных войск противника 27-я гвардейская дивизия действовала у хут. Бабуркин. Попытки прорвать здесь оборону врага успехом не увенчались, и произошло это, как представляется, не в последнюю очередь из-за того, что командование окруженных верно определило направление главного удара наших войск и 65-й армии в частности. Немецкие генералы высоко отзывались о морально-боевых качествах 27-й гвардейской дивизии и привыкли к тому, что она всегда находится на острие удара.
 
17 января гвардейцы по приказу командования передали свой участок соседу, скрытно переместились на несколько километров севернее и стали готовиться к наступлению на балку Попова-Немецкая и хут. Новая Надежда. 22 января хутор был очищен от оккупантов, и это ускорило продвижение главных сил 65-й армии. После двухдневного отдыха дивизия вновь вышла в первый эшелон и 25 января освободила с. Александровну, на следующий день — разъезд РаЗгуляевку. 27 января части уже подошли к западной окраине Сталинграда и завязали бои за пос. Баррикады. 1 февраля юго-западная окраина, а утром 2 февраля и весь поселок были освобождены39.
 
В заключительных боях с 10 января по 2 февраля дивизия с упорными боями прошла около 70 км. При этом было истреблено свыше 3300, взято в плен почти 1900 солдат и офицеров, уничтожены и захвачены десятки танков, орудий и много других видов оружия40.
 
В наступательных боях по окружению немецко-фашистских войск и их союзников в рядах воинов Юго-Западного и Донского фронтов сражалось много казах-станцев, служивших в соединениях и частях, сформированных за пределами республики. Расскажем о боевых делах некоторых из них, проявивших воинскую доблесть в боях за хут. Громки.
 
Оборонявшиеся здесь части 15-й румынской пехотной дивизии предотвратить прорыв своих позиций не смогли, но как только бригады 4-го танкового корпуса, штурмовавшие их, миновали тактическую зону, вновь заняли траншеи и блиндажи. Повторно рубеж врага прорвали конники 3-го гвардейского кавалерийского корпуса. Однако и после этого румыны восстановили оборону на подступах к хутору и на его улицах. В третий раз взламывать линию обороны довелось частям 293-й стрелковой дивизии (которой, как уже отмечалось, был придан и 129-й минометный полк). Командир дивизии генерал-майор П. Ф. Лагутин организовал, атаку опорного пункта с трех сторон, и хутор был взят.
 
Неприятель попытался вернуть позиции:батальон
 
румынской пехоты с танками, опираясь на огневую поддержку со следующего рубежа, бросился в контратаку. В сложившейся обстановке командование дивизии и ее частей, весь личный состав проявили стойкость. Подразделения 1034-го и 1036-го стрелковых полков при поддержке танкистов сковали врага с фронта и охватили его фланги, а 1032-й обошел его с тыла и перерезал пути отхода. Контратакующие силы были почти полностью истреблены41.
 
В последнем бою у хутора группа автоматчиков мл. лейтенанта Р. Ишматова, посаженная на танки, должна была помочь танкистам в борьбе с противотанковыми средствами румын и облегчить овладение их узлом сопротивления. Задачу группа выполнила: автоматчики уничтожили около трехсот солдат и офицеров, много блиндажей, что обеспечило безопасность танков, а значит, ликвидацию вражеских огневых точек и взятие узла сопротивления. При этом автоматчики и танкисты понесли минимальные потери.
 
Среди отличившихся были и казахстанцы — автоматчики К. Баибаев, Б. Орзалиев, К. Коспанов, Г. Сейтеков и Ж. Туйебаев. Все они были награждены орденами Красного Знамени и Красной Звезды, а И. Ш. Сююбаев отмечен высшей наградой Родины — орденом Ленина42.
 
Исатай Шахатович Сююбаев уроженец аула № 18 Мангистауского р-на Гурьевской обл., до призыва работал шофером в порту Форт-Шевченко. Служил он автоматчиком в 1034-м стрелковом полку 293-й стрелковой дивизии, боевое крещение принял в августе, а свой подвиг совершил. 19- ноября 1942 г. Вмеете с бойцами своего отделения он устроился на броне могучего «КВ» и пустил в ход автомат сразу же, как только машина приблизилась  к вражеской траншее. Огонь открыли и его друзья. Румынские солдаты бросились врассыпную, но ушли лишь единицы. Остальные застыли там, где их настигли пули десантников.
 
Сопротивление врага возрастало по мере продвижения танков. Три автоматчика из отделения И. Ш. Сююбаева погибли, а шестеро получили ранения. Сююбаев остался один. Когда грозная машина приближалась к блиндажам или дзотам, Исатай бросал гранаты. Израсходовав все свои диски и гранаты, он пустил в ход запасы раненых друзей и танкистов. Только когда танк повернул к своим, Исатай заметил, что ранен в руку.
 
«КВ» уже приближался к первой траншее врага, когда сбоку, из блиндажа застрекотал пулемет. Танк развернулся и раздавил блиндаж, но в то же мгновение из траншеи выскочил офицер и стал стрелять в Сююбаева. Спрыгнув с танка, Исатай в броске сбил офицера с ног и каской размозжил ему голову. Бежавший рядом румынский солдат в беспамятстве бросил винтовку, подхватив ее, Сююбаев послал вдогонку ему пулю.      
 
Танк уже приближался к пункту боепитания, когда рядом разорвался снаряд из неприятельского орудия. Сююбаева взрывной волной сбросило на землю. В госпитале, куда израненного и контуженного воина доставили танкисты из его тела извлекли девять осколков. Вернувшись в часть, он еще в течение года сражался против оккупантов, но после очередного ранения (1944 г.) был демобилизован. Умер он в 1948 г.
 
От пехотинцев, включенных в танковый десант, требуются недюжинные физические и морально-боевые качества. Они должны уметь не Только удержаться на броне танка, но и быстро ориентироваться в ходе боя, в шуме непрерывно работающего мотора и лязге гусениц улавливать звуки выстрелов врага и моментально поражать его личным оружием или условным стуком докладывать экипажу об опасности. От десантника требуется умение с ходу, при вертикальной тряске и горизонтальных качаниях поражать цели. Огромного морального напряжения требует само нахождение на броне машины в условиях непрерывно ощущаемой беззащитности от вражеских пуль. Такими свойствами обладал не только Исатай Сююбаев и названные выше однополчане, но и многие другие воины, в том числе и земляки прославленного героя.
 
В 19 лет ушел на фронт Нуркен Касымов. В боях против окруженной группировки противника он со своим взводом из 153-го стрелкового полка в составе танкового десанта уничтожил минометную батарею, 9 станковых пулеметов, около 200 фашистов. При этом получил два ранения и на фронт вернуться уже не смог.
 
Автоматчик Казакбаев из 1-го гвардейского механизированного корпуса в группе десантников во главе с зам. командира роты по политчасти лейтенантом Жидковым 17 декабря 1942 г. на танке ворвался в хутt. Астахов. Три человека из группы были убиты, вражеским снарядом повредило орудие и заклинило башню. Танкисты продолжали поливать фашистов из пулемета, а десантники, спрыгнув на землю, атаковали несколько домов и блиндажей. При этом лейтенант Жидков был убит, сержант Тарабан трижды ранен. Казакбаев лишился глаза, но продолжал бой. К моменту подхода пехоты в живых остались только Тарабан и Казакбаев. Сдав трех пленных, они отправились в медсанбат.
 
Здесь же, у хут. Астахов, начал свой рейд, получивший потом славу героического, 17-й отдельный гвардейский танковый полк, которым командовал подполковник Т. С. Позолотин.
 
Родился Тимофей Семенович 5 февраля 1908 г. в с. Явленка Северо-Казахстанской обл. В Великую Отечественную войну вступил на территории Западной Белоруссии в звании ст. лейтенанта и должности командира танковой роты. Побывал в окружении. Командиром танкового батальона участвовал в обороне Москвы. За подвиги при освобождении Волоколамска награжден орденом Красного Знамени.
 
В начале 1942 г. майор Т. С. Позолотин откомандировывается в Ташкент на курсы усовершенствования командного состава. Три месяца напряженной учебы и новое назначение — зам. командира танковой бригады. Атмосфера и события того времейи хорошо переданы в его письме жене Галине Гавриловне: «Волга, баржа «Адмирал Макаров». 30.8.42 г. Тебя будет интересовать, почему я на Волге? Уж если ты просила меня писать правду, то сегодня решил признаться тебе за все время (войны.— П. Б.). В октябре прошлого года я был легко ранен и остался в строю, после этого получил сильную контузию и до 1 февраля плохо слышал левым ухом, но оставался в строю и тебе об этом не писал.
 
В теперешних боях потерял «хозяина» (командира бригады.— П. Б.) и стал управлять хозяйством сам. В боях за Дон 8.8 с. г. получил 3 легких раны и остался в строю. 17.8 с. г. я получил еще 3 легких раны и тоже остался в строю, а когда часть вышла из боя, т. е. 26.8, мне приказали выехать лечиться. И вот теперь, вопреки моему желанию, волокут в Саратов, чтоб залечить малюсенькие дырки, которые могут зажить и не в таком глубоком тылу. Но медиков интересует только одна сторона — раны. Мое желание быть в боях под Сталинградом их не касается. В Саратове дам себя держать не больше 10 дней и уеду опять на фронт. Я там нужней и там должен быть, а лечиться поедем с тобой вместе только в Ялту...»48.
 
После лечения подполковник Т. С. Позолотин возглавил 17-й отдельный гвардейский танковый полк. В его трех танковых ротах, подразделениях обеспечения и обслуживания насчитывалось около 350 чел., 19 средних танков «Т-34», 10 легких танков «Т-70», 17 бронеавтомо-билей «БА-64» и 4 противотанковых 45-мм орудия. Входил полк в 1-й гвардейский механизированный корпус генерал-майора И. Н. Руссиянова, которому отводилась ответственная роль в Среднедонской наступательной операции. Когда успешные действия наших войск на флангах вражеских сил поставили их под угрозу окружения и враг начал отводить свои дивизии, корпусу генерала И. Н. Руссиянова было приказано сорвать их отступление. Тогда-то и был двинут вперед 17-й отдельный гвардейский танковый полк, усиленный батальоном (по другим источникам, ротой) автоматчиков и батареей противотанковых пушек.
 
В 14 час. 30 мин. 19 декабря полк выступил из хут. Астахов, с наступлением темноты вышел на линию соприкосновения с войсками противника, смял его прикрытие и устремился вперед. Танкисты двигались колоннами с погашенными огнями. В бой вступали только в тех случаях, когда его начинал неприятель. Но большинство обгонявших и встречавшихся подразделений противника принимали наши колонны за своих и услужливо уступали дорогу.
 
В расчетное время, в 24 час. 19 декабря, разведывательный дозор, головная походная застава, а потом и
 
1-я рота, в которой находился и командир полка, подошли к совхозу «Красная заря», покрыв по тылам врага расстояние около 30 км. Внезапной атакой с трех сторон поселок был взят, и рота стала закрепляться.
 
2-я танковая рота с десантом автоматчиков во главе с зам. командира полка по политчасти ст. батальонным комиссаром Қутейниковым Михаилом Алексеевичем двинулась на запад к хут. Нижнеяблоневскому и после яростного, но короткого боя освободила его.
 
К 1 час. 20 декабря заданный район был захвачен, и полк без промедления перекрыл все его дороги. Примерно в полдень части 62-й, 294-й немецких и 11-й румынской пехотных дивизий, сбитые с фронта дивизиями 3-й гвардейской армии, попытались ликвидировать преграду на своем пути. Но успеха не добились, хотя в течение полутора суток не один раз штурмовали рубежи позолотинцев то у высоты 217,0, то в Гусиновской балке, что находится северо-восточнее высоты, то у поселка «Красной зари», то сразу на нескольких направлениях.
 
Через сутки после того, как совместными усилиями полка Т. С. Позолотина и наступавших с фронта частей кружилинско-каргинская группировка фашистов была разгромлена, места боев посетил политработник А. Кузьмичев. Вот какую картину он там увидел: «Вся дорога от хутора Хлебинский до совхоза «Красная заря» была усеяна трупами вражеских солдат. На обочинах дымились десятки горящих автомашин и повозок. Вверх гусеницами валялись опрокинутые, раздавленные «тридцатьчетверками.» бронетранспортеры. Стволами в снег уткнулись изуродованные вражеские орудия… Дело было сделано по-гвардейски!»
 
Командующий армией генерал-лейтенант Д. Д. Лелюшенко и член Военного совета полковник И. С. Колесниченко, представляя Т. С. Позолотина к званию Героя Советского Союза, отметили, что его полк «дерзким, стремительным броском вышел в тыл врага, отрезал отступающие части противника, уничтожил до 10 тыс. солдат и офицеров противника, уничтожил и захватил 50 орудий, 105 автомашин, 200 повозок, 300 лошадей, 2500 овец, 21 мотоцикл, 3 склада с боеприпасами и продовольствием, много другого военного имущества. Взято до 500 солдат и офицеров в плен». 17-й отдельный гвардейский танковый полк награжден орденом Красного Знамени. Ордена и медали получили и все солдаты и офицеры, отличившиеся в боях 19— 22 декабря.
 
Президиум Верховного Совета СССР присвоил Т. С. Позолотину звание Героя Советского Союза. Он стал первым казахстанцем, удостоенным высшего отличия Родины за подвиги в Сталинградской битве. Позже, в мае 1943 г., полковник Т. С. Позолотин вступил в командование 19-й гвардейской танковой бригадой. Он умело руководил соединением при освобождении Лево-бережной Украины, но в боях за Котельву и другие села Полтавской обл. 21 августа был тяжело ранен и 9 сентября 1943 г. скончался. Новые боевые дела отважного офицера посмертно были отмечены орденом Красного Знамени.
 
Вторым казахстанцем, удостоенным за участие в битве на Дону и Волге высшего отличия Родины, стал летчик-штурмовик Нуркен Абдиров. Свой последний подвиг он совершил в той же Среднедонской операции. Нуркен родился в 1919 г. в семье крестьянина аула Жомер Каркаралинского р-на Карагандинской обл. В юности работал на шахте № 1 Карагандинского угольного бассейна, где был принят в ВЛКСМ и вскоре избран секретарем комсомольской организации. Как и многие ровесники, увлекся авиацией и после окончания аэроклуба поступил в Оренбургское военное авиационное училище летчиков. 9 октября 1942 г., успешно сдав экзамены, сержант Н. Абдиров прибыл в 808-й штурмовой авиационный полк и две недели спустя с аэродрома в Борисоглебске совершил свой первый боевой вылет.
 
Четверка «илов» в составе мл. лейтенанта Бориса Алексеева и сержантов Петра Вычугжанина, Алексея Писанко и Нуркена Абдирова вылетела на разведку района Боковская, Каргинская, где, по сведениям наземных войск, враг сосредоточивал пехоту и танки. Летчики успешно выполнили задание и возвращались назад. На подходе к линии фронта из облаков неожиданно появился немецкий пикирующий бомбардировщик, и П. Вычугжанин, забыв о приказе командира не ввязываться в бой, покинул строй и атаковал фашистского «лапотника», как называли советские летчики «юнкерс-87» за его неубирающиеся шасси. Вычугжанин огнем пулеметов и пушек прижал «юнкерса» к земле, а, быть может, и убил его пилота. Вражеская машина врезалась в землю, но почти в то же мгновенье над самолетом победителя появились два «мессершмитта».
 
Гибель Вычугжанина казалась неминуемой. Б. Алексеев и А. Писанко ничего не видели и уже скрылись в очередном облаке. На помощь пришел Нуркен Абдиров. Развернув свою машину, он внезапно навис над одним из «мессеров» и пушечно-пулеметными очередями буквально прошил его. Другой немецкий летчик предпочел выйти из боя. За спасение попавшего в беду товарища Н. Абдиров получил благодарность командира полка, но одновременно и порицание за выход из строя.
 
Каждый новый вылет на задание укреплял веру молодого пилота в свои силы, в грозную машину. «У меня все благополучно,— писал он домой.— Нахожусь на фронте… ежедневно совершаем полеты и обрушиваем на фашистские головы свинцовый ливень. На днях, направляясь на выполнение задания, встретили колонну фашистских танков, державших путь на восток, к нам. Едва ли хоть один из них спасся. Мои товарищи и я дрались, не жалея жизни. Наша цель — не давать немцам ни на один шаг продвинуться вперед, на восток, остановить, отогнать! Мы достигнем этой цели!».
 
Это письмо оказалось последним. Подписано оно 18 декабря 1942 г., когда на боевом счету Н. Абдирова числилось 16 вылетов, во время которых он уничтожил 12 танков, 28 автомашин с войсками и грузами, автоцистерну с горючим, 18 повозок с боеприпасами, 3 дзота и до 50 солдат и офицеров противника.
 
Утром 19 декабря звено Б. Алексеева вылетело на новое задание — бомбардировочно-штурмовым ударом по скоплению танков и мотопехоты фашистов в районе ст-цы Боковская и хуторов Пономарев и Коньков сорвать их контрудар по 1-му гвардейскому мехкорпусу и его соседям. И на этот раз звено выполнило задачу, но на аэродром вернулся только один штурмовик — Алексея Писанко. Все остальные погибли в борьбе с танковыми частями и зенитной артиллерией противника. За смерть летчиков враг заплатил очень дорогой ценой: только Н. Абдиров и Комиссаров в своем последнем вылете вывели из строя два зенитных орудия и до 20 фашистов. А когда машина была подбита и загорелась,  пилот и его стрелок направили ее в скопление танков у двух цистерн с горючим.
 
В том же полку служили и земляки Нуркена. Упоминавшийся уже Алексей Дмитриевич Писанко, уроженец Алма-Аты, участвовал позже в Курской битве, освобождении Харькова, Запорожья, Одессы. Последний, 284-й боевой вылет совершил 10 мая 1945 г. в Северной Чехии. После войны он вернулся в родной город и до конца своих дней (умер в 1974 г.) водил троллейбус. Оружей-ницей в полку служила Евдокия Сергеевна Михеда, отмеченная орденом Отечественной войны II ст. и не-вколькими медалями. После войны она не поехала в родную Северо-Казахстанскую обл.: вышла замуж за А. Д. Писанко и поныне живет в Алма-Ате.
 
Однополчанином Н. Абдирова оказался и человек, вовлекший его в авиационный спорт — Сергей Иванович Вандышев, бывший авиатехник Карагандинского аэроклуба. В вылете 19 декабря он участвовал в составе другого звена, но в той же группе. В 1944 г., уже будучи майором и командиром авиаэскадрильи, С. И. Вандышев был сбит и попал в плен. Вместе с другими патриотами он создал подпольную организацию в лагере военнопленных в городе Лукенвальде, южнее Берлина. С приближением Советской Армии подпольщики подняли узников на восстание и встретили наши части свободными. С. И. Вандышев успел до капитуляции Германии сделать несколько новых боевых вылетов.
 
Итак, активными действиями войска Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов в ходе наступательных операций Сталинградской битвы выполнили все возложенные на них задачи. Они прорвали оборону немецко-фашистских войск и их румынских и итальянских союзников, обеспечили окружение сталинградской группировки противника, а потом, сорвав попытки ее деблокады, совместно с войсками Сталинградского фронта заставили ее сложить оружие.
 
В тяжелой и кровопролитной борьбе советские воины, действовавшие севернее и северо-западнее Сталинграда, в том числе и сыновья Казахстана, показали высокие морально-боевые качества. Также стойко перенесли все трудности, умело и отважно громили врага солдаты и офицеры частей, соединений и объединений Сталинградского фронта.