Главная   »   Избранные труды. Т. Р. Рыскулов   »   ПЕРВЫЕ ШАГИ СОВЕТОВ В СЕМИРЕЧЬЕ *


 ПЕРВЫЕ ШАГИ СОВЕТОВ В СЕМИРЕЧЬЕ *

Книга охватывает период времени с ноября 1917 г. по июнь 1918 г. В ней описывается обстановка, предшествовавшая советскому перевороту, момент перехода власти к Советам, борьба с контрреволюцией и первые действия Советской власти в Семиречье (Джетысу).
 
История революционного движения как в Средней Азии в целом, так и особенно в Семиречье, еще мало изучена. За это время выпущено лишь несколько небольших брошюр и отдельных статей в виде воспоминаний, в частности воспоминания Г. Трофимова **. В то же время над искажением ее немало потрудились троцкисты вроде Г. Сафарова 1 и др.
 
Рецензируемая книга является первым трудом, где дается более подробное описание начального периода Советской власти в Семиречье. Она составлена на основе имеющихся архивных материалов и сведений, взятых из периодической печати, и представляет ценный вклад в изучение истории революционного движения в Казахстане.
 
В разделах «Семиречье накануне Октября» и «Белоказачья диктатура» (с. 6—14) кратко описывается общее состояние области накануне Октября и подчеркивается, какой степени достигла классовая дифференциация среди всех групп сельского населения (коренное население, старожилы, новоселы, казачество). Правильно указывается,что именно в Семиречье наиболее свирепо хозяйничала царская колониальная власть. К 1913 г. у коренного населения было изъято для колонизационных целей около 4 193 520 дес. удобной земли. В результате казахские и киргизские массы, составляющие коренное население области, в огромном большинстве были доведены до крайней степени обнищания. Доведенные до отчаяния, они восстали в 1916 г. против царизма и своих местных эксплуататоров. Это восстание было жестоко подавлено царским правительством, причем проектировалось
 
* Брайнин С. и Шафиро Ш. Первые шаги Советов в Семиречье. Под ред. Н. Тимофеева. Истпарт Казахского кр. к-та ВКП(б) Казахский НИИ марксизма-ленинизма. Алма-Ата, 1934. (Примеч. авт.).

 

** Трофимов Т. Из прошлого компартии в Джетысу. Коммунистическая мысль, 1927, кн. З. (Примеч. авт.).
 
еще более широкое изъятие земель у них и вытеснение их в более пустынные местности.
 
Февральская революция не улучшила положения местного населения, и ставленники Временного правительства (Шкапский, Иванов и др.)2 продолжали политику царизма. Верхушка семире-ченского русского казачества перетянула на свою сторону значительную часть возвратившихся с фронта казачьих частей и пыталась установить диктатуру белого казачества в области, жестоко преследуя большевиков. Белоказачество связывается с верхушкой националистической алашордынской казахской интеллигенции: организуются алашордынские отряды во главе с Тыныш-паевым 3.
 
В разделах «Подготовка переворота» и «Захват власти» (с. 15—24) ярко описывается, как имеющиеся в области немногочисленные кадры большевиков в условиях подполья сплачивают революционно настроенных трудящихся русского и коренного населения и борются за захват власти. В этих разделах правильно указывается, что беднейшие слои крестьянства и часть трудового казачества решительно встали на сторону Советской власти и что трудящиеся коренного населения оказали активную поддержку Советской власти (особенно см. с. 23 и 24). Правильно также указывается, что эти факты решительно опровергают клеветнические утверждения Сафарова о том, что будто бы коренное население враждебно относилось к Советской власти. С прибытием с фронта в феврале 1918 г. 2-го Семиреченского казачьего полка большевики, охват[ив] своим влиянием бойцов этого полка и подготовившись по определенному плану, свергают в начале марта власть белоказачьих атаманов. Комиссары Временного правительства (Шкапский, Иванов и головка Войскового совета) спасаются бегством. Примерно к тому же времени к Советам переходит власть и в остальных городах области.
 
В разделе «Об ошибках парторганизации и местных Советов» (с. 25—35) еще раз конкретными фактами, опровергая клеветнические утверждения Сафарова о характере революционного движения в Средней Азии, авторы правильно вскрывают ошибки в национальном вопросе местных партийных и советских органов. Действительно, в первый период Советской власти в Семиречье парторганизация и аппарат советских органов... были засорены кулацкими элементами и старым царским чиновничеством. Переселенческое кулачество, которое сохранило еще всю экономическую мощь, сильно давило на советский аппарат и оказывало всяческое сопротивление широкому привлечению трудящихся коренного населения к советскому строительству. Большим тормозом в укреплении Советской власти являлась левоэсеровская организация, представлявшая интересы кулацко-байских элементов 4. В первый период руководители парторганизации и ревкома делают ошибки и проявляют колебания в проведении твердой линии подавления белого казачества и кулачья 5.
 
Все это да[вало] возможность контрреволюционным элементам не только в сельских районах области, но и в центре ее вновь собрать разбитые силы, организуя кулацкие слои казачества и крестьянства для контрреволюционного выступления. Это... выступление белого казачества и подавление его подробно описываются в разделе «Разгром белоказачьего мятежа» (с. 54—74). Вслед за этим по всей области проводятся более решительные меры к обезвреживанию контрреволюционных элементов и... чистка советского аппарата. Принимаются меры к изъятию необходимых излишков хлеба у кулачества для снабжения трудящихся городов и Красной Армии.
 
Очень интересна глава «Первые шаги Советов в Семиречье» (с. 36—53), где показана обстановка начала 1918 г. и конкретная деятельность облревкома: борьба с голодом и кулацко-бай-ским саботажем. Принимаются меры к регулированию национальных взаимоотношений и к устройству возвратившихся из пределов Западного Китая беженцев-казахов и киргизов, ушедших во время восстания 1916 г. 6 Таково в основном содержание книги. Изложено оно понятным языком, читается с большим интересом.
 
Но наряду с этими положительными сторонами книги, в ней имеется также ряд недочетов. Гнуснейшая контрреволюционная клевета Сафарова и К0 хотя и опровергается, но не получает надлежащей четкой политической квалификации. Это относится не только к троцкистским клеветникам. Явно неверные моменты из воспоминаний одного из бывш. руководителей верненских большевиков Г. Трофимова, приводимые на с. 34, также не встречают к себе по-большевистски непримиримого отношения. Что пишет Г. Трофимов о советском перевороте в области? «Какое же отношение ко всем событиям,— спрашивает он,— имели широкие трудящиеся массы туземного населения?» И отвечает: «Никакого». Для коренного населения, по его мнению, эта «борьба русских с русскими» была «непонятна». «О поднятии,— пишет он,— широких масс коренного населения на борьбу... против белогвардейских сил можно было лишь приятно мечтать». И как выражают свое отношение авторы к этим грубейшим искажениям истории? Они пишут: «В Семиречье при полном отсутствии промышленного пролетариата нельзя было противопоставлять русского рабочего коренному крестьянину. Но и здесь великодер-жавнический уклон, помимо всего прочего, выражается в игнорировании и умалении революционных возможностей трудящихся масс коренного населения. Яркой иллюстрацией служат некоторые места из воспоминаний Г. Трофимова...» (с. 34). Здесь проявляется не только излишняя терпимость, но и допускается нечеткость формулировки: что же [выходит] при наличии промышленного пролетариата противопоставлять его коренному крестьянину можно?
 
В другом месте неуместно расширительное и огульное утверждение Г. Трофимова о том, что все уездные организации большевиков (кроме одной) в области «были просто крестьянско-мещанскими группами... без всякого представления о задачах партии» 7 (стр. 29) приводится вообще без каких бы то ни было оговорок. Утверждение самих авторов, что «верненская организация (большевиков.— Ред.)... была заражена мелкобуржуазными иллюзиями» (с. 30) сформулировано также слишком расширительно; было бы правильнее сказать: мелкобуржуазными иллюзиями была заражена значительная часть членов организации.
 
Второй основной недочет заключается в том, что хотя приводятся очень ценные сведения об отдельных моментах революционных событий, но им не дается зачастую всестороннего освещения и достаточно глубокого анализа. Особенно это относится к участию в революционных событиях коренного населения. Так, например, упоминается об участии на стороне белых алашордынских отрядов, но не приведено данных, сколько было отрядов, где они действовали и как потом были ликвидированы. Книга рисует главным образом революционные события в гор. Верном (ныне Алма-Ата) и почти вовсе не освещает ход событий в области в остальных городах (за исключением краткого упоминания о Джаркенте, Пишпеке). Не приводятся точные данные о классовой дифференциации населения области и о том, какие категории трудящихся коренных национальностей поддерживали Советскую власть.
 
Хотя поддержка и активное участие в борьбе за установление Советской власти трудящихся коренного населения отражены правильно, однако изложение ограничивается лишь общими указаниями и не приведено имевших место многочисленных фактов активной поддержки. Как и в какой степени участвовали в революционных событиях трудящиеся отдельных национальностей (киргизы, казахи, уйгуры и др.) остается неосвещенным.
 
Несколько затушеваны имевшие место в первые годы Советской власти грубейшие искривления национальной политики со стороны местных партийных и советских органов области. Партийные и советские организации были сильно засорены кулацкими элементами и не только не сумели приостановить насилия и грабежи со стороны переселенческого кулачества над трудящимися коренного населения (в отместку за восстание 1916 г.), но в ряде случаев потакали этим действиям. В частности, упоминается об отряде Мураева, прибывшем в область для подавления белоказачьего мятежа, но ничего не сказано о том, что этот отряд был засорен кулацкими элементами и что он отличился разгромом как раз таранчинских кишлаков 8. Действительно, байская верхушка таранчинского населения приняла участие на стороне белых, и некоторые слои несознательных масс пошли за ней, но это произошло потому, что среди таранчинского населения не велось никакой политико-пропагандистской и организационной работы по привлечению его на сторону Советской власти. Мураевский отряд оставил после себя очень печальную память среди местного населения и сильно подорвал тогда авторитет Советской власти. Не освещен также вопрос о левоэсеровских организациях, которые, как уже указывалось, являлись по существу кулацко-байскими организациями. Левые эсеры возглавляли ряд кулацких контрреволюционных восстаний (в Беловодском, Нарыне и др.). Таковы в рецензируемой книге наиболее заметные недочеты.
 
В приложении к книге приводится важное по своему значению обращение тов. Сталина от 7 апреля 1918 г. к верненскому Совдепу с директивными указаниями о проведении национальной политики и помещен также ряд других документов (резолюции и постановления местных органов, директивы из Ташкента и др.).
 
Оформлена книга удовлетворительно, но, к сожалению, лишена иллюстраций. Несмотря на отмеченные недочеты, книга, несомненно, заслуживает внимания и является ценным материалом для дальнейшего изучения истории революционного движения в Казахстане.
 
Казахстанская правда, 1935, 23 апреля.
 
1 Имеется в виду работа Г. Сафарова «Колониальная революция (опыт Туркестана)». М., 1921.

2 Иванов В.— правый эсер, чрезвычайный комиссар Временного правительства в Семиречье. Активный организатор белоказачьей диктатуры. О Шкапском см. с. 148 наст. изд.

3 Тынышпаев М.— один из лидеров Джетысуйской организации партии «Алаш». В 1917 г.—• комиссар Временного правительства в Семиречеиской области. В конце 1917 — начале 1918 гг. входил в контрреволюционное правительство Кокандской автономии. При активном содействии белоказачьих офицеров формировал алашские сотни в Верненском и других уездах Семиречья.

4 Организация левых эсеров Верного была создана в конце мая 1918 г. на базе нескольких групп ранее состоявших в партии эсеров. Большую помощь левым эсерам в их оформлении оказали эмиссар Туркестанского краевого комитета Ю. Молчанов и командир экспедиционного отряда Е. Мураев. К осени 1918 г. из-за наплыва мелкобуржуазных элементов численность левых эсеров города составила 400 человек.

5 Эти ошибки были вызваны политической малограмотностью многих деятелей Верненской организации РКП(б), которые после свержения в городе белоказачьей диктатуры пошли на то, что допустили в состав ревкома алашордынцев и представителей казачьего круга. (См.: Пахмурный П., Григорьев В. Октябрь в Казахстане, с. 182, 183).

6 В проведении этой работы особенно велика была роль председателя Верненского Совета П. М. Виноградова и комиссара по национальным делам Т. Бокина.

7 Т. Рыскулов вполне прав. Г. Трофимов явно преувеличил свою роль в деятельности верненских большевиков и вместе с тем дал искаженное освещение положения дел там. О задачах партии большевики области в целом знали неплохо. Иной вопрос — их теоретическая подготовка и умение понять суть происходившего. Здесь, конечно, в силу преобладания выходцев из среды крестьян сказывалось влияние мелкобуржуазных представлений. (См.: Пахмурный П., Григорьев В. Октябрь в Казахстане, с. 189, 190, 192).

8 Отряд левого эсера Е. Мураева был направлен из Ташкента в помощь гарнизону Верного для разгрома белоказачьего мятежа. Отряд почти не принял участия в боях и по существу ограничился экспроприациями в хозяйствах зажиточной верхушки казачьих станиц и уйгурских поселков.