Об этом М. Дулатов писал: “С 1905 г. и наш казахский народ начал руководствоваться национальной выгодой. В те годы свободы начальники, учившиеся в Семипалатинской области, были арестованы, отправлены в ссылку и стали неблагонадежными за указание верного пути народу”.

 

Начиная с этого времени, казахская интеллигенция в целях повышения гражданского сознания народных масс начала осваивать ранее не применявшиеся средства политической борьбы, такие как издание газет, книг, листовок, организация петиций с наболевшими общественно-политическими требованиями. Их действия, цели носили общенациональный, общедемократический характер. Об этом свидетельствуют Каркаралинская петиция 1905 г., написанная группой казахской интеллигенции под руководством А. Букейханова, А. Байтурсынова, программа Казахской конституционнодемократической партии, изданная в газете “Фикер”, выпускаемой в 1905—1907 гг., и другие документы.

 

Надежда казахского народа получить государственную независимость при советской власти не оправдалась. Советская Казахская автономия, провозглашенная в 1920 г., была всего лишь названием, на самом же деле вопросы, связанные с внутренней жизнью Казахстана, решались в Центре, где определялись направления краткосрочного и долгосрочного развития с точки зрения интересов метрополии.

 

Нескончаемая война между колонизаторами и алашской интеллигенцией развивалась по поводу нормы земли, выдаваемой казахскому народу. В этой борьбе, проходившей со второй половины 20-х годов, участвовали руководители Земельного комиссариата М. Есболов, Т. Жаманмурынов, С. Каратлеуов. А. Букейханов был автором идеи организации экспедиции при АН СССР (председатель — профессор С. П. Шевцов) с целью определения объема земли, которую следует выдавать казахским крестьянам, сам был ее членом, участвовал в исследовательской работе. Шпионы ОГПУ арестовали в Актюбинске деятеля, которому был запрещен выезд из Москвы, и срочно отправили назад (1926). Несмотря на это, А. Букейханов одобрил мнение о предложенной экспедицией профессора С. П. Шевцова земельной норме, разоблачил земельную политику советской власти и выступил в качестве эксперта на коллегии Комитета государственного планирования РСФСР (1927). А на допросе следователям ОГПУ в мае 1929 г. показал: “Мои взгляды на земельную политику сводятся к следующему: нельзя уравнивать русских (переселенцев) и казахов в вопросе земельных участков, потому что русские культурнее, они всегда первее в земледелии, казахи станут зависимыми от них. Таков мой “национализм” в земельном вопросе”.

 

Вопросы, поставленные алашской интеллигенцией на повестку дня, в объективном виде находили отражение в службе советско-партийных работников (С. Садуакасов, С. Кожанов, Ж. Мынбаев и т.д.). Если алашордынцев, боровшихся сначала с царизмом, затем с советской властью, называли “сепаратистами”, “буржуазными националистами”, то новое поколение национальной интеллигенции, вышедшее против нового советского вида колонизации, называли “национальными уклонистами”. К сожалению, о причинах, породивших “буржуазный национализм” и “националистический уклонизм”, не говорили. Правящая партия не хотела обращать внимания на это.

 

В докладе пленума Краевого комитета партии в ноябре 1926 г. Голощекин определил “два поколения алашор-дынцев”, дав им характеристику. “Мы ошибаемся, говоря об алашордынцах. Есть два вида алашордынцев — старые руководители и новое поколение. Различие в них такое: алашордынцы старого режима в прошлом были буржуазными революционерами, а в молодежи этого нет, они росли в борьбе с советской властью”1.

 

Во взглядах главного врага алашордынцев Ф. Голоще-кина была толика исторической правды. Ответсекретарь различал два поколения интеллигенции гражданского движения и признавал историческую преемственность между ними. Пришло время исследовать объективные основы этой преемственности.

 

Итак, новый гражданский подъем, начавшийся в начале века, охватил конец 20— начало 30-х годов. Он завершился репрессией самой активной части старого поколения ала-шовцев, изгнания их с партийных должностей. 372 крестьянских восстания против коллективизации были последними проявлениями недовольства политической системой в Казахстане.