“Вихрь” на площади

Уважаемый читатель, вы сегодня информированы по материалам периодических изданий о новой оценке Декабрьских событий в Алма-Ате 1986 г.
 
Президиум Верховного Совета Казахской ССР полностью согласился с итогами, результатами работы комиссии под руководством народного депутата СССР поэта Мухтара Шаханова. Вышеназванная комиссия в полном составе приступила к работе в январе 1990 г. К ее работе привлекались более 200 высококвалифицированных специалистов — юристы, социологи, политологи, философы, демографы, экономисты, работники правоохранительных органов, творческая интеллигенция, представители Лиги защиты прав человека Латвии, общественного комитета по экологической проблеме Казахстана, Арала и Балхаша, антиядерного движения “Невада — Семипалатинск”.
 
Мой собеседник — член этой комиссии, старший преподаватель Алматинского архитектурно-строительного института, председатель Казахстанского комитета по правам человека Нинель Константиновна Фокина.

 

— В опубликованных сразу после Декабрьских событий 1986 г. материалах печати высказывались односторонние и противоречивые мнения: это был и показатель “казахского национализма”, и попытка провокаций сторонников застойного периода, и заговор специально организованных организаций, и беспорядок, учиненный отдельными группами общества. В газетах писали: “На площадь вышли наркоманы, алкоголики и чуждые обществу элементы”, “Декабрьские события — провокация националистов, призывы на площади националистические”, “есть специальные организаторы, вскоре будут найдены руководители и названы их имена”.
 
— Наша комиссия раскрывает различные причины такой односторонности. Командно-административный аппарат старался отвлечь внимание и повернуть в другую сторону мнения масс, подальше от конкретных причин социального катаклизма. Конечно, в это время печать находилась под строгим партийным контролем. Материалы о Декабрьских событиях готовились информационным агентством КазТАГа. Материалы согласовывались с заведующим отдела пропаганды и агитации Центрального Комитета А. А. Устиновым, а в самых необходимых ситуациях с Г. В. Колбиным. Дать конкретные объяснения о настоящем положении дел было невозможно, не разрешалось. Вы сами знаете о мерах, которые последовали за публикацию отдельных фотографий из зала суда над участниками Декабрьских событий: были сняты и освобождены от должности заместитель редактора газеты “Огни Алатау” Сергей Скороходов и журналист Вадим Борейко.
 
Также такие меры были приняты и по отношению к директору КазТАГа, редакторам газет “Жетысу” и “Коммунизм туги” (ныне “Уйгур авази”).
 
— Чем же объяснялось это неразглашение правды народу — из-за сочувствия или нежелания осложнить отношения между народами? Чем больше скрывали истину, правду, тем больше и сочинялось разных историй.
 
— Вследствие нераскрытия конкретных причин обострилась ситуация в Алма-Ате и в других регионах республики. Слухи, выдуманные истории, сокрытие правды еще больше вызывали кривотолки. Декабрьские события заинтересовали и зарубежную печать, наши соотечественники сдали комиссии многочисленные публикации тех лет, состоящие из четырех томов.
 
— Во время этих событий и после них долгое время запрещался и ограничивался визит зарубежных журналистов в наш город.
 
— Да, наша пресса молчала, когда в это время на Западе шла активная публикация и ложных, и правдивых материалов об этих событиях. Например, в западногерманском издании “Ди вельт” и английском “Гардион” были такие сведения, что в этих событиях участвовало около ста тысяч человек и погибло около десяти милиционеров. За рубежом было много информации о высшей мере наказания — расстреле Кайрата Рыскулбекова. В июле 1987 г. в Венгрии было опубликовано письмо, адресованное А. А. Громыко, с просьбой об отмене расстрела Кайрата Рыскулбекова, которое подписали известные писатели Я. Кили, А. Ражек, Г. Демский, Г. Конрад и другие деятели культуры, всего 41 человек. В его защиту встали 77 общественных деятелей Чехословакии, среди которых был и бывший министр внутренних дел Х. Хачек. Агентство “Рейтер” сообщало о письме “Союза свободы и мира” Польши М. Горбачеву, где выражали сомнение по поводу этого приговора и требовали пересмотра дела.
 
Бывший афганец, воин Кайрат Рыскулбеков обвинялся в убийстве инженера телецентра и был приговорен к высшей мере наказания, которая затем была заменена лишением свободы на 20 лет. После пересмотра приговора, на пути следования к месту заключения Кайрат был найден мертвым в камере №21 учреждения СЕ165/1 г. Семипалатинска. После тщательного расследования, проверки эксперты определили виновность и участие в его смерти сокамерника-рецидивиста. Рыскулбеков был повешен. Когда в камеру вошли люди, они увидели, что рецидивист держит за ноги повешенного.
 
В начале работы комиссии действительно были опасения, что правда о Декабрьских событиях расшатает политическое и межнациональное равенство в нашей республике, которую, по сути, можно было сравнить с мирным островком в середине бушующего моря. Были и те, которые не хотели “трогать заживающую рану, болячку”, “вспоминать и теребить прошлое”.
 
Стремление обманывать народ, сокрытие правды не приносят никакой пользы обществу. События последних лет доказывают, что для извлечения урока нельзя утаивать истину.
 
Комиссия, учитывая ситуации, возможности тех лет, старалась справедливо и разносторонне исследовать источник, причины этих событий.
 
Рассматривание событий как массовые беспорядки наркоманов, алкоголиков — это политическая ошибка и оскорбление. Это объяснение, заложенное в сознании общества, только осложнило межнациональные отношения. Как бы ни была горька правда, комиссия ставила перед собой цель открыть правду об этих событиях и разрядить сложившуюся сложную обстановку.
 
Демонстрация казахской молодежи на площади в 1986 г. не национализм и не противодействие какой-либо нации, в том числе русским. Декабрьские события в Алма-Ате — это столкновение двух сил: еще совсем молодой демократии и в то же время еще сильной командно-административной системы.
 
— Все это ведь началось с решения Центрального Комитета Компартии республики от 16 декабря 1986 г. о назначении первым секретарем страны Г. В. Колбина, раньше работавшего первым секретарем Ульяновского областного партийного комитета.
 
— Вот именно, это решение было противоположным принципам перестройки, направлениям демократизации и строительству правового государства. Против этого решения вышла на площадь одна из социально незащищенных групп населения — казахские студенты и рабочая молодежь. Это была молодежь, верившая в каждое нововведение, в перестройку, надеявшаяся на прекрасное будущее. И они первыми приняли удар командно-административной системы, еще не разуверившейся в правильности своего направления. Демонстрация была мирным политическим протестом, люди были недовольны назначением Г. В. Колбина, требовали выступления Д. А. Кунаева, говорили о тяжелом социальном положении, о плохой обеспеченности жильем, безработице, о положении родного языка. Эти протесты и требования выражались в призывах на русском и казахском языках: “Никаких привилегий никакой нации!”, “Требуем уважения ленинских принципов национальной политики!”, “Да здравствуют идеи Ленина!”, “Каждой республике — свой вождь!”. Люди пели народные песни, несли портреты Ленина, были безоружны. Еще раз повторяю: в самом начале национальный вопрос не затрагивался, не было обращений с призывами о развале государственной структуры, беспорядков ...

Алма-Ата, 1986 г., декабрь. 2-я книга.
Алма-Ата: Дэу1р. 1992. С. 34—37.