Главная   »   Северо-Казахстанская область   »   Под знаменем суверенной республики


 Под знаменем суверенной республики

В годы реализации новой экономической политики, под благотворным влиянием решений X съезда РКП(б) по национальному вопросу в Казахстане произошли важные политические и социальные перемены, направленные на развитие казахской советской государственности, укрепление дружбы народов, населяющих республику.

 

Весной 1921 г. в состав КАССР были переданы из ведения Сибревкома обширные территории. 26 апреля 1921 г. в газете "Мир труда” было опубликовано постановление Чрезвычайной полномочной комиссии, в котором говорилось, что на основании Декрета об образовании Киргизской (Казахской) АССР от 26 августа 1920 г. и постановления I Всекиргизского съезда Советов, а также по соглашению с Сибревкомом из состава Омской губернии выходят Петропавловский, Кокчетавский, Акмолинский и Атбасарский уезды и образуют Акмолинскую губернию в составе Киргизской (Казахской) АССР. Административным центром вновь созданной губернии был объявлен г. Петропавловск. Площадь губернии составляла 520 тыс. кв. км, или одну шестую часть Казахстана. В нее вошли 220 волостей и более 1300 населенных пунктов с миллионным населением. В их числе были города Петропавловск, Акмолинск, Кокчетав, Атбасар. По сведениям губернского статистического бюро, национальный состав населения выглядел следующим образом: 
 
 
Бюро оговаривалось, что в отношении казахского населения данные, возможно, неточны (неполный учет).
 
Сельское население губернии, составлявшее 93,8 % общего количества душ обоего пола, делилось на две категории: оседлое - 63,7 % и кочевое - 36,3 %. В числе кочевых - только казахские скотоводческие и полускотоводческие хозяйства. Наибольшее количество оседлых хозяйств казахов располагалось в основном в Атбасарском и Акмолинском уездах, и совсем немного их было в Кокчетавском и Петропавловском.
 
Председатель КазЦИК С. Мендешев, возглавлявший комиссию по приему территорий от Сибревкома, побывал 19-20 марта 1921 г. в Петропавловске, только что пережившем события, Связанные с крестьянским восстанием. Увидев печальную картину разрушений, он докладывал Президиуму КазЦИК, что прием губернии крайне осложняется.
 
В Петропавловске совершенно недостаточно работников, чтобы развернуть губернские и уездные учреждения. В ходе вооруженных столкновений с повстанцами только из одной Петропавловской организации РКП было убито 100 и пропало без вести 30, в том числе 5 членов уисполкома. В уезде погибли члены всех ячеек.
 
С большим трудом формировались аппараты партийных и советских, профсоюзных органов управления с использованием кадров из других губерний.
 
Партийная организация Акмолинской губернии насчитывала тогда около 7 тыс. членов. Губком возглавили опытные коммунисты: ответ, секретарь Михаил Дмитриевич Леонинок, член партии с 1918 г, (ко времени избрания ему было 25 лет), Алексей Лукич Белаш - заведовавший учетно-распределительным отделом, а с ноября 1921 г. - ответ. секретарь губкома, Яков Бак - зав. отделом пропаганды и агитации губкома и другие.
 
Первый губернский съезд комсомола, состоявшийся в июне 1921 г. избрал губком РКСМ, куда вошли первые комсомольцы города Сергей Новицкий (ответ, секретарь), Иван Шпрыгин, Антонин Южаков, Анна Пантелеева, А. Николаев, В. Дьяченко. На их долю выпала труднейшая работа по созданию и Объединению комсомольских ячеек в единую организацию, которая уже через год насчитывала более 3 тыс. юношей и девушек.
 
Наиболее крупными профессиональными союзами ко времени организации губерний (май 1921 г.) были союзы транспорта и связи (6 тыс. членов), советских работников (4 тыс. членов), кожевников (2186), работников земли и леса (2148), медиков (2 тыс.), строителей (1698), пищевиков (1624 члена). Всего в профсоюзах губернии числилось 25,9 тыс. человек. Позднее, с отменой всеобщей трудовой повинности и переходом к добровольному членству в профсоюзах, в связи с крупнейшими сокращениями штатов учреждений и предприятий уже к январю 1923 г. число членов профсоюзов сократилось до 7 тыс.
 
В последующие годы численность профсоюзов стала увеличиваться, например, в 1927 г. достигла 28 тыс. членов.
 
Многонациональный состав губернии, многообразие форм его хозяйственного устройства ставили перед вновь созданными партийными и советскими органами управления необычные и сложные задали.
 
Надо было вовлечь тысячи людей различных национальностей в управление народным хозяйством и культурой, создать условия и подготовить национальные кадры, о чем говорилось в документах I Всеказахстанского съезда Советов (октябрь 1920 г.).
 
Следует отметить, что на всех партийных, советских, комсомольских, профсоюзных конференциях и съездах, на рабочих митингах и собраниях в эти годы неизменно стоял вопрос о налаживании сотрудничества, взаимодействия людей всех национальностей в преодолении разрухи, в восстановлении народного хозяйства. Первоочередной задачей определялось вовлечение коренного казахского населения в социалистическое строительство. Например, в резолюции первой губернской партийной конференции (май 1921 г.) говорилось: "...стремиться к систематическому вовлечению киргизских (казахских) трудящихся в дело советского строительства, в особенности через профсоюзы, рабоче-крестьянские инспекции, кооперативы и т. п.”, "уничтожить все остатки национального неравенства в области снабжения продовольствием, социального обеспечения, народного образования, медицинской помощи, охраны труда и др.”, "...вести борьбу с реакционными и средневековыми влияниями духовенства и других элементов. Для чего привлечь к практической работе киргиз (казахов)...”.
 
Во многих выступлениях делегатов конференции подчеркивалась необходимость теснейшего объединения и укрепления дружбы, доверия и сотрудничества между казахским и русским населением, от чего зависел успех хозяйственного строительства и подъема экономики края. ”Сплотить всех трудящихся в одной работе по налаживанию хозяйства”, - так один из делегатов выразил общее настроение участников этого первого форума коммунистов.
 
Обстоятельный разговор на конференции шел об экономическом и социальном положении в казахском ауле. Делегаты отметили сильнейшую зависимость трудового казахского населения от баев, "на которых ему приходилось работать от зари до зари”. "Казахи-бедняки голодают, так как все продукты попадают к богачам. Поэтому необходимо профессиональное объединение бедноты, - отмечалось в выступлениях. - Баи паразитничают. Вся земля находится в их распоряжении под многочисленным скотом. Бедняки пользуются землей лишь на окраинах. Баи засели в Советах. От того, что в Советы проходит кулачество, весь налог ложится на бедняков. Казахи поэтому недоверчиво относятся к Советской власти...”.
 
На базе решений конференции РКП(б) в губернии стали создаваться профессиональные союзы батраков (безземельных) и полубатраков (малоземельных).
 
Первые шаги НЭПа, в результате которых усилилось имущественное расслоение и более отчетливо проступили черты посреднического и торгового капитала, породили у многих коммунистов убеждение, что НЭП и национальная политика партии - несовместимы. Это мнение отчасти отразилось в резолюции II Казахстанской областной партконференции (февраль 1922 г.), где было записано, что рост экономического угнетения приобретает в деревне характер угнетения национального. В связи с этим ЦК РКП(б) в письме ”К коммунистам Кирреспублики” (июнь 1922 г.) указал на ошибочность таких взглядов: ”НЭП не отменяет важности постановлений X съезда по национальному вопросу, а усиливает и вызывает особенную необходимость сплочения русской и киргизской бедноты, вовлечения в партийное, советское и хозяйственное строительство...”.
 
Работа по вовлечению казахов в партийные, советские и общественные организации, получившая название ”корениза-ция аппарата”, проходила с большими трудностями. В условиях, когда на 100 человек среди казахского населения имелось всего четыре грамотных, трудно было быстро и успешно решать проблемы коренизации. Начинали с выявления грамотных и способных людей, устройства их на курсы счетоводов, делопроизводства, культпросветработы. Часть кадров, пройдя через ликбезы, трехгодичную школу казбатрачества, направлялись в партшколу, созданную в Петропавловске в 1920 г. (в 1921 г. она реорганизована в губсовпартшколу). Бывшие скотоводы-кочевники, батраки вовлекались в активную работу в аульных Советах, волисполкомах, Красных юртах, народных судах, партийных ячейках и т. д. В советских, кооперативных, общественных организациях было учтено для коренизации более тысячи функций. Губисполком разработал календарный план коренизации аппарата. Только губернским органам для канцелярской работы сразу потребовалось около 300 человек, владеющих казахским языком. А сколько их нужно было на местах! Ведь Президиум КирЦИК принял в марте 1921 г. постановление: проводить перевыборы городских, сельских, аульных и поселковых Советов через каждые три месяца...
 
14 июня 1922 г. губисполком принимает постановление о ведении делопроизводства в казахских волостях и аульных Советах на родном языке, что поставило задачу комплектования штатов подготовленными кадрами. Создаются губернская, а также Петропавловская уездная комиссии, специально ведавшие подготовкой и распределением среди учреждений и организаций кадров коренной национальности. В губернском и уездных исполкомах аналогичные комиссии организовали делопроизводство на казахском языке в советских учреждениях. В губкоме партии специальная комиссия распределяла по учреждениям казахских работников. В 1922 г. уже 36% состава волостных исполкомов Советов составляли казахи, в 1923 г. -43,5%.
 
22 ноября 1923 г. КирЦИК принял постановление о признании на территории КССР киргизского (казахского) и русского языков как государственных, о ведении делопроизводства в государственных, общественных учреждениях и организациях КССР наряду с русским и на казахском языке. Губисполком издал 24 января 1924 г. свое постановление о ведении делопроизводства на казахском языке в Акмолинской губернии, в соответствии с которым с 1 февраля вводилось делопроизводство на казахском языке во всех казахских волостях и аулсоветах. В волостях со смешанным населением аппараты волисполкомов на 50% укомплектовывались сотрудниками-казахами. Секретарь ВИКа - казах выполнял здесь роль переводчика. С этого времени губернские и уездные учреждения между собой и с казахскими волостями вели переписку на русском и казахском языках. В Петропавловске й других уездных центрах были открыты курсы для русскоязычных служащих по изучению казахского языка и письменности.
 
Например, в Петропавловске действовали шестимесячные межведомственные курсы для работников, функций которых подлежали переводу на казахский язык. Благодаря этому среди служащих быстро росла прослойка национальных кадров (на 1 января 1925 г. - 7,4%, на 1 апреля - 8,5%, на 1 мая - 10,1%, на 1 сентября - 12,2%). Каждый шестой ответственный работник в губернских учреждениях являлся представителем коренного населения.
 
В отчете губисполкома за 1926-1927 гг. отмечалось, что ”к данному времени все делопроизводство и счетоводство в казахских ВИКах и аулсоветах ведется на казязыке, в единичных случаях из-за отсутствия подготовленных работников счетоводство ведется на русском языке”.
 
Коренизация решила задачу не просто механического насаждения национальных кадров, а широкого вовлечения в управление государством беднейших слоев населения. Успех в этой политике особенно был очевиден в ходе выборов в местные органы власти, демонстрировавших повышенную политическую активность казахского населения. Например, в отчете Петропавловского уездного комитета партии отмечалось: ”Если взять казахское население, то мы имеем большой процент участия избирателей в выборах со стороны бедняцкой части, тогда как в русской - наоборот...”. Хотя баи использовали в своих целях не только экономическую зависимость от них, но и бытовой уклад родовых отношений, исход борьбы за Советы складывался не всегда в их пользу.
 
В числе первых председателей аулсоветов - активных выразителей интересов беднейших слоев казахского населения в ауле были К. Белькошиев (аул № 1), Ибрай Абугалиев (аул № 2), Юсуфбик Дусуков (аул № 3), Бикбир Тгалибаев (аул № 4), Галий Бибиргаев (аул № 5) - в Сарайгирской волости (ныне Советский район); Комза Ойчекин (аул № 1), Юсуп Кусенов (аул № 2), Абиль Юсупов (аул № 3) - Тарангульской волости (ныне Ленинский район) и др.
 
В 20-е гг. постепенно росли работоспособность и авторитет аулсоветов. Внедрялись плановые начала в его работу, расширялись права. Наблюдается и рост числа коммунистов в Советах (по губернии в 1926 г. их было 935 человек, в 1927 г. - 1200). С 1927 г. стали регулярно проводиться беспартийные конференции, где с докладами обычно выступали уездные партийные и советские работники, отвечали на их многочисленные вопросы, выслушивались предложения и просьбы крестьян.
 
Увеличился приток казахов в партийные ряды. В числе первых коммунистов, внесших большой вклад в хозяйственное и культурное строительство в Северном Казахстане были: Ш. Забнров - член партии с 1918 г., М. Гибадулин - с 1919 г., X. Маназаров, М. Бейсенов, X. Айтпенев - с 1920 г. К 1930 г. в петропавловской окружной парторганизации каждый четвертый коммунист был казах.
 
Процесс коренизации аппарата, внедрение казахского языка в делопроизводство шли не безболезненно. Как отмечалось в документах губкома партии, ’’казахская интеллигенция распространяет слухи, что якобы лица, не владеющие казахским языком, ни в коем случае не будут приниматься на работу в аппарат”. Такой слух и некоторые обстоятельства, создавшиеся в силу местных условий, лишний раз являются усиливающим антагонизм средством для шовинистически настроенных коммунистов...”.
 
Совершенно неожиданно коренизация выявила еще одну болевую точку: становились не столь нужными отдельные категории служащих из лиц татарской национальности, ранее считавшиеся незаменимыми. В информативных сводках нередко отмечалось: "Татары обижаются на киргиз, что... они занимают те или иные должности в совучреждениях, а татары не могут зачастую устроиться на службу хотя бы техническими работниками...”. С проявлениями национализма и шовинизма, особенно среди коммунистов, советских работников, велась постоянная и жесткая борьба. Все случаи столкновений на этой почве, как правило, рассматривались в партийных ячейках, в вышестоящих партийных органах и виновные наказывались.
 
Вопросам правильного формирования межнациональных отношений партийные организации в 20-е гг. придавали приоритетное значение. В резолюциях губернского, уездного, волостных и районных партконференций постоянно подчеркивалось, что вопросы межнациональных отношений должны стоять в центре внимания и, прежде всего, вестись воспитательными средствами. Главные усилия направлялись на ликвидацию причин, порождавших межнациональные столкновения - земельные споры, скотокрадство, бюрократические извращения национальной политики, пережитки прошлого.
 
Важнейшее политическое и социально-экономическое значение имело землеустройство. При царизме Акмолинская губерния заселялась русским населением без учета интересов коренного казахского населения. Нередко создавались крайне трудные условия для казаха-скотовода, образовалась большая запутанность земельных отношений - так называемые чересполосица, вклинивание, дальноземелье.
 
В октябре 1922 г. на первом совещании секретарей губкомов партии Казахстана в числе наиболее важных была поставлена задача "всеми мерами способствовать оседанию на земле киргизской бедноты, которая, лишившись за время гражданской войны и голода средств передвижения, уже перестала фактически кочевать”. Надо было объединить, обустроить эти хозяйства, предоставить даже какие-то льготы и преимущества перед оседлым населением.
 
В 1922-1923 хозяйственном году для оседающего населения во всей губернии было устроено 32 казахских поселка на 6,4 тыс. человек с выделением 12 десятин земли на каждого. Это было началом масштабных и дорогостоящих мероприятий Советской власти по оседанию кочевников. С 1924 г. стали отпускаться госкредиты по групповому обязательному землеустройству. Естественно, не обошлось и без серьезных перегибов. И они во многим связаны с максималистским шараханьем сталинского посланца в Казахстане - Ф. И. Голощекина.
 
На основании навязанного им V Казахстанской краевой конференцией (декабрь 1925 г.) ошибочного решения главные силы землеустроителей были брошены на землеустройство прежде всего казахского населения. Поскольку это неизбежно породило межнациональные трения, VIII губернская партийная конференция (1927 г.) принимает решение: ’’Наряду с проведением сплошного землеустройства казнаселения, которое остается главной задачей партийной и советской политики в Казахстане, вести землеустройство крестьян других национальностей... Землеустройство проводится одновременно, но за казнаселением сохраняется первоочередность в том смысле, что в данном землеустраиваемом участке устанавливается в первую очередь количество земли по установленной норме, необходимое для казнаселения, проживающего на этом участке. Европейское население устраивается на излишках земли данного участка. При недостатке земли для всего населения данного района переселению в другие районы подлежат в первую очередь русские хозяйства”.
 
В ходе землеустройства велась разъяснительная работа, поскольку местами возникало недовольство среди русских: почему земельная норма русскому населению - 5,5 и 7,5 десятин, а казахскому -15 на едока? На собраниях, в печати в упрощенной форме разъяснялось, что ”при одинаковой норме казахское кочевое хозяйство разорится”.
 
VI Казахстанская краевая конференция (1927 г.) отменила решение V конференции о первоочередном землеустройстве казахских хозяйств, поскольку в нем классовый принцип подменялся национальным.
 
Землеустройство не проходило гладко ввиду того, что зажиточная часть деревни выступала против переделов, против выделения части общества на выселки. Случалось, что среди землеустроителей были и откровенные шовинисты и националисты, старавшиеся землеустроить в первую очередь только русское или казахское население, чем провоцировали межнациональные столкновения.
 
Другим важным мероприятием, которое по идее должно было установить социальную справедливость в ауле, явился передел пахотных и сенокосных угодий (1926 - 1927 гг.). У баев и других эксплуататорских элементов изымались земельные, излишки и распределялись между батраками, бедняками и середняками. В 1926 г. передел охватил 67 аулов губернии. Беднота и середняки получили свыше 24 тыс. десятин пахотной земли и около 26 тыс. десятин сенокосных угодий за счет байских участков, а в 1927 г. - еще 283 тыс. десятин луговых угодий.
 
Передел буквально всколыхнул аульное общество. Повсюду проходили собрания бедноты, где обсуждались острые вопросы собственности. Это затрагивало целый комплекс имущественных связей, родовых взаимоотношений, традиций, обычаев. О6становка накалилась до того, что нередкими оказались случаи насилий, потрав, поджогов.
 
Курс на передел пахотных и сенокосных угодий был первой частью реализации голощекинской установки на осуществление Октябрьской революции в ауле. Далеко не случайно он повторял по существу в национальном варианте идеи уравнительности известного декрета о земле. Но суть в том, что "передел” осуществлялся в обстановке не острой классовой борьбы 1917 г., а условиях новой экономической политики, остовом которой была идея гражданского мира между различными слоями общества. А так как экономическая атака шла против имущих верхов аула, то опорой данной политики выступили полупролетарские слои. Передел стал суровой "школой классовой борьбы” для тысяч бедняков-казахов. Созданный весной 1926 г. союз "Кошчи” активно участвовал в этом мероприятии.
 
Передел явился прелюдией к другой массовой кампании: конфискации имущества и выселению крупных баев-феодалов - в соответствии с указаниями Казахской краевой конференции ВКП(б) (ноябрь 1927 г.) и директивой РЦИК, КазЦИК от 27 августа 1928 г. Определился курс на "ликвидацию патриархально-феодальных отношений в ауле и подрыв экономической базы байства и кулачества”. Около 60 тыс. человек участвовало на собраниях, митингах, где шло обсуждение документов о конфискации. В итоге по Петропавловскому округу было выявлено 33 хозяйства крупных баев-полуфеодалов. У них конфисковали 8,5 тыс. голов скота, переданные затем батрацким и бедняцким хозяйствам, колхозам. Первый секретарь Казкрайкома Ф. И. Голощекин считал, что конфискация имущества крупных баев - это все равно, что Великий Октябрь в казахской степи. Ф. И. Голощекин немало приложил усилий по форсированию названных социально-экономических кампаний, о несвоевременности, неподготовленности и в конечном счете вреде которых пишут современные казахстанские историки.
 
Одновременно с процессом широкого вовлечения казахского населения в советское строительство активизировалась общественно-политическая работа среди населения национальных меньшинств.
 
По переписи 1926 г. в губернии насчитывалось более 190 тыс. человек украинцев, татар, немцев и представителей других национальностей (в Петропавловском уезде - около 80 тыс., в том числе украинцев - 56 тыс., немцев - 9,1 тыс., татар - 6 тыс., мордвы - 1,1 тыс. и др.). Разбросанность их поселков, отсутствие опорных волостных центров создавали большие трудности в работе советских и партийных органов. Однородно населенных было 36 немецких колоний и 40 хуторов, 6 татарских и 3 эстонских села и деревень, несколько украинских и мордовских сел. В остальной массе население проживало смешанно.
 
17 мая 1927 г. Президиум КазЦИК принял постановление об учреждении должности уполномоченного по работе среди национальных меньшинств при Президиуме. Должности уполномоченных учреждались и на местах. Вместе с подотделом нацменьшинств губкома партии они особое внимание уделяли подготовке и выдвижению работников из нацменьшинств на советскую работу, организацию национально-однородных Советов и исполкомов, развитию культуры и языков, переводу на языки нацменьшинств судебного производства, школьного преподавания и т.д. Уже в 1927 г. в сравнении с 1926 г. резко увеличивается степень участия национальных меньшинств в выборных советских органах. В губернии действовали 38 национальных сельских Советов: 25 - немецких, 2 - татарских, 2 -эстонских, 2 - белорусских, 1 - чувашский. Более 2,5 тыс. украинцев, 236 немцев, 89 татар являлись членами сельсоветов, волисполкомов, уездных и городских Советов. Делопроизводство в национальных сельсоветах, кроме одного (татарского), велось на русском языке. Перевести их на родной язык не удавалось из-за трудностей практического характера, главным образом связанных с большой разбросанностью населенных пунктов.
 
На основании решений VI Всеказахстанского съезда Советов с 1927 г. началась работа по активному вовлечению в общественную жизнь русского казачества, той части населения, которую В. И. Ленин называл "привилегированным крестьянством" и отмечал его сословную и областную замкнутость. Оно составляло десятую часть населения Акмолинской губернии (125 тыс. человек). На первом этапе были созданы самостоятельные административные единицы - три станичных волнсполкома (Пресновский, Ворошиловский - в Петропавловском уезде и Арыкбалыкский - в Кокчетавском) с 34 поселковыми Советами и 26 отдельных сельсоветов, находившихся в волостях с русским населением, тоже переименованных в поссоветы. В целях предоставления казачеству самостоятельной экономической базы губисполком нашел возможным выделить пять поселковых бюджетов.
 
Увеличилась сеть школ на национальном языке (1924-1925 гг. - 38; 1925-1926 гг. - 45; 1926-1927 гг. - 52). Как отмечалось на V-м губернском съезде Советов, "за последние годы национальные взаимоотношения между коренным и нацмен, населением улучшились”.
 
Однако в последующие годы сталинские установки в национальной политике резко изменили ситуацию. Новый курс на "упрощение” этнонациональной структуры страны выразился в негативном отношении к самому факту существования национальных групп.
 
Важным участком партийной и советской работы являлось вовлечение в советское строительство женщин. Первая Казахстанская областная конференция РКП(б) (июнь 1921 г.) в резолюции ”0 работе среди женщин” обратила внимание на тяжелое положение женщины-казашки, которая "является в высшей степени отсталой вследствие порабощения,.. полного обезличивания”. По постановлению конференции в партийных органах на местах создали женотделы. Их усилиями в 1921 г. были проведены массовые женские конференции. В мае того же года в Петропавловске состоялась первая в районе конференция женщин-казашек, а затем они прошли в аулах и уездах. Сами конференции представляли из себя необычное зрелище. Казашек на конференции сопровождали мужчины, количество которых порой превышало количество делегаток. Здесь впервые женщины узнали об отмене калыма, многоженства, брака малолетних. Газета ”Мир труда” так описывала реакцию женщин: ”... это радует молодых и пугает своей новизной старых,.. некоторые пожилые казашки плакали”.
 
Конференции, делегатские собрания женщин приобщали их к работе советских органов власти. Местная газета отмечала заметное влечение крестьянки к общественной жизни: "Стесняются лишь иногда насмешек мужиков, все еще не привыкших к новому положению женщин”. Женщина-делегатка в красной косынке стала заметным явлением в общественной жизни города и села. Делегатки помогали детдомам, шефствовали над пионерами, участвовали в работе крестьянских комитетов, кооперации. Из года в год росло представительство женщин в выборных советских органах власти. В 1925 г. около пятисот женщин-казашек были избраны в сельские и аульные Советы, в 1926 г. - 627, в 1927 г. - 850 и т.д. Около двухсот женщин-казашек выполняли обязанности народных заседательниц в судах, 30 человек выступали общественными обвинителями по делам крестьянок, батрачек. Прошедшие в конце 20-х гг. съезды и совещания общественниц заметно увеличили активность женщин во всех сферах хозяйственной жизни губернии.
 
Многие женщины-домохозяйки стали впоследствии видными партийными и советскими работниками. Среди них X. Абдукаримова, М. Алешинская, X. Баужанова, К. Нугумова, Т. Хаустова, Ж. Шинтаева и др.
 
На рубеже 20-30-х гг. в общественно-экономической жизни страны на долгие десятилетия воцарился дух ’’силовой” политики, обернувшийся трагическими последствиями для многих миллионов людей. Политикой форсированной ломки веками сложившихся традиций и устоев казахского аула, безразличным отношением центральных органов власти к нуждам и бедам целого народа был нанесен серьезный ущерб традициям дружбы и добрососедства казахского и русского народов.
 
За первое после Октябрьской революции десятилетие многое было сделано. Удалось восстановить нормальное функционирование экономики, создать серьезный задел в области культурных преобразований, существенно ускорить ритм жизни казахского аула, переселенческой деревни, бывшей станицы. НЭП полностью оправдывал себя, раскрывая все новые и новые колоссальные потенции. Но уже с середины 20-х гг. все явственнее давали себя знать возрождавшиеся идеология и практика военно-коммунистических подходов с их методами чрезвычайщины, огосударствления всего и вся, низведения человека до роли простого винтика.