Главная   »   Читать онлайн. Код Евразии. Адил Ахметов   »   ГЛАВА 21. ДВА НАРОДА — ПУТЬ ОДИН


 ГЛАВА 21. ДВА НАРОДА — ПУТЬ ОДИН

Чтобы создать новую культуру мирового уровня, надо работать. Работать много, хорошо, упорно, ответственно. Работать творчески. А как умеют, как способны работать те, на чьи плечи ляжет тяжесть реализации метаисторического замысла? Мы, казахи? Наши самые близкие сподвижники — русские? Интересный вопрос.
 
К тому же, не единственный. Есть еще и такой: окажутся ли наши трудовые навыки, пристрастия и усилия комплиментарны друг другу, как комплиментарны жизненные ритмы наших этносов? Судя по выводам Г.Д. Гачева, окажутся: казахский и русский Логосы взаимодополнительны. Русская бесконечность замыкается в казахский круг или эллипс, казахский круг или эллипс распрямляется в русскую бесконечную прямую.
 
Но так — на уровне Логосов, на высших планах бытия. Как будет это выглядеть в каждодневной практике? Для ответа придется изучить трудовые характеры и трудовые стили народов. Задача новая, но уже решаемая во многих странах, а кое-где уже решенная. Первыми в XX веке ее решили японцы, глубоко осмыслившие особенности своего трудового поведения и создавшие с их учетом программу развития страны. Успех японцев вдохновил Юго-Восточную Азию. Так, например, аналитики Тайваня при выборе стратегических векторов учли национальную культурную специфику и остановились на самом не противоречащим ей проекте — производстве микрочипов. Сегодня Тайпень — мировой лидер в этом направлении, а молодежь там меняет свои мобильники на более современные не реже чем раз в три месяца.

 

В России за проблему в одиночку взялся уже знакомый нам ученый и философ Сухонос [49]. Предшественники, впрочем, у него были. Национальный характер исследовали и Чаадаев, и Пушкин, и Достоевский, и Гончаров, и Бердяев, и Розанов, и многие другие писатели, и, философы, историки. Однако к его трудовым корням исследователи, за исключением Ключевского, прикасались очень редко. К тому же исследования оставались на периферии общественного интереса. Лишь в XX веке, когда жизнь поставила русского крестьянина к станку, когда трудовые традиции народе столкнулись с чуждой ему культурой западного производства, к вопросу обратились новые, к сожалению, в основном, западные исследователи. Они пришли к выводу, что русские нуждаются в существенном перевоспитании. Сухонос с такими рекомендациями не согласился. Его собственные исследования вылились в концепцию «Русского Дела». В кратком изложении она такова.
 
Зарождение русского трудового характера произошло во время заселения Великороссии в Х-ХII веках. Во-первых, переселение шло в пространства без границ, поэтому для великоросса стало привычно перманентное освоение безграничных пространств. Во-вторых, бесконечные просторы были суровы, покорить их можно было только сообща, поэтому высшим мотивом душевного строя великоросса стал глобализм свершений в единстве с сородичами.
 
В-третьих, переселение происходило скачками, самодеятельно, стихийно, государством практически не контролировалось, и это заложило в национальный характер анархичность. Она особенно проявляется в моменты исторических переломов. Отсюда и особенности дикого российского бунта, «бессмысленного и беспощадного». Анархичность глубоко сидит в душе русского человека, постоянно напоминает о себе в обыденной жизни и осознание ее опасности порождает, в противовес ей, консерватизм и желание иметь над собой строгую и твердую верховную власть.
 
В-четвертых, бескрайние пространства были почти не заселены, они заманивали людей, что породило традицию открытости, гостеприимства, терпимости к любым национальным и религиозным отличиям, что впоследствии заложило основы интернационализма.
 
Освоение доставшихся русским лесных и болотистых пространств происходило в условиях сурового климата, отдаленности поселений друг от друга, их временного характера. Эти особенности развили в трудовом национальном характере самодостаточный синтезирующий универсализм, наблюдательность, изворотливость и изобретательность, неприхотливость. Мужик просто вынужден был рисковать, принимать творческие, эвристические решения. Специфической чертой Русского Дела стала авральность, порожденная коротким и дождливым летом, когда нужно было успеть сделать все работы. Понятно, что хуторское расселение и неразвитость кооперации привели к тому, что хозяйство на Руси изначально приобрело явно нетоварный характер, а в характере крестьянина развился трудовой индивидуализм...
 
Знаменитая русская общинность проявлялась не в труде, а в распределении. Разбогатеть крестьянским трудом было невозможно, поэтому любое богатство подозревалось в нечестном происхождении от воровства или разбоя. Это, как бы мы сейчас сказали, «равенство в нищете» закрепилось в нормах передельческой общины, ежегодно проводившей уравнивание земли и дохода для всех без исключения. Община воспитала в русских дух равенства и справедливости. Бросая истощившуюся землю и переходя на неосвоенный участок, человек, по сути, бросал одну собственность и захватывал другую, не придавая этому особого значения. Такая жизнь порождала отстраненность от собственности. У русских, как это ни покажется странным, до сих пор не развито чувство собственности, поэтому нет и особого уважения к собственности других.
 
Русскому трудовому характеру свойственно парадоксальное сочетание крайних противоположностей. Русский долго терпит, зато потом безудержен в бунте. Непоседливость, охота к перемене мест уживается с консерватизмом. Индивидуализм соседствует с коллективизмом... Но ведь именно этот парадоксальный набор дает не что иное, как своеобразие и широту характера.
 
Она характерна и для современных россиян. Вы увидите в них и универсализм — без него нечего делать на дачных шести сотках, и изобретательность (чего стоят хотя бы чудеса изворотливости сельских механизаторов или гаражных умельцев!), и авральность (где ее нет?), и индивидуализм в труде, а уж про бесхозяйственность и говорить нечего. Такой народ не вписывается в прокрустово ложе узкой специализации западного конвейера с его жестко регламентированной дисциплиной и монотонно-размеренным ритмом труда, не приспособлен к изготовлению качественной потребительской продукции. Ему нужна большая цель. Желательно, планетарного масштаба. Нужно большое дело. Желательно, общечеловеческое. И обязательно — творческое. Требующее изобретательности, наблюдательности, эвристичности. Здесь и авральность к месту, ибо нельзя представить творчество в виде монотонного труда. Индивидуализм тут тоже не помеха, ведь творчество глубоко индивидуально. В плюс идут неприхотливость и нетребовательность к бытовым удобствам, которые для творца отнюдь не главное. Отстраненность от собственности тоже помогает, ибо стяжательство, скопидомство, жизненный принцип «пфеннинг к пфеннингу» плохо совместимы с творчеством.
 
Хороший пример Русского Дела — освоение ближнего космоса, работа на орбитальных станциях. Это дело творческое, уникальное, неизбежно рисковое, авральное. С одной стороны, индивидуальное, с другой — коллективно-общинное. Рассчитанное на терпеливых и неприхотливых универсалов — на орбите пока нет бытовых удобств. И собственности там никакой. Вполне возможно, что работа в ближнем космосе — близкое будущее. Надвигающийся на планету всесторонний экономический, энергетический, экологический кризис — а его опасность, видимо, уже осознали все — неустраним традиционными средствами. Справиться с ним можно, только выведя в околоземное пространство всю энергетику, металлургию, производство материалов и прочие производства.
 
Эта глобальная задача хорошо соотносится с необходимой русским национальной целью вселенского масштаба. Кроме непосредственной работы в околоземном пространстве найдутся занятия и на Земле, и не только по обеспечению космических проектов, но и в русле земных дел: ведение сложных, «штучных» технических проектов, кардинальное обновления «суммы технологий» — нынешняя, способная использовать в конечном продукте лишь два-три процента вещества и энергии, в корне порочна. Это породит нескончаемый поток научно-исследовательских и экспериментальных работ — как раз того, в чем сильны русские. Можно спрогнозировать некоторые их направления: исследования и эксперименты со структурированной плазмой и в области биологической плазмы; моделирование исторических процессов и реструктурирование подлинной истории человечества, биосферы, космоса; развитие контактов с другими цивилизациями; изучение свойств пространственно-временного континуума; проектирование и изготовление биологических объектов; восстановление экологического равновесия на планете.
 
Приступать к этим работам можно и нужно уже сегодня. Уже сегодня для решения глобальных проблем требуется именно тот «сплав» качеств, которым обладает Россия. К такому выводу подводит трезвый анализ ситуации. Во-первых, очевидно, что мировой технический прогресс подошел к этапу, когда всю рутинную работу могут взять на себя автоматы и роботы. От людей понадобится умение творить новые и совершенствовать старые вещи. Очень вероятно, что производительность труда станет определяться творческой производительностью, а здесь преимущество на стороне русских.
 
Во-вторых, очевидно, что понадобятся новые источники энергии, это повлечет перестройку всей технологической основы мировой индустрии, то есть, работы явно творческой, привычной для россиянина.
 
В-третьих, цивилизация, судя по всему, подошла к исчерпанию современной парадигмы науки и знания, способа познания и деятельности. Потребуется создание новой картины мира, новой интегральной науки, что соответствует мировосприятию русского человека — мировосприятию синтезирующему и его способу существования — существования в универсальном взаимодействии с природой...
 
...Таковы — по Сергею Сухоносу — основные черты Русского Дела. Что касается Дела Казахского, то подобных исследований, насколько известно автору, у нас никто не проводил, хотя отдельные попытки были. Они остались неоконченными, их результаты отрывочны. Но это все-таки лучше, чем вообще ничего.
 
К осмыслению особенностей казахского трудового характера подтолкнули поиски прорывного проекта, способного обеспечить конкурентоспособность страны в мире. Результат оказался замечательным по неожиданности и парадоксальности, а парадокс, известно, есть кратчайший путь к истине. Главным инновационным продуктом Казахстана должен стать... человек. Человек, сохранивший наследственный, социальный, исторический «капитал», который может быть чрезвычайно востребован современностью. Какими же чертами должен быть наделен необходимый современности новый-старый казахстанец? Что нужно от него цивилизации?..
 
Чтобы быть конкурентоспособными в сегодняшнем мире, который меняется быстрее, чем люди, следует искать новые пути для успешного выхода на опережающие действительность рубежи, постулировали разработчики проекта. Далее следовали тезисы.
 
Первый: способность народа к прорыву в той или иной области во многом, хотя и не во всем, задается генетическими факторами.
 
Второй: народ Казахстана наследует культуру Великой Степи, созданной за тысячелетия евразийского пути. Эта культура и есть та духовная основа, которая позволит без напряжения воспринять грядущий виртуальный мир без границ и стать его полноправными конкурентоспособными гражданами.
 
Третий: что характерно для этой культуры? Прежде всего, открытость миру. Что означает это в практическом плане, технологически? Органическую способность воспринимать и перерабатывать большие объемы информации, в том числе образной, художественной, толерантность к ее содержанию, приятие религий и культур, динамизм и свободу мышления, бесстрашие мировоззрения. Мобильность, адаптивность — это быстрота реакции, умение собраться. Для наследников кочевников-номадов нет границ, их понимание пространства-времени гораздо глубже, чем у генетически оседлых народов. Они принимают решения стремительно и смело...
 
Современная цивилизация нуждается в этих качествах — таков четвертый тезис. Она нуждается в духовных ценностях, наработанных цивилизацией кочевников, в их органическом номадизме — философии духовного странничества, подвижничества духа. Нуждается в обмене умениями и знаниями, диалоге, поиске, интеркультурном синтезе, в новом — ноосферном — видении реальности и отношении к ней, в новых ноосферных технологиях, новом ноосферном порядке вещей, основанном не на власти денег и праве сильного, а на ноосферном сотрудничестве.
 
Такое видение, говорили молодые разработчики проекта, органично присуще наследникам номадов, потомкам кочевников — современным казахстанцам (вот пятый тезис). Это — немалое богатство, согласны? Конечно, его еще предстоит очистить от вековых наслоений и, придав ему современный блеск, использовать для построения успешного государства и превращения в успешную нацию. Строительство должно начинаться со школы, которая станет воспитывать нового человека с номадическими чертами.
 
Шестой тезис: отсюда же, со школы должен идти параллельный процесс — построение общества равных возможностей, где человек, имея гарантированные условия для старта, сам отвечает за свое будущее. Человек с инициированной номадической генетикой, с проявленной и выраженной психической, интеллектуальной, физической, социальной наследственностью, к тому же выросший в обществе равных возможностей, имеющий за счет этого определенные преимущества перед типичным представителем стран «золотого миллиарда», будет вполне конкурентоспособен на международной арене XXI века...
 
Вдумываясь в эти тезисы, убеждаешься в их актуальности и точности. Они многое объясняют, на многое заставляют взглянуть под другим ракурсом. Становится, например, гораздо более понятным набор разнообразных функций Астаны, ее роль не только центра кристаллизации Евразии, но и евразийского, даже мирового узла коммуникаций (ведь номады — прирожденные коммуникаторы). Где, как не в подобном центре обмена информацией проводить самые различные международные встречи? И они проводятся — одна за другой. Где, как не в Казахстане развивать информационные и банковские технологии? И они успешно развиваются в стране: ведь те и другие связаны с рациональной организацией потоков — потоков данных или финансовых потоков.
 
Под углом зрения «Казахского Дела» кажется вполне естественной полилингвичность казахстанцев, готовых присовокупить к казахскому, русскому и уже широко распространившемуся английскому еще и китайский язык, Если понадобится, мы сумеем сделать без особого напряжения, поскольку номадическая способность к языкам у нас в крови.
 
Вот эта информационная, коммуникационная ипостась и есть фирменная черта «Казахского Дела». В перечне трудовых качеств русского народа она не значится. В целом же наборы комплиментарны. В трудовых характерах казахов и русских видим открытость миру, терпимость к другим культурам, религиям, мировоззрениям. Казахская быстрота и отвага в принятии решений удачно дополняется русской эвристичностью, изобретательностью. Способность казахов к переработке больших объемов информации прекрасно сочетается с универсализмом русских. Русский трудовой индивидуализм компенсируется коллективизмом казахов; русская неорганизованность, заканчивающаяся авралами, — четким ритмом степного скотовода, подчиняющегося четким ритмам природы. В пренебрежении русских своей и чужой собственностью нет ничего конструктивного, но ведь у казахов, кажется, тут порядок...
 
Итак, глубинные ритмы казахского и русского этносов совпадают; казахский и русский Логосы взаимодополнительны; наконец, сочетаются Друг с Другом и трудовые характеры народов. Казахстан и Россия могут сотрудничать, могут совместно работать, могут идти в одном направлении. В каком? Вот это требует уточнения.