В-четвертых, исследование, на наш взгляд, убедительно показывает генетическое соответствие военно-экспансионистской политики Древней/Киевской Руси эпохи князей Святослава, Владимира Мономаха и других, Московского царства эпохи Рюриковичей и Российской империи эпохи Романовых на протяжении тысячи лет против степных народов, их военного подавления, поглощения, ассимиляции и колонизации территории. Казачество, эволюционировавшее вместе с российским государством (“От Руси до России”), превратилось из вольных общин в верного слугу и надежную опору самодержавия.

 

Как отмечалось в одном издании, все достижения России “не умаляют и ныне важнейшего боевого значения ничем незаменимой полосы казачьих селений и казачьих войск на окраине... Не может явиться сомнений в необходимости сохранить казачество, сохранить в его неприкосновенности и бытовой обособленности, как историческое, драгоценнейшее и вполне самобытное явление русской жизни”.

 

В-пятых, на основе нашего исследования можно утверждать, что с самого начала присоединение Казахстана к России носило не мирный, а военно-насильственный, агрессивно-наступательный характер. Практически вся территория Казахстана в течение двух веков была огромным театром военных действий, где вооруженные силы империи, в т.ч. и казачьи войска, вели самую настоящую войну с казахским народом. Военно-теоретическая мысль России XIX в. трактовала понятие “завоевание, занятие края” как естественное следствие права войны и приобретения чужой территории. Политическое господство над неприятелем может быть установлено только после нанесения последнему “окончательного поражения, когда у народа уже отняты все средства к дальнейшему сопротивлению”. Степное Положение 25 марта 1891 года как раз и стало юридическим закреплением окончательного завоевания Казахстана, когда вся земля народа была объявлена собственностью Российской империи. Признается, что все большие завоевания сделаны европейскими государствами в других частях света, обитатели которых не искусны в военном деле. Когда страна совершенно очищена от неприятельских войск, отмечается царскими военными теоретиками, нет надобности занимать ее непосредственно войсками действующей армии, достаточно занять один или несколько важнейших пунктов гарнизонами от войск, обеспечивающих сообщения армии. Эту функцию и выполняли казачьи войска, дислоцированные в крае.

 

Три задачи выполняло казачество в Казахстане. Первая - массовое изъятие лучших и плодородных земель и рек, вытеснение в бесплодные пустыни, сужение районов традиционного кочевания и тем самым подрыв векового хозяйственного уклада. Вторая - во время регулярных воинских походов в степь массовый угон скота и лишение казахов основного источника существования. Третья - во время тех же грабительских набегов на мирные аулы массовые убийства и захват мужчин - главной производительной и военной силы кочевников. Взятые вместе, в единстве, они означали геноцид на фазе перехода в этноцид против казахского народа.

 

По отношению ко всем “инородцам, в т.ч. и казахам, казачество проявляло свою двоякую и противоречивую сущность, отмечают ряд ученых. “Как верноподданные слуги царя, казаки были носителями национальной розни, обособленности. Но они были и теми русскими людьми, у которых завязывались прочные, а иногда, и сердечные отношения с коренным населением, в т.ч. и кочевниками”. Конечно, не следует преувеличивать степень “сердечности” казахско-казачьих взаимоотношений. Казачество можно отнести к т.н. “холодным обществам”, где отсутствовали внутренние стимулы развития в силу векового военно-служилого состояния, навязанного ему самодержавием для собственной охраны, поддержания состояния террора на этнической границе России с горскими и кочевыми народами. Только в этом смысле оправдывалось существование казачества. Во всех других отношениях казачество выглядело застывшим, консервативным социумом, тупиковой ветвью эволюции самого российского общества, тем более тормозом социально-экономического прогресса народов окраин.

 

Экстремистская часть казахстанского казачества является сегодня носителем реакционных идей сепаратизма, что чревато своими последствиями для политической стабильности нашей страны. Как справедливо подчеркивает профессор Б.Б. Ирмуханов, проблема казачества в республике опасно напоминает историю судетских немцев и хотелось бы верить, что русское население Казахстана не поддастся ложному чувству этнической солидарности, осудит экстремистов и отмежуется от них.

 

Решающую роль в оживлении казачьего движения в современных условиях сыграли процессы десоветизации и демократизации общества, устранение от власти КПСС, бывшей непримиримым противником реакционного казачества. Российская Федерация объявила себя правопреемником Российской империи, начался пересмотр истории, были реабилитированы казачество и другие атрибуты монархии. В национал-патриотических кругах России все громче раздаются голоса о возрождении сильной России, возвращении к “естественным границам”, о том, что воссоздание “русского Большого пространства является абсолютной геополитической необходимостью для России”, об отстаивании очевидной сферы ее государственных интересов, обеспечении российской безопасности, которая должна осознаваться и за пределами России и т.п. Казачеству в этом отводится, видимо, далеко не последняя роль.

 

В республике стали возникать казачьи движения, общества, союзы, землячества с программными и уставными документами, выборными органами, атаманами, символами и т.д. И вот уже открытое письмо к средствам массовой информации России наряду с российскими казаками подписывают Ермаковское казачье общество, Землячество сибирских казаков Горькой линии, Павлодарский отдел Сибирского казачьего войска, Союз казаков Целиноградской области, Союз сибирских казаков Рудного Адтая. А в январе 1993 г. в столице на суперкругу представителей - делегатов казачьих обществ всех регионов республики был даже разработан устав и организован Союз казаков в Казахстане.

 

В республике хотели бы, чтобы возрождение казачества пошло по мирному пути, законным путем. Президент Н.А. Назарбаев говорил: “Надо считаться с тем, что казачество - такой же трудовой народ, который тоже пострадал от тоталитаризма. Казаки - наши земляки. Пусть они возрождают свои традиции и обряды. Но по законам нашей суверенной республики недопустимы автономизм, экстремизм и территориальные претензии. И в случае их возникновения надо следовать закону.

 

О проблеме казахстанского казачества Президент не раз говорил в интервью российским и казахстанским СМИ. В одном из них в мае 1997 г. он вновь подчеркнул, что в республике по Конституции запрещены вневойсковые формирования, недопустимо разгуливать с шашками и оружием и что по этому вопросу он направил записку Президенту РФ Б.Н.Ельцину. Премьер-министр РК А.М. Кажегельдин также заявил, что мы не против возрождения самобытной казачьей культуры, но нас не устраивает то, что местные казаки хотят иметь собственное вооруженное формирование, каким-то образом связанное с войсковыми частями на территории России. Между тем ст. 10 Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между РК и РФ от 25 мая 1992 г. гласит, что обе стороны берут на себя обязательства запрещать и пресекать на своих территориях создание и деятельность организаций и групп, а также действия отдельных лиц, направленные против независимости и территориальной целостности обоих государств, либо на обострение межнациональных отношений.

 

В последние годы опубликовано немало интересных материалов, правда, в основном, газетно-журнальных, по проблемам казахстанского казачества. Пора уже переходить к более глубокому и всестороннему проблемнохронологическому исследованию темы, в первую очередь, выяснению исходных начал казачества, его парадигмообразующих форм в мире кочевников. Точнее и на более надежном этноисторическом и хозяйственно-экономическом материале изучить протоказачество, его тюркские корни, которые могут обнаруживаться в древнем эпосе, соотношение этнического и конфессионального в нем. В более подробной и конкретной аргументации нуждаются вопросы образования казачьих войск на территории Казахстана (Уральского, Оренбургского, Сибирского и Семиреченского), историческая география казачества, проблемы казачьего землепользования, военная организация, военные линии и дислокация в казахской степи, казачий менталитет и психология, фольклор и др. Каждое казачье войско на разных этапах его истории может стать объектом самостоятельного научного изучения, необходимо также развивать серьезные историографические и источниковедческие исследования.

 

Особое внимание, на наш взгляд, должно быть уделено казачьему фактору в национально-освободительной борьбе казахского народа, выяснению в какой мере казачья колонизация края толкала кочевников на вооруженные выступления против колониального гнета. Этому вопросу все еще не уделяется должного внимания. Видный казахстанский ученый профессор Г.Ф. Дахшлейгер писал, что историки республики относительно мало разрабатывают тему истории национальных движений, которые изучались в основном раздельно. Об этом же говорит и профессор Ж.К. Касымбаев в своих статьях по истории национально-освободительных движений и восстаний. В рекомендациях Всесоюзного “круглого стола” по теме “Национальные движения в условиях колониализма...” также подчеркивалось, что многие аспекты национальных движений в условиях колониальной политики России изучены недостаточно полно и глубоко, а некоторые вопросы еще не ставились на повестку дня. От этой важной проблемы можно было бы перейти затем к подготовке всеобщего труда по истории царской колонизации Казахстана.

 

Необходимы работы по анализу социально-классовых и национальных отношений в казачьих районах Казахстана накануне и в период социальных революций и гражданской войны, в первые годы Советской власти и на современном этапе казачьего возрождения.

 

Непременным условием решения этих задач является расширение Источниковой базы исследований, выпуск документальных сборников. Ученым республики предстоит изучить и ввести в научный оборот громадные материалы из архивов Москвы, Санкт-Петербурга, Астрахани, Оренбурга, Омска, Ташкента, Тобольска, Тюмени, Кургана, Челябинска и других пограничных с Казахстаном российских городов. Нуждаются в тщательном обследовании и областные архивы в Атырау, Кокшетау, Павлодаре, Петропавловске, Семипалатинске, Уральске, Усть-Каменогорске, где располагались штабы казачьих войск, полков и отделов.

 

Автор же считает свой труд скромным вкладом в научное Казаковедение как перспективную отрасль казахстанской исторической науки. Возможно, отдельные положения, выводы и оценки работы покажутся спорными, но главное, чтобы она послужила стимулом для дальнейшего развертывания исследований в этой области. Автор вовсе не претендует на то, что книга исчерпала все малоизученные и дискуссионные проблемы. Еще Ф. Энгельс говорил, что в истории тот, кто “погонится за окончательными истинами в последней инстанции, за подлинными, вообще неизменными истинами, тот немногим поживится, - разве только банальностями и общими местами...”. Автор выражает надежду, что его труд вызовет интерес у специалистов, которые выскажут свое критическое отношение к нему и продолжат работу над этой актуальной темой.

 

В демократическом и правовом государстве граждане должны знать всю правду об истории, какой бы неприятно откровенной она ни была для кого-то, иметь доступ к полной и объективной информации о взаимоотношениях народов в прошлом. А правда истории такова, что российское казачество прошло сложный и извилистый вековой путь эволюции, превратилось в ударный отряд царского военно-феодального империализма и колониальной политики на окраинах империи. Этим главным выводом и завершим наше исследование.