Главная   »   Назир Торекулов   »   НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС И ШКОЛА


 НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС И ШКОЛА

Товарищи, 20-й век, век культуры и демократии, когда многомиллионная масса человечества находится в положении политической и культурной кабалы и зависимости. В настоящее время большинство человечества, находящееся в колониях и угнетаемое мировыми империалистами, далеко стоит от культуры и техники.
 
Само собой разумеется, что это происходит благодаря тому, что мировые хищники совершенно не заинтересованы в том, чтобы культура, наука и знания проникли в их колонии. Если они иногда и говорят о своей культуртрегерской миссии на Востоке, то они говорят это только для того, чтобы покрыть свои грабежи, свое насилие на Востоке.
 
Правда, в отдельных странах Востока мы наблюдаем, как европейские государства организуют колледжи, лицеи, миссионерские школы и т.д., но тут нужно указать на то, что в этих школах воспитывается и обучается только маленькая часть туземного населения этих колоний. Европейские империалисты стараются воспитать из этих туземных детей бедных прислужников мирового империализма. Из них вырабатывают кадры туземных чиновников, кадры переводчиков, торговых и полицейских агентов и т.д. Это мы наблюдаем на примерах Китая, Индии, Турции, Египта и др. стран. В одном Китае имеется до 6-тысяч европейских миссионеров, с громадной армией в 120 тысяч своих туземных помощников. В одной Америке ежегодно тратится до 10 миллионов долларов для пропаганды идеи превосходства американского кнута для китайцев.

 

Само собой разумеется, что эти колониальные страны испытывают чрезвычайно острую нужду в знании, культуре, но, тем не менее, благодаря такому характеру постановки дела просвещения в колониях, эти народы очень хотят избавиться от этой миссионерской культуры и ее хищных носителей. Мы недавно наблюдали это на примере Турции, которая после победоносной войны с империалистами и их наемниками, закрыла все колониальные школы европейцев, которые воспитывали внутри Турции враждебных ей людей, кадры предателей и всякого рода агентов. Коммунисты никогда не уставали повторять, что буржуазия неспособна по своей натуре, по своим интересам разрешить национальный вопрос. Буржуазия не может отказаться от своих волчьих аппетитов.
 
Для примера укажем Польшу, которая находится недалеко от нас. Польша, которая когда-то составляла часть единой неделимой России, которая угнеталась в течение ряда десятилетий самодержавием, которая в течение ряда десятилетий кричала на всю Европу об испытываемом ею национальном гнете, в настоящее время представляет собой совершенно другую картину.
 
Польская буржуазия, как только она стала во главе государства, она уже по отношению к своим инородцам— белорусам, украинцам, и другим, стала применять те же приемы, проводить ту же политику, которая проводило царское самодержавие по отношению к национальностям. Польская буржуазия оказалась в этом отношении очень талантливой ученицей своего учителя, и мы можем заключить, что ученица, польская буржуазия, кончит так же, как кончил ее учитель.
 
В чем же заключалась национальная политика и ее характер во времена царского самодержавия?
 
Нужно прежде всего, оговориться, что царское правительство не знало и не хотело знать никакой национальности в России, кроме русской. Вся программа царского самодержавия заключалась в том, чтобы так или иначе вывести инородцев, или физически уничтожить их, или же подвергнуть политике русификации. Одним народам чертили черту оседлости, другим, как например, украинцам, белорусам и целому ряду других национальностей, запрещали все национальное: вплоть до родного языка, вплоть до молитвенников на украинском и белорусском языках. Третьи подвергались всем ужасам колонизационного режима. У них отнимались лучшие земли, лучшие пастбища, и они загонялись в дикие ущелья, как это было на Кавказе, в Киргизии, в Средней Азии. Понятно, что в такой политической обстановке не могло быть речи о деле просвещения национальностей. Дело просвещения национальностей в России, в эпоху царского самодержавия, представляет собой историю мученичества, историю издевательства, которое в течение ряда 10-летий систематически и упорно учинялось царским правительством, не думавшем о культурном будущем этих национальностей.
 
Вы все прекрасно знаете, в каком положении находилось дело просвещения национальностей в этот период. Вся политика старого царского правительства сводилась к тому, чтобы поддержать церковноприходские школы в одних местах или же в других местах закрывать национальные школы и вместо национальных школ давать русскую школу. Одной из таких народностей, у которой национальная школа больше всего подвергалась политике преследования, является Польша, где к концу XIX столетия все национальные школы были буквально истреблены. В течение только одного 1868 г. на Кавказе было закрыто до двухсот армянских национальных школ.
 
В других местах, как например, в Средней Азии, царское правительство искусственно поддерживало средневековую религию, мусульманскую школу посредством агитации фанатического мусульманского духовенства, а также кроме мусульманского духовенства, непосредственно через полицию.
 
Все попытки передовых слоев общества организовать новую светскую, более или менее современную школу подавлялись. Таково было положение с делом просвещения национальностей в царской России.
 
В период империалистической войны на военном театре, которым служили в течение целого ряда лет западные провинции Центральной России и которые были буквально опустошены, та, в связи с этим, культурная жизнь замерла. Когда мы вступили в период февральской революции, от которой так много чаяли народы царской России, то февральская революция совершенно не оправдала их надежд ни в одной области: ни в области социалистической, ни в области экономической, ни в области культурной или практических вопросов. Временное правительство, за время своего краткого существования, успело войти в конфликт с целым рядом национальностей: с финнами, украинцами, татарами, туркестанцами и т. д. И тут в период февральской революции еще раз оправдался тот анализ, который коммунистическая партия всегда и всюду повторяла в отношении политики всякой буржуазии.
 
Русская буржуазия, которая в период 13-го года всякое национальное требование рассматривала, как подрыв ее власти, не могла пойти по пути разрешения национальных вопросов. И вот мы в этот период наблюдаем, как национальные школы, возникшие стихийно, благодаря общей инициативе мест, встречают всякий отпор, встречают рогатки на своем пути со стороны аппарата временного правительства. Этот старый аппарат, оставшийся в наследство от старого правительства, не был совершенно приспособлен к обслуживанию широких масс национальностей России.
 
Для временного правительства интересы этих национальностей, веками угнетавшихся царским самодержавием, были совершенно чужды, были далеки. Это мы наблюдаем в особенности в тех районах России, где национальности были наиболее слабые в экономическом и культурном отношении, и где местная инициатива не могла проявить себя с большей энергией и силой. Это относится, прежде всего, к восточным районам старой России, которые сейчас входят в Союз Республик.
 
Только Октябрьская революция совершенно изменила существовавший до этого времени порядок вещей.
 
Если мы интересуемся вопросом, как ставит коммунистическая партия национальный вопрос и как она его разрешает, то на этот вопрос можно ответить статьей В. И., которую он написал 1913 году в споре с одним товарищем по вопросу о едином государственном языке. Тов Ленин писал: “Разный государственный язык не означает палки, отбивающейся от русского языка. Как вы не хотите понять той психологии, которая особенно важна в национальном вопросе, и которая при малейшем принуждении сводит все на нет, бесспорное прогрессивное значение централизма единого языка больших государств”...
 
На первой неделе Октябрьской революции была опубликована декларация прав народов России, подписанная Лениным и тов.Сталиным, где говорилось, что Совет Народных Комиссаров решил положить в основу своей деятельности по вопросу национальностей России следующие начала: 1) равенство и суверенность народов России; 2) право народов России на свободное самоопределение вплоть до образования самостоятельного государства; 3) отмена всех и всяких национальных и религиозных привилегий и ограничений; 4) свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России.
 
Когда правительство царского самодержавия было устранено, Октябрьский переворот оправдал слова тов Ленина. Русский язык и русская культура, которые до Октябрьского переворота были совершенно чужды этим национальностям, которые носили характер культуры угнетающей национальности, и которые были доступны верхушкам национальностей, верхушкам тех национальностей, которые шли на службу к царскому самодержавию,— после Октябрьского переворота русский язык и русская литература стали куда более роднее и куца более близкими для этих национальностей при этой благоприятной политической обстановке. Первый период Советской власти прошел под знаком стихийного роста национальных школ, которые поддерживали культуру национальностей. Надо сказать, что по мере того, как Советское государство приобретало опыт в этом вопросе, по мере того, как коммунистическая партия в течение ряда лет изучала этот вопрос — постепенно были нащупаны те правильные пути, которые привели к 12-му съезду Российской коммунистической партии.
 
На этом съезде, докладчик по национальным вопросам тов.Сталин очень выпукло охарактеризовал сущность текущих задач партии в области национального вопроса. Он говорил: Основная суть национального вопроса состоит в правильных взаимоотношениях между пролетариатом бывшей державной нации и крестьянством угнетенных национальностей. Если пролетариату удастся установить с крестьянством нацменьшинств взаимоотношения, могущие подорвать все пережитки недоверия ко всему русскому, которые десятилетиями вызывались и поддерживались политикой царизма, если русскому пролетариату удастся после этого добиться полного взаимного понимания и доверия и установить действительный союз не только между пролетариатом и крестьянством России, но и между пролетариатом и крестьянством многих национальностей, то задача будет разрешена. Чтобы Сов.власть стала для национального крестьянства родной, необходимо, чтобы она была понятна для него и функционировала бы на родном языке, чтобы орудие власти — школа — строилась из местных людей, знающих язык, нравы, обычаи и быт народа.
 
Как я уже указывал, в этой благоприятной общеполитической обстановке, где уже все старые оковы с жизни национальностей сняты, первые шаги Советской власти, и первый период ее существования прошел под лозунгом стихийного роста культурной жизни этих национальностей. Нужно отметить еще один момент в этом вопросе, который в значительной мере содействовал, особенно в восточной части Союзных республик, росту культурной жизни. В основной своей массе национальное учительство является детищем Октябрьской революции. В главной своей массе оно является продуктом пролетарской революции в России. И этим объясняется то обстоятельство, что в начале 18-го года восточное национальное учительство, в лице своего всероссийского мусульманского объединения учителей Казани, постановило не саботировать, а присоединиться и вести свою работу.
 
 Эти отдельные моменты на фоне общеполитических благоприятных условий создали такие условия, которые позволили развиться культурной жизни национальностей.
 
Но дальнейшие события в Советской России — иностранная интервенция, гражданская война, особенно свирепствовавшая на окраинах России, голод, эпидемии, общая хозяйственная разруха в стране, не дают возможности национальной школе и национальному учительству продолжать свою работу. Это обстоятельство в значительной мере отрицательно сказалось на развитии национальной культуры. К концу голода, к концу гражданской войны и к началу того периода, когда мы уже имели возможность перейти к мирному строительству, во многих местах культурная жизнь этих национальностей почти замерла. Но затем, примерно с начала 1922 года или с конца 1921, мы переходим к новому третьему периоду, когда культурно-просветительные национальные учреждения опять становятся на ноги. За последние годы Советской властью в области просвещения национальностей достигнуты значительные успехи. Не заметить их может только слепой. Эти достижения сами за себя говорят и достаточно ярко характеризуют национальную политику компартии и Советской власти.
 
Разрешите несколько остановить ваше внимание на некоторых цифрах, которые характеризуют наши достижения. Для того, чтобы в качестве примера указать одну из наших национальных республик, я назову Украину. На Украине, по отчетам о состоянии национального просвещения, положение таково. По переписи и статистическим сведениям, присланными отделами Наробраза и Центральным статистическим управлением Украины на 1 января 1923 г.
 
Из всех 12.109 трудовых школ, давших сведения, на украинском языке преподавание велось в 6.105, на украинско-русском (смешанном) в 1.967, т. е. всего 67%. Из 960.896 детей, давших сведения, на украинцев было 716.335, т. е. около 75%. Таким образом, для 8% не хватило школ на родном языке.
 
Из 42.376 преподавателей, давших сведения, украинцев было всего 29.728, т. е. 70%. Таким образом, пропорционально числу преподавателей-украинцев меньше составляющей доли детей-украинцев на 5%.
 
Что касается детских домов, то здесь число украинских значительно ниже, а именно: из 928 детдомов, давших сведения, украинских только 229, украинско-русских — 119, а всего — 36%.
 
Из 16.559 детей детдомов, давших сведения, украинцев — 18.845, т. е. около 45%. Таким образом, для 9% детей не хватило детдомов на родном языке.
 
Из 3.981 учтенных руководителей детдомов — украинцев
 
1.491 т.е. 27%. Стало быть, число руководителей детдомов пропорционально меньше соответствующей доли детей украинцев на 8%.
 
Соотношение между количеством украинского населения и охватом детей украинской школы по 9 губерниям дает следующую картину: % украинского населения— 72,5; % украинских школ — 61,3% и % украинско-русских школ-
 
11,4. Средний процент украинских школ по всей Украине ниже также процента украинского населения на 11,2%.
 
Мы знаем, что просвещение на Украине раньше было таково, что запрещались даже молитвенники на украинском языке. Если мы примем это во внимание, то эти цифры достаточно характеризуют рост школ за прошлый год.
 
Последний отчет Наркомпроса Украины тов.Шуйского говорит уже о том, что низовая школьная сеть на Украине увеличилась по сравнению с прошлым годом на 500 школ. Сейчас уже насчитывается 16.000 школ, а количество учащихся детей доходит до 1.480.000. Сумма ассигнований из местных средств с 6 млн. в 1922 г. возросла до 18.000.000 в 1923-34 гг., а в нынешнем учебном году эта сумма поднялась до 29.000.000 руб. Если мы прибавим сюда ассигнования из госбюджета, то общая сумма превысит 65 миллионов рублей, что составляет половину всего бюджета Украины. А в 1930 году Украина собирается перейти к всеобщему обучению, для чего потребуется 57.000 учителей. Количество учителей в настоящее время на Украине достигает 46.000.
 
Дальше, если мы возьмем одну из наших передовых в настоящее время восточных республик — Татарию, то тут тоже замечается большой рост дела просвещения национальностей. Состояние сети учреждений Соцвоса Татарии характеризуется следующими цифрами на 1-е мая.
 
Школ 1 ступени татарских было — 46%; русских — 39%. На 1 октября 1924 г. процент татарских школ увеличивается до 48,2%; процент же русских школ понижается до 35,5%-Общее количество школ 1-й ступени — 1.698. Школ 2-й ступени—на 1 мая 1923 г. было 61, из них процент татарских школ выражался 21,3%; русских — 79,5%. На 1 же октября 1924 г. общее количество школ поднимается до 69, из коих 32% составляют татарские школы; 58% русские. И это в стране, где население знало только 19 министерских и 16 земских татарских школ грамоты руководимых муллами.
 
В учреждениях Профобра всего учащихся было на 1
 
Назир 20-е годы
 
 октября 1924 г.— 12.196 человек, из них: русских — 63,%5, татар и кряшсы — 24,4%. Таким образом: и здесь, как на Украине, татаризация учреждений Профобра идет в направлении привлечения татар учащихся. Учреждений главполитпросвета—1.122, из коих — 49% приходится на татар; 35,4% на русских и 13,8% на нацменьшинств.
 
Эти достижения относятся в той части России, в которой прежним правительством и местным земством было организовано всего на всего для всего татарского народа 85 начальных школ грамоты, руководимых муллами. Что касается Средней Азии, то тут мы наблюдаем чрезвычайно интересную картину роста просвещения.
 
Если раньше до революции количество туземцев в средних и низших школах русского языка не превышало 300, а количество религиозных мектебов и медресе достигало 8.000, а количество национально-светских школ не превышало 30, то в настоящее время последних насчитывается 673 с количеством учащихся 45.000.
 
По соцвосу (школы I и II ступени, детские дома, сады и т. д.) учреждений — 1.596, с количеством учащихся в 91.621 чел. и количеством преподавателей — 4.017 чел.
 
По Туркпрофобру (педагогические техникумы, профтехнические училища, инпросы и т. д.) количество учреждений — 29, количество учащихся — 3.465, педагогов - 695.
 
По политпросвету (курсы для взрослых, школы по ликвидации неграмотности, совпартшколы и др.) количество учреждений — 44, количество учащихся — 2.370, педагогов —117. До сих пор борьба за новую школу Средней Азии не закончена. Советской власти приходится чрезвычайно осторожно в условиях местного быта и старой культуры подходить к разрешению этого вопроса.
 
Но тем не менее цифра наших достижений в Туркестане тоже в достаточной степени ярко отражает, какой характер и направление имеет национальная политика коммунистической партии в области просвещения этих национальностей. В этих старых религиозных школах, глубоко укоренившихся среди местного населения, географию до сих пор преподают по Птолемею, до сих пор в Средней Азии любой мулла до остервенения будет оспаривать, что солнце вращается вокруг земли, и будет говорить, что обратное утверждение подрывает религию Ислама. В такой стране цифры роста современной школы за последние три года, — ибо предыдущие годы прошли под знаком упорной гражданской войны за саму Советскую власть, — достаточно ярко отражают положение дела.
 
Нужно сказать еще пару слов поводу того, в каком положении находится дело просвещения среди тех национальных меньшинств, которые не организованы в свои национальные территориальные объединения. В одной РСФСР насчитывается более 6.000.000 национально-меньшинского населения, и среди этого национально-менынинского населения ведется большая, правда, иногда по размерам скромная, но тем не менее большая по сравнению с прошлым работа по просвещению массы этого населения. Отчет о деятельности Совнацмена при Наркомпросе РСФСР за текущий год говорит о 37 педагогических учреждениях, призванных подготовлять кадры будущего учительства для национальных меньшинств.
 
Характерно тут отметить, что больше 99% педагогических техникумов и институтов организовались в период между 1918 и 1923 годами. Только два или три техникума организовались в конце прошлого столетия и вели работу на русском языке, соответственно той политике, которую тогда проводило царское правительство. Дальше сеть нацменьшинских школ и политика просветительных учреждений покрывает страну все гуще и гуще и в настоящее время насчитывает уже 5.551 школу на январь 1925 года.
 
Не говоря уже о более или менее культурных национальностях нашего Советского Союза, необходимо упомянуть, что ряд национальностей, помимо того, что было сделано вообще ко всем, получил впервые при Советской власти возможность составить и выпустить первый букварь, разработать свою народную письменность, впервые организовать национальную школу и впервые начать настоящую культурную жизнь. К этому ряду народностей относятся черкесы, якуты и др. Затем Совнацмен обращал большое внимание на подготовку нацменынинских учителей. Через курсы, организованные Совнацменом за последний год прошло 2 тысячи человек. Для того, чтобы охарактеризовать значение этой проделанной работы, нужно сказать, что в области работы среди нацменьшинских населений, мы не видели никакой преемственности и связи с прошлым. Если мы в других областях государственного строительства находили что-нибудь, что можно было использовать для нашего дела в настоящее время, то в области просвещения нацменыцинского населения мы застали пустое место.
 
. Кроме всего этого существует рад культурно-просветительных и политико-просветительных учреждений, которые созданы для народностей Советского Востока и Советского Запада. Это Коммунистический университет трудящихся Востока и Коммунистический университет трудящихся Запада. В этих двух университетах учатся и получают политическое воспитание тысячи юношей различных национальностей и, несомненно, эти юноши по окончании этих университетов явятся чрезвычайно ценными кадрами, необходимыми для организации дела просвещения их соплеменников.
 
Далее существует центральное издательство при Союзном ЦИКе, которое призвано к тому, чтобы снабжать национальные нацменьшинские школы учебниками и учебными пособиями и т. д.
 
Для того, чтобы охарактеризовать рост издательского дела наций приведу одну цифру: за последние 6 месяцев выпущено центральным издательством до 6.500 тысяч листов-оттисков и около тысячи листов набора на 28 языках, которые явятся, несомненно, ценным политическим и учебным материалом, в котором так нуждается национальная школа.
 
Вот все эти цифры, которые в общих чертах характеризуют работу, проделанную Советской властью в области национальностей, эти цифры необходимо оценить не сами по себе, а в сравнении с тем, что было до этого. Нельзя забывать, что в этом отношении все то, что мы сделали, мы строили буквально в пустыне, которую оставило нам царское самодержавие, и в этой пустыне Советская власть, окруженная в течение ряда лет враждебными группировками внутри государства, все это делала почти заново, почти на голом месте. Все это совершенно не говорит за успокоение себя. Наоборот, все это говорит за то, что мы, отмечая наши достижения, наши успехи, должны двинуться еще дальше вперед.
 
Мы не говорим, что этих достижений достаточно, и что мы на этих достижениях можем успокоиться. Наоборот, мы наряду с этим готовы в любую минуту разобрать вопрос о наших недостатках и о тех препятствиях, которые стоят на пути новой национальной школы. А на пути этом у нас стоит ряд чрезвычайно тяжелых препятствий, ряд чрезвычайно тяжелых помех, которые мы могли бы, в общем, разбить на две категории. В первую категорию входят те явления, те препятствия, которые проистекают из всего того, что пережили национальности в прошлом. Здесь мы встречаемся с косностью населения. Прежде всего, приходится бороться за идею самой новой школы, приходится встречаться с затруднениями, которые иногда заключаются в отсутствии алфавита, в отсутствии литературы. Например, мы наблюдали недавно в Азербайджане, где до революции употребляли средневековое письмо без гласных, которое по своему характеру было недоступно широким массам трудящихся этой страны,— мы наблюдали, что там учительство, школа и государство постепенно подходят к новому шрифту. Такого рода явления не могут быть устранены в короткий срок. Все это требует известной затраты и средств, и времени, и поэтому часть той медленности, которую мы наблюдаем в темпе развития национальной школы, необходимо отнести к объективным условиям, являющимся продуктом всего прошлого, прошедшего под гнетом царского самодержавия. Ко второй категории относятся те препятствия, которые проистекают из часто недостаточно глубокого понимания нашими местными органами духа и направления национальной политики Советской власти. Это явление, несомненно, во многих местах наблюдается. Наблюдается также такого рода явление, как например, неправильное распределение кредитов среди национальных меньшинств Поволжья и других мест.
 
Эти явления и эти препятствия, конечно устранимы. По мере того, как мы будем нащупывать правильные пути, они сами по себе будут отпадать.
 
Одно несомненно, несмотря на тяжелое материальное положение национальных школ, на недостаток работников, принадлежностей, необходимых для школы, несмотря на то, что часто они ютятся в простой крестьянской избе, потому что в прежнее время царское правительство строило школы там, где не было национальностей, именуемых инородцами — несмотря на все это, мы можем сказать, что самое главное Советской властью сделано. Выполнено главное в организационном отношении. Очаг национальной советской культуры для этих национальностей заложен, а нам в дальнейшем остается расширить и углубить эту работу.
 
На настоящем съезде затрагивались вопросы общего характера, и достаточно ярко выявлялись те задачи, которые падают на все учительство в целом. Конечно, задачи национального учительства, в смысле направления, не отличаются от тех задач, которые стоят перед советским учительством вообще. Но, тем не менее, я хотел бы здесь остановиться в двух словах на том, какие особенности имеет этот вопрос для национального учителя. Эти особенности заключаются в том, что Советская власть получила чрезвычайно тяжелое наследство от царского самодержавия, которое заключается в том, что во многих районах Востока Республики неграмотность среди населения достигает 90%, и есть также и такие районы, как например Дагестан и Туркменская область, где неграмотность достигает угрожающей цифры — 99%. В бассейне Амударьи и Средней Азии грамотность сводится к нулю. С таким наследством и с таким грузом мы должны идти по пути просвещения национальностей. Национальная деревня лишена часто всякой медицинской и агрономической помощи. В ней, в этой деревне почти поголовно неграмотной, почти поголовно не понимающей смысла происходящих событий, почти не получающих газет из города, оторванной от всего культурного мира,— задача национального учителя, несомненно, по сравнению с русским учителем, еще более усложняется, и еще более удесятеряется трудность их выполнения. Несомненно, то, что на плечи национального учителя, менее подготовленного и менее культурного по сравнению с русским учителем, возлагаются более тяжелого и более сложного характера задачи. Национальному учителю в деревне приходится быть пионером советской культуры во всех отношениях. Национальный учитель в деревне представляет собой единственного человека, который мог бы разъяснять населению смысл декретов Советской власти, прочитать газету, написать частное письмо в соседнюю деревню, организовать кооператив, организовать клубы и читальни и т.д. и т.д. Между тем, национальное учительство па 75% состоит из людей-работников с низшим образованием.
 
Здесь мы становимся на осуществление общего курса политики партии, которая теперь стала лицом к деревне и которая призывает учительство к общественной работе, он — учитель должен проявить свою инициативу в смысле положения основ советской общественности в деревне. Этот учитель, малоподготовленный, должен, так или иначе, начать эту работу, пользуясь помощью партийного и советского аппарата. В этом отношении Советская власть и партия должны прийти на помощь национальному учителю, 75% которого составляют работники с низшим образованием, при чем часть национального учительства еще не освободилась от болезненных пережитков старого времени. Учительство, правда, в небольшой части еще (я говорю о национальном учительстве), не освободилась от шовинистического настроения и недоверия ко всему русскому. Это уродливое явление служит помехой в деле создания современной национальной школы. Надо сказать, что национальная школа является национальной только в смысле языка, а во всех остальных отношениях она является такой же советской трудовой школой, какой является вообще школа в Советской России. Здесь надо отметить, что этому национальному учительству приходится выходить из рамок своей часто школьной педагогической работы и принимать участие в общественной работе.
 
Мы тут можем указать на все значение работы в этом отношении. Надо сказать, что без вовлечения национальной деревни в советское строительство, без участия в этой работе национального учителя, без пробуждения советской общественности в этой деревне — жизнь национальностей в советском государстве нельзя будет считать устроенной.
 
Рассматривая существующую действительность в этом разрезе, мы можем сказать, что национальное учительство, при осуществлении этих задач, которые на него возлагаются, несомненно, будет пользоваться всей поддержкой советского и партийного аппарата.
 
Можно было бы указать на ряд мероприятий и задач в области дела просвещения. Помимо общих задач, которые здесь указаны, необходимо сделать следующее: 1) Закрепить существующую сеть национальных культурно-просветительных учреждений и взять курс на ее постоянное расширение. 2) Широко использовать через местные органы просвещения наблюдающуюся в настоящее время тягу со стороны самого населения к школе, при широком участии в этой работе самого учительства, путем организации всякого рода обществ содействия школе и т.д. и т.д. В Туркестане такие общества уже существуют. Необходимо провести это в других местах и широко использовать в этом отношении инициативу населения. 3) Обратить самое серьезное внимание на развитие школьного образования, и на женское просвещение, особенно в тех районах, где до сих пор женщина закабалена и, благодаря вековым бытовым перегородкам, не получает образования. 4) Обратить серьезное внимание на развитие специальных профтехнических и сел. хозяйственных школ, которые имеют жизненное значение для хозяйства бывших окраин России, которые в течение ряда лет подвергались экономическому и социальному гнету.
 
Необходимо, чтобы национальное учительство наряду со всем советским учительством принимало широкое участие в общественной жизни деревни и взяло на себя инициативу по подготовке кадров работников во всех отраслях, в которых так нуждается национальная деревня. Необходимо, чтобы национальное учительство приняло широкое участие в организации работ по ликвидации неграмотности, ибо в этом лежит одна из первых обязанностей национального учительства в той национальной деревне, где население безграмотно и где национальный учитель является единственным культурным человеком.
 
Наряду с существующими педагогическими техникумами и учреждениями, подготовляющими кадры национальных учителей, необходимо организовывать систематические курсы по переподготовке национального учительства не только по линии поднятия его политического уровня, но и в отношении педагогической переподготовки. Необходимо поставить на очередь вопрос о выдвижении лучших школ национальных меньшинств и вовлечение их в общественную жизнь, проводя этот вопрос через прессу, придавая ему характер злободневности, так как до сих пор наблюдалось довольно нейтральное отношение к национальным школам. Нужно обратить особое внимание на развитие издательской деятельности, ибо от ее развития зависит более полное и правильное снабжение национальной школы учебниками и учебными пособиями, без которых она жить не может.
 
Наряду с этим необходимо оказывать содействие и поддерживать то руководящие педагогические издания, которые существуют в различных национальных республиках на национальных языках, и которые являются единственными руководящими пособиями для национального учительства в области методической постановки школьного дела и развитая самой школы. Необходимо поставить и разработать вопрос о постройке зданий для национальной школы, ибо почти во всех национальных республиках и, главным образом, в Заволжье раньше царское правительство школьных зданий для туземного населения не строило, и в настоящее время советская школа вынуждена помещаться и работать в простых крестьянских избах или юртах кочевников. Само собой разумеется, что в такого рода обстановке нормальной национальной школы быть не может и нельзя требовать от нее нормальной работы. В заключение, я еще раз отмечаю, что в настоящее время, когда национальные языки на местах признаны и декретированы, как местный государственный, и делопроизводство советского аппарата — переведено на них, когда национальные республики чрезвычайно нуждаются в больших кадрах работников по всем отраслям государственного строительства, когда вся партия обращается лицом к деревне, когда на плечи национального учительства, как и на плечи всего советского учительства, возлагается задача всемирного исторического значения,— национальная школа может быть создана только путем совместных усилий советского государства и национального учительства.
 
Само национальное учительство в области создания новой школы должно проявить максимум инициативы и энергии. Нужно всегда помнить, что национальный учитель — общественник, как например, мы недавно наблюдали в Татарстане, национальный учитель умеет отстаивать интересы своей школы, умеет в глухих деревеньках растолковать и раскачать инертное местное население. Недавно, когда в Монзелинске происходил съезд советов, то 35% этого съезда советов составляли национальные татарские учителя, и 15% этих учителей были членами коммунистической партии, и по отзывам местных партийных организаций эти учителя являются чрезвычайно ценными и активными членами партийных организаций. Они принимают участие и в жизни своего кооператива, они работают и среди женщин, работают по ликвидации неграмотности и наряду с этим имеют возможность проводить свою прямую школьную работу.
 
Все это говорит только за то, что при условии, если национальное учительство выйдет на широкую дорогу общественной работы, если оно сумеет схватить основную линию национальной политики Советской власти, то дело просвещения, несомненно, пойдет чрезвычайно быстро, параллельно с развитием всего хозяйства. Мы знаем, что в дни гражданской войны и иностранной интервенции трудящиеся массы угнетенных старой России пошли вслед за коммунистической партией вместе с Советской властью.
 
Теперь мы имеем основание думать, что это национальное учительство пойдет по ленинскому пути вместе с коммунистической партией. Если это будет так,— а мы уверены, что это будет так,— то дело просвещения национальностей можно будет считать обеспеченным.
 
Нужно всегда помнить одно, что та работа, которую мы проводим сейчас, является частью борьбы за освобождение человечества, частью борьбы за освобождение угнетенной части человечества, и исход этой борьбы, мировой борьбы, в конечном счете зависит от большинства человечества.
 
Тов.Ленин писал следующее: “Исход борьбы зависит в конечном счете от того, что Россия, Индия и Китай составляют гигантское большинство населения, и это большинство втягивается с необычайной быстротой в последние годы в борьбу за свое освобождение, так что в этом смысле не может быть и тени сомнения о том, каково будет окончательное решение мировой борьбы. В этом смысле окончательная победа социализма вполне и безусловно обеспечена. (Аплодисменты).