СИЛА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ГЕНИЯ

Сила человеческого гения, создавшего никогда не стареющие книги; убеждение в высоком назначении писателя и литературы — вот причины, побудившие всех нас собраться здесь этим осенним вечером и отметить 150-летие со дня рождения Федора Михайловича Достоевского, почтить его память.
 
Это имя не нуждается в пышных эпитетах, оно — из тех имен, только назвав которое представляешь себе целую эпоху русской, да и не только русской, а мировой литературы. Ведь нам теперь трудно, а, пожалуй, и просто невозможно вообразить, что было время, когда еще не существовали «Бедные люди», «Идиот», «Братья Карамазовы».

 

Попробуем вернуться на сто с лишним лет назад, когда Белинский, словно бы специально для того, чтобы мы в юбилейные дни могли повторить его слова, говорил о Достоевском: «Много в продолжение его поприща явится талантов, которых будут противопоставлять ему, но кончится тем, что о них забудут именно в то время, когда он достигнет апогея своей славы».
 
Мы можем подтвердить: так и случилось. Достоевского сегодня читают во всем мире. Читают по-разному, конечно, иной раз стараясь приписать ему то, чего он вовсе не думал и не чувствовал.
 
Но для нас он всегда остается человеком, который написал короткую и многозначительную фразу: «Жизнь хороша, и надо сделать так, чтобы это мог подтвердить на земле всякий».
 
По времени эта запись относится к 1876 или 1877 году. Но убеждение это Достоевский пронес через всю свою жизнь.
 
Это убеждение двигало им, когда он в молодости пожертвовал обеспеченным положением военного инженера и вступил на зыбкую почву писательства, которое почитал благороднейшим и полезнейшим занятием. Это убеждение двигало им, когда, не довольствуясь рамками литературы, он стал деятельным участником революционного кружка Петрашевского.
 
И даже отойдя впоследствии от борьбы революционной, он по-прежнему стоял на стороне народной правды и признавал реальность и истинность требований социализма и коммунизма.
 
Достоевский — это явление, которое старались осознать до нас, при нас, будут стараться и после нас. И эти старания, на мой взгляд, свидетельствуют о том, что один только научно-технический прогресс не может заполнить существование наших современников и наших потомков — он немыслим без жизни человеческого духа, как принято было выражаться в старину.
 
Мне уже приходилось говорить, но я должен повториться, что наша казахская земля не была чужой для Достоевского, который после каторги проходил военную службу в Семипалатинске. Он вспоминал впоследствии о том времени — как степное солнце сияло над ним, как он радовался весне и свободе.
 
Его всегда отличало пристальное внимание к человеку— и не случайно он заметил и отличил среди других нашего земляка,— Чокана Валиханова, в нем разгадав будущее обездоленного тогда степного народа.
 
...Мы встретились сегодня в этом зале ради Федора Михайловича Достоевского, ради литературы, ради писателя, без которого трудно было бы представить всю мировую культуру.
 
1971 г.