Нургиса ТЛЕНДИЕВ

МОЯ СУДЬБА

В жизни каждого поколения советских людей есть события, которые воздействовали на их гражданское, идейнополитическое, творческое становление. Для одних это Великий Октябрь и гражданская война, для других — стройки первых пятилеток, для третьих — Великая Отечественная... Для нас, выросших в послевоенное время,— героическая эпопея целины.
 
Прекрасно сохранилось в моей памяти морозное утро 1954 года. Тысячная толпа добровольцев у здания Московского городского комитета комсомола. Рабочие, студенты, просто романтики — все жаждали получить комсомольскую путевку на освоение новых земель.
 
В то время я, студент Московской консерватории имени Чайковского, тоже приходил сюда, но поехать вместе со всеми в родные степи я не мог— впереди были государственные экзамены. Утешал себя мыслями, мол, осталось немного — всего несколько месяцев. И когда с Казанского вокзала уходил первый поезд счастливых добровольцев, на глаза невольно навернулись слезы. Не только потому, что остаюсь в Москве, вдали от героических будней, но еще и потому, что добровольцы пели тогда еще незнакомую, но такую задушевную песню «Едем мы, друзья», ставшую потом гимном целинников. Позже я узнал — ее написали за ночь до отъезда первого эшелона композитор Вано Мурадели и поэт Эдмунд Иодковский.
 
Через несколько месяцев, после завершения учебы в консерватории, прибыв в Казахский государственный академический театр оперы и балета имени Абая в качестве дирижера, я был уверен — целина ждет новых боевых песен о ратном подвиге своих лучших сыновей и дочерей.
 
Не зря говорится: есть хлеб — будет и песня. Первая же целинная осень порадовала страну большим «караваем». Этот успех не мог не взволновать писателей, художников, композиторов.
 

 

В этой обстановке съезд писателей Казахстана стал крупным событием в культурной жизни республики. Он призвал творческую интеллигенцию глубже изучать жизнь, новую психологию людей, чаще бывать на целине. Особую помощь нам оказывал ЦК Компартии республики. Как ни трудно было, но именно в это время создается Казахский государственный ансамбль песни и танца, возобновляется выпуск газеты «Казах адебиети». Повсеместно широко развернулась подготовка к декаде казахской литературы и искусства в Москве. Частыми гостями целины стали композиторы, художники, актеры, в республиканской прессе публиковались очерки и повести о битве за хлеб, снимались фильмы, ставились спектакли, зазвучали новые песни.
 
Много приходилось ездить и мне. Побывал почти во всех уголках республики, но все же особенно дорога мне первая поездка на целину. Это было весной 1955 года. Ехал поездом, который часто останавливался на незнакомых станциях, полустанках. В Кокчетаве я сошел с поезда и пешком направился в обком партии. Город жил обыденной трудовой жизнью. Дальше, в заснеженные степи, я отправился на одном из тракторных караванов с палатками, плугами, сеялками, боронами, штабными домиками на полозьях.
 
Мощный С-80 прокладывал в глубоком снегу первый след, за ним, натужно гудя, шли груженые машины. Было холодно, и время, казалось, тянулось нестерпимо медленно. Кое-кто из ребят начинал знакомую песню, другие подпевали. Но вот доходил черед до песни «Едем мы, друзья», и все лица как-то светлели, и голоса звучали увереннее.
 
Я задумывался: за что так любят эту новую песню? И сам себе отвечал: наверное, за простоту и задушевность, удивительный оптимизм, неиссякаемую веру. «Непременно напишу новые песни! Целине нужны новые мелодии!»—твердил я себе и прислушивался к пению ребят.
 
Медленно продвигаясь, добрались до села Бирлик, а оттуда до конечного пункта — будущего совхоза «Кантемировец» — оставалось немного. Переночевав у жителей села, утром мы вбили первый колышек на земле нового совхоза.
 
Со многими интересными людьми познакомился я в той поездке, обогатился новыми впечатлениями.
 
Осенью 1956 года, вернувшись в эти места, я увидел колышущееся море спелой пшеницы. Как я радовался этому богатству и волшебству! Мне не верилось — это свершилось на моих глазах. Ну, а те чувства, которые я испытал, держа в руках сноп первой пшеницы, трудно передать словами. Казалось, прямо из души вылились симфонические поэмы «Ак бидай», «Гимн победе», «Радость труда целинников», песни «Широкая моя степь», «Передовая бригада», «Привет героям целины», «Привольный мой джайляу», «Песня о героях», «Праздник целины»...
 
Есть у меня музыкальная поэма «Наследники», которую я посвятил легендарному казахстанцу — дважды Герою Социалистического Труда Нурмолде Алдабергенову. Он поразил меня своей кипучей энергией, безграничной человечностью и трудолюбием, горячей любовью к своей Родине. Его судьба — не случайность, а закон нашей советской действительности. Он вышел в люди потому, что в люди вышло крестьянство, сыном которого он остался на всю жизнь. Возвысился потому, что возвысился казахский народ, благодаря великому преобразованию степи — освоению целинных и залежных земель.
 
А сколько славных сыновей и дочерей вырастила эта земля: Иван Иванович Иванов, Леонид Михайлович Картаузов, Даниил Нестеренко, Василий Рагузов, Жансултан Демеев, Ка мшат Доненбаева, Ибрай Жахаев, Злиха Тамшибаева и другие.
 
Да, главное богатство целины, золотой ее запас — это люди. А они выращивают хлеб, который определяет экономику и политику государства. Хлеб может с успехом соперничать с золотым запасом, по которому принято определять, сколь богата страна, сколь велик ее удельный вес на международной арене.
 
Целинная эпопея еще раз доказала всему миру:
 
Хлеб не только то,
что едим мы.
Но — что движет
И чем едины.
И пшеницы тугие колосья
Не случайно
обвили герб.
 
Сегодня целине 30 лет. Она стала термином социальным, символом высокого патриотизма, нового духовного взлета советских людей. По образному выражению Мухтара Ауэзова, «подъем целины явился новой весной и для культуры, литературы и искусства Казахстана».
 
Целинная эпопея вдохновила и моих коллег. Еркегали Рахмадиев создает оперу «Песнь о Целине», отражающую тему целинного подвига, Газиза Жубанова пишет ораторию «Заря над степью», Базарбай Джуманиязов — кантату «Слава труду» и симфоническую кантату «Степь», Тлес Кажгалиев — ораторию «О родине», Кенес Дуйсекеев — увертюру «Той в степи». К остропублицистической, гражданской теме целины смело обратился и молодой композитор Бейбут Дальденбаев, написав симфонию «Огненная земля».
 
Деятели искусства своим творчеством могут и должны воздействовать на умы и сердца людей, не навязывая вкусы (особенно молодежи!), не поучая, но убеждая, помогая им духовно расти, обогащаться, познавать истинно высокие образцы культуры.
 
С оркестром «Отрар сазы», которым я руковожу, много езжу по стране и республике, общаюсь с самыми разными слушателями — от тонких ценителей, профессионалов до людей, которым нечасто доводится слышать классическую Музыку. Но где бьг мы ни выступали — в Москве, в Концертном зале имени Чайковского или в отдаленном целинном сельском клубе — всегда с одинаковой тщательностью и серьезностью готовим программы, выбираем репертуар. У нас в программе наряду с кюями выдающихся казахских музыкантов прошлого — Курмангазы, Таттимбета, Ихласа — звучат пьесы и песни современных композиторов — Мукана Тулебаева, Манарбека Ержанова, Едиля Хусайнова, Кенжебека Кумысбекова, Кенена Азербаева. Никогда не позволим себе перед сельчанами петь с меньшей ответственностью и отдачей, чем перед «избранной» аудиторией. Наоборот, когда приезжаем в район, чувствуем, что здесь нас ждут, очень ждут, и выступаем с особым трепетом. И что может быть выше для артиста, чем сознание, что ты нужен людям!
 
С оркестром мы ездили в Уральскую область. Какие там прекрасные люди! Они геройски трудятся, преданы родной земле, любовно относятся к ней — обрабатывают, взращивают урожаи. Когда общаешься с ними, и сам становишься богаче и чище душой.
 
Были мы и в Чимкентской, Талды-Курганской областях. Трудно передать, сколько радости испытал я там. Люди слушали буквально затаив дыхание, аплодировали, без конца вызывали на «бис». Как было отказать им? Меня очень волнуют такие встречи. Вижу усталые лица, натруженные руки, добывающие хлеб, и вспоминаю отца своего Тленди — землепашца, думаю о маме — Салихе — вот такая же она, работящая, с такими же руками, огрубевшими от сельских трудов.
 
А пойдешь по целинному селу— не налюбуешься. Асфальтированные улицы, застроенные домами-коттеджами, Дворец культуры под стать столичному, торговый центр, гостиница, Дом быта, просторная двухэтажная школа, парк с памятником погибшим в войну односельчанам и многое другое.
 
Идешь по селу и, вглядываясь в этот городской лик, сельский уют, в ухоженность, в лица целинников, видишь преображенную степь, людей, и служить им своим искусством хочется вечно, преданно и вдохновенно.