После Калининского фронта попал на Воронежский, затем на Степной, Особенно ожесточенные бои шли на Стенном фронте. Приходилось делать по 5-6 вылетов в день.

 

Блинов специализировался на «свободной охоте». Ему везло. Из полетов всегда возвращался цел и невредим. Только на крыльях и фюзеляже — пробоины. Через час-полтора их залатают на аэродроме, и летчик снова готов подняться в воздух. В это время как раз начались осенние дожди. Густые облака висели низко, над самой землей. Гитлеровская авиация притаилась на аэродромах: погода, мол, нелетная. А советские асы продолжали летать.

 

Под покровом облаков Блинов заходил глубоко в тыл противника, и там накрывал цели бомбами, «эрэсами», обстреливал из пулеметов и пушек. Однажды, когда уже отбомбился, на выходе из боя вражеский снаряд угодил в масляный радиатор его самолета. Мотор заклинило, дым в кабине. Медлить нельзя. Доберется пламя до баков с бензином— машина взорвется. Надо прыгать! Его обдало тугой, влажной струей воздуха. Не успел достигнуть земли, как самолет взорвался. Обломки его упали почти рядом, в болото.

 

Спрятав парашют, Блинов до вечера отсиживался в камышах, с наступлением сумерек, выбрался из болота, подошел к деревне. Она была вся в развалинах. На улице ни души. Но чутье подсказывало: кто-нибудь да остался. Стал искать людей. И нашел. В одном из погребов наткнулся на женщину с детьми. Перепутанные зверствами гитлеровцев, продрогшие, голодные, они вторые сутки скрывались в этом сыром убежище. Глядя на них, Павел вспомнил свою семью, оставшуюся далеко в тылу. Но и там жизнь сейчас нелегкая. Отец и старшие братья на фронте. Из мужчин один столетний дед остался. Он давно уже не мог трудиться, зато как гордился внуком, который стал летчиком.

 

В гражданскую войну, когда колчаковцы близко подходили к его родному городу, дед накатал на сковородках картечь положил в котомку буханку черного хлеба да пару запасных лаптей и отправился с берданкой за плечами защищать молодую Советскую власть. Вернулся домой через год израненный, но довольный: Красная Армия разгромила белогвардейцев и интервентов, и была в этой победе и его доля участия. Теперь вот его внуку Пашке приходится отстаивать Советскую власть... Горько на душе у Павла. Далеко зашел враг. Сколько на его пути осталось таких вот обездоленных, как это семья. Сколько советских людей погублено, угнано в неметчину.

 

Приютившая Блинова колхозница добыла для него кое-какую одежонку — жеваные, в заплатах брюки, такую же рубаху и пиджак. Благодарный летник оставил ей свое обмундирование, шлемофон, сапоги, портупею, взял с собой пистолет, компас и карту и направился к своим — на восток, через линию фронта.

 

А как ее пройдешь? Всюду гитлеровские войска. Идти можно только ночью, сторонясь дорог. Шесть ночей пробирался он. Без пиши. Когда миновал линию вражеских траншей, ему свои же пехотинцы намяли ребра, приняв за шпиона. Еле упросил, чтобы отвели ж командиру. Тот связался со своим начальством, и скоро Блинов стоял перед командиром авиационного корпуса В. Рязановым, рассказывал, как добирался через фронт, что видел на пути.

 

— Молодец!—похвалил Блинова генерал и отправил в полк, где его уже посчитали погибшим и послали «похоронку» родным. Для поправки здоровья командир дал ему отпуск на родину.

 

— Прибыл я домой ночью,— рассказывает Павел Федорович,— стучу в окно. Откликается мать: «Кто там?». Говорю: сын твой, Павел. Не верит. Наконец трясущимися руками открыла дверь, зажгла свет и — в слезы. Дед терпел-терпел, да прикрикнул на нее: что, мол, обливаешь парня слезами, собирай скорее на стол...

 

Быстро пролетели дни отпуска. Блинов снова в родном полку. Еще больше окрепла его ненависть к врагу. Она неудержимо звала в бой. Когда нельзя было идти группой; Павел Федорович летел один, на «свободную охоту».

 

В один из таких вылетов, идя низко над землей, Блинов обнаружил на станции Чернозем под Великими Луками 12 железнодорожных эшелонов противника. Как потом подтвердили партизаны, здесь скопилось более полутора тысяч вражеских солдат, около 150 автомашин, танки. Блинов сделал заход на цель. Бомбы попали в состав с горючим. Над железнодорожным полотном взметнулся столб дыма и огня. Горела вагоны, солдаты в панике разбегались.

 

Летчик решил еще раз пройтись над целью. Но слишком низко: взрывная волна повредила его же самолет... Он едва дотянул до своего аэродрома.

 

Хорошо запомнился Блинову и групповой вылет на Кировоградский аэродром, где базировались неприятельские самолеты. Вел группу командир полка майор Компаниец. Шли к цели бреющим полетом. Этим и была обеспечена внезапность удара. 58 фашистских самолетов были уничтожены огнем советских штурмовиков.

 

 О дерзком налете на Гитлеровский аэродром в Хуши (Румыния) Блинову напоминают осколки, оставшиеся в теле с тех далеких времен. Он первым со своей шестеркой прибыл к цели, чтобы еще до подхода основных сил подавить зенитный огонь и разбомбить взлетную полосу. Задачу удалось выполнить успешно. Но при выходе из атаки вражеский снаряд угодил в фонарь кабины. Осколки стекла вонзились в грудь, лицо. Кровь заливала глаза. Обратно группу вел другой командир, Блинов же едва дотянул своего аэродрома в хвосте.

 

 Когда на Сандомирском плацдарме, советские танкисты вырвались далеко вперед и оказались без поддержки пехоты, выручить их могла только авиация. Но на беду начались затяжные дожди. Густая облачность заволокла небо. Посланные на поиск танкового авангарда группы самолетов вернулись ни с чем. Шестерка лейтенанта Блинова была четвертой. Договорились еще на земле держаться друг друга крылом к крылу. Блинов, давно освоивший полеты вне видимости земли, свободно ориентировался в обстановке, хотя облачность оказалась чуть ли не сплошной. Только на подходе к цели небо прояснилось, и летчик сразу увидел: на опушке леса наши танки. А к ним приближаются восемь немецких «тигров» в сопровождении пехоты.

 

Шестерка Блинова стала в круг, и летчики по одному начали пикировать на цель. Пехоту расстреливали из пулеметов, танки —«эрэсами» и бомбами кумулятивного действия.

 

Группа уже заканчивала работу, когда на смену ей по указанным координатам пришла другая.

 

Во время возвращения шестерки домой ведущего вызвал по радио командир авиационного корпуса генерал В. Рязанов.

 

 — Я—«Гроза-3», задание выполнил,— доложил Блинов. А о том, как сработала шестерка, генерал уже узнал от танкистов. Об этом сообщили в штаб фронта и там уже было принято решение. Генералу Рязанову оставалось только передать его:

 

— Поздравляю, Павел Федорович, со званием Героя Советского Союза.

 

А спустя недели полторы командующий фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев вручил Павлу Федоровичу Блинову орден Ленина, Золотую Звезду Героя и Грамоту Верховного Совета СССР.

 

 В небе над Берлином и Прагой П. Ф. Блинов воевал уже Героем Советского Союза, штурманом авиационного полка. За годы Великой Отечественной войны им совершено более ста боевых вылетов. Он сбил в групповых и одиночных боях пять фашистских стервятников, сжег на земле десятки вражеских самолетов, четыре склада с боеприпасами, три склада и девять цистерн с горючим, уничтожил 24 танка, 198 автомашин с пехотой и грузами 30 повозок, 350 фашистских солдат и офицеров, разбомбил переправу через реку и пять дзотов. Таков боевой счет Героя. Его ратные подвиги отмечены орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны I степени и Александра Невского, многими медалями.

 

После окончания войны Павел Федорович продолжал службу в рядах Советской Армии, затем перешел в органы Министерства внутренних дел Казахской ССР. К его боевым наградам прибавились награды и поощрения за безупречный мирный труд. Ныне офицер в отставке П. Ф. Блинов на заслуженном отдыхе. Он ведет большую работу по военно-патриотическому воспитанию молодежи, часто выступает в -школах, училищах с рассказами о боевых подвигах однополчан, о товарищах навсегда оставшихся на полях войны.