Первый, кого я встретил в свое время в столичной больнице для душевнобольных, был «Чингиз-хан»... «Вот еще выдумал!» — возмутятся, возможно, читатели, — в книгу о действительных знаменитостях вплести мнимых, да еще больных. Возражу: обитатели клиники на улице Каблукова считают своих звезд столь же подлинными, как и мы своих. Я убедился в этом, посетив клинику. И вообще, почему бы, по возможности деликатно, не рассказать о наиболее заметных личностях ведущего по своему профилю заведения республики? Ведь там тоже люди и там тоже течет жизнь, пусть и несколько иная, чем у нас. И, в конце концов, чем подлинный Чингиз-хан был лучше отраженного, если второй, в отличие от первого, не пролил ни капли чужой крови и «потрясает вселенную» лишь словами и на словах? Так в ком же больше здравого смысла и гуманности — в здоровом и настоящем Чингиз-хане или больном и мнимом?

 

Если не убедил, то хотя бы чуточку заставил изменить мнение? Очень рад. Тогда начну. А начну я с высказывания одного лечащего врача: «Я доктор с большим стажем и хочу поделиться любопытным наблюдением. За последнее время резко возрос интеллектуальный уровень сумасшедших. Так, если раньше они зачастую предавались дурачествам, кукарекали, кривлялись, то ныне пытаются решать трудные математические задачи, размышляют о сложных философских проблемах бытия. То есть, умалишенные приближаются к нормальному состоянию... Хотя, что такое норма? Разве не существует в науке точки зрения, согласно которой гении, большие звезды — нередко аномальны, безумны, творят на грани помещатель-ства?..»

 

Познакомимся с «каблуковскими» знаменитостями. Их в клинике в мое посещание было сразу несколько: «грозный завоеватель» «Чингиз-хан», «великий ученый Ньютон», «прославленный император Наполеон». И все было как в нормальной жизни. Кумиры держались с достоинством и пониманием особого своего предназначения, имея поклонников, кои в буквальном смысле ходили за ними по пятам.

Согласно своему имиджу, «Ньютон» по большей части рассуждал о научных проблемах. «Чингиз-хан» повествовал о своих победоносных походах. Примерно то же самое делал и «Наполеон». Причем, что интересно, если «Ньютон» отлично ладил с обоими «прославленными полководцами и властителями», то последние двое частенько ссорились. «Наполеону» и «Чингиз-хану» трудновато было разделить родственную славу. Каждый искренно считал себя «более великим властителем и полководцем», отсюда и проистекали раздоры. И тогда мирить, а порою и разводить в стороны разошедшихся не на шутку «Чингиз-хана» и «Наполеона» приходилось их поклонникам или санитарам.

 

И все же, несмотря на суровую необходимость делиться славой, «Чингиз-хана» и «Наполеона» неодолимо тянуло друг к другу. За любыми их спорами и ссорами неизбежно шло, примирение. Чем не достойный пример для подлинных чингиз-ханов и наполеонов и их последователей! Что касается «Ньютона», так то был вообще милый и добрый человек, ударенный, как говорят в обиходе, в науку.

 

Рассказывая о троих знаменитостях клиники на Каблукова, мы не упомянули четвертой — «Божьего сына, рожденного от непорочного зачатия» и теперь должны исправить свою ошибку. Ибо четвертый как раз и считал себя первым, однозначно и безоговорочно. Он и держался совершенно обособленно. Преисполненный сознания собственного превосходства и величия, казалось, не замечал никого вокруг: даже «Чингиз-хана», «Наполеона» и «Ньютона», не говоря уж о простых смертных. «Простые смертные» во главе с «Чингиз-ханом», «Наполеоном» и «Ньютоном» платили «Божьему сыну, рожденному от непорочного зачатия» той же монетой. Правда, мне показалось, что невнимание окружающих к «Божьему сыну» было напускным. А возможно, я и ошибаюсь.

 

При всем при том, наличие звезд такого рода в больницах для душевнобольных — отрадное явление. Они скрадывают монотонное течение жизни, вносят в нее какой-то смысл. Конечно, тамошние знаменитости вряд ли подарят уже человечеству замечательные открытия и шедевры. Зато есть у заведений типа «на Каблукова» и свое веское преимущество — больший демократизм в принятии заявок на «великость». Там всякий может запросто объявить себя Галилеем или графом Толстым. И при этом никто в ответ не покрутит пальцем у виска и не изречет с издевкой: «Ну и дурак же ты!».

 

Так что «на Каблукова» и в других подобных местах нет дураков или кретинов — есть знаменитости, их почитатели и люди, занятые углубленно собственными проблемами. И чаще всего — не грубого материального порядка, а весьма тонкого душевного свойства. И в этом смысле обитатели домов для душевнобольных разве не значительнее и интереснее кое-кого из так называемых здоровых и нормальных?

 

Чувствую, не убедил до конца... Признаюсь, я и не пытался сделать этого. Мне важно было рассказать о звездах из несколько иного, чем наш нормальный, мира и вызвать хоть какое-то внимание и сочувствие к ним. И если это хотя бы в малой мере удалось мне, спасибо «Чингиз-хану», «Наполеону», «Ньютону» и «Божьему сыну, рожденному от непорочного зачатия».